Экспедиция Москва-Нибиру

Шар холодного серебристого тела, совершая обороты вокруг оси, двигался в сторону Марса. Через каждые восемь оборотов шар постепенно менял цвет — от серого, голубого, изумрудного, фиолетового, розового, красного, оранжевого он становился желто-золотым. Ослепительный блеск исходил от поверхности коры объекта. Глеб не мог определить: это всего лишь обмен зрения на фоне искаженного восприятия действительности или планета действительно меняет состав и настолько быстро трансформируется. Нередко иллюзии — это лучшее, что есть в нашей жизни. «Если фата-моргана окажется реальностью, требуйте возмещения морального ущерба»* — почему-то вспомнилось ему. На поверхности планеты виднелись неиссякаемые залежи золота, изумрудов, бриллиантов и других драгоценных ископаемых. Хотя, может, ценными они являются лишь на Земле, а здесь всего лишь обычные горные породы, как у нас песок и камни? Но на самом деле его мало интересовала материальная природа планеты, ее биологический и геологический состав. Для выяснения таких деталей надо было отправлять в экспедицию какого-нибудь геолога или биолога. Но профессор почему-то выбрал именно его — человека, не имеющего специального образования, просто мечтателя, зачитывающегося сказками, романтика пишущего стихи и сочиняющего песни. Если он что-то и исследовал — то грани собственного сознания. Выйти за пределы, преодолев условности и стереотипы общества, расширить ощущаемое пространство и, возможно, найти иные измерения. Все детали касательно устройства Нибиру он узнает потом, мимоходом, просто живя там. Гораздо важней сознание этой расы. Ему посчастливилось быть здесь в далеком космосе, быть участником разворачивающегося потрясающего зрелища — планета Нибиру с невероятной скоростью приближалась к нему. Ещё несколько мгновений и это эпическое событие произойдёт с ним — он высадится на планету. 567-й, не отрываясь, смотрел в иллюминатор, предвкушая долгожданную встречу. Золотой шар, как минимум в четыре раза больше Земли, от которого исходили еле уловимые волны белой энергии, будто бы аура окутывала тело. Планета не имела спутников - как жаль, что он не сможет смотреть ночью на луну или что-то подобное, как Глеб привык, живя на Земле. Но вдруг движение прекратилось. Вместе с планетой замерло и его человеческое сердце. «Неужели все кончено?» — пронеслась в голове мысль, — «они заметили его и не хотят чужеродного вторжения». Глеб упал головой на руки и отчаянно зарыдал. Слезы не позволили ему заметить, как от поверхности планеты в его сторону вылетел луч зеленого цвета. Не прошло и минуты, как в дверь постучали. Не сразу осознав, откуда идёт шум, переходящий в настойчивый ритмичный барабанный ритм, так как не ожидал увидеть гостей в открытом космосе. Подняв голову, он увидел через стекло длинные пальцы, сжатые в кулак, которые стучали в дверь корабля. «Странно» — подумал 567-й, — «такие обычно не стучат, если им надо заходят без стука. Возможно, просто знак вежливости». И будто бы в подтверждение его мысли на пороге возникли гости — два инопланетных существа неопределённого пола. Он с интересов разглядывал пришельцев. Длинное худощавое тело с не по размерам большой головой. Впалый живот, длинная шея. Огромные миндалевидные глаза занимали почти все пространство лица. Носа у них не было, маленькая щёлочка рта, из которой они издавали звуки. Челюстей на лице он не разглядел, если зубы и были, то явно не приспособлены для пережёвывания твёрдой пищи. — Приветствуем тебя, Человек, — услышал он, удивившись, что понимает их речь. — А откуда вы знаете русский язык? — спросил Глеб. В ответ они засмеялись. — Это только у вас на Земле вы настолько усложнили себе жизнь, и придумали разные языки и диалекты, что находясь на территории другой страны даже друг друга понять не можете. Мы общаемся телепатически — с помощью мыслеобразов. Это система передачи информации гораздо полней и надежней. Нельзя соврать или истолковать что-то неверно. — Да я