Не выключай свет

— Ну конечно, сразу дядя Паша виноват! — искренне возмутился мужчина, ни капельки не пожалевший о своей неожиданной выходке. — Зачем вы его ударили?! — испуганно воскликнула Ира, подбегая к Арсению и садясь рядом с ним на колени. Она приподняла его голову и осмотрела лицо, словно он был треснувшей дорогой куклой. — Это же ведь тот самый Арс, из-за которого у Антона начались какие-то проблемы? — Господи… Да, но это не такие проблемы, из-за которых стоит вырубать человека! — недовольно пробурчала Кузнецова. — Лучше помогите затащить его в квартиру. Дядя Паша был недоволен и не хотел помогать этому подонку, из-за которого у Антона было испорченное настроение, но всё-таки решил приподнять его и донести до кровати, чтобы Ира не корчилась над бездыханным телом и не надрывала свои хрупкие ручки. А он знал — даже если ей никто не будет помогать, она всё равно будет пыхтеть и пытаться сделать всё в одиночку. Такой устремлённости стоит позавидовать. В этот момент в коридоре появился Шастун, который хоть и услышал непонятный грохот, но вышел из комнаты позже Иры. Он прижался к стене, когда его неаккуратно коснулось чьё-то… плечо? или колено? — Что случилось? — спросил Шаст в недоумении. — Арс к тебе пришёл… приполз, — ответила Кузнецова, поддерживая тело Попова. Антон ничего не понял, но последовал за всеми. Было решено положить Арсения в комнате Шастуна, потому что там была просторная кровать, а не узенький диван, как в зале. Конечно, этому поспособствовала Ира, решив, что парням ещё предстоит кое-что обсудить наедине, когда Попов очнётся. Как оказалось, весь удар пришёлся на нос, который изрядно покраснел и распух, но эксперты в лице дяди Паши и Иры вынесли заключение, что никаких серьёзных повреждений нанесено не было, так что Арсений продолжит красоваться своим изящным носом, правда, несколько дней он будет выглядеть как алкоголик со стажем. По всем правилам была проведена первая медицинская помощь: Арса положили на кровать в полусидячей позе, чтобы если что кровь не попала в дыхательные пути, а на нос ему положили завёрнутый в полотенце лёд. Антон всё это время сидел на краю кровати и обеспокоенно спрашивал, может ли он чем-то помочь, на что ему вежливо отказывали, понимая, что в данном случае Шастун может только случайно навредить. Спустя полчаса Ира с дядей Пашей покинули комнату, причём за порогом Кузнецова тут же начала о чём-то увлечённо рассказывать. Антон превратился в сиделку. Он сидел рядом с Поповым и боялся пропустить момент, когда тот очнётся. Поэтому Антон старался быть максимально тихим и прислушивался к каждому звуку, что издавал Арс. По большей части это было хриплое дыхание, прерываемое тяжёлыми и быстрыми вздохами через рот. Шастун периодически выходил на кухню, чтобы взять из холодильника новый лёд, и даже по той напряжённой тишине понимал, что Ира с дядей Пашей замолкали только из-за него. Он бережно менял полотенце, стараясь не промахнуться и не коснуться больного участка. Для этого ему приходилось рукой как бы щупать Арсения, проводя пальцами по его плечу, шее и щеке, чтобы достигнуть носа. Именно в один из таких моментов Попов и очнулся, только не подал виду. Антон нежно водил рукой по телу Арса, и со стороны это выглядело как ласковое поглаживание. Неторопливость движений только подтверждала это. Он плотно прикасался к его шее, ощущая размеренный пульс, хотя сам Попов еле сдерживался, чтобы какой-нибудь нелепостью не выдать себя. А дальше — вверх, к щеке, очерчивая подбородок и челюсть. Дорожкой невесомых касаний пробежались его пальцы по щеке, оглаживая остро выделенные скулы, и остановились в районе виска. В это же время Антон убрал повязку с носа Арса, кинул её в