Тёмная леди

Дом профессора зельеварения был небольшим. На первом этаже кухня, обставленная несколькими видами котлов, на полках располагалось множество ингредиентов для зелий, а из еды осталась только половина булки хлеба, которая давно заплесневела и спокойно ждала, когда ее уже выкинут. Также внизу находилась гостиная со старым заплатанным креслом и небольшой библиотекой, единственным не пыльным местом во всем доме, что сразу показало Гермионе некоторую любовь профессора Снейпа к книгам. На втором этаже – две спальни, ванная и выход на захламленный чердак. Гермиона сидела в кресле, поджав под себя ноги, читая книгу по травологии для 3 курса, так как остальные курсы уже были прочитаны. Она до сих пор не могла поверить, что ей не придется возвращаться в то ужасное место, которое люди называли приютом, а кто-то своим домом. Несмотря на внешний вид Паучьего Тупика: нагроможденные текстильные фабрики с постоянно клубящимся из них серым дымом, окрашивающим небо в непонятные серые разводы и оседающим на домах, буквально сдирая с красного кирпича его цвет – Гермиона была рада жить здесь, хоть внешне и не показала этого. Может и ненадолго, но у нее есть дом, место, куда можно вернуться, даже несмотря на скопления пыли и грязи, окружающими все вокруг, отсутствием нормальной еды, царившим везде, кроме полок с книгами, беспорядком, а также постоянную серость и мрачность этого дома. Этот цвет преследовал ее всюду, начиная от серого, оседающего в легких, дыма, идущего прямо из ее старого горящего дома, в котором по ее вине погибли родители, заканчивая, серостью стен приюта, которые давили на нее со всех сторон, не давая вздохнуть, но серость Паучьего Тупика для Гермионы была другой. В ней она наконец-то чувствовала свободу, чувство, что ее жизнь будет незаметной и жалкой, постепенно покидало ее, заменяясь предвкушением нового, волшебного будущего. Откладывая в сторону книгу для 3 курса, она потянулась правой рукой за подлокотник кресла к полу за другой, но дотянулась лишь до грязного ковра. Девочка перевела взгляд на пол, где была ее протянутая рука, затем посмотрела налево и удивилась, слегка приподняв брови, но тут же вернув их обратно, что уже прочитала все, что она приобрела в Косой Аллее. По левую руку от нее стояла большая стопка книг, которые недавно были прочитаны ею, она перевела свой взгляд выше и осознала, что за чтением не заметила профессора, читавшего свой собственный том, стоящего к окну спиной со сложенными на груди руками, в одной из которых была книга, его любимый жест, как она заметила, и пристально наблюдающего за ней. В его взгляде читалась озадаченность. Как долго он меня рассматривал? За недели ее проживания в доме профессора Снейпа, Гермиона успела привыкнуть читать в его кресле, на которое удобно падал свет из окна справа, и чувствовать странное спокойствие, находясь в это время со своим будущим профессором в гостиной, который, также как и она, читал свои книги. Между ними царила блаженная и ни в коем случае не давящая тишина. Как-то быстро и незаметно друг для друга, они привыкли жить в одном доме. Хотя Грейнджер до сих пор вспоминает тот раз, когда он впервые застал ее в своем кресле. Северус Снейп был высоким, а потому, смотрящей снизу Гермионе, его взгляд казался еще более высокомерным. Ни одна мышца на его лице не дрогнула, но в глазах явно читался упрек за то, что она заняла его любимое место. Не желая раздражать человека, пустившего ее в свой дом, Гермиона уже собиралась встать, чтобы позже найти другое место для чтения, но спокойное Можешь не вставать от профессора, остановило ее. Она смотрела, как он прошел к окну, где облокотился на подоконник, подставив своему взору старый фолиант, и начал читать, больше ничего не сказав. Приняв его разрешение, Гермиона продолжала сидеть в кресле, смотря в одну точку на полу, думая о том, как же она рада оказаться здесь. Северус уже довольно долго разглядывал свою новую подопечную. Изначально он испытывал снисходительность и небольшое раздражение, видя, как часто его подопечная откладывает свои книги, поверхностно пробегая глазами по строчкам и быстро листая страницы. Спустя 2 недели Снейп понял, что она действительно вчитывается в них и запоминает все написанное, что доказали ее немногие вопросы по некоторым темам учебного курса 2 и 3 годов. Ее лицо становилось более живым, когда речь заходила о книгах, пропадала излишняя для ее возраста холодность, плечи опускались в расслаблении, а глаза все чаще, чем при их первой встрече, стали выдавать бури эмоций, которые как будто копились внутри нее и ждали своего освобождения. Они были то восхищенными, то озадаченными, но чаще любопытными, из-за чего, невольно, профессор сравнивал ее с собой и приходил к результату, что они во многом похожи, возможно, поэтому Дамблдор и поручил ему опеку над ней. Северус Снейп до сих пор не узнал истинную причину внезапной просьбы директора, потому все чаще приглядывался и искал ответа в Гермионе. - Вы были последователем Волдеморта? – мысли профессора резко переключились на ее вопрос. Он подавил жуткие эмоции, отзывающиеся на это прозвище. В данный момент Северус Снейп отчитывал себя за то, что когда-то отвечал девочке на вопросы о Темном Лорде и его отношении к нему. - Да, был, – Гермионе нравилось, что он не ускользает от ответа, как делают многие взрослые, считая, что в ее возрасте не нужно знать ответы на ее недетские вопросы. - Значит, Вы поддерживаете его идеологию, профессор? – Снейп открыто смотрел ей в глаза, закрыв все эмоции внутри, поднимая окклюменционные щиты, хоть она еще и ребенок, но содействие с Темным Лордом тренирует бдительность и осторожность, и раздумывает над ее вопросом. Нет смысла уходить от него, вопрос был задан и требовал ответа, либо четкое да, либо четкое нет, но, как уже давно знал Снейп, мир не делится только на зло и добро, нет абсолютно черного или белого цвета, потому и отвечает: - Каждый преследует свою собственную выгоду, следуя за сильным волшебником. Ты не озвучила, какую именно идеологию имеешь в виду, Темный Лорд был родоначальником нескольких направлений развития магического мира. Задумавшись над его ответом, Гермиона мысленно поблагодарила профессора, ведь если бы он ответил «нет», то она бы подумала, что он хочет скрыть настоящую правду, если бы «да», то разговор можно было завершить, а этого ей не хотелось. - Я говорю об истреблении таких как я, магглорожденных, грязнокровок, как он их называл, ведь я являюсь их живым примером, – Вот оно, профессор, может так, Вы ответите на мои многочисленные вопросы. После посещения Гринготтса Гермиона часто задавалась вопросами о той книге и неизвестном счете, открытым, видимо, задолго до ее рождения, но с каждым очевидным ответом, вопросов становилось только больше. Она не знала, как лучше подступиться к профессору с этим, а сейчас возникла отличная возможность. - Он считал их бесполезной тратой магических способностей, никчемными... слабыми. - Большинство магглорожденных студентов не впечатляли меня своими навыками в колдовстве, да и их умственные навыки часто разочаровывали меня. Надеюсь, ты будешь отличаться от них. – Учитывая, что магглорожденные не рассортировывались в Слизерин, Снейп не уделял им должного внимания и потому считал их не сильнее полукровок, хоть и сам к ним относился. С этими словами он двинулся к выходу из гостиной, и Гермиона услышала, как он начал греметь посудой и доставать какие-то ингредиенты из верхних шкафов в собственной кухне. Она была недовольна его ответом, профессор Снейп был умен, умнее того старика Дамблдора, он не говорил с ней прямо в подобных вопросах, но в его словах всегда можно было отыскать скрытый смысл, нужно только знать, где искать.

