Экспедиция Москва-Нибиру

Снейк долго лежал в полутёплой ванне, отмокая в пузырьках пены. Ему всегда нравилась водная стихия, но не смотря на обилие океанов на Земле, погрузиться в водоём удавалось не так часто. Океаны почему-то были отдалены людей и казались безжизненными, за редким исключением, на каком-нибудь курорте, где тёплое солнышко согревало воду на приемлемую для человеческого организма температуру. Большая часть же отдалена от городов, покрыта ледниками, и всячески намекает, что гостеприимства от неё ждать не стоит. И даже занимая три четверти поверхности земли, в некоторых регионах воды практически нет. Засушливые пустыни в африканских районах, где не протекает ни одна жалкая речушка, царит засуха и голод. Люди вынуждены собирать грязную воду, подставляя ведра во время дождя. Природа та ещё шутница и будто бы издевается. При грамотном распределении ресурсов никто бы не испытывал нужды. Но одни районы купаются в изобилии, претерпевая от потопов и приливов, а другие — наоборот, погибают от засухи и жажды. С приходом нового правительства ситуацию поправить не удалось. Но зато можно было путешествовать на другие планеты. «Пфф, как будто это могло бы спасти кого-то от жажды и других экологических катастроф». Без должного увлажнения кожа на теле Снейка пересыхала и шелушилась. От длительного контакта с водой, тело расслаблялась, кожа откисала и набухала от влаги, и пробивалась гладкая чешуя. Долго не мочить кожу было дискомфортно, тело начинало чесаться и зудеть. Иногда он смазывал увлажняющим кремом лишь участки под одеждой, ведь он не мог показаться людям, которые не догадывалась о его природе «во всей красе». Негромкая музыка с записью бинауральных ритмов разносилась из встроенных по всему периметру стен колонок в ванной комнате. На бортиках ванны стояли зажженные ароматические свечи. Неожиданно устройство приема внешнего сигнала запиликало, нарушив атмосферу релакса. Сигнал подавали уже второй раз за месяц, что было удивительным, так как с каждым годом с ним связывались все реже и реже. «Неужели организация больше не нуждалась в его услугах, или нашли кого-то более молодого и хитрого? А может быть план и вовсе изменился, но его никто не ставил в известность. Но и обратно тоже не звали. Наверно так и придётся прозябать здесь остатки своих дней», — с грустью думал Снейк, выполняя раз в пятилетку мелкие поручения. Он взял прибор, посмотрев от кого исходит сигнал. С досадой обнаружил, что это послание не от правительства, а вновь от Глеба. Глеб выбрался за пределы галактики, воспользовавшись удачным происхождением — случай внеземной любви нибируанца с земной женщиной. Но не смотря на счастливые обстоятельства, что ему позволили жить на высокоразвитой планете, он не оставил чувств тоски по родине и близким. «Вот дурак» — думал Снейк, — «да я, если бы меня пустили на Нибиру, наслаждался беззаботной жизнью там, забыв обо всем этом кошмаре». Его бывший сослуживец, имеющий необычный генетический набор хромосом, как-то понял, что он не простой человек, а чешуйчатый — присланный на Землю работник-рептилоид. Он пообещал никому не рассказывать, и теперь Снейк был в долгу перед ним. У обычных землян не было приборов, способных ловить межгалактические сигналы, поэтому Снейк как представитель внеземной расы выступал посредником. Глеб попросил его передать два письма: официальное сообщение в лабораторию космических полетов и второе личное — брату Вадику. Не в силах удержать распирающее любопытство, он раскрыл тайную переписку. «Ну, а вдруг что-то важное, не могу ж я быть в неведении» — оправдывал он свой неблагородный поступок. Там было всего несколько слов, пропитанных эмоциональным зарядом. «Вадик! Планета в опасности! Спасай!!!» Прочитав послание Змей громко засмеялся. Что себе думает этот полу-нубирианец, раз это старший брат — значит, как в детстве защитит от любых ненастий? Всмемогущий герой, всесильный Вадик, вооружившись лишь самодельным казацким мечом, один на один против целой планеты с ее космическим оружием, спасает мир, а заодно и младшего брата. От представленной квартиры Снейк не мог остановить дикий ржач, начав икать.

