Королева Проклятых

Его Величество король Эндимион всю свою жизнь шел к тому, чтобы стать правителем Пангеи. После смерти своего отца он полностью уверовал в убеждение, что цель оправдывает любые средства и больше никогда не менял этого принципа. Впрочем, мысль эта, столь же логичная, сколь и безжалостная была вполне в духе своего времени и того положения, в котором оказался юный принц, когда сестра София решила короновать его старшего брата. Эндимион вовремя понял, что жить ему осталось недолго, если он срочно что-нибудь не предпримет. Смерть братьев была единственным решением для него в сложившейся ситуации. Только став единственным наследником Эндимион мог на что-то рассчитывать. Собственно все получилось так, как он и планировал. Убив на свадьбе своего старшего брата вместе с его молодой женой, а затем подослав младшим пропитанные миазмами тифа ночные сорочки, Эндимион получил корону Пангеи вместе с отсрочкой собственной смерти. Несмотря на то, что София являлась фактическим регентом огромной страны, а власть короля была всего лишь номинальной, дела в королевстве обстояли ужасно. Княжество Тетис существовало обособленно, как самостоятельная держава, не слушая и не преклоняясь перед Камелотом, ибо местный князь Рурк в конец обнаглел, и не было на него никакой управы, пока Анну не отдали в жены Эндимиону. Однако стоило все же отдать должное отцу княжны — ему удавалось держать в узде погрязших в раздорах баронов Тетиса, которые то сцеплялись между собой, то объединялись ненадолго, чтобы выгрызть глотку общему врагу, как правило неугодному правителю Пангеи. Нужно заметить, что все правители Пангеи были неугодны баронам Тетиса с тех самых пор, как казнили Моргану и Камелот окончательно подмял под себя мятежное княжество. Молодой, честолюбивый Эндимион пришёлся князю Рурку по душе, когда тот отдавал за него свою дочь, потому что в тайне лелеял надежду, что однажды она единолично будет править Пангеей. Но теперь после смерти Анны надежды князя рухнули как карточный домик. И взамен Эндимион получил не поддержку в борьбе с Софией, а нового врага, опустошающего земли Пангеи. В некоторых городах князь Рурк учинял резню, настоящее побоище, о котором очевидцы рассказывали с содроганием. Эндимион предполагал, что без подстрекательства своей сестры Софии здесь не обошлось. Несомненно принцесса сыграла свою роль, чтобы не допустить союза князя и короля. Но сам Рурк дураком далеко не был, чтобы стать бездумной пешкой в руках принцессы. Наверняка он рассчитывал получить гораздо больше в этой войне, а именно трон Пангеи. Словом, с какой стороны ни посмотри, на сегодняшний момент положение короля складывалось прескверное. Планы Берилл по поиску Экскалибура могли тоже рухнуть. Все шло не так, как она планировала. И даже магия не могла ей помочь. Армия князя Рурка засела в ущелье, на пути к городу Мунсаль, в окрестностях которого находились развалины замка Мунсальвеш, где по заверению Мерлина и был спрятан Экскалибур. Обойти эту армию, не вступив с ней в противостояние, не представлялось никакой возможности. А у короля пока не было ни сил, ни ресурсов, ни времени для этого. Ибо место, в котором засел мятежный князь, можно было по праву считать неприступным. — Видимо, придется договариваться с князем, — вздохнул Эндимион. По правде говоря, он нисколько не верил, что это вообще возможно. — Вы что-то придумали, Ваше Величество? Голос Джедайта вывел короля из задумчивости. Он обернулся и посмотрел на свой совет, собравшийся за круглым столом в походном шатре. Все были здесь, его генералы и жена: Кунцит, Нефрит, Зойсайт, Джедайт и Берилл. — Боюсь, что нет, — ответил король, обводя