***
— Я хочу погадать на суженого! Это заявление застало оборотня-кошку Луну врасплох. Она оторвала голову от вышивания и взглянула на принцессу Серенити, стоявшую в амбразуре панорамного окна, за которым открывался великолепный вид на королевский сад и планету Земля. Пальчики принцессы сжимали чёрное зеркальце в серебряной оправе. — Ну, так что? — спросила Серенити, разгладив складки своего белого шёлкового платья. А затем она закружилась по комнате. Луна невольно ею залюбовалась. И в этом не было ничего удивительного. Ибо принцесса в свои шестнадцать лет представляла собой самое волшебное создание из всех, когда-либо виденных кошкой-оборотнем за всю свою долгую жизнь. Она была миниатюрной, как королева, но гораздо более изящная и красивая. В сущности, принцесса была точной копией своей матери — те же необыкновенно длинные белокурые волосы, огромные голубые глаза, отливающие синевой, маленький пухлый рот, белая атласная кожа — истинная богиня. И всё же рядом с дочерью королева смотрелась как стройный, выдержанный ирис, возле которого только что распустилась налитая царственная роза. — На суженного гадают в полночь, — ответила Луна. — Ерунда! — нетерпеливо перебила Серенити. — С таким зеркалом, как у меня можно и днём! — Откуда у вас это зеркало? — нахмурилась кошка-оборотень. — От тётки Нехелении. Оно обсидиановое! Специально для гаданий… Луна вздохнула — опять принцесса выпросила у этой ведьмы новую игрушку. И если об этом прознает Её Величество, то не сносить королевской тётушке головы. Но с другой стороны, стоило ли винить в этом Нехелению, ведь если принцесса чего-то хотела, то её желание не допускало никаких возражений. Вот и сейчас со своим предложением погадать она посмотрела на Луну так, что у оборотня в момент прилип язык к гортани, отсекая любые намерения спорить. Хотя Серенити тоже можно было понять. Они сидели в апартаментах уже битый час и принцесса скучала. При дворе была ужасная тоска. У королевы появился новый любовник, и та предпочитала уединение дворцовым развлечениям. Из-за шалостей своей матери принцесса становилась всё раздражительнее, но к счастью, глупостей пока не выкидывала. Луна была этому безумно рада, ведь в случае чего — никто бы не стал вникать в детали и кошку-оборотня немедленно бы казнили. — Я и тебе могу погадать, — проворковала Серенити. — У меня нет суженого, — покачала головой Луна. — Он есть у всех. Ты можешь его никогда не встретить, но он есть. — Вы же знаете, что для меня это совершенно невозможно. Ведь есть Артемис… — Дура, ты Луна! — фыркнула принцесса. — То, что вы с Артемисом последние из своего рода кошки-оборотни ещё не говорит о том, что он твой суженый. — Пока мы оба живы, это мой долг произвести потомство… Серенити вздохнула. — Боже, как скучно! — равнодушно ответила она. — Не хочешь, не надо. А я погадаю. Или ты боишься? Брось своё вышивание! Я уже смотреть на него не могу! — Ну, хорошо, — отозвалась оборотень. — Если вы этого хотите… — Да, я этого хочу! — капризно топнула ножкой Серенити. По указанию принцессы Луна задёрнула занавески, создав в комнате полумрак, и зажгла белую свечу. Серенити положила обсидиановое зеркало на стол и, насыпав на него порошок из засушенных красных роз, осторожно подула на тускло блестевшее стекло. — Суженый мой, ряженый, мне судьбой предсказанный, ты явись передо мной, как лист перед травой, — проговорила принцесса. Внезапно чёрное зеркало вспыхнуло белым светом. — Вот он! Смотри! — воскликнула принцесса, показывая на образ в зеркале. Луна вытянула шею и сощурилась. Там был темноволосый молодой человек с неестественно красивым, будто нарисованным лицом. Он упражнялся с мечом вместе с высоким шатеном. Темноволосый красавец что-то говорил своему оппоненту и весело смеялся. Его искренняя улыбка зажигала золотые искры в пронзительных глазах, делая их мягче и теплее. Это видение обожгло сердце принцессы. Она дунула на зеркало, и свет тут же померк, а изображение молодого человека смазалось