***
Келли никогда не думала, что её мозг способен выдержать столько новой информации за последние несколько дней. Как не думала и о том, как много этой информации несёт в себе перевод в новую школу. Оказывается девочки старшеклассницы бывают не только любопытны, но и не в меру болтливы. Причём болтливость эта никак не согласовывается с твоим согласием на неё. Келли о согласии никто не спрашивал. Её просто прищучили, застали врасплох, и вывалили целую кучу ненужных справок о школе на блюдечко, заботливо накармливая с ложечки через "не хочу". К примеру теперь она знала, что Джастин Хоссел не традиционной ориентации, Мередит и Рик расстались, хоть были и хорошей парой, кабинет химии закрыли на ремонт, а мистер Браун и миссис Палмен тайком встречаются друг с другом во время обеденного перерыва в кладовке на втором этаже. Осталось только разобраться кто все эти люди, а так переработка местных сплетен прошла весьма и весьма продуктивно. Возможно когда-нибудь всё это ей пригодится... Нет. Не сегодня. Никогда. -Как это зачем? Знания - это сила, дорогая моя. Предупреждён - значит вооружён, - но похоже кто-то считал иначе. Хейзел настаивала на том, что всё, что она говорит имеет смысл. Ну а что оставалось делать тихой Келли? Только слушать, считать минуты и надеяться на то, что вскоре новости у этой мулатки закончатся и перестанут литься из неё водопадом, ну или хотя бы на то, что рано ии поздно она элементарно ей надоест. Но новости не заканчивались, а интерес к собственной персоне только возрастал. -Ну и куда ты смотришь? - спросила та как-то за обедом. Келли, будто застуканная за чем-то непристойным, быстро перевела взгляд и уткнулась в свою тарелку, словно разглядела в ней что-то увлекательное. -Никуда, - пожала плечами она, искренне полагая, что вышла из неудобной ситуации непринуждённо, но Хейзел вдруг почему-то рассмеялась. Возможно виной тому был румянец, покрывший щёки Коулман. -О, не стесняйся, я тебя понимаю, - вдруг заявила мулатка, - Это Стив Харрингтон - местная знаменитость. И его задница одна из тех вещей, на которые я могла бы смотреть вечность, - последнее предложение она сказала уже тише. Если бы Келли ела бы что-то в данный момент, то обязательно подавилась бы. -Но я не... не смотрела на его задницу! - возмутилась она, но Хейзел и бровью не повела. Она теперь с ухмылкой в открытую рассматривала Стива. -А зря, - только и сказала она, - Кстати о классных задницах, - новая знакомая кивком головы указала куда-то в противоположную сторону, - Видишь того парня, что закинул ноги на стол? У него ещё серьга в ухе и взгляд прямо звериный. - дождавшись положительного ответа, она продолжила, - Это Билли, и его задница не менее популярна, чем Харрингтона. Если не более. -Да не собираюсь я смотреть ни на чьи задницы, - сконфуженно прошипела Келли. -Моё дело лишь предупредить тебя о том, что от него лучше держаться подальше. Билли отбитый на голову. -Я не... -Это просто совет, ладно? Не парься, - Хейзел тогда подняла руки в защищающемся жесте и продолжила болтать уже на другую тему. Не то, чтобы эта информация её предостерегала, ведь она и вправду не собиралась лезть ни к тому и ни к другому, тем более после того, как оказалось, что эти двое не последние личности в школе (а жизнь научила Келли держаться подальше от знаменитостей при одном упоминании об их статусе), но убедиться в словах мулатки, она смогла уже к вечеру этого же дня. Билли и компания возникли у неё на пути неожиданно. Ну или она возникла на их пути, это уж решайте сами. И угораздило же её лицезреть его "величие" в самый неподходящий момент. Вечно она так. Не в то время и не в том месте. Знаменитости развлекались. Прежде, в школе в Сент-Луисе, она уже видела нечто подобное, потому что ситуация была до того прозаична, что становилось тошно. Будто вырванная страница из сценария старого американского фильма про старшую школу, вырванная на самом деле из жизни любой другой школы Америки. Достаточно взять в руки карту и не глядя тыкнуть в неё пальцем. В любую точку, в любой штат. Взять