***

Прожив здесь почти 2 месяца, Гермиона еще ни разу не выходила из дома. Она постоянно читала, желая войти в волшебный мир равной тем, кто родился в нем, но уже тогда она поняла, что она будет сильнее, а чистокровные волшебники, по словам профессора Снейпа, не смогут принять ее как равную, только из-за ее происхождения, потому Грейнджер желала знать больше каждого, даже рожденного в мире магии, волшебника. Решив прогуляться, она ходила по узким улочкам, подмечая, что ни разу не сталкивалась на своем пути с людьми, единственный, кого она увидела, был мясником со свиным лицом и большим животом за жирной витриной на одной из улиц. Через полчаса Грейнджер вышла на детскую площадку, которая не отличалась чем-то примечательным: старая песочница, две каменные лавки по бокам, ржавая горка и качели, которые привлекли ее внимание больше всего. Обычно Гермиону не тянуло к подобным вещам, небольшим прогулкам в приюте она предпочитала чтение в тихом месте найденной в сиротской библиотеке книги. Она уселась на одну из них, пропуская мимо ушей противный скрип металла при небольшом покачивании. Руками она держалась за цепи, держащие качели. Гермиона смотрела только вперед, в одну точку, думая о своем. Ее мысли переполнены вопросами о старой книге, по-видимому, очень дорогой и ценной, она желала забрать ее, прочитать и впитать все знания скрывающиеся внутри, зная, что она будет единственной, кто смог узнать то, что содержится на ее страницах, и с этим знанием не сможет сравниться ни один чистокровный. Что Гермиона ненавидела больше всего, так это неизвестность. Чувство, будто тебя подвесили высоко над землей, от которого ты не можешь никуда деться. Противно быть в неведении. Неизвестно, сколько она там просидела, но что-то заставило ее отвлечься от своих раздумий. Не торопясь, Гермиона повернула голову направо и заметила своего профессора. Он стоял чуть поодаль от нее и смотрел сквозь нее, на те самые качели, на которых сидела девочка. Ненадолго, но Гермиона прочитала в его глазах печаль и тоску, которые сию же минуту скрылись за холодностью и равнодушием, также как и у нее. Некоторое время они просто смотрели друг другу в глаза. Каждый понимал, что скрывалось за их масками. Они могли понять боль друг друга, то, что могло скрываться за их недосказанностью. Каждый понимал и потому решил промолчать. С этим ничего нельзя было сделать, прошлое в прошлом, но их боль здесь, в настоящем, и только они сами могут усмирить ее, в этом они не помощники друг другу. Поднявшись на ноги, Гермиона, не отрывая глаз от профессора, подошла к нему, на секунду задержав на ней взгляд, он развернулся и зашагал в сторону дома, не оглядываясь назад, да и незачем, ведь Гермиона шла за ним. Место, куда она могла вернуться, было там же, где и дом профессора.