Любовь короля

      Наверно, мало найдется в мире вещей, которые Чимин ненавидел бы больше, чем официальные приемы: сначала тебя пару часов гримируют, одевают, цепляют церемониальный парик, который весит как половина самого омеги; после расшаркивание с гостями в течение пары часов, хорошо, если при этом сидеть можно; затем, еще несколько часов приема и банкета, когда нужно быть вежливым, улыбчивым и вообще самым лучшим супругом короля, чтобы не дай бог не бросить тень на фамилию.       Более отвратительной может быть только цель приема. К примеру, сегодня он посвящен прибытию во дворец официальных наложников короля. Что может быть лучше, чем строить из себя радушного хозяина, принимая и обхаживая будущих подстилок собственного мужа?       — Тэмин, прекрати, — прикрикнул омега на собственного сына, что забавлялся, играясь с лентами из его головного убора. Не хватало еще, чтобы тот с него свалился, выдрав клок волос, к которым и был присобачен какой-то парикмахерской магией.       — Ваше Величество, а во дворце сегодня какой-то праздник? — спросил ребенок немного робко после окрика родителя, и у Чимина, как всегда, ёкнуло сердце — его дитя обращается к нему официально, как слышал от служанок. Омега уже и не помнил, когда тот называл его просто папой. А теперь вряд ли и услышит, но кого винить, кроме самого себя?       — Для кого как. Для твоего отца, короля, думаю праздник, — отвечает тихо и треплет волосы сына.       — А для вас — нет? — Спрашивает невинно ребенок.       — Для меня это лишь очередная, не особо приятная повинность, — вздыхает Чимин и тут же добавляет, вспоминая, с кем говорит: — Все в порядке, я просто немного устал от организации.       Махнув рукой, супруг короля подзывает слугу, что скоро уводит малолетнего наследника престола в игровую. Оперевшись на спинку кровати, парень медленно поднялся и с тяжелым сердцем, в не менее тяжелом облачении, направился в зал приемов.       Поприветствовав стоя премьер-министра, омега с удовольствием плюхнулся на пятую точку, невероятно грациозно, конечно же, и далее лишь кивал болванчиком, да отвечал на комплименты. Где только эти подхалимы находили его вид свежим и здоровым, оставалось загадкой. Ну не в недельных же синяках под глазами, право слово.       Отсидев себе все колени, почти ничего за вечер не съев и не обменявшись и парой фраз с мужем, Чимин наконец распрощался с гостями и направился к себе. Сгрузив на первого попавшегося на пути слугу свою «корону» с верхней накидкой, он сладостно потянулся, завернул за угол и… нос к носу столкнулся с одним из новеньких наложников.       — Ваше Величество… Это вы? — Наигранно неуверенно произнес парень перед ним.       — Да, что-то хотели? — Холодно поинтересовался тот.       — Без церемониального одеяния я вас совсем не признал, извините. С такой модной стрижкой вы выглядите так просто, как самый обычный парень, — немного манерно лепетал наложник, все не затыкаясь.— Помогло только то, что я видел вас когда-то еще до коронации по телевидению.       — Что ж, именно за эту простоту меня когда-то и полюбил Его Величество.— С легкой насмешкой в голосе ответил младший король. Он прекрасно понимал всю подоплеку сказанного и прощать зарвавшегося наглеца не собирался: в свой первый день во дворце язвить ему — не самая умная мысль. — Впрочем, и дворцовый этикет поддался мне после небольших усилий. Как тебя зовут?       — Ли Дженён, Ваше Величество, — ничуть не смутившись, произносит тот, улыбаясь и заправляя за ухо прядь темно-каштановых волос, что выбилась из высокого хвоста. Наглые глаза были слегка прищурены.       — Будь осторожнее, Дженён, кто знает, что ждет тебя в дворцовых коридорах.       — Вы мне угрожаете? — Почти довольно хмыкает Дженён.       — Нет, это всего лишь дружеский совет.— Пожимает плечами Чимин, после чего, не дожидаясь следующей реплики, идет дальше, к своим покоям, удержавшись от желания толкнуть надоедливого парня плечом, это было бы слишком по-детски.       Почти с разбега плюхнувшись на свою кровать, позволяя помощнику снять с него неудобные туфли, омега хмурит брови и задумчиво кусает губу.       — Уджин, — обращается он к слуге, с трудом вспоминая его имя, — вы же распорядились, чтобы в порядок были приведены все комнаты в малом дворце?       — Конечно, Ваше Величество, — отвечает тот, — все уже почти готово, распорядитель обещал, что завтра к вечеру или послезавтра утром можно будет уже заселяться.       — Отлично. Тогда разместите этого выскочку Дженёна в тех северо-западных комнатах, что изначально не собирались использовать. — Распоряжается Чимин.       — Но… Ваше Величество, ведь эти покои самые холодные, а зима совсем близко. — Неуверенно замечает Уджин.       — В этом вся и суть, дорогуша, — зло улыбается омега, — этому парню пора понять, когда и что говорить не стоит. Назвать меня деревенщиной! Наверное, думал, я не пойму его сарказма и тонкой иронии.       — А если король узнает? — Продолжал беспокоиться помощник.       — Если король узнает и ему будет до этого дела, то и пусть, какая разница.— А после, немного гаденько хохотнув, произносит. — Пусть насосет себе на хорошие покои, раз уж так хотел оказаться в койке короля.       — Не надо так, Ваше Величество, — произносит участливо слуга, немного морщась от грубости последнего, — вам ведь это все неприятно. Может, вы бы поговорили с королем?       — Глупости не говори. Государь принял решение, мне остается только подчиниться. — отмахивается Чимин и, стянув с себя последний элемент ханбока, бросив его на пол рядом с кроватью, кутается в одеяло, твердо намеренный заснуть. — Лучше иди и передай мое распоряжение.       Парню остается лишь поклониться и быстро покинуть спальню господина.       Как бы сильно не хотел спать омега, мысли не отпускали его так быстро. Промаявшись с час и так и не заснув, он прибег к давно проверенному средству, снотворному. Заветный блистер уже давно получил отдельное место в его прикроватной тумбочке, и иногда это беспокоило Чимина, но сейчас он привычно проглотил таблетку и прикрыл глаза, надеясь, что лекарство подействует достаточно быстро, и он сможет выспаться. Спустя еще полчаса Морфей все же сжалился над ним, принимая в свое царство.