Экспедиция Москва-Нибиру

От ромашкового чая осталось лишь одно название. Концентрация ромашки была настолько мизерной, что в пропорции 95% к 5% чай состоял из коньяка. Организм, долгое время не получавший алкоголя, моментально опьянел. Наплевав на все принципы ЗОЖа, Вадим не сдерживал себя, и заливал напиток как не в себя. По своему богатому опыту он знал, что лучшее лекарство от душевной боли — это анестезия. Конечно, заблуждением было считать это лекарством, но по крайней мере можно было расценивать его как средство для существования. Забыться с помощью внешних ресурсов не получалось, и на помощь ни раз приходили внешние вещества. Достать что-то тяжелое сейчас было проблематично, все старые контакты он утратит, да и опасно это все — сейчас служба наркоконтроля работала на опережение и наказание за проступок последовало бы очень серьёзное. Не то, что в прежние времена, когда употребляли все и везде, никого не стесняясь. Надо было быть уже совсем конченным дураком, чтобы попасть в лапы правоохранителей и нести серьёзную ответственность. Даже загремев в участок, можно было спокойно договориться, заплатив небольшой «штраф» и тебя отпускали. Часть молодости так и пролетала в наркотическом и алкогольном ударе, вспоминал он. Но тогда по-другому и нельзя было, жизнь такая. Сейчас же все было намного серьезней — если тебя хотя бы один раз поймали за чем-то нехорошим — то тотчас же ты получал пятно на репутации, записанное в биопаспорт. Чипы вживлялась в кожу с рождения и вся информация о тебе записывалась. Нельзя было «потерять» документы, как в его молодости, поменять или стереть какие-то данные о себе. Вся информация обо всех гражданах хранилось в большой базе данных, и каждый шаг был известен спецслужбам. А так как большинство операций совершалось в электронном и компьютером виде, то известно было практически все. Что ты купил, на что потратил деньги, все перемещения, где ты бываешь, какую музыку слушаешь и какие фильмы посмотрел. Система «умный дом», также подключенная к глобальной сети, и в круглосуточном режиме транслировавшая все происходящее — когда ты возвращаешься и уходишь из дома, какой температуры воды ты предпочитаешь принимать ванну, сколько часов спишь и т.д. Абсолютно все записывалось и было известно. Кроме рекламы и маркетинговых рекомендаций, составленных с учётом твоих интересов, и помогающая больше продавать, а тебе — потреблять, статистику собирали и более серьёзные организации. Выписанный врачом рецепт «для горла» в дозировке, многократно превышающей указанную, успокаивал терзающуюся душу. «Лекарство» пройдя сквозь ротовую полость, через горло и пищевод, моментально согревало. Мозги смещались в другую сторону, позволяя отвлечься от беспокоивших мыслей. Где-то в какой-то развлекательной статье он читал, что алкоголь блокирует какие-то нейронные связи между левым «логичным» полушарием, и серьёзные и негативные мысли просто не осознаются, оставляя бразды правления правому «творческому» и веселому полушарию. Там же предлагалось пройти тест на выявление доминирующего полушария. Оказалось, что у него преобладает левое, а у Глеба наоборот — правое. Вадим развалился в мягком кресле, закинув ноги на журнальный столик, и взял в рот электронное курительное устройство «I’smoQ». Курить натуральный табак давно было запрещено и каралось штрафами. Но курильщиков никакие запреты не заставят бросить излюбленную привычку, а производителям — получать прибыль, и на радость обоих разработали электронные сигареры, вейпы, iqos и прочие заменители радости. Конечно, все эти устройства не могли полноценно заменить настоящий никотиновый вкус, никакие ароматы мяты, дыни и шоколада, красивый голубой дым и мигающие красные лампочки на трубке — забавные игрушки, не более, не давали сути. Как кофе без кофеина, несмешной анекдот, мужчина-импотент, человек без души. «Ничего настоящего не осталось» — грустно подумал мужчина, нажав на кнопку