взглядом генералов. — Я все еще надеюсь, что вы посоветуете мне что-нибудь, — он посмотрел на Берилл. — У вас есть идеи, моя дорогая? Берилл закусила губу и покачала головой. Эндимион отвернулся от нее. Она чувствовала, что тот был уже на взводе и начинал жалеть, что поддался на уговоры и взял ее с собой. Ну о каком легендарном мече можно думать, когда кроме армии Софии власти короля стала грозить еще и армия князя Тетиса? Смешно. Лучше бы Берилл оставалась в Камелоте, прикрывать его тыл, как и положено верной супруге монарха. Что будет, если Королевский Совет предаст Эндимиона на время его отсутствия? Короля передернуло от этой мысли. Но на сердце быстро отлегло. Нет, он правильно поступил. Если Экскалибур попадет ему в руки, то это решит все проблемы одним махом. Никто не посмеет выступить против истинного правителя Пангеи, помазанника древних богов, обладающего легендарным мечом. И хотя войско короля было пока слишком малочисленно, чтобы дать серьезный отпор и князю Рурку, и принцессе Софии, шансы заполучить Экскалибур все же имелись. Но требовалось время. Время и прежде всего возможность убрать со своего пути армию князя. — Стало быть, идей ни у кого нет, — фыркнул король, когда Берилл не ответила на его вопрос. — Кунцит, а у тебя? — Я думаю, нужно подождать. Армия князя не может вечно торчать на одном месте, — ответил генерал, и по сосредоточенному взгляду стало ясно, что ему не понравилось собственное предложение. — Другого выхода пока нет. — Чтобы мы не решили сейчас, Рурку это только на руку будет, — сказал Нефрит. Проницательный и спокойный он редко говорил, но если это случалось, то всегда по существу. — Что ты имеешь в виду, Неф? — Князь слишком уж вольготно вел себя за землями своего княжества. Я думаю, он делал это специально. В этом чувствуется явная провокация. Он ждет от нас нападения, ведь оборонять ущелье он может сколь угодно долго. А там глядишь, и дождется пока армия Софии не доберется до нас… — Тогда нужно выманить князя, — предложил Кунцит. — Посулить ему что-то, на что он позарится. — Пообещайте ему корону, — раздался вдруг голос Берилл. — Это позволит выманить князя. Эндимион и генералы в изумлении посмотрели на нее. Та сидела на подушках в углу шатра и ела абрикосы. — В смысле пообещать князю корону? — недоуменно спросил Эндимион. — Я по-твоему должен отречься от престола в его пользу? — Ни в коем случае. Провозгласи независимость княжества и коронуй Рурка королем Тетиса. Как знак доброй воли. Местные бароны ведь об этом мечтают уже пятьсот лет. Ну, а потом, когда мы заберем Экскалибур, ты соберешь армию и разобьешь этого старого пердуна, вновь подчинив Тетис. Зойсайт, захохотав, зааплодировал с таким шумом, что Джедайт поморщился. Кунцит нахмурился, а Нефрит покачал головой. — Если Его Величество провозгласит независимость Тетиса, то начнется кое-что похуже. Это гражданская война, — сказал мейстер. — И все же я считаю, что это отличная мысль, — задумчиво проговорил Эндимион, накрыв рукой подбородок. — Я пообещаю корону Рурку, чтобы выманить его из ущелья, но по факту он ничего не получит. Только нужно передать князю это предложение и обставить все в лучшем виде, иначе он не клюнет… Решено. К Рурку поедешь ты, Кунцит. Берилл замерла. Зой перестал смеяться и с недоумением посмотрел на короля. Лицо Кунцита стало совсем непроницаемым. — Поедешь ты, Кунцит, — повторил Эндимион, глядя в упор на Берилл. — Ты мой генерал, значит, я могу назначить тебя своим полномочным представителем в столь деликатном деле. — Выходит, — сказала Берилл. — Ты отдаешь лорда Кунцита в заложники князю Тетиса? Ведь как только Рурк поймет, что его