любую школу. И там будет тоже самое. Вероятность на сто процентов из ста, что в ней есть такой же король этого жалкого клочка социума, который самоутверждается за счёт кого-то. Доказывает власть, превосходство. Наверное Билли даже не представлял на сколько был стадным бараном в этой куче жестокого скота. Такие люди считают себя хищниками, сильнейшими, которые выживают за счёт слабых, но чёрт возьми, Билли, как и все остальные, другие, такие же как он, был всего лишь неразумным бараном, бьющимся в пустую о ворота в попытке доказать свою силу, всего лишь бараном, шедшим за своим стадом таких же твердолобых тупых баранов. -10 баксов, - первое что она услышала, выворачивая в тот проклятый, к слову, безлюдный коридор, - Ты должен мне 10 баксов. Кроме пяти человек, участвовавших в этой развернувшейся сцене и её самой, там не было никого. Словно спектакль для одного зрителя. Всё по канонам. Бедный, забывший себя от страха парень типичной батанской внешности (очки с толстыми стёклами, закрывающие пол лица, рыжие кудрявые волосы, сутулый и дёрганый) один на один с главарём и его цепными псами. Будто выброшенный одиноко по среди реки, и к тому же ещё не умеющий плавать. -Но за что? - испуганно пискнул он. Тот, что стоял напротив него, и вероятно, держал бедолагу за грудки (к ней он стоял спиной, поэтому утверждать она не могла), злобно заскрежетал противным смехом, как скрепят заржавелые петли, которые давно не смазывали. И смех этот был отнюдь не от того, что его обладателю вдруг стало смешно. Таким смехом смеются, чтобы высказать немое превосходство, обескуражить, подавить. -Из-за тебя я остался без обеда! -Н-но обед не стоит 10 баксов, - вновь предпринял попытку рыжий. Говоря это, он едва ли не жмурился в ожидании удара. -Это за моральную компенсацию, - парень снова засмеялся, а вместе с ним и ещё парочка человек. Так же грубо и без нотки веселья. Им просто нужна была груша для битья, даже сама жертва, загнанная в угол, это понимала. -Прости, я не х-хотел... -К чёрту извинения, - глумливо воскликнул тот снова, - Гони мои бабки! -Но у меня нет с собой 10-ти долларов... Лицо одного из присутствующий, которое она могла видеть чётко и ясно, вытянулось в предвкушении, и тогда она поняла, что нагоняя парню не избежать. -Чтож... - неестественно спокойно хмыкнул тот парень, вдруг подойдя к рыжему, чтобы разгладить несуществующие складки на плечах его свитера. Он ожидаемо дёрнулся. Наигранное дружелюбие, как ни что другое говорило о дерьмовости ситуации, - Ну, раз нет, то нет. Что поделаешь? В следующую секунду жертва скрючилась от боли и от "неожиданного" удара. Все знали, что он ударит. Стало противно и неуютно. Захотелось немедленно исчезнуть или хотя бы сделать хоть что-нибудь, но ноги словно приросли к полу. Оставалось только стоять там, за углом, смотреть и не дышать. Не дышать, чтобы на месте страдальца не оказаться самой. В такие моменты ей становилось противно и по другой причине, которой являлась она же. Потому что отвращение испытывала больше к себе. От того, что трусиха, от того, что слабо, от того, что кишка тонка. Потому что сейчас выбежать бы ей из этого тёмного угла, закричать, оттолкнуть, сделать хоть что-нибудь. Хоть как то побороться бы с этой несправедливостью. Но она не может. Не может пойти против себя, переступить. Не может, потому, что она не главная героиня этих чёртовых романов, чтобы идти против системы. Потому что трусиха. Потому что слабо. Потому что кишка тонка. Оставшиеся пару человек поддерживающе засмеялись. Не смеялся только один, не считая её самой и бедняги, захныкавшего от боли и жестокости. Чёртов Билли не смеялся, только тогда она поняла это. Всё это время он сидел на подоконнике и всего лишь наблюдал за действом предсказуемого спектакля. Он был таким же скучающим зрителем, как и она, только вот рыжий парнишка его вовсе не волновал. Лицо его было бесстрастным, взгляд жестокий, с прищуром, но скучающий. Такой, будто его обладатель решил развлечься, но спектакль оказался до того однообразным и повторяющимся, что не