Не выключай свет

Поздним вечером открывая дверь своей квартиры, Арсений довольно, но устало улыбался, прокручивая в голове сегодняшний день и его отдельные моменты. Ира оказалась хорошенькой девушкой — как внешне, так и по складу характера. Было в ней что-то такое притягательное, что, безусловно, привлекало внимание парней и заставляло их бросать заинтересованные взгляды вслед девушке. Только вот милое личико и напомаженные губы, пахнувшие малиной, не могли заполнить неимоверную пустоту её души — удивительно, но каким-то чудом Попов пришёл к выводу, что Ира всё-таки была обыкновенной пустышкой. Таких, как Кузнецова, он видел миллионами, и никто из них не отличался чем-то незаурядным. Точно такое же небывалое количество раз он видел эти напуганные глаза, устремлённые на его руки. И увидит ещё и ещё. Переступив порог квартиры, Попов настороженно прислушался, бесшумно закрыв за собой дверь. Было так тихо, что Арсению показалось, что после его ухода квартира так и пустовала, с нетерпением ожидая возвращения хозяев, и лишь полоска света из-за неприкрытой двери гостиной говорила об обратном. Ему стоило больших усилий не хлопнуть себя по лбу от внезапно появившейся злости на самого себя. Оксана. Завертевшись с этим пари, он совсем забыл о романтическом ужине, инициатором которого была сама Фролова. С ужасом Арс посмотрел на часы. Половина одиннадцатого. «Ну ты и осёл, Попов» — самокритично отозвался Арс и прошёл вперёд. Оксана была таким заядлым жаворонком, что после десяти часов её уже начинало сильно клонить в сон, так что сейчас она уже наверняка спала. На диване в гостиной, накрывшись пледом и положив под голову руки, действительно дремала Окс, еле слышно посапывая. Под журнальным столиком стояла початая бутылка вина, рядом валялся штопор, которым, как говорила Оксана, умел владеть только Арсений. Несколько красных капель упали на бежевый ковёр и затерялись в ворсинках, образовав маленькие пятна. На столе стояли пустые чистые тарелки, столовые приборы, два бокала и незажжённые свечи. Арс горестно вздохнул, поцеловал возлюбленную в лоб и перенёс всё необходимое на кухню, выключив в гостиной свет и притворив дверь. Кухня находилась в лёгком творческом беспорядке после дневной готовки, зато в холодильнике Попова ожидало много всякого рода вкусностей, и с большим удовольствием он разогрел себе спагетти, сделав большой глоток вина прямо из бутылки. Впервые за всё время отношений они спали раздельно, в разных комнатах. Арсений просто не хотел будить Оксану, чтобы отправить её в спальню, а на диване для него не было места. По крайней мере, ему хотелось так думать. *** На следующий же день дома у Серёжи состоялось совещание великой троицы — Попова, Позова и самого Матвиенко. На повестке дня висел весьма трепетный и важный вопрос «Как соблазнить Антона?». Учитывая тот факт, что никто из собравшихся друзей не имел опыта в столь деликатном общении с представителем своего же пола, все были в нерешительности. Незамедлительно они полезли в интернет и начитались там всякой ерунды о том, как правильно соблазнять парня (к слову, им было неважно, что в их ситуации не девушка, а парень подкатывает к парню, хотя на сайтах об этом не было ни слова). Недолго посовещавшись, друзья решили, что первый удар по сердечку Антона нужно нанести со стороны нового имиджа Арсения. Для этого нужно было в корень изменить стиль Попова, потому что в своей повседневной одежде он едва ли будет похож на бисексуала, либо на очень и очень латентного. Поэтому условились через час собраться на этом же месте и принести подходящие вещи — кто какие найдёт в своём гардеробе. Потому что решить вопрос имиджа Арса можно было решить только совместными усилиями. Ведь у каждого среднестатистического мужчины должна быть вещь, которая внешне не соответствует его ориентации, но которая почему-то продолжает уютно прятаться в шкафчике и ожидать своего торжественного часа? И он наступил. — Так, кто что принёс? — с видом главнокомандующего спросил Арс, серьёзно поглядывая на пакеты в руках Позова и Матвиенко. — Да начнётся модный приговор? — усмехнулся Серёжа, но Попов никак не отреагировал. Кажется, он уже жалел о том, что согласился на всё это. Но пути назад не было. Шурша пакетом, Серёжа достал заманчиво красные мокасины. Повисло неловкое молчание, сквозь которое пытался прорваться дикий смех Матвиенко, надувшего щёки. — А это точно самое гейское, что у тебя было? Или самое угарное? — вспыхнул Арс и стиснул зубы. Он явно был недоволен тем, что к этой ситуации кто-то, особенно из их немногочисленного штаба, относился с несерьёзностью. Это, вообще-то, план по захвату мужского сердечка! — А ты