Королева Проклятых

Наступивший октябрь принес в королевство хмурое небо и грязь. Дожди были настолько сильными и продолжительными, что вода затопила погреба Камелота и размыла дороги. Для Берилл же эти дни ничем не отличалась от череды других тоскливых и безрадостных дней. И только мысль о том, что гвардейцы принцессы, охранявшие ее день и ночь в Холодном Дворце, оказывались иногда под проливным дождем, развлекала ее. Когда принцесса София узнала о беременности Берилл, которую Нефриту с трудом удалось сохранить, в то же мгновение она повелела помиловать королеву. Но Берилл запрещалось выходить из Холодного Дворца даже в небольшой сад для прогулок. Очевидно, принцесса боялась, что та может совершить побег как и Эндимион, который покинул Камелот, когда новость о ребенке дошла и до него. Вот так некогда родные стены превратились для Берилл в настоящую тюрьму. Королеве было, естественно, отказано в праве принимать визиты. Несмотря на предпринятые усилия, бурную сцену и даже учиненную потасовку лорду Кунциту не позволили повидать Берилл. Принцесса дала понять буйному генералу, что ему надлежит изменить свое поведение, если тот не хочет очутиться в подземелье, откуда он выйдет очень не скоро. Кунциту пришлось подчиниться, что лишь удвоило его гнев. Мучаясь переживаниями за Берилл, генерал чувствовал себя тигром, запертым в клетке. Но он определённо ничего не мог с этим поделать. Ему не смогли помочь ни друзья, которые к слову все, кроме Нефрита, отправились вслед за Эндимионом, ни связи его отца. Принцесса была непреклонна. Что же касается самой Берилл, то она каждый день, утром и вечером, встречалась с Нефритом, который на правах мейстера приходил справляться о ее самочувствии. София слушала его доклад с особым вниманием, потому что забота о здоровье будущего наследника престола, в чьих жилах текла королевская кровь Мэлори, стала ее первоочередной целью. Сама же принцесса редко навещала королеву. Но когда это происходило, Берилл отмечала, что та становилась все мрачнее и мрачнее, а взгляд тревожным. Впрочем это не сильно беспокоило королеву — она начала испытывать к своей судьбе странное безразличие. После предательства Эндимиона Берилл утратила душевный покой. Она мучилась бессонницей, мало ела, и теперь даже самая страшная смерть виделась ей избавлением. Ведь, уйдя из жизни, она наконец обретет вечный сон, навсегда избавится от этого утопающего в скверне мира, подарившего ей любовь красивого короля, но намного больше страданий. Очень часто, лежа без сна с открытыми глазами, она прислушивалась к собственному сердцу. Еще совсем недавно одно напоминание об Эндимионе, наполняло его радостью и счастьем, но теперь Берилл ощущала в нем лишь пустоту. И только мысль об их общем ребенке, мальчике разумеется — Берилл чувствовала, что это определенно будет мальчик, удерживала ее от шага ступить во Тьму или просто наложить на себя руки. Беременность Берилл протекала сложно и очень болезненно. Каждый день она теряла аппетит, худела и становилась все более бледной, изможденной с темными кругами под глазами. И вот однажды, когда принцесса София захотела навестить королеву во время утреннего осмотра мейстера, Нефрит решил поговорить с ней об этом: — Если дело так пойдет и дальше, Ваше Высочество, то королева Берилл умрет. Она угасает с каждым днем. А вы лишитесь наследника. Лицо Софии изобразило крайнее неудовольствие: — Если королева больна, почему вы мне раньше об этом не сказали?! Я бы прислала еще мейстеров, если вы не в состоянии следить за ее здоровьем! — Королеве не нужна армия мейстеров. Ей нужен свежий воздух. Ее убивает не болезнь, а разбитое сердце и золотая клетка, в