Of Fear and Moonshadows

Тот же день 16:34 Купер перестал грести, как только они проплыли примерно сто ярдов от береговой линии, и позволил лёгкому приливу делать всю работу за него, пока они плавно скользили к месту, которое, как он полагал, было близким к центру озера. Он опустил вёсла в лодку так, чтобы вода с них не стекала на колени Энни, и на мгновение отвлёкся на спокойную рябь, запутавшуюся в золотом сиянии лучей неподвижного солнца. – Ты сегодня где-то витаешь, – сказала Энни, выдёргивая Дейла из задумчивости. Он вздохнул, улыбнулся и осторожно наклонился, оперевшись локтями в колени. – Извини, Энни. Этого больше не повторится. – Нет, я не критикую! – Она болезненно рассмеялась. – У меня пока ещё не получается нормально общаться с людьми… Я просто сказала, что увидела. – Ну, тогда ладно, – улыбка тронула губы Купера. – Могу я чем-нибудь помочь? Купер задумался. Столько всего творилось вокруг, что он едва ли знал, с чего нужно начать. Да и в любом случае, ничем подобным не стоило делиться с кем-то вроде Энни. Ты ведь не расскажешь ей о том, что женщина, к которой у тебя когда-то – а может и до сих пор – были чувства, может являться целью ярости сумасшедшего, не так ли? – Моя работа здесь, в Твин Пикс, слишком странная, и порой вызывает недоумение, Энни. – Твин Пикс – очень странный и сбивающий с толку город, – кивнула она. – Ты так думаешь? Энни снова кивнула. – Он очаровательный, но помимо прелестей, в нём есть и тьма. Взгляд Купера зацепился за шрам, едва заметный под рукавом свитера Энни, а затем снова вернулся к озеру и деревьям. Энни тоже молчала. Они долго дрейфовали в тишине, и единственными звуками, окутывающими их, были случайно проплывающие мимо утки и постоянное плескание воды за бортом. – Раньше я плавала здесь каждое лето, – начала Энни. – По два или три раза в неделю. – Тогда я правильно выбрал место, – сказал он, улыбнувшись, не отрывая взгляда от пейзажа. – Оно прекрасно. – Я всегда чувствовала, что природа мне ближе, чем люди, – призналась девушка. – Почему? – У меня никогда особо не было друзей, – усмехнулась она. – Мисс Популярность в нашей семье – Норма. Она всегда была ближе к окружающему миру, а я всегда держалась от него подальше. – Энни прервалась на мгновение. – Я жила в основном в своей голове. – Это не такой уж и плохой район. – Там довольно странные соседи, – Энни смеялась. – А парни? – Предположил Купер. – Нет, – Энни покачала головой, но ему было сложно в это поверить. – Серьёзно? – Ну, у меня был один, – поморщившись, призналась она. – В старшей школе? – Выпускной класс, – кивнула она. – Он имеет отношение к твоему уходу в монастырь? – Осторожно, но всё же давил Купер. Энни ощетинилась. Об этом говорила её исчезнувшая улыбка и изменившаяся осанка. Купер не пожалел о заданном вопросе, однако подумал, что стоит подойти к нему как-то иначе. – Прости, – наконец выдавила Энни. – Не возражаешь, если мы не будем говорить об этом? – Вовсе нет, – покачав головой, отозвался Дейл. – Мы можем поговорить о чём-нибудь другом. – Я хочу вернуться обратно в мир, – улыбнулась она. – Я так долго боялась. – Я понимаю. Энни принялась рассматривать воду. – Сокрытие страха не заставит его уйти, – произнесла она. И Купер ощутил укол страха, который укоренился где-то в животе и расталкивал органы. Разве закрывать глаза на страх – значит прятаться от него? – Спросил он себя, когда боль накатила второй волной, по величине куда более сильной, чем первая. – Это делает его сильнее, – стараясь сделать тон как можно мягче, с улыбкой ответил он. – Вот и мне пришлось столкнуться с этим. Лицом к лицу, – продолжала она. – Я должна была сделать это здесь, где всё пошло не так, как нужно. Вздохнув, Купер наклонился вперёд и взял её ладони в свои, а затем, наконец, осторожно повернул её руку так, чтобы шрам на запястье оказался на свету. Он осторожно провёл по