видел хоть одного гея без красных мокасин?! — почти что искренне удивился Серёжа, всплеснув руками. — Я разочарован, Серёг, — вдруг произнёс Дима, до сей поры молчавший. — Я думал, что ты принесёшь свой любимый розовый водолазный костюм. Который со стразами ещё. — К сожалению, не так давно отдал его в благотворительный фонд «Поможем Позову найти хорошее чувство юмора», — рыкнул Матвиенко и сложил руки на груди. — Ой, смотри, не ты обронил? — засуетился Дима и, подняв руку, разжал кулак, как будто в нём было что-то крошечное. — Это случаем не остатки твоего остроумия? — Девочки, не ссорьтесь, — ворвался в перепалку Арс и с надеждой посмотрел на Позова, который тоже что-то принёс. Спустя несколько секунд он выудил на стол красивую рубашку и аккуратно расправил её. Уж с какой любовью Арс относился к рубашкам, но такую он видел впервые. Выглядела она как минимум… подозрительно. Причём нельзя было сказать точно, что именно напрягало в ней больше всего — качество ткани, цвет или пошив. — Кхм, Дим, а откуда она у тебя? — спросил Попов. — Это брата жены, — как ни в чем не бывало ответил Позов, пожав плечами. Вопросов меньше не стало. Следом Дима достал из пакета какой-то кусок ткани, который тоже поначалу не вызвал никакого доверия. Это был необычайно привлекательный шейный платок. — А это жены. Принесённые вещи были разложены на кухонном столе и представляли собой весьма странную картину. — Серёжа обокрал какого-то армянина на рынке, Дима – собственную жену, — усмехнулся Арс, щупая рубашку и по-прежнему со страхом косясь на рядом стоящие мокасины. — Так, ну ладно. Но вы видимо решили, что на встречу я пойду в полном вооружении? Матвиенко и Позов переглянулись и вопросительно посмотрели на Арсения, который поспешил вразумить их: — Ну, в трусах. Штаны-то вы мне не принесли. — Ты уж извини, Арс, но посмотри на свои штаны. — Попов недоумённо опустил взгляд и посмотрел на горчичного цвета брюки-джоггеры, которые особенно сильно нравились ему. — По-моему они идеально дополнят образ смазливого Арсения. — Уроды, — с улыбкой произнёс Арс и отчалил переодеваться в ванную. Поняв, что это надолго, Дима и Серёжа поставили чайник и заварили себе по чашечке некрепкого кофе. Разговаривая на отвлечённые темы и иногда посмеиваясь над всякими шутеечками друг друга, они незаметно рассказывали что-то из своей серой повседневности и обсуждали житейские проблемы. Хоть в душе им обоим хотелось видеть перед собой полные бокалы пива, а не вот это всё, но такие дружеские разговоры независимо от обстановки всегда создавали приятную домашнюю атмосферу, в которой нуждался каждый человек. Даже такие отпетые хулиганы, как Матвиенко и Позов. Спустя некоторое время из ванной комнаты неспешной грациозной походкой вышел Арсений. По его напряжённому лицу было видно, что он готов к расстрелу. Во всей красе на нём блистала рубашка классического кроя, но из довольно странной ткани, похожей на мягкий-мягкий шёлк или атлас. Она была нежно-розового цвета с вкраплениями тонких синих узоров, равномерно распределённых по всей рубашке. Воротник был пафосно приподнят, а под ним, слабо обвивая шею, виднелся светло-голубой платок. Явно чересчур сильно зауженные штаны плотно облегали стройные ноги, подчёркивая как наличие мышц, так и особую худобу. Красные мокасины были вишенкой на этом самом сладком в мире торте по имени Арсений. Тонкой струйкой полился кофе из чашки по подбородку и шее поражённого Димы. — Ну, как я выгляжу? — спросил Попов. — Истинный геюга, — вынесли вердикт Серёжа и Дима, любуясь плодом своей фантазии. *** Договориться с Ирой о встрече было проще простого — казалось, что у неё всегда есть свободное время, поэтому они решились встретиться в том же парке ближе к обеду. С Антоном всё оказалось намного труднее, потому что Арс не посчитал правильным спрашивать про него у Кузнецовой во время телефонного звонка. Тут уж как повезёт. Ира могла прийти как одна, так и всё-таки привести своего друга на запланированную фотосессию. Как она будет объяснять ему эту ситуацию с официантом-оборотнем, который на самом деле оказался фотографом, — тоже было тайной. Так или иначе Арс был полностью готов. В парк он пришёл на полчаса раньше, чтобы успеть найти подходящее место, ну и морально подготовиться. Его выбор пал на небольшую зелёную лужайку, которая находилась в полутени, но в то же время освещалась солнцем через неплотную крону низких деревьев. Он присел на свой рюкзак и стал сверлить взглядом ворота при входе в парк, чтобы не проглядеть Иру. В точно назначенное время она появилась. Не одна. Одетая в лёгкое, но миловидное летнее платье неяркого жёлтого цвета, она шла за руку с