которую вы ее поместили. — Во имя Лунной Богини, лорд Нефрит! — с раздражением отозвалась принцесса. — Вы думаете, я этого всего не понимаю? Я никогда не хотела заточения королевы, даже несмотря на ее происхождение и нынешнее положение. Ее ребенок — надежда и опора нашего королевства, ведь мое здоровье не позволяет мне иметь детей. Я бы с удовольствием позволила ей разгуливать хоть по всему Камелоту, но сейчас выпустить ее из Холодного Дворца просто невозможно. — Но почему? — Потому что Эндимион вместе с вашими друзьями находится неподалеку. И судя по донесениям, он собирает армию. Мои же войска застряли где-то в пути из-за распутицы и непогоды. Боюсь, вскоре мы окажемся в осадном положении. — Все это так. Но я не понимаю, почему Ее Величество нужно держать под замком… — Появление королевы, свободно разгуливающей по Камелоту, может спровоцировать народ на восстание. А теперь представьте, что шпионы Эндимиона, которых здесь полно, убьют Берилл. Тогда он возьмет Камелот без штурма. Взбесившаяся чернь сделает все за него. Нефрит покачал головой: — Я не думаю, что Его Величество захочет так вероломно убить королеву. Ведь она носит его ребенка. — Вы просто плохо знаете моего брата, лорд Нефрит, хотя служили ему столько лет, — усмехнулась принцесса. — Этот человек пойдет на все ради власти и короны. Он так долго выносил насмешки придворных, сдерживал себя в отношениях с женщинами… И все ради чего, как вы думаете? — По мне так это проявление небывалой стойкости, мужества и… Ядовитый смех Софии прервал Нефрита: — Черт возьми, лорд Нефрит, да разуйте же глаза! Тот, кого вы считаете образцом рыцарства и благородства — просто миф, светлый образ, не имеющий никакого отношения к настоящей личности Эндимиона. Знаете, он очень сильно мне напоминает сэра Ланселота из легенд, которого молва явно оболгала. На самом деле он не был рыцарем без страха и упрека. Он был обычным разбойником. Младшим сыном какого-то мелкого дворянчика. До своей королевской службы Ланселот грабил и сжигал деревни, сажал на кол женщин и детей, пока случай не свел его с королевой Гвиневрой, которую он спас от нападения вепря в лесу. За что благодарная королева пустила его в свою постель и выбила у короля для него должность при королевском дворе. Говорят, что именно Ланселот, а не королева, создал заговор, в результате которого Моргана, Артур и их сын Мордред были убиты. Так вот Эндимион точно такой же. По некоторым сведениям, полученными мной от моих офицеров, Эндимион причастен к смерти своих братьев. Чего уж говорить о его женах, которых король не глядя, отдал в руки моих палачей, в надежде лишить меня могущественного союзника в лице князя Тэтиса и всколыхнуть народ на восстание. Слушая принцессу, лорд Нефрит невольно менялся в лице. Потрясение его было слишком велико. София молча подошла к столику, налила два бокала вина и один из них протянула мейстеру. — Вот, генерал, выпейте. Это пойдет вам на пользу… Нефрит молча взял вино и выпил его залпом. Когда бледность немного сошла с его лица, он спросил принцессу: — Вы полагаете, что дело дойдет до осады Камелота? — Не хочу пугать вас, но все к тому и идет, генерал. Я отправила несколько своих верных людей для ведения переговоров с Эндимионом, но ни один не вернулся. Это говорит о многом. Мы ждем нападения в самое ближайшее время. Повидав Берилл, принцесса ушла, оставив Нефрита размышлять над тем, что он услышал. Своими опасениями он поделился с Кунцитом, который остался дожидаться его во дворе замка. — Как она? — нетерпеливо спросил инквизитор, когда мейстер подошел ближе. — Сегодня королева пила только одну воду… — вздохнул Нефрит. — Ты думаешь, она