Medicamenta utiliter

      Чёрт! Я проспал! Почему мама меня не разбудила?!       Я вскочил с кровати как ошпаренный. Время на часах подсказывало мне, что в университете вставят по самые яйца, уже ощущая боль в пятой точке.       Первое, с чего начался мой день, — опоздание на инфекционку. Прекрасное утро, не правда ли? Когда я собрал вещи, то поспешил на остановку. На улице была отвратительная погода. Безрадостное небо, плотно затянутое низкими тёмно-серыми тучами, сильный ветер, который пробирает своей прохладой до костей, кажется, что даже сами косточки дрожат.       Такое чувство, будто сегодня будет дождь. Отвратительный день. Надеюсь, дождя не будет. Я забыл зонт, а ещё к Блэйку собрался.       Добравшись до университета, я незамедлительно направился на занятие. Может, пронесёт и мне не всыпят. Когда я открыл дверь в кабинет, профессор не удивился и спокойно отреагировал на моё опоздание.       — Проходите, мистер Уайт, только поживее, — произнесла довольно ласковым голосом миссис Крэл.       — А, да, конечно, спасибо.       Я быстрым шагом проследовал к своей парте. Вещи я стал доставать уже сидя, чтобы не привлекать лишнего внимания. Хотя среди своих одногруппников я и так почему-то выделяюсь — все только и говорят, что я очень харизматичный, чем и привлекаю людей. Правда, я так не думаю.       Я язвительный, саркастичный и не самый приятный, потому что не строю из себя милого мальчика, а говорю правду в лицо, не скрываясь за маской приличия. С людьми стараюсь не сближаться: мне ни к чему эта дружба со всеми людьми, чтобы выставить себя в хорошем свете. Я в какой-то степени… надменный. Но ко мне почему-то всё время тянутся люди. Обычно такая прямолинейность и поведение вызывает у людей отвращение, но тут что-то пошло не так.       — Итак, повторю для Аллистера. Наша тема: Герпетический энцефалит — острое инфекционное заболевание, вызываемое вирусом простого герпеса. Характеризуется общемозговыми и очаговыми симптомами поражения нервной системы… — рассказывал профессор, а я старательно записывал. Это один из интереснейших предметов в этом университете.       — Течение обычно тяжёлое. Летальность намного выше, нежели при других вирусных заболеваниях центральной нервной системы. Последствием часто бывает деменция. Бывают случаи, когда больной полностью выздоравливает без последствий, — продолжала мисс Крэл.       Я внимательно слушал лекцию. Конечно, местами это всё скучно, надоедает, но у меня есть цель, и я не собираюсь из-за своей лени упустить шанс достигнуть поставленной мною цели.       Сегодня была всего одна пара, потому я не мешкая пошёл в гардероб, чтобы одеться и поехать к Маккензи в больницу. Уже подойдя к выходу, я заметил, что на улице льёт как из ведра.       Чёрт! Какой прекрасный день…       Поругавшись внутри себя, я решил посмотреть в приложении время прибытия автобуса на остановку около университета.       А? Уже вот-вот!       Я помчался на остановку, потому что автобус должен был вот-вот подъехать, а ждать следующий мне не хотелось. На улице мерзко, вся эта сырость вызывает лишь отвращение и тоску. Мир и без того посредственный и серый, как и люди в нём. Все как один угрюмые, вместо лиц непонятные гримасы, выражающие лишь вселенскую скуку и отрешённость, абсолютное отсутствие желания что-либо делать. Всем просто хочется иметь всё и сразу, но ничего для этого не делать. Мерзкие…       Наконец я заметил подъезжающий автобус.       Боже, государство не может новые автобусы запустить? Этот скоро развалится.       Я зашёл в транспорт и сел в конце. Ехать до больницы где-то полчаса. Всё время, пока я находился в дороге, читал «Норвежский лес», мало чего понял из этой книги, но её атмосфера поглотила меня полностью. Так увлёкся, что проехал свою остановку и пришлось обратно идти пешком под мерзким ливнем.       