принесённую миску, чтобы вода не растеклась по полу, и положил новую. Он продолжал держать свою руку на чужом лице, чтобы не потерять «координаты», пока случайно не дёрнулся и не задел костяшками пальцев уголка открытого глаза. — Ай! — не выдержал Арсений и вскрикнул, из-за чего Антон испуганно вскочил с кровати, чуть не запнувшись. Ему потребовалось несколько секунд, чтобы успокоиться и понять всю серьёзность ситуации. — Извини, больно? — спросил он и сел обратно, незаметно для самого себя обхватив запястье Арсения, словно желая пододвинуть его к себе. — Не очень, — тихо ответил Попов, и его голос казался хоть и слабым, но радостным. Ненадолго они замолчали. — Ты улыбаешься? — вдруг произнёс Антон, смотря в пол. — Да. — И давно ты очнулся? — Достаточно. Шаст немного смутился, и кончики его ушей порозовели. Заметив это, Арс улыбнулся ещё шире. — Не сердись на дядю Пашу, он… не специально тебя ударил. — Да я так и понял, — усмехнулся Арс, понимая, что ударили его очень даже нарочно. — А кем он тебе приходится? — Вообще, он мой опекун. А так — друг семьи, когда она у меня ещё была, — с небольшой грустью ответил Антон. — Он хороший, просто я ему не всё рассказываю, чтобы он лишний раз не беспокоился обо мне. Дядя Паша, или Павел Воля, правда был опекуном Антона на протяжении уже многих лет. Ему пришлось повозиться с документами, чтобы ребёнка доверили именно ему, а не какой-нибудь тётке, о которой мальчик ни разу даже не слышал. Паша был другом семьи с давних пор, поэтому был уверен, что родители Антона были бы только благодарны, если бы он взял ребёнка под своё крыло. И впоследствии уже повзрослевший Шастун действительно ни разу не разочаровался в дяде Паше, ведь тот делал всё, чтобы Тоша ни в чём не нуждался. Он воспринимал его как своего сына, что делало их отношения только теплее. — А что ты ему не рассказываешь? — вдруг с усмешкой поинтересовался Арс. — Ну… Про тебя, — неловко ответил Антон, не понимая, что Попов пытается его вывести на определённые слова. — А что бы ты ему рассказал после сегодняшнего дня обо мне? — Что ты хороший человек и тебе можно доверять, — твёрдо произнёс Шаст, уверенный, что в его словах не содержится ничего впечатляющего. — И что с тобой можно гулять, ведь… — … ведь ты, кажется, любишь меня? — Да, — слишком быстро ответил Антон и лишь потом понял, что так легко принял открытое и искреннее признание. Ему внезапно расхотелось говорить в принципе, ведь он и так сказал уже слишком много. Шаст понимал, что Арс не мог влюбиться в него так быстро, а ещё он понимал, что эти слова дались Попову так легко потому, что он осознавал, что его сердце под надзором судьбы полюбило Антона ещё на первой встрече. Только вот связь между сердцем и мозгом бывает плохая, с помехами, поэтому эти очевидные волны нежности дошли до головы не сразу. Да, пожалуй, Антон наконец готов был принять тот факт, что перед ним — его родственная душа. Пока что ему было сложно в это поверить на все сто процентов, но он надеялся, что чувства не обманут его. — А ты, Антон? Что ты скажешь? — после некоторой паузы добавил Арс, пристально посмотрев на Шастуна. Тот замешкался, понимая, чего от него хотят, но не торопясь озвучивать это. — По поводу чего? — По поводу того, готов ли ты любить меня? — уже более настойчиво повторил Попов. — Наверно… да? — неуверенно ответил Антон, осознавая, как глупо выглядит сейчас — весь такой зажатый и вечно сомневающийся. Но Арсению было совершенно всё равно на это. У него, кажется, появилось второе зрение — он хотел видеть кожей, ощущать ею всё то, что недоступно глазам. Поэтому потерянный вид Антона его нисколько не смущал, даже наоборот — чуточку забавлял. Благо, что Шастун не понимал