my sweet valentine is dead.

      Даже если Ясуке никогда не будет счастлив с ним. Даже если Ясуке не будет с ним. Даже если… Ясуке должен быть.       Нагито бежал со всех ног. Автобус встал в обычной вечерней пробке, поэтому юноша вышел на пару остановок раньше и побежал. Прямо, не отвлекаясь на светофоры и прохожих. С его глаз слетали слезы, которые тут же превращались в кристалики льда и падали на снег, оставляя свой след.       Когда силы закончились, юноша почти что упал на стену и начал с жадностью хватать воздух. Еще немного. Еще остановка. И дальше.       Уже у подъезда омега постучал знакомому консьержу в окно. Тот без вопросов открыл дверь. Они уже успели познакомиться.       Преодолев лестничные пролеты, Нагито дергнул дверь, которая, без сопротивления, открылась.       Все было чисто. Даже запах почти выветрился. Комаеда, включив свет, медленно прошел в зал. Он опоздал.       Он медленно подошел к телу, которое уже успело упасть из-за своей тяжести. Странно, что никто не услышал. Положил руки на голову. Его голову. Длинные волосы в хвосте, чуть растрепанная челка. С губ стекает кровь. Омега убрал с половины его лица люстру. Все было в крови. Аккуратно положил голову на свои колени. Салфеткой стал стирать красные пятна с лица, другой рукой убирая прилипшие волосы.       Закончив, парень просто смотрел в окно. Шел снег.       Его рука коснулась его руки. Слегка теплой. — Ясуке?.. — омега безнадежно положил пальцы на шею беты. Нащупал слабый пульс. И не нащупал там веревки.       Потом он еще раз посмотрел на люстру. Да, там была петля, но она даже не в размер шеи. Будто бы ее только готовили.       Комаеда, мысленно поблагодарив Соду, позвонил в больницу.