нему пальцем, задерживаясь в точке, где бьётся пульс. – Энни, я знаю, насколько безнадёжной иногда может казаться ситуация, – начал он. – Я знаю о том тёмном туннеле, в который можно попасть. Энни тяжело вздохнула. – Это произошло до того, как я покинула город. Это произошло из-за того парня. Это не было открытием для него, но Купер всё равно опечалился, услышав эти слова. – Я пережил нечто подобное. Оно заставило меня захотеть исчезнуть. И поэтому, возможно, я могу помочь… Энни сделала к нему неуверенный шаг, наклонилась, преодолевая оставшееся расстояние, чтобы поцеловать его. Купер был удивлён её рвением – очень неожиданным для той, что не так давно посвятила себя жизни монахини, – но ещё больше он был удивлён тем, что, как он ни пытался, он ничего не чувствовал. Нежность, сострадание – да. Но огонь или страсть отсутствовали. Он отстранился, задаваясь вопросом – чувствовала ли она то же самое? – Мы не очень хорошо знакомы, – призналась она. В ответ он покачал головой, озадаченный, разочарованный и удручённый одновременно. – Да, – только и смог выдавить из себя плоский ответ Купер. Её лицо, казалось, посветлело от размышлений. – Я пытаюсь научиться доверять своим инстинктам. В течение короткой секунды Купер беспокоился о том, что снова свернул на знакомую дорожку, что снова он ведёт бедную девушку по тропинке, к путешествию по которой она не готова, в опасности, которой не могла осознать. – И что они говорят? – Спросил он, проводя рукой по её волосам и снова удивляясь отсутствию чувств. Энни вздохнула, но, кивнув, ответила: – Довериться. Купер ощутил облегчение, но всё ещё колебался. Она снова поцеловала его, и это должно было быть очень романтичным, но сердце Дейла не отзывалось. Как будто прочитав его мысли, Энни отстранилась и устремила взор своих больших глаз на него. – Насколько же тебе больно? – Спросила она. Купер тяжело вздохнул. – Ты о любви? – Спросил он. – Я любил кое-кого, хотя не имел на это права, – признался он, глядя на свои ладони. – Я должен был её защищать, но не смог. И она погибла. Если шок или ужас и сковал Энни, то она хорошо это скрывала и просто наблюдала за ним. – И твоё сердце до сих пор под замком? – Не совсем, – пожал он плечами. – Была ещё одна девушка. Недавно. Но ничего не вышло. – Понятно, – только и ответила она, кивнув. – Она тоже была вовлечена в дело, которое я расследовал. Мы стали ближе, чем должны были. – Усмехнувшись, произнёс он. – Возможно, ты заметишь здесь некий шаблон. – Ты любишь. В этом нет ничего плохого. – Когда люди, которых ты любишь, страдают… Да, в этом есть плохое. Энни пожала плечами и сильнее укуталась в свитер. – Я думаю, что хорошо проинформированный взрослый человек, располагающий всеми фактами данной ситуации, вполне способен сам для себя решить, стоит ли ему идти на подобный риск. Купер усмехнулся её суждению и упрёку, звучавшему в словах девушки. Он звучал совершенно так же, как и из уст Одри. Возможно, они не были такими уж разными. – А ты хорошо проинформированный взрослый человек? – Спросил он. Энни повернулась к нему. – Я не имею отношения ни к одному из твоих расследований. – Это верно, – кивнул он. – Но даже если бы была… Откуда-то издалека послышался крик гагары, который принёс холодный ветер. Энни поёжилась, а Купер выпрямился. – Наверное, нам следует вернуться. – Хорошая идея, – улыбнулась она, кивая. – Я знаю место, где подают отличный кофе, – сопровождая слова вытянутыми вверх большими пальцами, произнёс он, вызывая тем самым смех девушки. Купер взялся за вёсла и принялся грести в сторону берега, размышляя о случившемся разговоре и влиянии отношений с кем-то, вроде Энни, на свою жизнь. Он сунулся в самые глубокие и тёмные уголки своего разума, ища какой-нибудь знак, ожидая сигнала подсознания о том, что он что-то нащупал. Впервые за долгое время интуиция подвела его. Его разум был пуст.