решила уморить себя голодом? — Не знаю. Тоска съедает ее… Плюс непростая беременность… В льдистых глазах инквизитора промелькнули молнии гнева. — Твою мать! — выругался он сквозь зубы. — Нам нужно что-то с этим делать, Неф! — Что? Я не могу заставить ее есть… — Я не о том. Нам нужно организовать Берилл побег. — Я думал об этом, но это мало осуществимо. Ведь принцесса стянула чуть ли не половину гарнизона охранять ее… К тому же после того, что я узнал сегодня, мне кажется, королеве будет безопаснее оставаться в Холодном Дворце под охраной… И Нефрит пересказал Кунциту свой недавний разговор с принцессой Софией. Но вопреки опасениям друга, тот вовсе не был удивлен. — Так я и знал, что Эндимион не угомонится, пока не использует смерть Берилл в своих целях! Негодяй! — воскликнул инквизитор, презрительно сплюнув на землю. — Потише, Кун. Это всего лишь версия принцессы, — покачал головой Нефрит. — Не забывай, что мы присягали нашему королю… — Вот именно. Мы присягали королю, а не убийце! — Это спорный вопрос. — Вовсе нет. Я собственными глазами видел, как Эндимион убил своего брата и его невесту. Я видел его окровавленный меч и ухмылку, с которой он смотрел на обезображенные трупы. Такому королю ты предлагаешь служить?! — Но ты каким-то образом служил ТАКОМУ королю все это время, ведь так? — спросил Нефрит, пристально глядя Кунциту в глаза. — Что же изменилось? Не выдержав взгляда своего друга, инквизитор отвернулся. — Ты знаешь, ЧТО изменилось… — глухо ответил он. — Вот поэтому я хочу, чтобы ты трезво смотрел на вещи, Кун. Служить королю Эндимиону, каким бы он не был, наш священный долг. Отойти от этого долга, означает стать клятвопреступником. Ошеломленный Кунцит посмотрел на Нефрита с нескрываемой неприязнью. — Что же ты предлагаешь мне стоять в стороне, пока Эндимион будет убивать Берилл?! Нефрит покачал головой. — Не думаю, что королю выгодна смерть королевы, особенно сейчас, когда она ждет ребенка. — Если ее убьют и объявят мученицей, народ поднимет восстание и Камелот падет к ногам короля. — Ключевое слово «если». А если Берилл останется жива до того момента, пока не начнется осада города, то королева будет нужна ему живой. Ребенок крови Мэлори укрепит власть Эндимиона. Захватив Камелот, Софию можно будет официально признать узурпаторшей и объявить вне закона. После казни Анны князь Тэтиса поддержит нашего короля и случится то, чего мы так долго добивались! — А как же Берилл? Ведь Эндимион предал ее! — с горячностью воскликнул Кунцит. — Отношения короля и королевы нас не должны касаться, Кун. Наше дело — служить короне Пангеи, — холодно заметил Нефрит. — Сенши на время покинули столицу. Они тоже не будут вмешиваться в наши междоусобицы… Выслушав друга, Кунцит еще долго хранил молчание. Нефрит видел, что в нем боролись противоречивые чувства. — Хорошо, — наконец сказал Кунцит. — Но тогда мы должны обеспечить безопасность Берилл во время штурма. Вряд ли гвардейцы принцессы останутся ее защищать, когда начнется неразбериха и каждый солдат будет на счету. — Если она вообще будет нуждаться в защите, — вздохнул Нефрит. — Состояние королевы ухудшается с каждым днем. Ведь она ничего не ест, забыл? — Я знаю, что делать, чтобы заставить ее поесть. — И что же? — Когда ты в следующий раз придешь к Берилл, скажи ей, что получил весточку от короля, в которой он выражает сильное беспокойство о ней и о ребенке и просит передать ей, что сделает все от него зависящее, чтобы спасти их. — Думаешь, это поможет? — с сомнением спросил Нефрит. — Я просто знаю… — ответил Кунцит, глядя перед собой в пространство. *** Следующие дни показались генералам не менее тревожными и бесконечными. Получив «известие от Эндимиона» со слов Нефрита, Берилл немного воспряла духом. Теперь она изо всех сил старалась окрепнуть, чтобы справиться с предстоящими испытаниями, которые уготовила ей судьба. Но давалось это с огромным трудом. Было условлено, что когда начнется осада, Нефрит и Кунцит вместе с верными им людьми дождутся подходящего момента и отобьют королеву у гвардейцев принцессы. Генералы приготовили лодку и спрятали ее в камышах реки, протекавшей прямо за стеной Камелота. Через стену они хотели перебраться по веревочной лестнице, проделав свой путь по крышам через карниз Холодного Дворца. На лодке генералы планировали отплыть как можно дальше и спрятать королеву в монастыре. Тем временем обстановка в столице все больше накалялась. Принцесса приказала закрыть городские ворота, но часть жителей Камелота ее не поддержала. Многие недоумевали, зачем им сражаться против короля. Когда наступила ночь, город начал бурлить, словно потревоженный улей, наполненный шумом и огнем. Казалось, что готовится большой праздник, если бы люди не были так встревожены. Стоял невообразимый гвалт, потому что кто-то заметил войско короля Эндимиона, разбивающее лагерь в лесу. Гвардейцы принцессы пытались усмирить разбушевавшихся граждан, но все было без толку. Паника росла и ожидания генералов стали оправдываться — София отозвала большую часть охраны королевы, оставив ей жалкую горстку гвардейцев, с которой теперь было намного проще справиться. Атака на Камелот началась перед рассветом. Король Эндимион бросил свою армию на штурм, в те места стен, которые были наиболее уязвимы. Пользуясь темнотой, солдаты рассчитывали на внезапность. Однако заметившие их дозорные, во время подняли тревогу, встретив их шквалом стрел и кипящим маслом. Буквально через мгновение большой храмовый колокол огласил восход солнца громким гулом, означавшего, что осада Камелота началась. Притихшая и испуганная Берилл ждала генералов, прислушиваясь к голосам гвардейцев, охранявших ее. Набатный колокол все еще звонил, призывая жителей к оружию, усиливая панику. Вскоре она услышала крики и звон металла. А еще через какое-то время все стихло и облаченный в испачканную кровью кирасу генерал Кунцит ворвался в ее покои. Увидев его, Берилл встала, привязала к поясу своего бархатного платья кинжал, натянула подбитый мехом плащ и, опираясь на его руку, последовала за ним. Стараясь не смотреть на трупы гвардейцев, Берилл осторожно перешагивала через них. Поднявшись на чердак Холодного Дворца, она увидела Нефрита в окружении нескольких вооруженных людей. Кунцит отпустил ее руку и, отворив окно, выглянул на улицу. — Стражи нет. Вроде бы все тихо, если не считать того, что творится на стенах… — резюмировал он. — Будем надеяться, что никто нас не увидит, — ответил Нефрит, выбираясь наружу. Кунцит последовал за ним. Одной рукой он держался за балку другую протянул Берилл: — Смелее, Ваше Величество. Нам нужно пройти по карнизу и забраться на крышу соседнего здания. Скоро все закончится… Королева выбралась из окна, с опаской прижимаясь к стене. Сердце ее забилось от страха, но Кунцит тут же обхватил ее хрупкий стан и шаг за шагом повел ее по узкому каменному желобу. Над головой Берилл висело хмурое небо, а утренний ветер пронизывал ее буквально до костей. Вскоре карниз кончился и беглецам пришлось вскарабкаться на крышу. Это был опасный участок пути. Раз пять Берилл думала, что падает, но всякий раз Кунцит удерживал ее от падения. Когда скат крыши сменился городской стеной, королева вздохнула с облегчением. — Мы почти у цели, — сказал Нефрит. — Сейчас заберемся на стену и спустимся вниз… Через несколько мгновений, вскарабкавшись