запуска курительного аппарата, точнее суррогата курения. «Вот в наше время…» Образы из прошлого потоком нахлынули на него. Все старики говорили, что раньше было лучше, и будучи ребёнком он не верил и смеялся над ними. Но сейчас он понимал, что дело не во времени, а в твоих ощущениях. Пытаясь вернуть безвозвратно ушедшую молодость с ее атрибутами веселья, беззаботности и приключений, тебе иллюзорно кажется, что если бы вернуться в Советский Союз, коммунизм, эру миллениума или империи, то ты автоматически вернёшься в детство, что равнозначно понятию счастья. Сейчас, даже в относительно благополучный период для страны и человечества в целом, когда всего вдосталь, в магазинах представлен широкий ассортимент всего и даже больше, медицинское обслуживание и другие блага цивилизации на высшем уровне, что раньше и не снилось. Но все же люди всегда будут чём-то недовольны. Такова их природа. В стране порядок, но людей ограничивают в правах, запрещая все на свете. Нет дефицита продуктов, но они искусственные и геномодифицированные. С помощью изобретённых вакцин, вводимых сразу же новорождённым в роддоме, секс стал абсолютно безопасным: нет ни болезней, ни нежелательной беременности — чтобы стать родителями паре нужно намерено принимать специальные препараты. Но загвоздка в том, что утратив риск и остроту ощущений, получив полную свободу, трахаться перехотелось. Память перенесла его в далёкое прошлое, где ещё ощущалась вся полнота жизни — драйв, азарт, страсть и любовь. Два молодых обнаженных, чуть полноватых, тела, не знавших спорта, массажей и медицинских процедур, раскинулась на кожаном потертом диванчике. Гримерка в клубе перед концертом. В любую минуту незапертая на ключ дверь может отвориться. Ощущение опасности придаёт ещё больший накал страстей. Он гладит кудрявые, слипшиеся от пота, волосы и впивается в сладкие манящие губы жарким поцелуем. Сознание, затуманенное не только от близости желанного и любимого существа, но и от наркотиков, смешанных с алкоголем. Если про эту связь разузнали бы журналисты, поднялся бы настоящий скандал. Еще с времен Адамы и Евы известно, что запретный плод сладок и даже жители рая не смогли устоять перед первородным грехом. «Какое же счастливое время было» — с грустью подумал Вадик. И что бы ни происходило потом — никакие ссоры, скандалы и полное отчуждение, не способны были загасить пылающий костер. Они не общались с братом уже много лет, но он все равно пылко любил его, никогда не прекращал любить… Увидев брата с экрана, волна самых разнообразных эмоций всполошила его. Во-первых, неимоверно приятно было лицезреть до боли знакомое, родное лицо и знать, что тот жив. Он давно не имел никакой весточки от брата и даже обращался в муниципальную службу, но там странным образом не нашлось никаких данных о нем, будто бы его никогда и не существовало. Неужели он смог обмануть ССЛДЧ — Специальную Службу Личных Данных Человечества — и стёр свой личный файл? Во-вторых, не успев обрадоваться встрече, пускай и виртуальной, его огорошила новость, что он улетает в космос, и не просто куда-нибудь на Венеру или Меркурий, куда ходят регулярные чартерные рейсы. Он направляется прямиком на неизведанную и загадочную планету Нибиру, не имеющую постоянного места жительства и странствующую по всей галактике, и шанс вернуться обратно на Землю ничтожно малый. Не успев обрести его, он вновь прощался с родственником. — А к черту! Плевать на все! — заплетающимся языком прокричал он. Взяв в руки пульт от дома, наклацал музыкальную систему и включил караоке, — страдать с музыкой веселее! Стены завибрировали, и из них полился звук гитарных рифов и барабанов. На стене напротив дивана транслировались слова, но Вадику они были не нужны, текст он знал наизусть. Вскочив с дивана и зажав в руке микрофон, он носился по всей квартире в неуемном танце и пел: — На ковре вертолете ми-и-и-мо ра-а-ду-ги… мы летим, а вы ползёте… чудаки вы, чудаки.