и исчезло. — Ах, он просто чудо, — сказала Серенити и засмеялась. — Я даже себе представить не могла, насколько он хорош… — Это был ваш суженый?! — удивилась Луна. — Ну не твой же, идиотка, — насмешливо сказала принцесса. — О нём даже не смей мечтать! Довольно с тебя и Артемиса. А этот синеглазый красавец — мой. Он даже сам не знает пока НАСКОЛЬКО! — Но… он же человек… Глаза Серенити сверкнули. — И что? Это же суженый. Он может быть кем угодно! — А второй кто? — Почём я знаю, — закатила глаза принцесса. — Мне это не интересно. — И… что… вы в него влюбились уже? — Да. Конечно. Он ведь мой суженый! — Но что если ваша матушка узнает… Кошка-оборотень не успела закончить свою мысль, потому что её голова дёрнулась в сторону, а щеку обожгло болью. Била принцесса всегда сжатым кулаком в слепой ярости, словно обиженный маленький ребёнок. — НИКОГДА! Слышишь?! Никогда моя мать не должна узнать о нем! — глаза Серенити потемнели, как штормовое море. — ТЫ ПОНЯЛА?! А иначе… иначе ты сама знаешь, ЧТО будет! Луна знала. Ей не нужно было напоминать об этом. Оборотень потёрла щеку. И как она могла забыться и брякнуть ей такую глупость. Ведь любое упоминание о матери, которая единственная могла помешать планам принцессы, вызывало у той приступ неконтролируемой ярости. — А как же вы с ним встретитесь? — тихо спросила Луна. — Не твоего ума дело, — с раздражением заметила принцесса. Впрочем, она всегда быстро отходила. — Ты лучше окно открой. Мне душно. А ещё я хочу пирожных с клубникой. Так что сходи на кухню и принеси! Луна отворила окно и, присев в реверансе, поспешила выполнять приказ. Повторять, как и ждать её госпожа не любила. Как только за оборотнем захлопнулась дверь, принцесса подошла к высокому гардеробу и, открыв его, сдёрнула покрывало с большого массивного зеркала из отполированного металла, которое находилось внутри. Ещё один «подарок» от Нехелении, про который она никому не рассказала. Даже своей верной служанке-оборотню. Стоя напротив зеркала, Серенити выполнила цепочку жестов пальцами, и когда его поверхность зарябила, словно водная гладь, в ту же секунду открылся портал. Улыбнувшись про себя, принцесса шагнула в него. Она увидела молодого человека, когда тот медитировал на заходе солнца на площадке для тренировок в саду возле огромного замка. Её суженый был самим совершенством. Настоящий воин, в чертах и осанке которого угадывалось его великое будущее. «Он из благородных», — с облегчением подумала принцесса. Оставаясь невидимой, Серенити наблюдала, как молодой человек сидел в позе лотоса с закрытыми глазами. Улыбка по-прежнему озаряла его лицо. И эта улыбка была такой прозрачной и нежной, словно вода в горном ручье, отчего принцессе внезапно захотелось ощутить на вкус его поцелуй. В это время лепестки цветов персика стали падать на землю, окрашиваясь в яркие тона заходящего солнца. Планета Земля была воистину прекрасной. Сладко пахло жасмином и от этого в душе Серенити разливалось тепло. Она беззвучно села с ним рядом, присоединяясь к его медитации. Принцесса хотела разгадать тайну сердца своего суженого. И к её невероятной радости оно оказалось совершенно свободным. Это открытие обожгло Серенити, и она невольно усмехнулась, чем выдала своё присутствие. Будучи опытным воином, молодой человек резко подскочил на ноги, вытащив из ножен свой меч, но тут же застыл в удивлении, не увидев никого вокруг. Он несколько раз рассёк лезвием воздух и принцессе ничего не оставалось, как исчезнуть, оставив ему на память аромат розы и обрывок белого шелка, который тот тут же прижал к сердцу, как самую ценную в мире драгоценность.***