развлекал ни капельки. Всё это время Келли думала о том, что нужно быть вообще без принципов, чтобы вымогать деньги у какого-то зашуганного дохляка, который и слова против вставить не может. Нужно быть идиотом, не на что большее и не способным. Было странно, но ей показалось, что Билли думал то же самое, только в других тонах или вообще с другого наклона. Ей показалось, что он не вмешивается, продолжая сидеть там, на подоконнике с бесстрастным лицом, потому что не хочет марать руки об эту мелочь, не хочет лезть в это дерьмо по самое колено (по другому это низкое занятие не назовёшь). В его глазах, кажется, тоже было отвращение. Только другое. Отвращение за то, что он, король этого клочка социума, практически участвует в вымогании денег у какого-то задрота. Смеху подобно. Всё равно, что отнимать конфетку у ребёнка. Глупое и недостойное занятие. А потом её заметили. Девка, что была с ними, нагло вытолкнула её в освещённую часть, чтобы все обратили внимание. Все взгляды тогда устремились на неё, даже рыжего. -Так, так, так. Кто это у нас? - парень, что ещё секунду назад занимался избиением, даже оторвался от развлечения и тоже вперил в неё свой взгляд. Даже лицо у него было такое - задиристое. Веснушчатое (полностью усыпанное ими), с большим носом и широко раздувающимися ноздрями. А волосы его и вовсе стояли дыбом. -Маленькая девочка, сующая нос не в свои дела, - ответил в тон ей он, мистер-задиристое-лицо. -Ты же знаешь, что подслушивать не хорошо? - задала ей снова вопрос та самая девушка, обнаружившая её. -А подглядывать тем более, - поддакнул тот, едва ли не пускающий слюни перед новой добычей. -Остынь, Томми. Билли вмешался так же неожиданно, как и она в это действо. Он встал и прошёлся ближе к ней, мимо безумной парочки, разговаривающей парно, по предложению. Их лица не говорили ей ни о чём, кроме того, что были они противными и недружелюбными, но мы с вами, ещё одни безмолвные зрители, можем капнуть в памяти затерявшийся клочок воспоминаний о Томми и Кэрол (его неизменной девушке), таскавшихся когда-то за Стивом. Вспомнили? Именно так выглядят лже-друзья и лже-подружки. -В чём дело? - не понял он, рассеянно заморгав. Харгроув не обратил на Томми и толики требуемого внимания, будто бы то затявкала собака, на которую нет смысла даже смотреть, ни то что отвечать. Он подошёл к ней почти в плотную и тогда, всего на секунду встретившись с его диким взглядом, она поняла, что стала единственной вещью в этом помещении, что заинтересовала его. Потому что до этого развлекались его шавки, что не имело никакого отношения к нему и его скуке, но вот, появляется она, незнакомка, которую до этого момента он ни разу не видел, и одно её появление уже интересней разборок с каким-то рыжим доходягой. Смотреть на него дольше секунды она не смогла. Одним своим видом, одним взглядом Билли задавил её темпераментом. Хотелось смотреть куда угодно, лишь бы не ему в глаза, лишь бы не на лицо, поэтому она предпочла изучать пол. От него несло этой отбитостью, о которой говорила Хейзел. Так несёт от людей от которых не знаешь чего ожидать. Таких людей опасаешься больше всех. И она опасалась. Так что задрожали коленки. -Так ты и есть та самая таинственная новенькая? - небрежно спросил он, прищурившись. Келли вновь бросила на него беглый взгляд, только чтобы посмотреть на его выражение лица, и вновь потупиться. -Ничуть не таинственная, - совладав с собой произнесла она. Ей всё казалось, что она не справилась, и её голос трусливо задрожал, а то, как забилось её сердце, услышали даже на втором этаже, но нет. Фраза прозвучала ровно, да и учащённое сердцебиение ухало только у неё в ушах. -Но как вижу любопытная, - он то ли презрительно, то ли хитро ухмыльнулся, - Любопытство кошку сгубило, ты слышала? -Я просто шла мимо, - уверенно ответила она. Словно в противовес этому щёки её стыдливо загорели. Билли если и заметил, то виду не подал. -Так ли это? - ухмылка тот час сложилась в оскал. Ещё немного и её коленки грозились подкоситься. Что ему ответить? Как оправдаться? Почему она