обманули, он казнит Кунцита. И эта участь ждет любого, кто бы ни поехал к нему вести переговоры. В шатре образовалась гробовая тишина. — Ты поедешь, Кунцит, — проговорил Эндимион, продолжая смотреть на Берилл. — Ты передашь ему мое послание. Дождешься, пока Рурк заглотит наживку и отправился со своей армией в город Нецах, где якобы его будет ждать коронация и подписание договора о независимости Тетис. Но до этого города ты не доедешь. Ты сбежишь. Кунцит ничего не ответил, лишь молча кивнул королю. — Мы, Эндимион, король Пангеи, пообещаем князю Тетиса даровать независимость его княжества. Мы благословим его и отправим собственного генерала закрепить права князя Рурка согласно закону… Но по дороге князь поведет себя по отношению к нашему посланнику столь неподобающе, что тот оскорбленный, не сможет выполнить свою миссию до конца. Ты, Кунцит, сбежишь, когда князь со своей армией отойдет на достаточное расстояние, чтобы мы смогли войти в Мунсаль, — жестко сказал король, все еще глядя на Берилл. — Я все понял, Ваше Величество, — ответил лорд Кунцит, чувствуя возбуждение от предвкушения отменной заварушки. Все же генерал был рожден для битвы и военных подвигов, а не для просиживания своей инквизиторской сутаны в пыльных залах храмов Лунной Богини. — А если лорда Кунцита схватят… — неуверенно начала Берилл, но Эндимион ее перебил. — Его не схватят. Он сделает все как нужно для блага короны и всех нас. Верно, Кунцит? — Да, Ваше Величество, — отозвался инквизитор. — Когда мне ехать? — Немедленно. Я напишу письмо князю Рурку, а ты его отвезешь. Скажи, что в обмен на корону Тетиса я хочу его войска в битве против Софии. Намекни ему, что в погоне за трон Пангеи ему не победить. А вот головы лишиться запросто можно. Сильно не лебези, а то князь заподозрит неладное. — Я понял, Ваше Величество. — Вот и хорошо. Берилл хотела вмешаться снова, но не успела. Эндимион поднялся со своего кресла, показывая, что совещание окончено. Она хотела окликнуть Кунцита, но тот стремительно вышел из шатра, направившись исполнять королевский приказ. Королева посмотрела на Эндимиона и, впервые за долгое время как они покинули Камелот, она увидела улыбку на его красивом лице. От этого ей стало не по себе. Она вдруг испугалась за Кунцита. И опасения Берилл были небезосновательны. Будучи по природе мстительным и злопамятным Эндимион не забыл тот разговор, когда Кунцит обратился к нему с обвинительной речью и отказался служить. И хотя генерал так и не отправился в добровольную отставку, само его существование, а особенно пылкие взгляды инквизитора в сторону королевы Берилл, которые он теперь даже не пытался скрывать, воспринимались Эндимионом как заноза на причинном месте. Поэтому король обрадовался, когда Берилл подсказала дельную мысль. Теперь он мог одним ударом убить сразу двух зайцев — избавиться от Кунцита и стать на шаг ближе к обладанию Экскалибуром. Тогда возможно и Берилл забудет обо всем и станет с ним более приветливой. Ибо Эндимион чувствовал, что инквизитор стал приобретать слишком большое влияние на его жену, с недавних пор отказывавшуюся делить с ним постель. Отправив Кунцита с важной миссией, в глубине души Эндимион надеялся, что тот найдет в армии князя Рурка свой бесславный конец. С другой стороны, если инквизитор каким-то чудом останется жив, то король сумеет получить выгоду и от такого развития событий. Как бы там не было, а Кунцит отправился к князю незамедлительно и вскоре король получил донесение, что Рурк вместе со своей армией двинулся к городу Нецах. Путь в Мунсаль был свободен. Взамен потянулись бесконечные недели. Берилл ждала возвращение Кунцита, от которого по-прежнему