наверх словно кошка, мейстер достал из мешка веревочную лестницу и принялся ее прикреплять. Это оказалось не так просто, как он думал вначале, поскольку приходилось держать равновесие, а камни стены были очень скользкими после дождя. Когда все было сделано и лестница была надежно закреплена, Кунцит подсадил Берилл, а Нефрит помог ей забраться к нему на стену. — Все идет очень хорошо, — улыбнулся ей мейстер. — Я буду спускаться первым и подстрахую вас в случае чего, Ваше Величество. Главное не смотрите вниз… С этими словами он обернул вокруг ее талии конец веревки, а другой конец завязал у себя на поясе. Очень медленно Нефрит стал спускаться вниз. Берилл старалась исполнить все как ей было сказано, но когда она подошла к краю стены, то вдруг увидела призрачное тело принцессы Серенити, парящее в воздухе. Сначала королева подумала, что это ей мерещится, ведь призрачную принцессу никто, кроме нее не видел. Но потом она поняла, что это вовсе не мираж. Королева хотела закричать, но отчего-то не смогла выдавить из себя ни звука. — Ваше Величество, спускайтесь, — позвал ее Нефрит, но Берилл ему не ответила, продолжая смотреть в пустоту перед собой. — У моего принца должна быть всего одна принцесса, — донесся до королевы еле уловимый шепот. Последовал мощный удар. Не успев защититься, Берилл покачнулась и, потеряв равновесие, полетела вниз. Обезумев от страха, королева хотела за что-нибудь ухватиться, но под ее ногами уже была пустота. Веревка, связывающая ее с Нефритом натянулась и тут же порвалась, как будто ее перерезали одним единственным взмахом невидимого лезвия. Удар о воду оказался настолько сильным и болезненным, что Берилл практически мгновенно потеряла сознание. *** Берилл не почувствовала, как ее вытащили из воды. Ее вернувшееся ненадолго сознание буквально утонуло в потоке боли, завладевшей телом. Ее живот превратился в одну сплошную острую боль. Берилл чувствовала, что жизнь стала покидать ее. Она буквально хлынула кровавым потоком из ее чрева, заливая все кругом. Кто-то зажал ей нос, заставляя выпить нечто горькое на вкус, пропитавшее все ее внутренности. И уже не было ничего, кроме заполнявшего все вокруг мрака, поглотившего даже боль. Тьма и Свет вступили в схватку, пока Берилл летала по мрачному лабиринту в надежде отыскать выход. И все же Свет победил. Рай низверг ад. Вместе с первыми лучами солнца Берилл очнулась в небольшой комнате. Она лежала на белых добротных простынях и мягкой перине. Заметив ее пробуждение, маленькая старушка в одежде монахини, оторвалась от своего шитья, подошла к ней и присела в реверансе. — Как вы себя чувствуете, Ваше Величество? Берилл не без усилий ей ответила: — Спасибо. Неплохо. Но где это я? — В монастыре Лунной Богини, — ответила монахиня. — Вас привезли сюда генералы короля неделю назад. — А что же Камелот? — Король Эндимион взял его штурмом два дня назад, но принцесса София успела сбежать. Вы нас так напугали… Старушка подошла к небольшому столику, на котором были расставлены глиняные горшочки, добавила щепотку трав в бокал с коричневой жидкостью и, размешав все, протянула Берилл. — Вот выпейте. Это укрепит ваши силы. Потом я принесу вам поесть. К сожалению из-за случившегося падения ребеночка вы своего потеряли… — грустно вздохнула монахиня, заметив, что Берилл стала ощупывать свой живот. Глухо застонав и оттолкнув напиток, королева упала на подушки и отчаянно разрыдалась. Ужасная новость оглушила Берилл, и она поняла, что самый ее страшный кошмар вдруг неожиданно сбылся. Она оплакивала своего мальчика, своего маленького принца, у которого, если бы он родился, имелись гордые черты его предков, темные волосы