Когда настал день, Берилл умудрилась вскарабкаться на стену и заглянуть в узкое зарешеченное окошко, чтобы глотнуть немного свежего воздуха. Вчера полуживую от усталости и потрясения солдаты бросили её в эту одиночную тюремную камеру, которая, впрочем, оказалась не такой ужасной, если сравнить с дном ямы, где Берилл провела несколько дней, перед тем как Орку сожгли на костре. Тюремщик принёс ей кувшин воды, щедрый ломоть свежего хлеба и половину цыплёнка, что было само по себе невероятной роскошью. Девушка рассудила, что в тюрьмах Камелота к заключённым относились более менее сносно. Она бы очень удивилась, если бы узнала, что подобные условия ей обеспечила пара золотых монет лорда Зойсайта. Утолив голод, Берилл пыталась заснуть, но непрошеные мысли о Кунците бередили её душу. Краска гнева застилала ей лицо. Однако девушка больше сердилась на себя, чем на него. И как её могло так угораздить, что из всех людей Камелота она встретила именно его! Ведь Берилл прошла такой долгий путь, чтобы попасть сюда. Она выжила, когда, казалось, смерть была неминуемой. И что же теперь? Её ждёт костёр? Пытки? Что станет с Мимет? Когда стемнело, тюремщик в сопровождении нескольких вооружённых солдат, пришёл за ней. — Куда меня ведут? — спросила девушка. — Скоро узнаешь, — коротко ответил тюремщик. Не задавая больше вопросов, Берилл вышла из камеры и в сопровождении солдат поднялась по винтовой лестнице на третий этаж. Её привели в полутёмный зал с четырьмя колоннами и сводчатым потолком. Здесь практически отсутствовала мебель. Посередине стоял лишь длинный стол, за которым сидело четыре человека в серых мантиях. И ещё один сидел за отдельным столиком возле огромного камина и что-то писал. Солдаты сопроводили Берилл к столу, и та вздрогнула, заметив среди людей в мантиях лорда Кунцита. Девушка тут же сообразила, что её привели на допрос инквизиции. С ужасом она посмотрела в глубину зала, где стояли ужасные орудия пыток. Взгляд льдистых глаз обратился к Берилл. — Итак, женщина, ты здесь находишься перед лицом священного трибунала инквизиции, чтобы ответить на обвинения в ведьмовстве! — Каком ведьмовстве? — тихо спросила девушка. — Я ничем таким не занимаюсь… — Не отрицай очевидного! Семь лет назад демоны напали на мой отряд по твоему желанию! Я собственными глазами видел, как они пресмыкались перед тобой, и ты говорила на их языке! — Послушайте, — прервала его Берилл. — Я никогда не встречала вас раньше, милорд. Меня зовут Берилл Сомерс и я пришла в Камелот вместе со своей сестрой Мимет, лишённая всего, проделав трудный путь. Да, я умею разбираться в лекарственных травах, но этот факт не делает из меня слугу темных сил! Ведь, насколько мне известно, даже монахини занимаются этим ремеслом. Спросите лорда Джедайта. Он подтвердит, что я… Кунцит стукнул кулаком по столу. — Молчать! — рявкнул он. — Рассудок генерала Джедайта пока находится в смятении. Он ещё не оправился, чтобы рассуждать здраво и сбросить чары, которые ты на него наслала! Один из инквизиторов кашлянул. — Лорд Кунцит, — начал он любезно, — боюсь, вы поддаётесь домыслам и личным чувствам. Будет лучше, если допрос буду вести я… Кунцит побелел от гнева, но всё же не стал возражать. Инквизитор повернулся к девушке. — Итак, вы действительно Берилл Сомерс? Его тон был серьёзным, но оставался по-прежнему любезным. — Да, я — Берилл Сомерс. — Давно ли? — усмехнулся Кунцит. — С самого рождения, — невозмутимо ответила девушка. Она прочистила горло, а затем поведала необычайно слезливую историю о том, как они с Мимет остались сиротами и отправились скитаться по королевству, пока господин Верон не принял в них участия. Инквизиторы слушали рассказ Берилл и кивали. Один только лорд Кунцит смотрел на девушку с такой гаденькой улыбкой, которая могла означать лишь одно — он скорее поверит в бред пьяного конюха, чем в во всё, что она тут наговорила. — А зачем вы пришли в Камелот? Берилл опустила голову. — Мы с сестрой хотели найти здесь работу. К тому же за спасение лорд Джедайт пообещал нам своё покровительство… Лорд Кунцит вновь усмехнулся. — Всё это вранье, — вновь заявил он. — Семь лет назад я заклеймил Берилл Мора своим кольцом. А теперь обратите внимание на это круглое светлое пятно, — лорд показал на запястье девушки. — Это явно след от ожога, хоть и хорошо залеченный. Если хотите, чтобы она