my sweet valentine is dead.

      Омеге нравится быть любимым. Нравится переплетать руки с чужими, слегка грубоватыми. Грубой кожей на кончиках пальцев и тыльной стороне кисти. Нравится смотреть в слегка прищуренные глаза, нравится слушать чужую речь. Его истории. Каждый раз новые: иногда это сказки, иногда истории из жизни. Из жизни… Когда Альфа успел прожить ее? Нагито не сильно это волновало. Его так же не волновало, что он почти не ел. Или это омега не ел. Он запутался. Но, на всякий случай, все равно готовил две порции. Готовил… Ему нравится его еда. Он не считает ее отвратительной. «Микан будет рада, » — думает Комаеда и прижимается спиной и полусонному парню. Он наконец-то счастлив. Наконец-то «дома». Его безопасный «дом». Его альфа, который всегда его защитит. Его маленький мир, его замок. Его замок.       От всего мира. Да и зачем этот мир, когда есть дом. Когда есть его альфа, который бережен с ним. Который не такой, как все остальные. Который ценит его. Который не видит в нем вещь. Который не видит в нем омегу. Который видит в нем Нагито. — Что ты хочешь на ужин? — парень утыкается носом в чужую шею, вздрагивая от холодных рук, что неожиданно касаются его талии. — Можно заказать пиццу… Или иной пищи на вынос. Не хочу, чтобы ты напрягался, — усмехается Альфа и приподнимает Нагито, — Если ты сильно проголодался, то я могу сам приготовить. — Я не хотел бы тебя утруждать, я… — омега пытается остановить его, но Альфа берет его на руки и несет на кухню, — Мы можем — — Чего ты больше хочешь — вареный рис с овощами или рыбу с солью? — усмешка, — Не то, чтобы у меня в доме была еще еда. — Извините, я не хотел так просто вторгаться, просто — — Не извиняйся, я… Я сам виноват, что забил на школьные консультации. В больнице дела… — бета вздохнул, — Тебя это не должно волновать. Просто устраивайся поудобнее и позволь накормить тебя. Да, я хреново готовлю, так что становись у плиты — будешь следить за молоком. — Подождите, хоть в одном из этих рецептов фигурирует молоко? — Нагито открыл холодильник. И правда, еды не то, чтобы много. Ему не хотелось доставлять дискомфорт мужчине, он просто хотел отдать документы… — Нет. Я просто недавно купил кофемашину и хотел хоть раз ее использовать. — Разве она не должна сама варить —       В лицо омеге полетела инструкция. «Вот сам и разбирайся, а в мой холодильник не лезь, » — возмутился ?? , «Мы еще не на той стадии отношении.»       Комаеда усмехнулся. — Думаю, сегодня на ужин у нас будет рис с овощами. — Отличная идея, — Альфа широко улыбнулся. — Конечно, только вот за овощами еще нужно сходить. Так что я пойду, а ты пока… Приготовь мне кофе и, кто знает… Может, я позволю тебе узнать количество банок энергетика на третьей снизу полке, — как бы ?? не пытался игриво обыграть эти слова, он все еще кусал свой язык. Он определенно не должен заигрывать с оме- своим пациентом так открыто. Нет. Он просто не должен с ним заигрывать.       За ужином юноша лишь наблюдал, как есть второй. Они молчали, но парень никогда не видел ничего плохого в том, чтобы сохранять тишину в такие моменты. Ему, в каком-то смысле, нравилась тишина. И некое очарование, даже интим совместной трапезы. Только они одни, вечером, под тусклой лампой кухни. Его волосы, что почти касаются тарелки. Сосредоточенный взгляд, вздрагивающий кадык при глотании пищи. Сильные длинные пальцы, держащие палочки и резко, почти нервно смыкающие их, когда кусок пропадает во рту. Губы, смоченные слюной, более яркие, более живые.       Взгляд метнулся в ответ. Настороженный, но в секунду сменяющийся ухмылкой. — Ешь, а то остынет, — Альфа берет в палочки еще одну порцию овощей и, дуя на них, подносит к губам омеги, — Давай, иначе я расстроюсь.       У юноши почти нет выбора. Он открывает рот и, немного пожевав, глотает. Ему совсем не хочется есть. Ему… Это… Наверное из-за течки.       Альфа лишь пожимает плечами, опуская взгляд. «Извини. Ты просто напомнил мне моего… парня, » — альфа вздохнул и вернулся к своей порции. — Ничего, — Нагито смущенно сглатывает остатки кислого соуса и так же утыкается в свою тарелку, — Уверен, он счастлив с тобой. — Мы расстались.       Омега начал еще сильнее мысленно корить себя. Ему нужно было просто идти домой. По дороге бы купил фаст-фуда или еще чего-нибудь. Нет, надо было, как последний идиот, переться в школьную столовую и — Ах да, он потерял кошелек. Но, гораздо же лучше сейчас сидеть под пристальным взглядом последней кухарки и этого парня, который не только заботливо предоставил ему ужин, но тратит на него свое время. Он же совсем не ест. Он просто смотрит на него. Ему и так неприятна компания омеги, а Комаеда еще и про его расставание напомнил. Юноша думает, что умереть от стыда прямо сейчас — лучший вариант. — Я мог бы подвести тебя до дома, если, ну… нет мелочи на проезд. — Да. ?? , пожалуйста, — его щеки краснеют, а по телу пробегает легкая и приятная дрожь. Нагито определенно хочет вырвать все свои омежьи гормоны прямо здесь и сейчас. — Тебя что-то гнетет? — Альфа берет Нагито за руку, — Расскажи мне. — Ничего, правда. Так, вспоминается всякое… — омега встает со стула и подходит к Альфе, обнимая его со спины, — Не важно, теперь не важно. — Что именно? Нагито, я — — Все, — его рука ложится на открытые губы, почти насильно останавливая слова, — Теперь все неважно.