понял уже, насколько наша раса убога. Несовершенство ее второе имя. Слава богу, что я оттуда сдрыснул. Они вновь засмеялись. — А вы кто такие, и почему моя скромная особа заинтересовала вас? — он понял, что не произносит слова вслух, а транслирует вопрос мысленно. — Мы представители древнейшей расы аннунаков. Мы обнаружили, что ваша система передвижения приближается к нашей планете Нибиру. А этого нельзя делать. — Почему нельзя? Вы теперь меня уничтожите? А почему вы аннунаки, а не нибируанцы? — в голове крутился целый ворох вопросов, и он не мог выбрать, какой задать первым. — Не путай расу с местом жительства — на Земле ведь тоже не только люди живут. Нибируанское тело в целом было тонкое, но в нем чувствовалась сила. Но это не та сила, которая наращивается в спортзале. Они не имели огромных бицепсов и трицепсов. Казалось, все тело — это одна сплошная мышца, как у змеи. При случае, не напрягаясь, задушит или переломает все кости, не моргнув глазом. Аристократические пальцы на руках — длинные и тонкие, как у музыкантов. Не похоже, что они занимаются физическим трудом, не копают огороды лопатой и не пасут скот. Скорей этими руками можно выполнять какую-то скрупулёзную, требующую ловкости и изысканности работу. Интересно, подумал он, внутри есть такие же органы, как у человека? Не похоже, что в это тельце поместится желудок, почки, печёнка и другие органы пищеварения, дыхания, мочеполовые и выделительные. Биологию Глеб знал не очень хорошо. Только на уровне изучения своих болячек. Знал, что печень — это самая большая железа организма, которая участвует в обезвреживании токсинов. Большая доза этанола повреждает клетки печени и способствует накоплению жировых клеток и воспалению, а также избыточному образованию соединительной ткани, что приводит к гепатиту, фиброзу, циррозу и раку. Ещё он знал, что печень не болит, так как у неё внутри нет нервных окончаний. Если печень увеличивается, можно почувствовать лишь дискомфорт и тяжесть в правом подреберье. Он завидовал аннунакам, которым не нужно было терпеть эти все пищеварительные процессы в организме. Не надо тратить львиную долю сил на расщепление калорий, на перерабатывание питательных элементов в белки, углеводы и другие химические элементы. Потом выбрасывать ненужное, и снова испытывать голод. Непрекращающийся круговорот. Белка в колесе сансары**. — Но почему вы помогаете мне? Почему бы сразу меня не уничтожить? — Ты наполовину наш. — Правда? Я знал… я всегда знал. Я чувствовал, что не такой как все живущие на Земле. — Твой отец, если можно так выразиться (ведь нибируанцы не размножаются таким примитивным животным способом, как живорождение), несколько лет назад при очередном сближении Нибиру с Землёй был отправлен с миссией по генетическому модифицированию людей. Вместе с командой Ральф открыл большую научную лабораторию и нанял сотрудников из местных, которые конечно же не догадывались об истинных целях, и думали, что это просто медицинское учреждение. Врачом-анестезиологом в той больнице как раз работала твоя мама. — Но, а как же отец… Рудольф... Я помню, у меня был папа, правда, в раннем детстве он ушёл от нас, бросив семью. — Твоя мать тогда была замужем и воспитывала ребёнка. Но, как говорится у вас, сердцу не прикажешь. Между молодыми людьми возникла безумная страсть. Ральф, видимо, подхватил какой-то земной вирус, против которого у нас не было вакцины, и влюбился. Нибируанцы уравновешены в своих эмоциях и не проявляют привязанностей. Чувства — это довольно примитивные качества, свойственны особям с более низким развитием, они затмевают разум. Влюбляясь, ты забываешь обо всем, и готов на все ради объекта симпатии, ты сам не свой и не дружишь с головой. Конечно, твой отец потом выздоровел и успешно вернулся домой. Оставив после себя плод, зачатый в любви. — Но как маме удалось объяснить всем, что она забеременела от инопланетянина? И как воспринял это мой папа… то есть ее муж? — Она никому не сказала. Миссия была закончена