***
Допивая уже четвертую чашку кофе за сегодня и совершенно не чувствуя его горького вкуса, Юнги задумчиво разглядывал уже не раз прочитанные строки. Да, он понимал, почему его муж поступил именно так, а не иначе, но менее удивительным факт от этого не становился. Скорее всего, еще не один месяц слуги будут судачить о «ролевых играх» венценосной пары. Впрочем, слухи о том, что Государя просто заводит, когда муж к нему обращается официально «Ваше Величество» намного лучше, чем сплетни о разладе в их отношениях, так что он просто смирился. По-зимнему холодное солнце уже клонилось к горизонту, но стоило Юнги только подумать о том, что вряд ли его уже кто-то побеспокоит и можно уже расслабиться, как тишину покоев нарушил стук в дверь. Разрешив войти, король с удивлением опознал в визитере своего главного евнуха, одетого в ханбок, который тот надевал только для официальных мероприятий, предпочитая в повседневной жизни носить более современный костюм. — Ваше Величество, наложник Ли Дженён передает Вам официальное приглашение в свои покои, — глубоко склонившись и растягивая слова в церемониальной манере, слуга на вытянутых руках протянул королю свиток. — Они там что, в гареме, дорам исторических пересмотрели? — скривился Юнги, принимая второй за неделю подобный документ и явственно ощущая, как дергается глаз. Если поступок мужа он еще понимал, то чего хотел добиться наложник Ли — оставалось для него загадкой. Развернув шелк и вчитавшись в витиеватое послание, он не нашел никакой конкретики, а значит единственным вариантом узнать, чего же от него хотят — это все-таки прийти к наложнику. Отсюда выплывал закономерный вопрос: что делать с Чимином? Вроде и волновать не хочется, но если сам прознает может не то подумать. Хотя… был один вариант. Так как его муж по совместительству являлся главой королевского дворца, он имел право присутствовать на всех встречах официального характера, кроме случаев интимного характера. А раз цель визита не указывалась, именно этим правилом и собирался воспользоваться Юнги, направляясь к покоям супруга. Войдя в комнаты Чимина не дожидаясь приглашения, король прямо-таки кожей почувствовал напряжение, повисшее в воздухе. В руках омеги он тут же заметил свиток, аналогичный принесенному ему минут пятнадцать назад. Что-то точно было не в порядке, и Юнги это не нравилось. А побелевший словно полотно муж нравился еще меньше. — Приглашение от Ли Дженёна? — спросил альфа. Дождавшись скупого кивка, он поинтересовался: — В твоем приглашении он цель визита, случайно, не указал? — Указал, — в раз севшим голосом ответил Чимин, застывший, будто потерявший способность к движению. — Хочет сообщить всему двору о том, что он беременный. — Хм… — нахмурился король, забирая из ослабевших рук свиток и перечитывая содержимое. — Хорошо, что я узнал об этом от тебя. Дженён, скорее всего, надеялся увидеть мою реакцию на эту новость, а сейчас я сам могу решать, радоваться перед ним этому событию или нет. — Туго свернув шелк, он передал послание слуге и вновь посмотрел на мужа. — Ты так пойдешь или подождать, пока переоденешься? — Н-не знаю… — неуверенно произнес омега, всматриваясь в лицо напротив и внутренне немного успокаиваясь, не видя там особой радости. — А можно я вообще не пойду и останусь у себя? Да и наряда соответствующего нет, все слишком простое. — Я, конечно, предпочитаю, когда ты остаешься совсем без одежды, но и в этом ханбоке ты выглядишь достаточно внушительно, — усмехнулся Юнги, неуклюже пытаясь успокоить. Впрочем, он ничуть не кривил душой; темно-синее одеяние с узором из белых лотосов отлично оттеняло бледную кожу и в сочетании с новым, серебристо-белым цветом волос, делали Чимина похожим на сказочное существо. — Не стоит давать всяким наложникам повод думать, что они чего-то добились. Ты хозяин этого дворца, а не они. — Если такова ваша воля, Ваше Величество, мы можем идти прямо сейчас.***
