When you love somebody They’ll always leave too soon
Комаеда пропустил его. Он доверял мужчине. Да и тот не чувствует его течку, что вдвойне приятно, ведь запах Нагито ужасен. И безопасно. Ведь омеге трудно стоять на ногах, не то, что сопротивляться. Они молча прошли на кухню. Юноша поставил чайник и две чашки на стол. Больше ничего к чаю и не было. Не было надобности что-либо покупать, ведь омега не придирается к еде. Он вообще мало к чему придирается. Молчание. Бета не может начать разговор, а омега, сев в полоборота, не хочет продолжать, даже если он начнётся. Нагито не хочет видеть Мацуду. Ему не нужен врач. Ему нужен Ясуке. Уже очень давно. — Нагито, — их взгляды пересекаются на секунду. Робкий и испуганный и холодный и властный, — я буду краток. Меня уволили. Я больше не твой психолог. В ухе звенит. Омеге нечего ответить. Он лишь сильнее кутается в плед и смотрит на чайник. — Я не хотел, чтобы ты это узнал от чужого человека. Знаю, что ты очень ранимый — — Это плохое качество? — отрезал омега. Он не имеет права перебивать. Но какая разница, если они больше не увидятся? — Субъективно. Я не буду отвечать на этот вопрос, — Мацуда продолжил. Грубее, — Может по мне не видно, но я сожалею, что все так произошло. И мне не хотелось оставлять тебя. Чайник закипел. Омега подошёл к плите и выключил конфорку. Взяв железный сосуд, он разлил кипяток по кружкам. — Нагито, может, тебе есть, что сказать? — бета слегка коснулся руки сидящего парня. Омега все так же, в полоборота, смотрел. Только теперь на пол. Он игнорировал его касания. Его запах. Нет, не тот запах, что сводит с ума во время течки. Обычный дезодорант, зубная паста, может шампунь. И обычный индивидуальный запах человека. Ему нечего сказать. Парень разбит. Он знал, что все кончится. «Все». Для Ясуке это была лишь работа. Для Нагито — нечто гораздо большее. Большее, чем просто консультации. Большее, чем редкие прогулки в парке. Большее, чем внимание. Обычное внимание к такому, как он. Большее, чем что-либо, что имел парень за свои восемнадцать лет жизни. И кого-либо. Когда все это началось? Когда обычные консультации у врача стали для него чем-то особенным, а общение с этим мужчиной — чем-то долгожданным? Возможно, когда Ясуке поздравил его с днем рождения. По телефону. Это было воскресенье, пару лет назад. В школе они бы не пересеклись, ведь выходной. Да и омега не стал бы навязываться, даже если у них была бы консультация. Было ли юноше приятно? Очень. Был ли этот звонок последним? Нет. Это перешло во взаимные, редкие приглашения. Прогулка в парке. Кино. Цветение сакуры. Даже мангафест. — Мне было приятно работать с вами. Вы хороший специалист, — выдавил из себя омега. Он не хотел плакать при мужчине. Он не хотел казаться слабым. Они начали пить чай. Бета убрал руку с чужой ладони. И больше не произнёс ни слова. Ясуке не смотрел на Нагито. Он понимал, что разбил сердце парню. Но так же он понимал, нет, он думал, что не виновен в том, что это сердце вообще его полюбило. Он никогда не просил о любви. И не попросит впредь. Или он хотел думать, что не виновен? Достаточно ли был осторожен мужчина? Достаточно ли его лёгкие ласки были «легкими»? Ясуке не боялся ответственности. Он боялся предать. Последний глоток. Матцуда встал и пошел к двери. Он хотел не оборачиваться. Но обернулся. Омега сидел неподвижно. И все также смотрел на пол. Не выдержав, бета подошёл к парню и, взяв его руку в свои, прошептал: — Ты достоин большего, чем я. Поверь, я несчастен. И не способен на счастье. Поэтому я ухожу. Из-за тебя… Для тебя. — Если уходите, то делайте это быстро. И без лжи, — рука быстро выскользнула из грубоватых пальцев и спряталась под одеяло. Дверь захлопнулась. Они остались одни. Со своими демонами одиночества.But a memory, a memory Can make a flower bloom