и лаборатория закрыта. Ральф, пропив курс антибиотиков, окончательно выздоровел, и охладел к женщине. Женщина устроилась работать в местную поликлинику, а когда Ральф уехал, узнала что ждёт ребёнка. — Да уж, точно говорят, что гены не пропьёшь. Меня все время воспитывали по местным законам и правилам, но не удалось перевоспитать и задушить родную кровь, — с гордостью сказал Глеб. — Не преувеличивай. Такое смешение дало грязный результат. Твой мозг работает лишь на половину возможного, а эмоции переполняют тебя. Ты, как дурак, чувствителен. По малейшему поводу страдаешь и переживаешь. По-видимому, самым большим органом у пришельцев (точнее это он пришелец, а они жители планеты Х) был мозг. Под черепной коробкой, прикрытой высоким лбом поместились бы четыре-пять человеческих извилин. — Если ты хочешь приземлиться на Нибиру, необходимо покинуть родной корабль и переместиться к нам. — Да, я готов, — без тени сомнений ответил 567-й. Может быть, впервые в жизни он был по-настоящему счастлив. Подлинное счастье не бывает приторно-сладким, в его состав также входит щепотка грусти. Легкая ностальгия одолевала Глеба. Он знал, что больше никогда не вернётся на Землю, и не увидит людей, которых любил когда-то. Но он навсегда сможет законсервировать воспоминания, и когда будет особенно тяжко на душе — вскрывать припасённые в памяти баночки. — Мы уничтожим ваш летательный аппарат со всем находящимся внутри. Ваши тела более плотные. Чтоб существовать на нашей планете без защитного скафандра, надо позволить сгореть старой оболочке. — Сгореть? — переспросил Глеб. — Не бойся. Гравитация все сделает сама. Тело состоит из молекул, и мы умеем ими управлять. В зависимости от окружающей среды и от измерения пространства наши тела приобретают необходимые для выживания качества. При приближении к поверхности твои атомы рассеятся, приобретая менее плотную структуру. Ты останешься тем же, с той же формой и концентрацией, но с меньшей плотностью. — То есть как призрак? — В какой-то степени да, в вашем понимании. С такой структурой можно проходить сквозь объекты, например, стены не помеха. Молекулы просто обладают меньшей плотностью и проходят сквозь объекты. Может быть, видимость также будет не такая яркая, но ты скоро привыкнешь. —Круто. Я восхищён. — Ты на самом краю. А теперь давай снимай свой комбинезон и другие вещи, которые есть на теле. И приготовься прыгнуть. — А вдруг ничего не получится, и атмосфера сожжёт меня? Знаю я эти ваши сказки о силе***. Анук открыл люк и жестом поманил 567-го. Тот ступил ближе к выходу и застыл. Видно было, что он сильно боится, но отступать не собирается. Глеб сделал шаг к отсеку для выхода и начал сбрасывать с себя одежду. Рывком расстегнул молнию на сером блестящем комбинезоне, скинув штанины. Следом полетел нательный костюм с радиационной зашитой. Наконец, он снял нижнее белье, и стоял полностью голым. Обнаженная кожа покрылась мурашками, а руки дрожали то ли от холода, то ли от волнения. — Давай, не бойся, соверши этот «прыжок веры».**** Глеб закрыл глаза, про себя шепча что-то. Правая рука дернулась, возможно, хотела совершить религиозный ритуал и перекреститься, но потом опустилась обратно. Он сделал глубокий вдох, открыл глаза и шагнул вниз. Сперва его обдало потоком холодного воздуха, но через несколько метров атмосфера изменилась, став горячей. Казалось, все его клетки плавятся и растекаются, как кусок сливочного масла на горячей сковородке. Вся структура ДНК перепрошивалась, изменялся код генома. Сначала его тело сильно сжало, все органы будто бы приклеились друг к другу, как сжатый кусок пластилина. Даже поры на коже стали крошечными. Он почувствовал себя маленьким плотным шаром, сгустком энергии. Но потом внутри произошёл какой-то взрыв или хлопок и тело начало расширяться. Между его клетками спокойно можно было просунуть карандаш, который прошёл бы мимо, не задевая кожи. Он смотрел на свои руки, которые были как в тумане, точнее они и были туманом.