Метель

В первое мгновение Рейесу показалось, что он достучался до Джека. Его бледное, такое родное лицо выглядело растерянным, будто он вот-вот очнётся. Чёрт, как же сильно Рейес хотел, чтобы это было так. Ему даже показалось, что в уголке глаза мужа начала скапливаться алая кровавая слеза. — Что ж, — наконец выговорил Джек. Он будто нервно провёл пальцами по отросшим седым волосам, а потом со вздохом нажал на кнопку базы телефона на своём столе. — Шимада и Линдхольм, в мой кабинет. Услышав «сэр, есть, сэр» на том конце провода, он выключил телефон и вновь повернулся к Рейесу. Взгляд его, знакомый, синий, как море, уже не казался потерянным. Чернота распространялась из зрачка и затапливала всю склеру. — Я предложил тебе возможность сбежать. Потому что если ты останешься, то будешь очень мне мешать, Гейб. Мне придётся убить тебя. Если бы ты просто исчез, забился в какой-то тёмный угол и не вмешивался, было бы… намного удобнее. Но есть и другие способы… Что… что он такое несёт?! — Я не желаю слушать эт… этот… — Рейес вдруг ощутил, что не может больше вымолвить ни слова. Да даже ноги держали его с трудом. Он покачнулся и вынужден был опереться на стену. Что-то тяжёлое и невидимое словно навалилось на его плечи, придавливая Рейеса к земле. — Ты умеешь превращаться в дым и наносить отравленные раны, что даже на слуге ночи не заживают бесследно. Это… интересная способность. — Джек двинулся к нему. Оказавшись рядом, он взял лицо полностью дезориентированного Рейеса за подбородок и поднял к себе, заглядывая в глаза. — Но я намного сильнее. Чувствуешь? Рейес чувствовал… будто его голову сдавили в тисках. Он даже пошевелиться не смел, боясь, что тут же рухнет на колени. Тем временем Джек поднёс к его лицу острый, удлинившийся коготь на другой руке. Осторожным, ювелирным движением он сделал на щеке Рейеса небольшую царапину, тут же засочившуюся чёрным дымом. Джек поднёс к нему ладонь, и дым устремился к его руке. — Моя способность — доминирование над другими, более слабыми созданиями ночи. Пока ты не завершил метаморфозу, ты как раз такой. А ещё я могу забирать кровь через раны. Это Рейес уже почувствовал. Он видел, как из совсем крошечной царапины вырываются струйки его чёрной дымящейся крови и тут же растворяются в воздухе, не достигая раскрытой ладони Джека. Но своего тот в любом случае добился: Рейес и так уже давно не принимал кровь и теперь ещё больше слабел с каждой потерянной каплей. Он дёрнулся в сторону, пытаясь превратиться в дым, и не смог. Стоило догадаться. Без приличной порции крови он сейчас и котёнку не опасен. Джек смотрел на это равнодушно, даже как-то разочарованно, затем отпустил лицо Рейеса. Одно движение век — и его глаза приняли прежний, естественный вид, только капля крови засохла на крае ресниц. — Теперь ты не наделаешь глупостей. Из тюрьмы это будет сложновато. В этот момент дверь распахнулась. Вошли Гэндзи и девушка-стажёр, Бригитта Линдхольм. Простая девчонка с усыпанным веснушками лицом, но широкоплечая и сильная, каким бывает не каждый парень. Рейес всех молодых бойцов знал как облупленных, нередко сам проводил с ними обучение и регулярно устраивал стрессовые тренировки. Его боялись, но уважали, потому что те знания, что Рейес им давал, нельзя было получить из формальных полицейских методичек, только из реального опыта. Отчасти ему даже лестно было, что за спиной стажёры зовут его «Гейб-Потрошитель» или как-то так. Поэтому он даже как-то злорадствовал над тем, как вытянулись лица Гэндзи и Бригитты, когда они услышали приказ капитана: — Арестуйте офицера Рейеса за моё похищение, а также за нападение на капитана полиции. Выполнять. Бойцы переглянулись, потом с тем же выражением ужаса посмотрели на Рейеса. Гэндзи, в целом более дисциплинированный и невозмутимый, пришёл в себя первым. Он шагнул к Рейесу, доставая из-за пояса наручники: — Не сопротивляйтесь, шеф. — Но… Это же… Вы