наблюдала? Эти мысли бегали в её голове галопом, не намериваясь останавливаться. Что с ней сделают? Как унизят? Побьют ли так же? Чего ожидать? Как защититься и сможет ли она вообще? Харгроув вдруг рассмеялся. За потоком этих мыслей она даже не сразу поняла это, пока бегло вновь не посмотрела на его лицо. Он смеялся так же по-своему безумно и подавляюще, как и выглядел со стороны, только не так, как это делал Томми. Не наигранно и не противно, а действительно подавляюще. Это заставило почувствовать себя сейчас ещё более беззащитно, чем тогда, когда её вытолкнули сюда. -Знала бы ты, как испуганно и растеряно выглядишь, - пояснил он. Внутри стала разгораться злость. Как же жалко наверное она в действительности смотрится, раз Билли засмеялся. Маленькая испуганная мышь, серая и не примечательная, не способная дать отпор. Не способная даже взглянуть в глаза какого-то стадного барана, пусть и такого... сильного? пугающего? странного? Дикого. Только это слово описывало его наиболее подходяще. Бедная трусливая мышка. Совсем не главная героиня какого-нибудь романа. Такие обычно смелые и самоотверженные. Такие не боятся, а если и боятся, то переступают через себя. Келли переступить через себя не может. Слабохарактерная. Разве такими качествами обладают девушки из всех этих историй? -Совсем не хочешь мне ничего ответить? - вдруг спросил он серьёзно. От смеха не осталось и следа, да и уголки губ разочарованно опустились. И взгляд его тогда переменился. Будто тоже наполнился разочарованием. В один миг он посмотрел на неё с такой же скукой, как и минутами назад на избиение рыжего ботаника. Ей не нужно было перехватывать этот взгляд и смотреть в ответ долго и изучающе, чтобы понять - интерес к её скромной персоне стремительно плюхнулся на земь, разбившись о суровую реальность. Она не та, которую было бы интересно доставать. -Странно, - продолжил Билли, - Я думал, ты будешь остра на язык. Келли никогда не хотела быть девушкой в беде, но сейчас, окружённая со всех сторон этими жестокими детьми, могла думать только о том, что таковой и являлась. Если бы не собственные страх и дрожащие коленки, она бы обязательно посмеялась. Она ведь не в чёртовой сказке, чтобы прекрасный принц ворвался и спас её. Некому было. Перевелись они - эти принцы. Харгроув подошёл ещё ближе, не сводя с неё взгляда, будто назло проверяя, как скоро её коленки подвернуться. Он видел, что она боится. Иначе не сделала бы трусливый шаг назад. На секунду она даже задумалась почему. Почему боится? Почему сердце так и норовит выскочить из груди? Ведь это просто группа школьников таких же, как и она сама, только злых. Да и из всей этой шайки устрашающе выглядел только Билли со своим этим прищуром. Да. Именно Билли с этим безумием, спрятанным где-то в глубине зрачков. Кажется этого безумия она и боялась. Что-то подсказывало ей - если он захочет, то сделает всё, что угодно. И его действия не будут ограничиваться законом, правилами или ещё чем-то, способным остановить кого-то другого. Им руководят желания, порывы... безумие, да и только. Ей хочется сбежать, скрыться, провалиться сквозь землю, лишь бы прекратить этот испытующий взгляд, хоть его обладатель вовсе не был настроен враждебно. Наоборот в его действиях снова замелькала лень и скука. Она ему уже успела надоесть. Будь она сейчас в каком-нибудь романе, из-за поворота показался бы какой-нибудь парень-мечта, закрыл бы её собой, велел бы Билли не приближаться к ней и набил бы тому морду. Эдакий спаситель увёл бы её, она помогла бы ему обработать раны, полученные в драке, влюбилась бы в него, а он в неё, и зажили бы они долго и счастливо. Вот, он должен появиться с минуты на минуту. Сейчас. Но прошла минута, две, а затем и три, а его всё так и не было. Враньё всё эти ваши романы. -Хорошо, новенькая, - привлёк к себе внимание Харгроув, - Иди уже отсюда, пока не померла от сердечного приступа. Больше он не обращал на неё внимания. Вышел сам, даже не посмотрев в её сторону, будто она вдруг стала предметом мебели. Его прихвостни непонимающе переглянулись между собой, а затем неуверенно двинулись за ним, оставив и её и того рыжего парня одних в этом, вдруг опустевшем, коридоре. И лишь спустя несколько очень длинных минут, она наконец смогла облегчённо выдохнуть.***
