my sweet valentine is dead.

      Слегка успокоившись, омега начал поддаваться инстинктам. Нежные девственные касания, не приглушенные стоны и шорох простыни и одеяла. Фантазии. Пожалуй единственное, что помогало сейчас. О красивом и сильном альфе. И добром. Очень добром. Как… Стоны становились все слышнее, движения — реще, а образы — ярче и переменчивее. А потом взрыв. И темнота, уносящая в забвение.       Утро наступило рано. Вернее, оно наступило тогда, когда первые спазмы голода разбудили Нагито, сдавливая живот. Это побудило встать с постели и снова открыть эту дверь. Пожалуй, единственную преграду между ними. Течной омегой и больным альфой. Стараясь идти как можно тише, юноша вновь прошел мимо столь необходимой ванной, уступая инстинкту самосохранения больше, чем страху быть тронутым. Кем-либо. К счастью, на кухне никого не оказалось, а на плите стояла еще теплая еда. Комаеда робко коснулся сковородки, как вдруг услышал шаги. — Ох, ты все же встал, — улыбаясь, поприветствовал альфа Нагито, заходя в комнату. — Да, утра, — промямлил омега и спустился на пол. Живот скрутило толи от голода, толи от страха, толи от возбуждения, навеянного запахом приближающегося представителя противоположного пола. Возможно от всего сразу. — Ты плохо себя чувствуешь? Может, тебе лучше побыть в своей комнате? — Изуру встал напротив юноши и сел на одно колено, — Или же ты просто хочешь провести со мной больше времени? Прости, но у меня много работы… Хотя, я смогу с тобой позавтракать.       Закончив свой монолог, Камукура встал у плиты и начал разогревать еду. На нем были теплые пижамные штаны, но они были не мятыми. Особенно после сна. Неужели он с утра занимается глажкой белья? А вот рубашку «без одного рукава» он так и не сменил. Возможно, забыл.       С трудом встав, омега сел за стол и стал ждать, когда приготовится еда. Странно, но в нос не бил запах альфы. Тот самый, перевозбужденный и срывающий все тормоза. Он определенно был. И определенно не сильно вызывал желание. Неужели Камукура не возбужден? Или это Комаеда уже на инстинктивном уровне не понимает запахов из-за своих устранителей ароматов, а иногда — блокаторов? — Готово, — перед сонным парнем тут же поставили тарелку с куском пиццы с морепродуктами и парочкой роллов, — Прошу, ешь.       Сам же «повар» сел напротив своего возлюбленного и лишь молча наблюдал за тем, как он ест. Нагито не мог сказать ни слова. Даже похвалить еду. Черт, для него приготовили еду. Или заказали, неважно. Но, опять же, было бы слишком хорошо, если бы не эта жуткая улыбка и стакан с водой. Холодной и удивительно чистой. — Как спалось? — Камукура отпил немного жидкости и изменил позу, в которой сидел на стуле.       Омега вздрогнул. И продолжил жевать кусок пиццы. — Хорошо, — робко ответил он, сглотнув ком пищи. На секунду он посмотрел в глаза альфы. Ничего особого. Очень даже осознанный и спокойный взгляд. — Как твоя течка? Все нормально? — как бы юноша не пытался заметить подвоха в этом вопросе, он его не находил. Изуру действительно не нужен секс? — Не переживай, справлюсь, — продолжил Нагито, закончив с пищей, — Что тебе от меня надо? Выкуп? Секс? Или ты просто маньяк?       В комнате повисло молчание. Нагито не хотел этого спрашивать, но нужно было. Омега должен был узнать, что его ждет рядом с ним. С этим больным альфой. — Семья. Комфорт. Возможно, некий моральный стабилизатор, — Изуру опустил взгляд на руку без рукава. И допил стакан с водой до конца. — Но мне это не нужно. Не с тобой, — со страхом ответил Нагито. Он боялся реакции на свои слова, но одновременно осознавал, что на правду лучше отвечать правдой. — А с кем? — тихо ответил Камукура. — С тем, кого я полюблю. Когда-нибудь. Альфой или бетой. Не сейчас. Не с тобой. Ты… Не плохой, просто… — Кто я? — все так же продолжал альфа. Теперь уже тяжелый взгляд был обращен на лицо омеги. А рука начинала дрожать. — Ты… — Нагито не продолжил. Что-то внутри не позволило. Комаеда не сможет ответить ему. «Ты больной». «Дефектный». «Странный». Эти слова часто слышал омега. Потому что нормальные омеги не боятся альф. Потому что нормальные омеги не сидят на таблетках. Потому что… «Извините, вы — омега или бета?». Нагито не идеален. Он даже не омега. Он даже не чувствует запахов. Он ждет, что над ним посмеются из-за своей природной омежей незащищенности. Он не ждет помощи. Потому что никому не нужен омега, который «не дает». Нагито больно из-за этого. А этому альфе? Ему больно? Или он получает удовольствие от происходящего? Он хочет защитить? Обидеть? Что он хочет? И все же… юноше очень не нравится его взгляд.       Не дожидаясь ответа, Камукура вскочил из-за стола и подошел к кухонному столу. Потом к холодильнику. Потом к своему возлюбленному. — Ну же, милый. Кто я для тебя? — Изуру схватил омегу за руку и прижал ее к столу. А другую положил на голову Комаеды.       Камукура не ждал ответа. Он даже забыл вопрос, который задал несколько секунд назад. Ведь это не важно. Альфа просто ударил голову юноши об стол. Потом еще раз. Еще. Пока кровь не стала растекаться по столу, а осколки тарелки не начали хрустеть под его ногами.       Изуру остановился. — Милый?       Парень поднял голову омеги и слизал кровь, что шла с приоткрытых губ. — Изуру… — прошептал Нагито. Он больше не видел. В одном из глаз потемнело, а другой просто не открывался. Изуру — не защитник.       Камукура нежно обнял почти бесконтрольное тело и понес в зал. — Прости, милый. Я не сдержался. Милый… Милый? Ты меня слышишь?       Комаеда лишь кивнул. Но ему больно. Может ли быть больно тому, кто причиняет боль?