уверены, капитан? — еле смогла выговорить Бригитта, сглатывая и не двигаясь с места. — Уверен ли я, что этот человек держал меня запертым в подвале и пытал? — стальным тоном произнёс Джек. — Уверен. Выполняйте, стажёр. — Серьёзно, Джек? Серьёзно? — Кроме как усмехнуться, Рейесу больше ничего не оставалось. Джек на него не смотрел. Бригитта тоже неуверенно приблизилась, с запинкой зачитывая Рейесу права. Наверное, будь тут на их месте не Гэндзи, для которого Рейес сам лично пробивал место в полиции, и не эта девушка, что пошла по стопам Райнхардта, своего крёстного отца, он бы ещё попробовал их раскидать, потому что, ей-богу, это уже какой-то фарс. Рейес много лет боролся за правосудие в этом городе, и большего унижения для него Джек придумать не мог. Но сейчас, даже когда сила Джека уже не давила на него, Рейес чувствовал себя выжатым лимоном. Его вампирские силы были истощены, а в глубине груди уже начал нарастать голод. Рейес покорно, но всё с той же нехорошей усмешкой отдал Гэндзи пистолет и значок, а затем вытянул руки, позволяя сковать себя. Уже в коридоре, где сотрудники участка повыглядывали из кабинетов, во все глаза пялясь на то, как начальника отдела борьбы с наркотиками ведут под конвоем в камеру, Гэндзи вполголоса проговорил на ухо Рейесу: — Мы во всём разберёмся, шеф. Содействуйте правосудию, и мы быстро докажем, что вы невиновны. Рейес не выдержал и засмеялся, наверное только подтверждая свою невменяемость в глазах Гэндзи. Почему-то он не сомневался, что у Джека есть возможность подтвердить свои слова, и дорога Рейесу теперь была прямиком в тюрьму штата.

***

Он лежал на койке, прижав согнутые колени к животу и закусив костяшки пальцев, чтобы не выть. Жажда крови стала немыслимо сильной, отдаваясь пронзающей болью. Как будто сотня пиявок вгрызалась во внутренние органы, требуя пищи. Он не помнил, чтобы раньше было настолько остро. Так остро, что Рейес слышал каждое сердце в участке, живое, циклично и трудолюбиво перегоняющее пульсирующими камерами кровь по телу своего обладателя. Стоило только сосредоточиться, только представить, как это близко и доступно, как красный туман заволакивал зрение. Лишь бы не сорваться. Как бы слаб он сейчас ни был, Рейес сможет выбить дверь карцера и перерезать всех в здании, своих давних знакомых и друзей, стажёров и былых соратников, как тогда тех рыбаков в лесу, этих абсолютно непричастных людей. Лишь бы… — Гейб. Рейес дёрнулся, приходя в сознание. Он разогнулся и медленно сел на жёстком грязноватом матрасе, оборачиваясь к посетителю. Сквозь прутья решётки на него смотрел Жерар. Его лицо, всегда готовое расплыться в дружелюбной улыбке при виде Рейеса, сейчас было напряжённым и осунувшимся. — Жерар. — Рейес поднялся, подошёл ближе к двери и кивнул. — Надеюсь, ты ко мне с хорошими новостями? — Не совсем. — Жерар облизнул губы и сокрушённо покачал головой. — Мы все в шоке, шеф. Никто… не мог даже представить такого… — Слушай. Я не знаю, как тебе это объяснить. Тебе придётся просто поверить, приятель: Джек сейчас… не совсем в себе. И я как раз решал этот вопрос. — Прости, Гейб, — вдруг оборвал Жерар. В голосе его слышалась обречённая уверенность. — Прости, но… именно доверия у меня сейчас к тебе и не осталось. Ты… странно себя вёл, а капитан сегодня показал нам тот дом на окраине, где ты держал его, как животное. Это… это было ужасно! Рейес так и замер с отвисшей челюстью, и, чтобы прийти в себя, ему понадобилась пара мгновений. — Постой… то есть… ты правда веришь, что я сделал это? Знаешь меня столько лет и действительно думаешь, что я мог бы сотворить такое? — Вот и мне казалось, что я тебя знал. Но теперь… я не уверен. Рейесу на это больше сказать было нечего. Он смотрел на Жерара сокрушённо и непонимающе. Рейес всегда считал своего заместителя самым умным и талантливым из своих подчинённых, и уж если кто-то мог всё правильно понять и разложить по