Пятница, 17 марта
Раннее утро
Купер ненавидел просто сидеть и ждать. У него это банально не получалось. Пытливый ум порождает активное тело. Он всегда ощущал неправильность, когда не был занят делом. Но чем ему было заняться сейчас? Дейл открыл окно и начал считать видимые ему звёзды, вдохнул пьянящий запах дождя, мокрой земли и сосны, и рассеянно вспомнил о том, что этот запах называется «петрикор». Сделал мысленную пометку о том, что нужно рассказать об этом Гарри, потому как нигде в мире он так и не смог почувствовать этот запах так сильно, как здесь.
Купер провёл ладонью по лбу и наклонился ближе к окну, чтобы охладиться. Майор Бриггс находился практически без движений с самого его появления в участке. Жена сопровождала его по пути от дома. Она также сказала Куперу и шерифу Трумену, что он выглядел вполне хорошо, когда впервые появился в их гостиной несколько часов назад, но его поведение менялось по мере приближения к полицейскому участку. Он стал более расслабленным, более вялым, поэтому его падение в приёмной не было для неё неожиданностью. Купер пришёл от этого в восторг. Какую же жизнь вёл майор, что подобные вещи стали восприниматься его семьёй настолько спокойно?
Прошло четыре часа с момента внезапного вторжения, но майор Бриггс всё так же сидел в конференц-зале. Его спина была прямой, как стрела. Бетти молча вязала, сидя рядом, пока не уснула на его плече. Когда наступил ведьмин час, Купер услышал, как открылась дверь конференц-зала, а затем увидел, как шериф Трумен пробирается в помещение так же тихо, как обычно делает это ночь. В одной руке он нёс чашку горячего кофе, а в другой – ранний выпуск местной газеты.
Купер прижал палец к губам и кивнул на миссис Бриггс:
– Она недавно задремала.
– А майор?
– Без изменений. – Покачал головой Купер.
Трумен сделал глоток кофе. В нос Дейлу ударил тёплый аромат, и он даже ненадолго задумался над тем, чтобы тоже выпить чашечку, но он знал, что ему нужно постараться заснуть в течение часа перед тем, как он заступит на смену по ожиданию пробуждения майора Бриггса.
– Я позвонил доктору Хейворду, – начал Трумен. – Он принимает роды. Сказал, что будет здесь, как только освободится.
– Беспокойная ночь.
– Это уж точно.
Купер кивнул и снова повернулся к окну. Он готов был поклясться, что далеко за горами увидел, как пляшут огоньки северного сияния. Едва сдерживая радостную улыбку, он повернулся к шерифу.
– Гарри, ты знаешь этот запах, когда…
– Как там Одри?
Купера застало врасплох не то, что Трумен прервал его своим вопросом, не позволив закончить (хотя и это, в какой-то степени, тоже), а то,
что это был за вопрос.
Как там Одри? Смысл вопроса можно было истолковать далеко не в едином варианте.
– Прости?
Трумен выдержал паузу, обдумывая, какую именно часть вопроса собеседник мог неверно понять.
– Ну, я просто подумал, что с момента её похищения прошло достаточно времени. Она снова возвращается к жизни, восстанавливается, – Гарри пожал плечами и отпил кофе. – Мне казалось, что ты в курсе всего этого.
Купер сфокусировал взгляд на узорах, оставляемых каплями дождя на стекле, каждый из которых ловил свет со стоянки и улицы, находящейся за ней, превращая в блестящие цветные уколы, разбрызгивающиеся внутри каждой капли. Он позволил своему разуму раствориться среди этого. Среди красных и белых прохладных улиц, среди бледной зелени, которую видел, окунаясь в северное сияние. Он плавал внутри капли, не слыша ни гул системы рециркуляции воздуха, встроенной в потолок, ни мягкое посапывание Бетти Бриггс за его спиной. Он упал с края шоссе и влился в притоки, которые стекали с Чёрного озера, и устремился к океану, находящегося в миллионах миль от того места, где он находился сейчас…
Разве ты не хотел рассказать кому-нибудь? – Рассуждал Купер про себя. –
Рассказать кому-нибудь о том, как её образ постоянно всплывает в твоём сознании, из-за чего дыхание сбивается, по телу пробегаются мурашки, а разум начинает думать о таких вещах…
Купер собрался выговориться, но прежде, чем он открыл рот, майор Бриггс зашептал…
***
Купер: Дайан, сейчас около двух часов дня. Мы – шериф Трумен, заместитель Хоук, агент Брайсон и я – собираемся сопроводить Эрни Найлса на заранее оговорённую покупку наркотиков на Ферме мёртвого пса.
(пауза) У меня плохое предчувствие. С тех пор, как прошлой ночью вернулся и этим утром вышел из кататонии* майор Бриггс, я чувствую на сердце тяжесть. Сегодня шериф Трумен сделал меня своим заместителем. Это помогло вернуть пистолет и значок, прикреплённый к моей груди, и придало мне серьёзности и авторитета. Но часть меня уверена, что мы идём против того, от чего оружие и значки не спасут.
(пауза) Дайан, майор Бриггс рассказал о проекте «Синяя книга», сообщениях о дальнем космосе, перехваченных в месте их возникновения – в лесах. Мы поговорили о Белом и Чёрном Вигвамах, о Живущих на Пороге. И теперь у меня ни в чём нет уверенности.
(пауза) Не могла бы ты разыскать какую-нибудь информацию о «Синей книге»? Я хочу знать об этом как можно больше. Я не хочу быть слепым…
***
Пятница, 17 марта
После полудня
– Ты знаешь, что нужно делать? – Спросил Хоук у обеспокоенного Эрни Найлса, который уже успел сильно вспотеть в машине агента Брайсон.
– Да, – проговорил Эрни куда-то в сторону. – Если только вы не хотите вернуться. Мы всё ещё можем вернуться. Вернуться к какому-нибудь пирогу! Моя падчерица готовит чудесные пироги, разве нет?
– Эрни, – прорычал Трумен. – У нас есть план, и мы будет придерживаться его. Вы поможете очистить имя федерального агента. В противном случае отправитесь в тюрьму вместе с остальными. Всё понятно?
Радиомолчание растянулось на несколько сотен ярдов. Они выехали на узкую дорогу, которая шла вверх, на холм, к полуразрушенной ферме. Голые сосны и хрупкий подлесок уступили место кустарникам и скалам, когда они увидели ферму. Ведущая машина отъехала, а Купер, Хоук и шериф Трумен остались позади, стараясь не рассекретить прикрытие. Когда они замедлились у вершины, Эрни обернулся.
– Да, ребята. Я понимаю.
Купер наблюдал открывающимися перед ним дверьми машины, не сводя глаз с агента Брайсон и Эрни, пока те плелись по дороге к двери. Затаив дыхание, троица, затаившаяся в кустах у конца дороги, стала ждать и вслушиваться.