цвета воронова крыла совсем как у Эндимиона и янтарные глаза Морганы. И вот теперь смерть навеки унесла его… Как бы Берилл хотела взять своего малыша на руки, согреть своим теплом. Наверное, она бы отдала сейчас свою жизнь только за то, чтобы этот крохотный комочек остался с ней. Пряча лицо в подушке, Берилл долго плакала о своем неродившемся ребенке, который уже находился в ином мире. Сокрушенно качая головой, пожилая монахиня вышла из комнаты. Берилл продолжала горько плакать, пока силы не оставили ее. Королева бросила взгляд на окно, за которым простиралось серое небо, верхушки деревьев и горы. Очевидно, она находилась в высокой башне. Внезапно у Берилл родилось желание ощутить потоки воздуха. Ветер всегда был ее другом, и в это печальное утро королева захотела отдать ему все свои горести. Как бы это было хорошо… и так просто… Ведь всего-то и нужно, что встать на подоконник и шагнуть в бездну. Это было бы легко… так легко парить над землей хотя бы несколько мгновений, прежде чем ее глаза навсегда закроются… Погрузившись в свои грезы, Берилл не услышала стук в дверь и совершенно не обратила внимания на шаги, приближающиеся к ее кровати. Зато Берилл ощутила нежное прикосновение к своим волосам. Подумав, что это вернулась монахиня, Берилл прижала утешающую руку к своей пылающей щеке. — Хватит. Не нужно плакать, моя королева. Так вы окончательно себя добьете… Вздрогнув от голоса Кунцита, которого она никак не ожидала сейчас встретить, Берилл отпрянула от генерала и ошарашенно на него уставилась. С его неповторимой аурой, сильным телом, загорелым лицом, белесыми волосами и льдистыми глазами лорд Кунцит словно принес северный ветер в эту небольшую душную келью. Задыхаясь от охватившего ее волнения, Берилл нашла в себе силы спросить: — Ч-ч-что вы здесь делаете? Это ведь женский монастырь! Мужчинам сюда нельзя. — Я — инквизитор. Забыли? — насмешливо бросил Кунцит. — Мой сан дозволяет мне находиться в любом храме или монастыре. Согласитесь это удобно, когда нужно проникнуть в святая святых. — Ваше остроумие не очень сейчас уместно, — заявила Берилл, проклиная себя за то, что инквизитор увидел ее такой слабой. — Я безмерно благодарна вам за все, что вы для меня сделали, но сейчас мне хочется побыть одной… — А вам не кажется, что вы и так долгое время были одна, Ваше Величество? — с вызовом спросил он, отчего Берилл нахмурилась. — Это вас не касается, лорд Кунцит. Мне просто хочется тишины и покоя. Говорите, зачем пришли и уходите… — Собственно я принес послание короля, — пожал плечами инквизитор. — Его Величество надеется, что как только вы окрепнете, сразу же вернетесь в Камелот. Ваше присутствие там необходимо. — Передайте Его Величеству, что я останусь в монастыре на неопределённое время, — сухо ответила Берилл, отворачиваясь от генерала. — И быть может, вообще не вернусь в Камелот. Наступило короткое молчание, показавшееся Берилл вечностью. На мгновение она решила, что Кунцит ушел. Но вдруг королева услышала его смех. Возмущённая, она посмотрела на него испепеляющим взглядом. — Вы что же решили стать монашкой, Ваше Величество? — сквозь смех спросил Кунцит. — А хоть бы и так! Вам то что за дело? — Мне есть и будет до вас дело и вы прекрасно знаете ПОЧЕМУ. — Да как вы смеете! — вспылила Берилл, гневно сверкая янтарными глазами. — Ваши намеки просто оскорбительны, генерал! Перед вами королева Пангеи, а не уличная девка! Кунцит мягко улыбнулся. — Вот теперь я за вас спокоен. Теперь вы вспомнили кто вы есть, позабыв о своем горе. — Что же мне теперь недозволенно горевать? Я только что потеряла ребенка… — Вы можете горевать, Ваше Величество. Но только при условии, что