полочкам, то это Жерар Лакруа. И надо было всё рассказать ему сразу про созданий ночи, своё обращение и Джека… Но теперь он бы сделал только хуже. — Я… думаю, тебе будет лучше в психиатрической клинике, Гейб. И тебе, и Джеку, и всем нам, — сказал Жерар напоследок, вбив этими словами последний гвоздь в гроб Рейеса, и развернулся, уходя из карцера. Рейес так и остался стоять около решётки, безмолвно глядя ему вслед. Стоило только Жерару пропасть в проёме двери, как в нём появился Гэндзи. Рейес впервые видел его в гражданке. Гэндзи был одет в джинсы и толстовку и напоминал не взрослого мужчину, а подростка. — Шеф. — Он приветственно кивнул ему и подошёл ближе, засунув руки в карманы. — Ну давай, — хрипло проговорил Рейес. — Говори, что хотел. Поверь, меня сейчас ничем не удивить. — Хотел извиниться и… попрощаться. Я только что написал заявление об увольнении. Простите, ведь это вы ходатайствовали о моём приёме на работу. — Не бери в голову. — Вы должны меня простить, — настойчиво повторил Гэндзи и слегка поклонился. Рейес хмыкнул. Ох уж эти азиатские традиции. — Прощаю, Гэндзи. Серьёзно, никаких проблем. Хочешь вернуться домой? Гэндзи покачал головой: — Нет. Нет, моя дорога уже увела меня слишком далеко от дома. Я благодарен вам и Маккри, что вы никогда не расспрашивали меня о прошлом… Скажу лишь, что в нём было много грехов. Я думал, что могу начать новую жизнь здесь. Вы были моим вдохновением, я видел, как вы живёте ради долга, и думал: вот такой должна быть и моя судьба. Но теперь… теперь я увидел, как эта жизнь вас сломала. Вы превратились в монстра. Рейес невольно ухмыльнулся, отворачиваясь. Гэндзи нахмурился, но продолжил: — Теперь я вижу, что этот путь неверный. И хочу найти новый, путь гармонии и добра. Для этого я отправляюсь в Непал. — Хорошее решение. Правда. — Спасибо за всё, командир. Прощайте. Гэндзи постоял возле решётки ещё несколько секунд, затем направился к выходу. В дверях карцера уже стоял новый посетитель. И вот этого Рейес уже никак не ожидал. Соджорн Трут, высокая, крепкая темнокожая женщина, начальник убойного отдела в отставке, старая гвардия как она есть, широким шагом направлялась к его камере, обогнув по пути не менее удивлённого Гэндзи. Её губы были поджаты, а во взгляде сверкали молнии. — О, Соджорн. А я думал, ты зверюшек спаса… Вместо приветствия Соджорн с размаху влепила кулаком по двери карцера так, что она вздрогнула, а Рейес аж отступил от неё на шаг. — Что ты натворил, Рейес! — произнесла она, едва сдерживая ярость. Она ударила дверь ещё раз, наверняка разбив руку в кровь, но таков уж был её темперамент, сколько Рейес себя помнил. — Чего тебе не хватало?! Какого чёрта?! — Успокойся! Тебя тут даже не было! — рявкнул Рейес. О, какие были времена, когда они оба были офицерами. Если бы не Джек, от участка остались бы одни руины. — Закрой рот! Ты даже права не имеешь что-то говорить! Как ты мог?! У вас с Джеком наконец-то всё стало прекрасно! Но это не для тебя, да, Гейб?! Ты ненавидишь счастье, ненавидишь, когда всё в порядке! Тебе нужна боль, нужны страдания, и если их на горизонте не предвидится, ты сам создаёшь их! — Да пошла ты! Тебя забыли спросить! — Ты должен был сделать всё, чтобы защитить Джека! Что угодно! Он заслуживает лучшего! — Соджорн сплюнула и ещё раз толкнула дверь. Рейес даже сквозь бешенство увидел слёзы у неё в глазах. — Да кому я это говорю… Если ты и правда психопат, то… то всё было зря. Всё зря. Соджорн ушла так же быстро, как и пришла, но Рейесу и так было нечего ей сказать. Патрульный полицейский даже вбежал в карцер, чтобы посмотреть, что здесь за шум, и, видя, что всё уже закончилось, вывел Соджорн наружу. Они никогда не дружили, обычно как раз ругались, но эта откровенность всегда впечатляла Рейеса. И теперь он точно очнулся, протрезвел от её слов. И чертовски взбесился, потому что, дьявол подери, он и правда имел сейчас право злиться. Он с