***

— О, отлично, что вы вместе, не придётся два раза ходить, — Снейк принёс послание с Нибиру, застав Алесю дома у Вадика. — Может чаю? — попытался выдавить из себя гостеприимство хозяин квартиры. — Не стоит, да и у вас тут дела поважнее, — ехидно захихикал Снейк, кивая на Алесю, — помешал небось? «Кстати, если перестараешься» — шепнул он Вадима на ухо, —«и сломаешь что-то — у меня есть контакты хорошего специалиста по ремонту робототехники». — Ах ты ж, сукин сын, — Вадим кинулся на него с кулаками, — я тебя сейчас ушатаю! Скользкий, как змея, Снейк увернулся от удара, продолжая дразнить Вадика острым коварным язычком. — А че ты так переживаешь? Ты за пылесос, если я его обижу, назвав машиной, тоже будешь так кидаться с кулаками? — Она живая, придурок! — Вадим, оперевшись к стене, тяжело дышал, пытаясь успокоить гнев. — Ты что влюбился, бедненький? Ну, ты поаккуратней, она-то не сможет тебе ответь взаимностью. — Ты чего вообще приперся, змеиное отродие? — Да вот от братика тебе письмецо принёс, и роботу твоему тоже, — он помахал перед носом двумя конвертами. — Давай скорей сюда! — Вадим сразу переменился в лице. Закрыв дверь за гостем, он не мог унять дрожи. Его трясло от злости и чесались кулаки, так хотелось как следует заехать по наглой роже этого мерзкого человека. Но хорошо, что до драки дело не дошло, а то потом проблем бы потом с правоохранителями не избежать. После первой реакции «бей или беги» добавилась гамма эмоций, связанная с полученным письмом. Волнение за то, как там его младший брат один; радость, что он вспомнил про него, не смотря на все обиды и размолвки. Ведь до этого они долго не общались. Но открыв письмо, Вадим пришёл в ещё большее недоумение. «Что это значит? Планета в опасности, спасай. Как он себе это представляет? Он там что на своём Нибиру грибов объелся?». Алеся же, по сравнению с ним, выглядела более уравновешенной и серьёзной. Она начала сразу собираться в лабораторию. — Да подожди ты ещё, — настаивал Вадим, которому не хотелось оставаться одному в холодной постели, — рано ещё, в лаборатории никого нет. — Вадим, оставь меня. У нас может быть не так много времени, как ты думаешь, чтобы спасти планету. После смерти ещё належимся вдоволь. — Давай я поеду с тобой, теперь дело касается и меня. — Оно теперь всех касается!