I gave all my oxygen to people that could breathe,

      Пока ты рядом со мной, уже ничего не важно. И никто.

I gave away my money and now we don't even speak,

      Пока со мной тот, кто меня любит, кто заботится обо мне. Кто примет меня таким, какой я есть. Кто примет меня. Пока есть ты, ты… Ты. Ты же есть? Ты же тут, да? Такой живой, такой теплый. Такой настоящий, любящий, нежный,

I drove miles and miles, but would you do the same for me? Oh, honestly?

молчаливый, грубый, неопрятный, вспыльчивый, сильный. Эгоистичный. Холодный, отталкивающий. Отстраненный и скупой на эмоции. Ты же тут, да? Ты же мой, да? — его руки проходятся по плечам, но попадают на спинку стула, — Ты ушел? Я тебя обидел, да? Я — отвратительная омега, да?

Offered off my shoulder just for you to cry upon,

      Пожалуйста, вернись. Все нормально, если тебе нужна только постель. Все нормально, если ты испытываешь ко мне отвращение. Я тоже. Я тоже испытываю к себе отвращение. Прости меня. Прости, прости, прости. Я приготовлю твой любимый суп. Или уберусь завтра в квартире. Или сегодня. Я сделаю все, только вернись. Обними меня. Прижми меня к себе снова. Поцелуй меня снова.

Gave you constant shelter and a bed to keep you warm,

      Нет, нет. Я никогда не смогу угодить тебе. Я никогда не смогу дать тебе то, что ты ищешь. Я понимаю это, я сдаюсь. Пожалуйста, сжалься.

They gave me the heartache …

— Все, хватит, — его подхватывают и обнимают. Не дают соскользнуть на холодную плитку кухни, — Я тут. Я рядом. — Нет, ты никогда не будешь рядом. Ты никогда не выберешь меня. — Выберу. Я выберу только тебя. — Я безразличен тебе. Ты лишь отшучиваешься, ты лишь сжаливаешься надо мной. — Нет, — Альфа берет в руки лицо. Заплаканное лицо омеги, которым он дорожит, — Правда в том, что только я люблю тебя. Но — — Но? — омега хватается за тонкие кисти. Будто это все, что у него осталось. Сильно сжимает их, трясясь. — Но я не могу быть рядом, милый. Не так. И не всегда, — его пальцы стирают с красных глаз мелки капли слез, — Я — лишь твое альтер-эго. Лишь на время, пока все не наладится. — Но все не налаживается. И никогда не наладится. Ты знаешь. Ты знаешь, что я смогу полюбить только тебя, — ногти почти до крови впиваются в тонкую кожу кистей, — Не бросай меня. — Ты будешь несчастлив. Я не хочу этого, Нагито, — Альфа пытается. Но у него вряд ли получится. Он лишь кидает крошки, чтобы закопать дыру. Дыру недоверия, презрения и ненависти. Он пытается склеить нити. Только вот склеивает он их водой. Нити отвращения и непонимания. Он больше не сможет помочь. Он больше не будет пытаться, — Я буду рядом. Это единственное, что я могу тебе дать. — Больше и не надо. Правда.       Омега вдыхает знакомый аромат корицы.