-Говорю тебе, Одиннадцать очень похожа на Джин Грей, - настаивал Дастин, улыбаясь так широко и открыто, как мог только он, плюхаясь на первую подвернувшуюся трубу от турников, на которой было бы удобно сидеть. Школьный двор кипел шумом и гамом, каким мог кипеть только двор средней или младшей школы, когда дети выходят на улицу, пока ещё это позволяют погода и возраст, чтобы побеситься - поиграть в салки, в футбол или волейбол, повисеть на трубах турников, словно обезьяны, пока старшая школа не забрала всё это, не слопала, облизнувшись и даже не подавившись. Там нужно играть в другие игры. Там нужно играть во взрослых. -Согласен, - поддакнул Лукас оживлённо, - Помнишь, как в выпуске X-Men 134, она использует свои способности, чтобы отбросить Повелителя Разума в стену, вырубив его? Это похоже на то, как Оди в конечном счёте расправилась с демогорганом. Дастин на этот факт оживлённо закивал, как бы говоря: "Видишь? Я прав!", но заметив, как у Майка поджались губы при упоминании той ситуации, заметно поубавил пыл, хоть и не оставил спор. Лукас кажется тоже это заметил, оттого виновато опустил взгляд. -Да и вообще, они же обе телепаты! - воскликнул Хендерсон картаво, - Телепатки... Телепаты, - поправился несколько раз, но так и не решив, как будет правильней, снова вернулся к нити разговора, - Уилл, скажи ему! -Ну-у, если только не брать во внимание внешность, - неуверенно поддакнул Байерс. С этим Дастин был согласен. Внешностью мутантка скорее была похожа на Макс с её красивейшими рыжими, медными волосами. Не впечатлённый, Майк лишь отрицательно покачал головой. -Если Дина, это Джин Грей, то её "папа" - Профессор-Х, - от выдвинутого самим же сравнения, парня передёрнуло, - Ну, не-ет! -Конечно, нет! - глаза Дастина удивлённо округлились, - Профессор-Х не злодей! Спор всё продолжался и продолжался бы, как это обычно и было - они бы либо повздорили, помирившись только ближе к обеду, либо негласно согласились бы на ничью, договорившись обменяться имеющимися комиксами так, как это было бы удобно им всем, но планы на привычный исход спора были разрушены появлением некого "но", которого никто не ожидал. И имя этому "но" - Дженнифер Хайс. Девочка осторожно и неуверенно подошла к ним, не спеша привлекать внимание. Высокая, симпатичная, с нежными чертами лица и белокурыми волосами, волнами ниспадающими по её плечам, она осталась незамеченной никем, кроме Майка, ввиду этой оживлённой беседы. Поняв, что одноклассница явно пришла к ним целенаправленно, а не просто проходила мимо, Уиллер покашлял для привлечения внимания, а в ответ на вопросительные взгляды, только кивком головы обозначил её присутствие. Гостья оказалась в разы интересней споров, да и о нём, казалось, все вмиг забыли, тут же замолчав. В ответ на такое чрезмерное внимание, девочка невольно смутилась, потоптавшись с секунду на одном месте, но потом вдруг словно решившись на что-то в своей голове, уверенно посмотрела на Уилла, прежде, чем заговорить. -Ты забыл в классе, - только и сказала она, протягивая ему упаковку практически новых цветных карандашей. Щёки её нежно порозовели. И действительно, карандаши были его. Мама недавно купила новую упаковку. Как он мог их оставить? Он протянул руку, чтобы принять предложенную пропажу, как вдруг почувствовал, что нечаянно коснулся девичьих пальцев. Его щёк от чего-то ни с того ни с сего тоже коснулся румянец, а когда присутствующие поняли, что в таком положении они продержали руки дольше, чем нужно, румянец стал ярче. Дженнифер только мягко ему улыбнулась, но уходить не спешила. -Спасибо, - произнёс он, сглотнув, от чего улыбка её стала более явственной, да и уголки его губ непроизвольно растянулись. Девочка стояла, всё переминаясь с ноги на ногу, будто в ожидании чего-то, да и ему казалось, что нужно сказать что-то ещё, только вот