это горе в конечном итоге не убьет вас, — серьёзно ответил Кунцит. — А знаете, что я увидел во время осады и несколько мгновений назад? Я увидел женщину, которая больше не была той, которую я знал. Это была женщина холодная, безразличная, с пустым взглядом… Теперь лицо Кунцита выражало сочувствие. Несмотря на сопротивление Берилл, его теплые руки обхватили ее дрожащие плечи. — Не трогайте меня, — сказала она устало. — Вы не знаете, до какой степени я себя ненавижу… Если бы вы знали… Я не смогла завоевать единственного человека, которого люблю и сохранить его ребенка… — И вы хотели умереть? Только из-за того, что Эндимион предал вас? Мне ли нужно напоминать вам, что это только начало… разве вы не знали, что ожидает вас в будущем? Вы — королева. А королевы часто становятся разменными монетами в политических интригах. Покойный король Эдуард имел несколько жен. И король Эндимион со временем вполне может завести себе целый гарем. Как вы будете делить его с другими женами, у которых на него будут точно такие же права как у вас? Или успех одной фаворитки сразу же уложит вас на лопатки? — Но я думала, что Эндимион любит меня! Любит! Слышите! — кричала упрямо Берилл. — Ну и что дальше? — холодно обрезал Кунцит. — Не путайте любовь с чувственностью. Это совершенно разные вещи. Уж поверьте мне. Бывает так, что хочется забыться… Но если это действительно любовь, никакая магия или страсть не затмит это чувство. — А как же мой ребенок? Неужели я должна забыть о том, что я его потеряла? — всплакнула Берилл. — Ни в коем случае, Ваше Величество. Это безусловно трагедия. Но вы должны оставаться сильной, потому что когда-нибудь обязательно станете матерью. У вас будет еще много детей… Глядя в льдистые глаза Кунцита, ощущая его ладони на своих плечах, Берилл почувствовала, как горячая волна пробежала по ее телу, задевая самые сокровенные струны ее души, которые еще мгновение назад, казалось, порвались от горя и физических страданий. Сам того не осознавая, генерал наполнял ее живительной силой. Внезапно Кунцит подался вперед и Берилл ощутила на руке тепло его губ. Очень нежно и осторожно она запустила пальцы в его белоснежную словно снег шевелюру, наслаждаясь их шелковистостью и непокорностью. Кунцит был будто выкован из стали. Но сейчас Берилл ощущала, что ее прикосновения взволновали его словно школяра, и ей определенно это понравилось. Ее стало утягивать в бездну… — Нет! — вскрикнула Берилл, выворачиваясь из его объятий. Ведь еще секунда и алчный рот Кунцита захватил бы ее податливые губы в плен. От этой мысли Берилл вспыхнула и быстро спрятала в ладонях свое лицо, пылающее словно в огне. — Прошу вас уходите. Оставьте меня. — Моя королева… — Вы слышали, что я вам велела, лорд Кунцит? — крикнула она отнимая руки от лица и глядя на инквизитора с такой ненавистью и таким острым неприкрытым ничем желанием, что тому ничего не оставалось, как учтиво поклониться и выйти вон из кельи. Берилл следила за каждым его шагом. Ее кожа еще долго горела от прикосновения губ Кунцита, совсем как от их первого поцелуя. Медленно вздохнув, она села на кровати и закрыла глаза, позволив себе вспомнить умелые пальцы и губы инквизитора, подарившие ей однажды необыкновенное удовольствие. Потом Берилл открыла глаза. «Не путайте любовь с чувственностью». У нее был муж, который правил Пангеей, а она, Берилл, правила вместе с ним. София сбежала. Былые опасности миновали. Новые поджидали ее впереди. А еще ей нужно раздобыть Экскалибур… Остановить приход Королевы Проклятых было сейчас намного важнее всех ее личных переживаний. Когда Берилл покинула монастырь тучи рассеялись и выглянуло яркое солнце нового дня.