Антоном. Вскочив, Попов стал усиленно махать им, так что Кузнецова остановилась и начала всматриваться в фигуру, отдалённо напоминающую былого Арсения Попова. Нахмурив брови, она неуверенно направилась к нему и чуть улыбнулась, признав в этом существе своего недавнего знакомого. — Привет, — поздоровался Арс и посмотрел на Антона, лёгким движением поправив шарф. Попов протянул руку, но Антон ответил весьма необычно: вместо того чтобы пожать руку, он поднял свою, растопырил пальцы и чуть помахал ладонью в качестве приветствия. Дёргано улыбнувшись, Арсений ответил тем же, выглядя при этом максимально странно. — Антон Шастун, — представился юноша, не отпуская руку Кузнецовой. — Аа… Меня Арсений зовут, — ответил Арс, почувствовав ужасную неловкость ситуации. Пылкость брутала-соблазнителя мигом куда-то исчезла, но он пообещал себе взять всё под свой контроль. — Необычно выглядишь, — решила подать голос Ира, по-прежнему рассматривая Попова, который сегодня явно выглядел иначе. Оглядев его с ног до головы, она поставила в своей голове галочку перед одним из многочисленных пунктиков — кажется, в ней закрались какие-то сомнения. Ведь девушки очень хорошо чувствуют «таких» парней, особенно если они выливают себе на волосы литры геля, сооружая неведомую причёску, и одеваются самым подобающим образом. Только вот раньше Арсений никак не оголял этого. Антон никоим образом не отреагировал на внешний вид фотографа, и это было грустно, ведь упор должен был быть сделан именно на вызывающую внешность. — Ну что, для разогрева сделаем одиночные фото? — предложил Арс, включая и настраивая фотоаппарат. Ира довольно хихикнула и прошлась по лужайке. Шастун остался стоять под деревом, наблюдая за всем процессом со стороны. Попов шутливо-приказным тоном говорил, в какие позы встать, куда переместиться и какое сделать выражение лица. Один раз он уточнил, под каким углом поднять ногу, облачённую в красивую босоножку. Ира смеялась и вела себя очень раскованно — это и требуется любому фотографу, ведь искренние эмоции удивительным образом оживляют любые постановочные фотографии. Бегая туда-сюда по поляне, искоса Арс старался смотреть на Антона. Ему казалось, что Шастун всё это время не сводит с него глаз, и в душе он ликовал от этого. В какой-то момент Арсений остановился и сделал Антону движение головой, мол, присоединяйся. — Антон, иди сюда, сделаем совместные фото, — озвучила Ира, и Шастун подошёл к ней, совершенно не зная, что ему надо делать. Кузнецова взяла всё в свои руки и начала ставить Антона в различные позы, двигая им, как куклой. Он всему повиновался, хотя все его движения отличались какой-то механичностью. Видимо, он был весьма скованным и закрытым молодым человеком. Всё это время Арс фотографировал их, даже когда они ещё не принимали задуманного положения. А потом, мельком просматривая получившиеся фото, улыбался, любуясь смазанными лицами. Ира и Антон действительно были похожи на счастливую пару, по крайней мере они очень даже подходили внешне. Да и вели они себя так свободно в компании друг друга, будто были знакомы много-много лет, что, впрочем, было сущей правдой. Шастун обнимал подругу, корчил вместе с ней смешные лица, прятался за её спиной, клал руки ей на плечи и выглядел счастливо. Неизвестно чему радуясь, Арсений чувствовал небывалое тепло внутри себя, смотря на Кузнецову с Шастуном и неосознанно останавливая свой взгляд на пареньке. — Хэй, Антон, — вдруг насторожился Попов. — Ты бы не мог снять очки? Из-за них фотографии получаются… ну, не такими. — Но я не люблю солнечный свет, — ответил Антон, оторвавшись от процесса, и вновь как бы закрылся в себе. Недоверие к Арсению просачивалось наружу в самом явном виде. — Знаешь, что такое явление интерференции? — вдруг спросил Попов и мягко-мягко улыбнулся. Антон замолчал в ожидании, явно не понимая, к чему это было сказано. — Оно гласит, что если свет сложить со светом, то получится тьма. Так попробуй посмотреть на свет по-другому, и ты поймёшь, что темнота может быть даже в светлое время. И это совсем нестрашно. Тому, кто хочет оставаться во тьме, свет причиняет боль. Ира молчала, смотря на Антона и не осмеливаясь что-либо сказать. Кажется, она ждала от него хотя бы каких-то действий и не хотела вмешиваться в его решение. «Антон, ты уже взрослый, пора самостоятельно делать выбор и научиться жить. Не будь ребёнком!» Помедлив, Шастун снял солнцезащитные очки и посмотрел на Арсения стеклянным неподвижным взглядом, который говорил о многом и в то же время о многом умалчивал. Его очки защищали не столько от солнца, сколько от жестокого мира. Он был слеп. Арсения почему-то больно кольнуло в самое сердце. Блять.