Ли Дженён, одетый в самый лучший свой наряд, с нетерпением ожидал посетителей и тут же опустился на колени в церемониальном поклоне, стоило королевской чете переступить порог. Коснувшись лбом шершавой поверхности дощатого пола, он, скрытый водопадом смоляных волос, постарался скрыть самодовольную улыбку, что так и норовила искривить губы. — Встань, наложник Ли, — холодным, словно арктический ветер, голосом приказал супруг короля. Такое спокойствие стоило ему многих сил, но показывать собственную слабость сопернику он не собирался. Соблюдая правила дворцового этикета, омега продолжил. — С какой целью ты пригласил нас к себе? — Ваше Величество, я пригласил вас к себе, так как хотел сообщить вам радостную весть, — встав с колен, но все еще не подняв голову, Дженён выдержал паузу, манерно положив ладони на все еще плоский живот, после чего произнес: — Я ожидаю ребенка. — Что ж, это действительно радостная весть, — улыбнувшись уголками губ, произнес король. Хлопнув в ладоши, он привлек к себе внимание. — Слуги, слушайте мой приказ: выдать наложнику Ли пять рулонов шелка, шкатулку украшений на его выбор и увеличить ему жалование двух миллионов вон в месяц, — отдал распоряжения Юнги. Сколь расточительными не казались бы ему все эти ритуалы, но соблюдать их он был обязан. Вернув свое внимание наложнику, мужчина постарался изобразить заботливость на лице. — Береги себя и здоровье малыша, и, если что, тут же зови врача. Это приказ. — Да, Ваше… — собиравшийся поблагодарить короля Дженён не успел ничего сказать — тот слишком быстро развернулся и покинул покои, не задерживаясь ни на минуту. Недовольство явно проступило на лице наложника: мало того, что подарки Его Величества оказались на редкость скупыми, так еще и план по привлечению внимания не сработал. — Что это у тебя с лицом? Неужто ты разочарован? — позволил себе долю ехидства Чимин, которого успокоили последние действия мужа. — Или ты надеялся, что король тут же падет к твоим ногам, стоит ему узнать о беременности? А может, подарок оказался слишком скуп? — Насколько я знаю, вам король вообще ничего не дарил и жалования не выделял, — огрызнулся уязвленный омега. — А к чему мне подарки и жалование, если я всегда могу воспользоваться кредиткой мужа? — приподнял брови младший король. — Это наложникам вроде тебя нужны жалование и подарки, чтобы было на что существовать, но не мне. — Вам, Ваше Величество, стоило бы забеспокоиться, — произнес Ли с искривившимся от гнева лицом. Слова человека напротив сильно ранили гордость парня. — Кто знает, что будет дальше. Возможно, именно мой сын займет престол, и будет ли тогда вам место во дворце, м? — Ты глуп, Дженён, если пытаешься угрожать мне еще не рожденным ребенком, — усмехнулся Чимин. — Не умри в родах, роди альфу, а после уже поговорим, — и ухватив палочками с накрытого праздничного стола кусочек нежнейшего тушеного мяса, с наигранной грустью произнес. — Как жаль, что некому будет разделить с тобой ужин, не так ли? Так и не попробовав лакомство, он специально уронил его на пол, издевательски изображая испуг: — Ой, теперь еще и пол мыть, какая жалость, — и тихонько хихикнул, в то же время пытаясь понять, что же на него нашло. Неужели он действительно мог быть такой стервой? Впрочем, нечего было его провоцировать, он и так нервный. Развернувшись не прощаясь и не обращая внимания на прожигающий спину взгляд, Чимин вышел из покоев, внутренне радуясь небольшой победе. — Ты еще пожалеешь об этом, — скрежеща зубами, прошипел взбешенный наложник, сжимая кулаки и раня нежную кожу рук собственными ногтями, давая обет самому себе. — Я лишу тебя всего, заставлю ползать на коленях и молить о пощаде. Обещаю.