этого, иначе бы обиделся. Одним мягким движением Арс потянул Шастуна на себя, так что тот поневоле приблизился к его лицу и смотрел бы ровно в глаза напротив, если бы мог видеть их. Они оба заметно нервничали, и даже самоуверенность Попова, как обычно, стала чуточку угасать в самый нужный момент. Мешало всё — опухший нос Арсения, дурацкие очки Антона. И в то же время — не мешало ничего, чтобы губы соприкоснулись в невинном поцелуе. Что вообще способно на этом свете помешать двум влюблённым сердцам? Конечно, если только назойливые родители. — Так, голубки, — вдруг произнёс бесшумно вошедший в комнату дядя Паша, так что Антону пришлось резко отодвинуться от Арсения. Ничего и не было. — Пойдёмте за стол. Арс чувствовал себя замечательно несмотря на ноющую боль и неловкость всей ситуации. Ему впервые хотелось дышать полной грудью. Он испытывал что-то похожее на то, когда впервые взял Оксану за руку в полутьме подъезда и понял, что по уши влюбился, только сейчас это было ещё сильнее и ярче. Две влюблённости — в обычную девушку и в своего соулмейта — стояли словно на пьедестале, и чувства к Фроловой явно находились ниже. За всё это время Попов ни разу даже не вспомнил об одинокой Окс, что оставил утром в пустой квартире наедине со своими мыслями. Как горько и смешно, что мы так быстро забываем о своих возлюбленных, когда в нашей жизни появляются те, кто способен встряхнуть нас новым залпом чувств и эмоций. Но ведь многие через это проходят, и ничего, всё ещё пылают желанием жить. Арсений осторожно поднялся с кровати с помощью Антона, убрал с носа уже надоевшую повязку и прошёл за всеми, заметив, что впереди идущий Шаст чуть выгнул руку назад, чтобы Арс смог коснуться его ладони. Предложение, от которого не отказываются. Их пальцы игриво соприкоснулись. — А где Ира?.. — вопросительно произнёс Шастун, не замечая ещё одного знакомого голоса. — Она пошла домой, — ответил дядя Паша и подошёл к уже горячему чайнику, разливая по чашкам кипяток. — Она мне всё рассказала. Ну, или большую часть. И я даже не зол. На губах Воли играла усмешка, в то время как Арс и Антон почему-то чувствовали себя неловко после такого заявления. Они молча сели за стол, на соседние стулья, чтобы была возможность ощущать близость друг к другу. Тем временем во всех чашках уже оказался кофе, разбавленный холодным молоком. Дядя Паша не принимал никаких возражений по поводу этого и поставил перед каждым наполненную чашку, только количество сахара решил доверить личным вкусам ребят, поставив на середину стола сахарницу. Как можно не любить кофе? Даже если ты сердечник с вечно повышенным давлением, в твоей крови должен течь этот напиток богов. Иногда можно разбавлять рацион чаем. Но только иногда. Антон уже привык каждый день пить кофе, благо, что не очень крепкий, а Арсению просто было непринципиально, так что все были довольны. — Я бы извинился за твоё красивое лицо, но, пожалуй, не буду. Впредь следи за своим языком, — со строгой насмешкой озвучил дядя Паша и поставил на стол корзинку с печеньем и конфетами, а рядом — тарелку с бутербродами. — Понял, — кратко ответил пристыженный Арсений и сделал вид, что перед ним самая красивая чашка, какую он видел, поэтому внимательно рассматривал её. Но потом поднял глаза. — Я так и не представился нормально. Меня зовут Арсений Попов, можно просто Арс. — Можешь называть меня дядей Пашей, будем знакомы, — ответил мужчина и приветливо улыбнулся. Арс был до невозможности доволен, что ему удастся наладить контакт с опекуном Шастуна. — И какие же у вас планы на жизнь, молодые люди? — Пока что никаких, дядь Паш, — недовольно ответил Антон, понимая, что сейчас начнётся допрос с пристрастиями. Воля уже настолько вошёл