***

Совет

— Выход один… только эвакуация. Учёный Совет, собравшийся в экстренном режиме на заседание круглого стола с всемирными представителями научных и политических сил искали решения нависшей над Землей опасности. — Почему мы должны сбегать, как трусливые крысы? — Да потому что бороться с ними мы не в состоянии. Наш технический потенциал, арсенал оружия и межкосмические военные умения находятся по сравнению с ними на примитивно низком уровне. Это как трехлетнему ребёнку выступать против взрослого. — Ну, так может надо и действовать как ребёнок, — вступила в дискуссию Алеся, — не через силу. Ведь, как известно, насколько бы сильней не был взрослый, проигрывает против ребёнка, и не использует грубую силу. Есть какие-то инстинкты… не знаю, заботы, нежности, любви в конце концов. — Это если мы говорим о людях, — апеллировал Олег, — как известно, нибируанцы не обладают человеческими эмоциями. Им все равно кого трощить — обезьянку, андроида или человека. При принятии решения они руководствуются головой, которая при любых обстоятельствах остаётся холодной. Если есть команда и намерение уничтожить Землю, то никакой увиденный в кустах несчастный милый котёнок, жалостливо мяукающий, не разжалобит их и не заставит изменить решение. — Я ж говорю, единственный выход — это переселиться на другую планету, — взял слово министр по межпланетному туризму, — у нас сейчас имеются программы космического туризма, если чуть переписать их, участить рейсы, переоборудовать отели в общежития… — Но они не предусмотрены для жизнеобеспечения такого количества людей. Запаса ресурсов хватят на год—два. Там и так сейчас проблемы с питьевой водой. Пища производится и доставляется с Земли. Там ничего не пригодно для жизни. — Ну, я ж говорю, надо доработать этот план. Вадим сидел чуть поодаль от круглого стола и вслушивался в разговор ученых, глав комитетов и представителей правительства. Он и не подозревал, насколько все окажется серьёзным, поначалу не принял слова брата всерьёз, посчитав их бредом сумасшедшего. Он всегда считал Глеба чудаком, но сначала его легкое чудачество казалось милым и безобидным. Потом он в открытую начал высказывать несогласие власти, участвовать и организовать митинги несогласных, подставляя тем самым и Вадима, так как он тогда вращался в правительственных кругах и общался с важными людьми, портя таким образом свою репутацию и подставляя его. Он узнал, что против мятежников готовится операция «ликвидация» с ссылкой в ледники Антарктики. И Вадиму пришлось тогда в очередной раз выручать брата, спасая от репрессии. Унижаясь перед главным по ликвидации, на тот момент советником президента, он вымолил пощады для Глеба. После того случая, униженный и растоптанный, он дал себе слова больше никогда не встречаться с Владом. Он забросил общественную палату, ушёл из политики и жил жизнью обычного, ничем не выделяющегося, гражданина. Но через много лет судьба вновь заставила его обратиться к чиновнику. Спасая глупого младшего брата, он снова вынужден был терпеть унижение и насилие в тот злополучный вечер в номере гостиницы. Вадим сидел и не верил своим глазам, что вновь видит этого ненавистного человека здесь на собрании. Хотя это не удивительно, учитывая его должность, это скорей он Вадим тут случайный гость. Владислав Юрьевич сидел весь такой красивый, в дорогом сером костюме. Помолодевший еще на несколько лет, с кожей как у младенца, хлопал своими длинными пышными ресницами, и закусывал пухлую нижнюю губу с нежной блестящей кожей, видимо умасленной гигиенической помадой. Ни один мускул не дрогнул на его лице за все собрание. Казалось, будто бы угроза не касается его лично, и он купил себе бессмертие. — Есть ещё один план экстренный, — раздался уверенный голос, до этого хранившего молчания, Владислава. Все повернули головы в его сторону. Зная о его жёсткой и беспринципной политике, все ожидали какого-то экшена. — По агентурным сведениям на Нибиру находится наш бывший землянин. Вот он и поможет нам спасти Землю. — Как? — вмешался Вадим, — Он же простой человек, он как ребёнок. Куда ему? — Ну, от него многого и не требуется, — ехидно посмотрел Влад прям в глаза Вадиму, от чего у того задергался глаз, — просто один раз нажать на кнопку. Шахиды ведь это тоже простые люди. — Но он же тогда погибнет вместе со всеми, — возмутился он, защищая брата. — Ну да, но лучше принести в жертву одного, чем миллиарды, согласись, Вадик. — Он никогда не согласится! — Вадим в первый раз был рад, что брат был оппозиционером и ни за что не стал бы сотрудничать с правительством. — Да, но у него на Земле есть родственник, который может уговорить его. — Нет, вы что, я не буду… я не могу собственными руками отправить его на смерть. — А у тебя никто и не будет спрашивать, — улыбнулся Влад. От этой улыбки у Вадима внутри все заледенело. Не в силах спорить и что-то возразить, он посмотрел на Алесю, ища поддержки, но та наклонила голову к столу, и что-то напряжённо черкала в блокноте. — Ну, если больше более дельных предложений нет, то давайте расходиться, — Владислав встал, уверенной походкой направляясь к двери. Даже под костюмом угадывалась его подтянутая идеальная фигура, о которой наверняка мечтают тысячи женщин, да и не только женщин. Мечтают очутиться в его крепких объятиях, гладить его нежную кожу, целовать пухлые губы, чувствовать его в себе. Только рядом с таким самцом чувствовать себя, возможно впервые, настоящей женщиной. Вадим взмахнул головой, отбрасывая от себя вдруг появившиеся странные образы. «Если я его ненавижу, почему меня к нему так тянет?» — не мог объяснить себе непонятные — Равнодушие — это отсутствие чувств, а ненависть — это любовь, только тёмная его сторона, — Алеся после окончания собрания разговаривала с Олегом, не оставив и развивая предложенный ей план.