не было никаких вестей. Она знала, что он жив и здоров, но все равно нервничала, ведь он мог не успеть к тому времени, когда они подойдут к развалинам Мунсальвеш. А без него достать Экскалибур было невозможно. Кроме того она все время откладывала разговор с Кунцитом о том, какая на самом деле роль ему будет отведена в поисках легендарного меча. Времени оставалось критически мало. Что если вера инквизитора окажется сильнее их магических уз? Об этом Берилл было страшно даже подумать. Тем временем Эндимион не терял времени даром: едва Кунцит покинул их лагерь, он разослал гонцов по всей Пангеи и с присущей ему энергией принялся стягивать в Тетис войска. Часть он оставил в Камелоте для поддержания порядка. Но ему требовались новые силы, на случай если князь Тетиса захочет вступить в открытое противостояние. Эндимиону повезло: на Рурка точили зуб многие, и королю удалось убедить некоторых аристократов и подконтрольные им города, присягавших когда-то Софии, объединиться против зарвавшегося князька. Разнородные войска под знаменами короля собирались в княжестве Тетис со всей Пангеи, чтобы перекрыть горло Рурку, когда тот не дождавшись коронации и подписания договора пустится в обратный путь. Все шло как нельзя лучше, вот только от лорда Кунцита по-прежнему не было никаких вестей. Берилл сильно переживала по этому поводу, а Эндимион, видя терзания своей жены, хорошо понимая их причину, испытывал сильную досаду. Сам то он был бы только рад, если бы Кунцит и вовсе не вернулся. На седьмой день стоянки у небольшой деревеньки Гебур уже в сумерках король услышал в лагере какой-то шум. Он уже хотел выйти из своего шатра, чтобы узнать причину, как полог откинулся, и внутрь заглянул запыхавшийся Зойсайт: — Ваше Величество! Кунцит! Он приехал! Эндимион кивнул и нехотя потянулся за перевязью. Что ж, раз генерал все-таки совершил невозможное, ему как королю надлежало принять его, как подобает. Когда Эндимион вышел из шатра, весь лагерь стоял на ушах. Отовсюду неслись взбудораженные возгласы и крики, смех и радостные вопли. — Почему здесь такой шум? — спросил король Нефрита, идущего ему навстречу и тут же осекся, заметив какого-то оборванца рядом с ним, в котором Эндимион тут же признал Кунцита. Это и в самом деле был Кунцит, только очень грязный. Генерал был небрит, а его белесые волосы, которыми он так гордился, спутанными лохмами падали ему на лицо. Его великолепный генеральский мундир куда-то исчез, вместо него на Кунците красовались полуистлевшие крестьянские обноски щедро покрытые грязью. У генерала не было оружия и обуви. А пахло от него так смрадно, что резало глаза. Но при всем при этом Кунцит улыбался. Его белозубая улыбка отчаянно контрастировала с тоном загорелой кожи, а сам он излучал такую жизнерадостность и силу, что король невольно отступил, неприятно пораженный этим открытием. За считанные секунды вокруг Кунцита образовалась толпа, а Эндимион вдруг понял, что это не грязь покрывает обноски генерала, а кровь. И судя по всему она принадлежала не ему. Сколько же человек на своем пути пришлось убить, чтобы так испачкаться? Эндимион предпочел не думать об этом. На груди Кунцита в прорезях одежды король также заметил шнурок с привязанным к нему кожаным мешочком. Завороженный этим предметом, Эндимион совершенно потерял счет времени. Он очнулся, лишь когда голос Кунцита прорезался сквозь шум и гам, заставив солдатов замолчать. — Дело было так, — начал он в образовавшейся тишине. — Однажды князь Тетиса Рурк захотел отыметь собственного коня… А дальше генерал Кунцит в присутствии короля и не менее тысячи человек самым невозмутимым голосом рассказал наипахабнейший