в роль заботливого отца, что жизнь Антона интересовала его не менее, чем своя собственная. Он не желал ему плохого и только хотел предотвратить всё негативное, поэтому его можно было понять. — А у вас есть жена, дети? — поинтересовался Арс, откусив печенье в виде милого жирафа и сделав глоток тёплого кофе. — Были. Но так получилось, что моя жена была вместе с родителями Антона в тот день, один только я не смог поехать из-за завала на работе, — спокойно и размеренно ответил дядя Паша, хотя по его голосу было слышно, что ему тяжело вспоминать об этом. Даже если раны давно зажили, периодически они всё равно напоминают о себе, когда ты просто бросаешь случайный взгляд на эти шрамы прошлого. Арсений не знал, что случилось с семьёй Антона. Он не спрашивал об этом, потому что для такой личной темы нужен был особый момент и отсутствие посторонних ушей. Но, пазл за пазлом, Попов собирал в своей голове целостную картину и уже делал кое-какие догадки. Сейчас он решил не спрашивать никаких подробностей, чтобы не смущать ни дядю Пашу, ни самого Шастуна, которого тоже это коснётся. — Сейчас моя семья — это Антон. И Ира, хоть у неё есть и свои родители, но я всё равно люблю её как свою дочь, — уже с улыбкой произнёс Воля, понимая, что от него не требуют никаких разъяснений. Он, впрочем, не знал, что Шаст до сих пор ничего не рассказал Арсу. — Думаю, у вас очень крепкая семья, — мягко ответил Попов и с умилением посмотрел на Антона, который на ощупь пытался выбрать из горки печенья какую-то определённую зверушку. Недолго думая, Арсений пододвинул к нему печенье в форме кошачьей мордочки, потому что Шаст был чем-то похож на кота — тёплый, домашний, по-своему дикий, но способный на ласку. — Что ж… мне кажется, что роль друга семьи тебе не подойдёт, — задумчиво произнёс дядя Паша, посмотрев на Арса, который ничего не понял, но напрягся, потому что фраза звучала двусмысленно. Неужели его могут выгнать? Или… — Поэтому добро пожаловать в семью, Арс. Попов почувствовал, что все прониклись к нему доверием. Ира, которая сделала всё возможное, чтобы Антон образумился и поговорил с Арсом. Дядя Паша, который воспринял ситуацию адекватно и готов был полюбить Арсения, словно не он несколько часов назад распластал его по подъездной площадке. И, наконец, сам Антон, который уже не противился, что его руку под столом нежно сжимали. Они болтали обо всём на свете. Причём Воля уже не так участвовал в беседе и по большей части слушал, потому что ему надо было приготовить ужин. Ребята в основном сидели на кухне, периодически уходили в комнату, но возвращались обратно, так что дяде Паше не было скучно. Он отчётливо видел заинтересованность в их глазах, понимая, что они залпом глотают все эти новые для них ощущения. Им было интересно в обществе друг друга, хоть и сложно, потому что Арсению ещё надо было привыкнуть к тому, что Антон не мог видеть. Ближе к вечеру Антон попросил остаться Арса на ночёвку. Конечно, без всякого пошлого подтекста, ведь им в первую очередь просто хотелось как можно дольше слушать и трогать друг друга. Дядя Паша поначалу даже был в нерешительности, но всё это было лишь чтобы напрячь обстановочку, а так он был рад Попову, осознавая, что он не сделает ничего плохого Тоше. Арсений тоже не сразу согласился. Но свой ответ он знал заранее. Под смех Антона он вдруг потянулся к своему телефону, чтобы предупредить Оксану о своём отсутствии. Никто ведь не будет проверять, остался он у Серёжи с Димой или находился вообще на другом конце города. Но в кармане телефона не оказалось. Видимо, остался дома. «Ну, не судьба». Арс со спокойной душой продолжил разговаривать с Антоном, и его звонкий смех будоражил каждую клеточку его тела.