рыком врезал кулаком в стену, тут же шипя от боли, а потом ещё раз и ещё. Боль, злость, беспомощность, как ни странно, обновили его, заставили отступить отчаяние и неестественный кровавый голод, который продолжал его мучить в течение всех этих визитов. Устав себя калечить, Рейес рухнул на койку и, отдышавшись, вдруг подумал об одной странной вещи. Он мог слышать биение крови патрульного, стоящего в соседней комнате, спящего офицера дознания на третьем этаже, девочки, переходящей улицу напротив участка… Его жажда требовала найти этих людей и разорвать им шеи. Даже Гэндзи и Соджорн, старинные знакомые Рейеса, вызывали в нём лишь непреодолимое желание вцепиться им в сонные артерии. Но он не чувствовал подобного к Жерару. Тот был… точно пустой сосуд. — А ты не чувствуешь? Ах да, старая дура не стала ничему тебя учить… — Что я должен почувствовать? — Своего сородича. — Гейб. Рейес вздрогнул и обернулся. На том же месте за решёткой, где до этого стояли Жерар, Гэндзи и Соджорн, стоял Джек. — Ты знал, что Жерар тоже вампир? — хрипло спросил Рейес, озвучивая последнюю свою мысль. — Да. Он должен был тебя контролировать, но не преуспел в этом. — В каком смысле контролировать? Джек вздохнул и покачал головой: — Вокруг тебя завязался такой клубок, Гейб, а ты даже не знаешь… — Знаю, что две бессмертные суки возомнили себя нашими хозяевами. И если я хоть что-то делаю, то ты просто потакаешь их желаниям. — Это и есть твоя ошибка. Это больше, чем ты и я. По природе. Мы — слуги, они — Матриархи. Наша старая жизнь канула в небытие, а в новой жизни… от нас мало что зависит. Я за этим и пришёл, Гейб. Сказать тебе, чтобы ты перестал считать себя чем-то важным. Ты не нужен ни Сомбре, ни Мойре… ни мне. Позаботься о себе, перестань бороться и просто живи. Ведь теперь у тебя просто чёртова прорва неприятностей. Джек ушёл, а Рейес продолжал всё так же сидеть на койке, уставившись в одну точку. Значит, вот так? От него совсем ничего не зависит и никогда не зависело? Что вообще было правдой? Рейес не знал, сколько времени просидел вот так. Если прикинуть, то сейчас уже, должно быть, дело к вечеру. Он слышал, как на улице разговаривали люди, закончившие рабочий день, и разъезжались в сторону домов автомобили. В карцере погасили все лампы на ночь. Завтра, наверное, его перевезут в тюрьму штата, где он будет дожидаться суда. Всё так же не шевелясь, Рейес вдруг услышал шаги в коридоре карцера. Ещё посетители? — Кто бы там ни был — катитесь в ад. С меня сегодня хва… Рейес осёкся, услышав звук поворачивающегося в замке ключа, и поднял голову. — Что, спасать тебя не надо, шеф? Маккри толкнул двери, окинул взглядом остолбеневшего Рейеса и кивнул: — Но если всё-таки надо, то давай пошевеливаться. — Ты где был, собачье отродье? — выговорил наконец Рейес. — О, полагаю, это значит, что ты рад меня видеть. Это очень долгая история, шеф, правда. Я тебе всё расскажу по дороге. Они быстрым шагом вышли из карцера. Мельком Рейес увидел, что оглушённый патрульный аккуратно оттащен в уголок. Появилось непреодолимое желание вонзить зубы ему в шею и пить большими глотками тёплую, живую кровь… — Некогда застывать, пошли. — Маккри дёрнул его за рукав, и Рейес с трудом очнулся от наваждения. Они шли к чёрному ходу. Людей в участке и правда оставалось немного, Рейес видел нескольких заработавшихся сотрудников в общем зале, но, к счастью, никто не попался им на пути. На улице Маккри указал ему на машину. Это был не его старенький «Додж», а какая-то другая тачка, чёрная, явно дорогая. — Это ещё откуда? — У меня новые друзья. «Око Гора», может, знаешь их. Рейес нахмурился. Кажется, его попытки не ввязывать щенка во все эти сверхъестественные дела развеялись прахом. Они покинули территорию участка — город так и не выделил им денег на организацию охраны территории вокруг него — и выехали на трассу. Маккри уверенно вёл машину в сторону промышленного района.