my sweet valentine is dead.

      Омега был разбит. Он не знал, что именно он сделал не так, но все сводилось не к действию, а к личности. Он — не так. Парень не должен был приходить. Оставаться с мужчиной, заботиться о нем. Сидеть с ним, пока тот спал. Любоваться им. Нагито было стыдно за все это, но он не жалел. Сожалел, но если бы ему дали повторить эту ночь — он бы отключил будильник вечером.       Не важно, что сделал бы Ясуке. Не важно, как бы он это сделал. Не важно, что он делал бы это не с омегой, а со своей девушкой. Нагито не больно. Но, на самом деле, очень. Уже в школе ему пришло короткое СМС.

«Спасибо за все. Больше не приходи.»

      Нагито лишь механически набрал текст, который предлагал ему автоподбор.

«Я надеюсь, что вы будете счастливы. И Вам спасибо за все.» «Будем.»

— Ага, переписываешься! — девушка резко ущипнула парня за плечо, от чего тот выронил телефон. — Микан, не пугай так.       Омега мягко улыбнулся ей, чтобы перевести свое раздажение в легкое смятение. Он знал, что она боится, когда люди раздражены. — Извини… — как и ожидалось, она снова начала извиняться. Надо принимать людей такими, какие они есть. — Садись уже…       Цумики придвинула своей стул к нему и положила свои руки на его. — М…       Нагито ждал. Он знал, что когда она так делает, это является попыткой начать разговор. Обычно, эти попытки всегда сводятся к трем фразам-клише: «извини», «мне очень неловко об этом говорить», «я знаю, что это не мое дело». — Я знаю, что это не мое дело… Но как там у вас с… Ну… — бета слегка улыбнулась. — Никак. Говорил же, у нас ничего нет. И не будет, — Нагито отвел взгляд. Не хотел он сейчас изливать душу. — Ну… Я просто… Пережив-ва-ююю… — одну руку Микан положила на грудь и глубоко вздохнула, пытаясь убрать волнение, — Знай, что бы не говорил Ясуке, он… Хороший… И конечно, у него нет никакой девушки. — Есть. Я сам видел, — омега недоверчиво посмотрел на собеседницу, — Если хочешь помочь, то, пожалуйста, не надо… об этом. Мне больно. Ну, немного…       Телефон еще раз завибрировал.

«Сегодня вечером. Извини, не пиши мне больше.»

— Как грубо… — Тцумики вздохнула, — Чего это он? — Да, я… — парень попытался разблокировать телефон, но экран его не слушал. Нажатия в случайных местах уже успели много чего открыть и закрыть. — Мм… перезагрузи. Мне помогает, — девушка достала свой телефон и дала его юноше, — Если не поможет, то можешь пользоваться моим.       Комаеда молча перезагрузил телефон. Он волновался. Черт. Что он написал Ясуке? Вернее, телефон написал.

«А вы уверены? Я уже жду когда она вернется.»

— Микан, мне нужен психолог. Я хочу умереть от стыда, — омега заблокивал телефон и закрыл покрасневшие щеки. — А о чем вы вообще говорили? — девушка обняла парня, пряча его в своих плечах. В классе все равно остался только Сода и его гениальное изобретение. Что-то против хомяков, вроде. — Ну, он сказал, что «все». Я попрощался, а потом телефон спросил про его девушку. Она в разъездах… — Я знаю, как отключить Т9, — Сода вмешался в разговор. Видимо, ему было слишком одиноко, — Но на твоем месте я бы вскрыл панель экрана и проверил контакты, там типо это… Тепловые потоки воспринимаются… — Сода-сан, — мягко начала Цумики, — Если вы почините нам телефон, мы будем очень благодарны, — она тут же впихнула в его руки лагающую технику и помахала рукой, как бы намекая, что у ее доброты есть пределы. И закончатся они через пару секунд.       Когда дверь захлопнулась, Микан продолжила: — Нет у него никакой девушки. Только ты и все, — ее длинные пальцы прошлись по голове юноши. — Микан, — Нагито обнял ее в ответ, — Я видел вас с ней на фото. Я слышал ее имя, признания в любви для нее, — «я чуть не побывал на ее месте», хотел сказать, но промолчал юноша, — Не ври мне, хорошо? — Фото? — голос беты затих. — Да. Ты и она. На полке у Ясуке.       Микан разжала объятья и, выпустив из них податливое тело, посмотрела на лицо омеги. — Реко Отонаши? — Наверное. Я фамилию не знаю. Но вот ты то должна знать. Лучше меня, — Нагито приподнял левый кончик губы. Какая-то неправильная шутка, где все пытаются обмануть его или себя, а стыдно только парню. — Ну… Это правда… Реко и Ясуке… Они… Ну это… Помолвлены, — бета пожала плечами. — Я знаю. Я видел кольца, — омега улыбался через силу. Они лежали в коробке, в ванной. Юноша убирал там. Парные, с гравировкой. — И… Ясуке говорил тебе про нее? — Микан, прикусила нижнюю губу. — Конечно. Цумики, она его невеста. Они поссорились, из-за работы вроде, Ясуке скучает и… — Она мертва.       Микан, посмотрела в окно. — Она была больна. Неизлечимо.

No, I don’t want to be afraid, afraid to die, (die, die)

— Она хотела, чтобы мы запомнили ее жизнерадостной Реко, а не припадочной дурочкой. Поэтому

I just wanna be able to say that I have lived my (life, life)

— Она убила себя до того, как это сделала болезнь.       Цумики смахнула слезу. Она не привыкла плакать на людях. — Мне казалось, что Ясуке пережил это. Тогда он встретил тебя. Мне казалось, он счастлив. Но, если она приезжает сегодня, то тебе следует поторопиться.

Oh, all these things that humans do To leave behind a little proof But the only thing that doesn’t die is love, love, love, love, love