что? В голове всё вертелась новость Майка о том, что она плакала на его похоронах, от чего улыбка его стала веселей, и что-то тёплое и приятное опустило свои ладони и грело душу. -Может сходим погулять, - неуверенно протянула она, смотря куда угодно, но не на него, - как-нибудь. Уилл на предложение наоборот во все глаза поражённо уставился на Хайс, раскрыв рот в удивлении. От чего-то вдруг собственное тело и разум перестали слушаться - мозг категорически отказывался перерабатывать эту информацию, ладошки вспотели, а язык ни в какую не поворачивался, чтобы сказать хоть что-то. Шли секунды, минуты, а выйти из ступора так и не получалось, молчание стало затягиваться, и Дженнифер, наверное, уже собиралась уходить, как Майк неожиданно звучно ткнул его в бок, что Байерс даже пошатнулся от неожиданности. Такая участливость друга дала ему нужный толчок, и от чего-то даже слова на языке сформировались чётко и быстро, от того ответ слетел с него спешно и резко. -Да! - воскликнул он чётко, - Д-да, хорошо. Может завтра после школы? -Отлично! - облегчённо ответила она, нежно улыбнувшись, прежде, чем уйти, - Тогда до завтра? -До завтра, - оба они напрочь забыли, что у них был ещё совместный урок. И только лишь после ухода Дженнифер, компания разразилась довольным торжественным улюлюканьем. И даже учитывая то, что девочка ушла далеко, она всё равно скорее всего слышала довольные возгласы Дастина (которые были громче остальных) и Лукаса, уверенных, что скоро их друг "Дон Жуан" обзаведётся девушкой. Майк ограничился довольным похлопыванием по плечу, но и этого хватило, чтобы понять, что тот за него рад. И лишь Уилл всё продолжал тихо и глупо улыбаться, провожая Хайс, которую уже и не было видно, неверящим взглядом. Может жизнь и вправду налаживается?***
История, история, история. Нужно думать об истории, помнишь? Преподавательница (как её там?), чьё имя она так и не запомнила, в очередной раз продиктовала текст своей скучной лекции, запоминать, а уж тем более записывать которую, не было ни малейшего желания. Слова, произнесённые ей, как назло ускользали из-под пальцев, так и не дойдя до головы. Что она там сказала? Авраам Линкольн? Взгляд непроизвольно скользил по классу в поисках чего-то более интересного, чем история. Какая-то ещё незнакомая ей девушка впереди безучастно накручивала жвачку на палец, парень с первой парты что-то рисовал в своей тетради (вряд ли он записывал лекцию), ещё две совершенно не знакомые особы перекидывали друг дружке записки, кто-то зевал, кто-то старался показать заинтересованность, кто-то ловил каждое слово учителя, кто-то чавкал (возможно это та самая девушка с жвачкой), кто-то спал. Ещё был Стив Харрингтон, сидящий одновременно впереди и сбоку так, что было отлично видно его профиль. Так. Авраам Линкольн. Что там с ним? Харрингтон. Ещё одна очередная местная школьная знаменитость, если верить словам Хейзел. И почему она только запомнила его имя? Исторички не запомнила, а его пожалуйста. На него так и тянуло взглянуть. Келли успокаивала себя тем, что он был единственным человеком в этом помещении, кого она знала. Именно поэтому желание рассмотреть его так и пересиливало. Да. Точно. Простая любопытность. Парочку родинок на щеке и шее, рассыпанные небрежно, как шоколадная крошка (вы ничего не подумайте, у Келли всего лишь намётанный взгляд художника, она привыкла рассматривать людей и думать творчески), нос с еле видной горбинкой, прямой, но тёплый взгляд тёмных карих глаз, ярко выраженная линия скул и конечно же волосы, лежащие небрежно в идеальной укладке. Милое, отчасти смазливое лицо. Авраам Линкольн. Авраам Линкольн! К чёрту. Она пыталась. Стив был совершенно не похож на Билли. В его чертах не было ничего отталкивающего, да и взгляд, хоть был и заинтересованный, пытливый (это она хорошо запомнила ещё с первой встречи), но не тяжёлый, не звериный. Она могла бы сравнить его взгляд с плавленным горьким шоколадом, если бы захотела. Ничего отталкивающего. Совершенно адекватный, если судить по внешности, не агрессивный, возможно