Когда-нибудь я перестану утопать в книгах и собственных мыслях и перестану проёбывать свои остановки.       Спустя десять минут я наконец добрался до больницы. Хотел было пройти к Блэйку, но меня остановили.       — Молодой человек, Вы куда? — спросила заметно уставшая медсестра за стойкой регистрации.       — К Блэйку Маккензи, его вчера привезли.       — Минутку, — она стала высматривать его имя и палату в каком-то листе на столе.       — Его тут нет. Он настаивал, и мне его пришлось выписать.       Он точно мудак. На кой-хер я сюда ехал полчаса, ещё десять минут шёл пешком под ливнем?! Чтобы узнать, что этот конченный выписался?       — Хорошо, спасибо. До свидания, — проговорил я и пошёл на остановку, мысленно проклиная Блэйка.       Его родители вообще знают, что он был в больнице? Они что, просто так дали ему выписаться? Они за ним вообще смотрят? Что он за придурок такой, неужели сам не знает, что ему нужно было там остаться под присмотром профессионалов? И чего я вообще злюсь?! Конечно, я потратил время просто так, а теперь снова иду под дождём, мокну.       К моему счастью долго ждать автобус не пришлось. Я снова сел в конце и читал. Тут я хотя бы не проеду остановку. Последняя у моего дома, мне в любом случае придётся выйти. Изредка я поднимал голову и смотрел в окно. На улице темно, льёт дождь. Эхом отзываясь, были слышны удары капель об металлическую крышу автобуса. Приятный звук. Успокаивает. Люди без зонтиков подняли свои сумки над головой, пытаясь хоть немного укрыться от дождя. У них это плохо получается. Они же сами понимают это, но всё равно пытаются себя успокоить таким образом, создавая для себя иллюзию того, что могут скрыться от ливня своей сумкой. Люди безобразно глупы и живут этими самыми иллюзиями.       Рассматривая людей на улице, я заметил знакомый силуэт.       Чёрт, да это же тот придурок, из-за которого я промок. И чего он так спокойно идёт по улице… дождь же.       Я выбежал на первой же остановке и пошёл за ним. Догнав Маккензи, я схватил его за плечо и сразу же схлопотал хороший удар в живот.       — Я же говорил тебе ко мне не приближаться… Блять, Аллистер, извини, я не хотел. Я тебя перепутал с другим человеком. Ты как? — взволнованно говорил Маккензи, но я его не слушал. Мне было ужасно больно, словно этим ударом он рассчитывал кого-то убить, пусть и ударив в живот. Я услышал лишь его испуганное «Ты как?».       — Нормально, — ответив через боль, я всё же спросил его: — И чего ты шляешься под дождём? Какого чёрта ты вообще выписался?!       — Гуляю. Мне там надоело. Я здоров.       В его голосе явно слышалась ложь.       Ну ладно, пусть лжёт. Сделаю вид, что поверил.       — Точно?       — Да. А что, Уайт, я тебе понравился, раз ты так бегаешь за мной? — шутливо произнёс темноволосый парень.       — Будь я даже девушкой, ты бы мне не понравился. Слишком мерзкий. Просто проявляю человечность — любая жизнь достойна быть спасённой, даже такая как твоя.       — Вау. Вот уж спасибо. Только твоя человечность мне не сдалась, — уже раздражённо отвечал Блэйк.       — Нет, погоди. Я не хотел тебя обидеть… снова. Я вообще хотел извиниться за сказанное вчера. Я не подумал. Прости.       Маккензи молчал и просто смотрел на меня. Его взгляд серых глаз, с лёгким оттенком голубого, был холоден — в нём отсутствовала искра жизни. Даже мороз по коже от такого взора пробежала по моей коже.       — Я не обижался. Ну ладно, считай, простил. Бывай, — он сухо ответил мне и ушёл, я же пошёл в сторону дома.       Чёрт! Еще три остановки идти.