призналась, её надо пытать. Дыба развяжет ей язык. Его заявление потонуло в шуме дискуссии, разгоревшейся между инквизиторами, которые хотели решить, стоило ли применять пытки. При мысли об истязаниях Берилл почувствовала, что её прошиб озноб, а колени задрожали от страха. — Мне кажется, в этом нет смысла, — заявил один из инквизиторов, пожилой мужчина с белоснежной бородой. — У меня здесь лежит ходатайство, составленное лордом Джедайтом о том, что он ручается за обеих сестёр Сомерс. К тому же есть показания лорда Нефрита, мейстера Астрологии и Медицины… Он подтверждает, что лечение, оказанное Берилл Сомерс лорду Джедайту было сделано по всем правилам целительского искусства. — Однако это не отменяет тот факт, что девушка может оказаться и Берилл Мора. А её искусство врачевания даром темных сил… — возразил другой инквизитор. — Но ведь сенши оставила её в живых… — Это лишь доказывает, что силы тьмы многолики и способны вводить в заблуждение! Другой инквизитор одобрил своего коллегу. Лорд Кунцит злорадно усмехнулся: — Ну, что ж! Трое из нас выступило «за» пытки! Эй, палач! Из глубины зала вышел коренастый мужчина, одетый в красное. Заметив тёмные пятна на его рубашке, напоминавшие засохшие капли крови, девушка почувствовала, как к горлу подступила тошнота. Следуя положенному порядку, палач грубо сорвал с неё платье и сорочку. Оставшись совершенно голой перед инквизиторами, Берилл попыталась прикрыться, но её тут же потащили к орудиям пыток и бросили на деревянные козлы. Палач зафиксировал ей руки над головой специальными наручниками, привязанными к лебёдке. Затем он то же самое проделал и с ногами девушки. Если бы Берилл не была так напугана, то она бы точно заметила, как покраснел лорд Кунцит, увидев её обнажённое тело. Генерал закусил губу. Его взгляд против собственной воли стал пожирать хрупкое стройное тело, молочно-белую кожу и великолепную грудь с торчащими розовыми сосками. У него было много женщин, но такого прекрасного тела, воистину достойного королевской постели, ему ещё не доводилось видеть ни у благородных дам, ни у куртизанок. И глядя на своих коллег, Кунцит вдруг осознал, что был не единственным мужчиной, кто мыслил точно так же. Тем временем палач повернул колесо лебёдки. Из груди Берилл вырвался стон. Услышав его, лорд Кунцит вздрогнул, оттого, что неожиданно почувствовал эрекцию. Не осознавая, что он делает, генерал поднялся со своего места и подошёл к девушке. — Назови свое настоящее имя! — потребовал он. — Берилл Сомерс… На него снова взглянули глаза волчицы, и лорда Кунцита буквально прожгло этим взглядом. Что-то сжалось внутри него, перехватило горло, заставляя сглатывать слюну. Он почувствовал, что его член стал ещё твёрже. Чёрт! Эта девчонка была просто великолепна. Кунцит медленно провёл пальцем по соблазнительной розовой щели, вызывая у девушки дрожь. Удивительно, но у неё совершенно не было на теле никаких волос. Кунцит знал, что такой уход могли позволить себе только знатные дамы. Однако это открытие лишь усилило его подозрительность. В этот момент очередной поворот колеса вызвал у Берилл новый приступ агонии. Кунцит склонился ещё ниже. — Назови своё имя… — глухо спросил он, скручивая пальцами её сосок… — Берилл… Сомерс… — ей было так плохо, что она едва могла говорить. — Ты ведь знаешь, что я могу делать это с тобой бесконечно… — Да пошёл… ты… — процедила девушка сквозь зубы и неожиданно плюнула генералу в лицо. Немного опешив от подобной наглости, Кунцит медленно вытер лицо ладонью, а затем его черты исказились от бешенства. — Ну всё, сука! — прошипел он. — Пощады не жди. Я превращу твои мускулы в тряпки, пока ты не признаешься! Лорд сделал знак палачу, однако тот не успел крутануть колесо, потому что в зал вошла хорошенькая блондинка в сопровождении трёх солдат. Она подошла к столу инквизиторов и кивнула в сторону Берилл. — Именем Её Светлейшего Высочества принцессы Софии Пендрагон, освободите Берилл Сомерс! — потребовала она властным голосом.