даже приятный по общению. По крайней мере он выглядел, как парень приятный по общению. На таких девушки виснут. Такие словно мёд для них. Такой не вселяет страх, а коленки с таким трясутся по другой причине. Возможно она даже могла бы признать, что что-то в нём действительно было. Притягивающее. Она возможно даже была бы не против узнать его получше, если бы ей это было бы интересно. Но ей не интересно. Увы и ах. Стиву Харрингтону тоже на неё по барабану. У него десятки таких, смотрящих на него на уроке и думающих, что он не видит. И да, да, он всё видит. У него вагон и маленькая тележка проблем, чтобы обращать внимание на эти взгляды. На эти слухи, ползущие пауками по школе. На интерес милых дам. Он привык. Ему то внимание только одной нужно. Но эта новенькая и вправду обнаглела. Пялится не мигая, словно залипла, рассматривает. И взгляд ещё такой. Анализирующий. Он же не картина, в конце концов. Она ещё видимо так задумалась, что даже не заметила, как он обернулся и посмотрел на неё, перехватив взгляд. Только через минуты три дошло, а как дошло, так моментально вздрогнула, словно ошпарилась. Только и подумала, что плохая из неё шпионка вышла. А как отвернуться захотела, так не смогла. Не до этого стало. Голова вдруг закружилась, разболелась, перед глазами всё поплыло, и реальность вдруг словно уплывать стала. И только воздух будто стал тяжелее, такой, что почти осязаемый, оседающий где-то в лёгких, да с горьким привкусом на языке. Неприятный воздух. Такой, что можно задохнуться. У Келли никогда не было приступов, но в данный момент у неё словно была паническая атака. Она вдыхала часто и рвано, полной грудью, но никак не могла надышаться. А вокруг, прямо перед ней, словно тот же класс, но в то же время и не он. Словно она в школе, но и вовсе не там. Словно в совсем не реальной реальности. Словно во сне. Во сне, где воздух практически токсичный, пространство перед глазами тёмное, замыленное, грязное, одноклассников больше рядом нет, никого нет, и только это помещение. Пустое, холодное и страшное. Она даже была готова подумать, что она действительно уснула, если бы не услышала вполне реальный звук. Такой же реальный, как и она сама. Там, в коридоре, за дверьми кабинета. Рёв, переходящий в свист, скрежетание, которое могла бы услышать только в фильме ужасов. Звук, резанувший по ушам. Пугающий звук, заставляющий волосы на спине встать дыбом. А ещё кажется тени. Ужасные огромные тени, скользнувшие за дверью. И опять этот звук, от которого она вскочила на ноги. Нужно бежать, прятаться, но ноги приросли к полу. Не двинуться. Словно кошмар на яву, словно чистейший хорор в своём истинном обличии. Сердце забарабанило в ушах, страх подполз змеёй и сдавил глотку. Стало совсем нечем дышать. Так это реально или нет? Что происходит? И вот. Словно ничего не было. Класс с толпой учеников, скучная история, яркий дневной свет через окно, обычный кислород, вдохнуть который стало большим облегчением. И удивлённые взгляды, целая куча, обращённая на неё. Она так и стояла там, резко вскочила, чем видимо и привлекла внимание, хоть и вставала совсем в другом месте... если оно вообще было реально, а не являлось её воображением. Пусть тот рёв и казался реальнее, чем она сама. Она не сомневалась, теперь он будет преследовать её в кошмарах. Кажется она всё ещё дышала через раз, рвано и часто. То ли от страха, то ли от переизбытка чистого воздуха. Что делать? Что сказать? -...Из-звините... - голос звучит глухо, словно чужой - совсем не её, - ...можно выйти? Она не дожидается ответа. Зачем это нужно? Она выбегает от туда, как ошпаренная, словно секундой назад призрака увидела. Хотя вдруг это так и было? Она уже ни в чём не уверена. Уверена разве что в том, что кажется с ума сошла. Стиву Харрингтону на неё по барабану. У него десятки таких, смотрящих на него на уроке и думающих, что он не видит, хоть она и одна такая - странная, и сбегающая с урока, будто пожар случился. Ему плевать, пусть даже для неё это и так. Ему ведь совсем не интересно, правда? Ни капельки. Ведь так?