POV Зураб
Я, узнав у Алжана гостиницу и номер, где жила его сестра, ровно в два часа двенадцать минут пополудню постучал в её дверь. Ещё раз поправил пиджак и покрутил в руках ромашки. Нервничая, переступил с ноги на ногу. Дверь открылась. Выглянула Нина. — Э-это тебе, — я протянул ей цветы. Я понятия не имел, как она отреагирует на сей подарок, и оттого виновато опустил голову. — Спасибо, — пролепетала она и пригласила внутрь. Я сел на кресло, на подлокотнике которого лежал потёртый детектив, взятый, наверное, из библиотеки неподалёку, который девушка читала до моего прихода. Нина быстро набрала в графин воды и поставила туда цветы со вздохами: «Как красиво!», и мне было приятно смотреть на неё в голубом платье, по-детски счастливую от столько скромного букета. — Ты прекрасно выглядишь, — вдруг прибавил я, и на лице девушки появился румянец. — Ты меня смущаешь, — чистосердечно призналась она. — Поверь мне, твоё смущение того не стоит, — я встал с кресла, взял её под руку, и мы вышли из номера.POV Нина
Зураб, ярый и пылкий на поле, весёлый и громкий с ребятами, со мной был очень скромен и вежлив. Уже ближе к вечеру мы, гуляя по набережной, остановились в кафе, чтобы выпить по кружке горячего чая. Потом спустились к самой реке и сели на лавку. Красное солнце касалось реки, и лучи его играли на воде. — Мне уже пора, — вздохнула я, когда последние отбеслки солнца исчезли. Сакандалидзе печально дёрнул уголками рта: — Мне можно тебя проводить?POV Зураб
Когда мы отошли от реки, Нина вздрогнула, и я накинул на её плечи пиджак. — Но тогда ты замёрзнешь, — она, склонив голову, заглянула мне в глаза, а я в ответ лишь покачал головой. Шутя и смеясь, мы дошли до её гостиницы, и — ах! — нам пришлось расставаться. А как же я не хотел этого! Проще было потерять всё на свете навсегда, чем её хоть на секунду. Но она протянула мне пиджак и, улыбнувшись, уже хотела уходить. Я взял её за руку, и она развернулась ко мне. — Мы же встретимся ещё? — с надеждой, почти умоляя, спросил я. — Конечно, встретимся! — она громко рассмеялась. — Я ведь тут на месяц, — она поцеловала меня в щёку: — До завтра. — До завтра, — ответил я. — До встречи…POV Алжан
И где она? Где моя сумасшедшей сестра? Я ходил по её номеру, вымерял шагами стены в томном ожидании. А вдруг с ней что-то случилось? И тем более она ещё с Зурабом! И не с каким-то там, а самим Зурабом Сакандалидзе, шестым номером советской сборной по баскетболу! Нет, конечно, он неплохой парень, но приключения его находят чаще, чем он того желает. А Нина ведь такая же! И только Мишико не хватает для полной картины! Если с ними что-то случилось… Дверь открылась. Я на радостях, что Нина пришла, перескочил через кресло и тут же оказался в прихожей, но то лишь оказалась соседка снизу, которой я мешал «своим хождением». Женщина, у меня горе — сестра не возвращается домой, мне совершенно не до вас! Я снова принялся вымерять шагами комнату. Я уже выучил два — или три, уже не вспомню — стихотворения из взятого Ниной томика сочинений Есенина, выпил четыре стакана воды, посчитал до пяти миллионов двух тысяч трёхсот пятидесяти, поднялся и спустился по всем лестницам гостиной четыре раза — и столько же прошёлся по всем коридорам, — а всё потому, что моя сестра решила не приходить больше двух часов после оговоренного времени! Я чувствовал, как кровь стучит в моих висках, эхом отдавая пощёлкивание часов, и как пульсирует каждая вена — до того было нудным моё ожидание. И вот она соизволила явиться: плавно вошла в комнату, расцветая и благоухая. — Как прошёл день? — с нажимом спросил я. — Прекрасно, просто прекрасно… Из неё струились счастье и эйфория. Что-то я не помню, чтобы она, возвращаясь домой так поздно, не была уставшей… — Нина, а ничего, что ты должна была вернуться сюда почти три часа назад? — От него так приятно пахнет… — А если бы с тобой что-то случилось? — И он такой вежливый… Очень приятный молодой человек, сейчас мало таких… — Ты знаешь, как я за тебя волновался? А ты… — Какие добрые у него глаза… — А ты… — я истерично дышал, не сумев подобрать слов. — …и улыбка какая красивая! А как он брал меня под руку… — она отворила окно и выглянула: — Ах, уже ушёл… — А ты влюбилась… — вздохнул я и упал в кресло. Девушка, услышав, как книга упала с подлокотника на пол оттого, что я сел, закрыла окно, развернулась и удивлённо захлопала ресницами, будто впервые меня видела. — Ты что-то говорил? — Ничего, — я сжал переносицу. — Поздно уже, говорю, спокойной ночи, — я встал, обнял её и, выходя из комнаты, проворчал: — Нашёл же себе Зураб даму сердца… Я быстро спустился и вышел из гостиницы, но меня из окна второго этажа окликнула сестра: — Алжан! Лови, лови, будто я твоя дама сердца! — она бросила мне веточку мяты, которую я заметил у неё на столе. Я поймал эту тонкую веточку и прижал к груди. Влюблённая Нина… Замечает только мелочи, как ту, что я ворчал себе под нос, а то, что я отчитывал её, она даже не вспомнит. Но то простительно — так нежно и искренне она любила впервые за свои двадцать лет, а влюблённая девушка — это… влюблённая девушка. Но не знала она ещё всех мук, горестей и страданий, которые верными спутниками сопровождают любовь.