анекдот, повествующий о любовных похождениях князя Тетиса в конюшне. К концу этой скабрезной истории к неудовольствию Эндимиона солдаты и их командиры ржали как кони, задыхаясь от восторга. И даже невозмутимый Нефрит улыбался во все тридцать два зуба. — Расскажите как вам удалось сбежать от Рурка, генерал, — выкрикрикнул кто-то из толпы и его тут же поддержали товарищи. — А, вот что вы хотите знать, — деланно удивился Кунцит и когда солдаты отобрительно загомонили, небрежно пожал плечами. — Это, конечно, был далеко не анекдот. Взял и сбежал. Делов то. — Так вас же охраняли небось? — Охраняли, — кивнул Кунцит. — Я насчитал дюжину солдат. Они сковали мне руки и ноги и заперли в клетке. Толпа солдатов возмущенно зароптала. Где это видано, чтобы с королевским посланником так обращались! Удивился и сам Эндимион. Не на такое обращение со стороны князя для своего человека он надеялся. Сложно представить, на какой прием пришлось бы рассчитывать, отправься он к Рурку сам. — И как же вы выбрались, генерал Кунцит? — Как? — рассеянно переспросил он— Примерно вот так… С этими словами он подошел к большой телеге, где в беспорядке был свален всякий хлам для кузнечных работ, выбрал толстую стальную цепь, обмотал ею запястья и как бы играючи порвал ее на глазах у изумленных солдат. Потом он выбрал металлический прут толщиной в два пальца взрослого человека и так же легко согнул его, завязав в узел, как будто прут был сделан вовсе не из металла, а из бумаги. Толпа изумленно ахнула. Кунцит взял из груды металлолома рыцарский шлем и одним ударом кулака смял его практически в плоский блин. — Вот так примерно я поступил с головами своих охранников, — сказал генерал и солдаты взревели от восторга. — После этого остальные не слишком рвались вернуть меня в клетку. Я увел лошадь из конюшни князя и покинул его лагерь. Рурк выслал погоню и мне пришлось обменять свой генеральский мундир на крестьянские обноски, скрываясь в лесах. — Что же вы и им головы не проломили, лорд Кунцит? — крикнул вновь кто-то из толпы. — Так можно всю армию князя отправить на тот свет. Я ведь хотел оставить кое-что и вам, ребята, — отшутился генерал. — К тому же я имею духовный сан. А инквизиторам пристало разить словом, а не кулаками. — Браво! Браво генерал Кунцит! Отлично сказано! — выкрикнул опять кто-то из толпы и его тут же поддержали возгласами одобрения. — Я слышал, — Кунцит вновь заговорил, повышая голос, — что Его Величество король Эндимион собрал целую армию со всей Пангеи. Это правда? — Да! — взревели солдаты. — А правда ли что в этой армии собрались самые сильные и доблестные воины? — Да! — А правда ли, что эти воины надерут задницу этому жалкому князьку Рурку, любителю кобыльих дырок, всего за одно сражение? — ДА-А-А-А! — Вот и славно! — сказал генерал Кунцит. — Я верю в вас ребята! Кунцит двинулся сквозь толпу и оказался напротив Эндимиона. — Здравствуйте, Ваше Величество, — вздохнул генерал. — Прошу прощения, что не поприветсвовал вас сразу, но мне нужно было удовлетворить всеобщее любопытство. — И хорошо, что так не сделал. От тебя несет выгребной ямой с нечистотами, — надменно ответил король. — Вот поэтому, Ваше Величество, я вынужден откланяться, чтобы привести себя в надлежащий вид. К тому же я устал, как собака и ел черт знает когда. — Все это понятно. Но я бы хотел, чтобы ты впредь … Остаток речи короля утонул в усиливающемся гомоне. Солдаты взбудораженные эффектным появлением инквизитора и демонстрацией его силы, кричали: ура генералу Кунциту! Ура генералу! Кунцит! Кунцит! Да здравствует генерал Кунцит! — Кунцит! Генерал! Жизнь за генерала! — подхватили в восторге другие солдаты, отчего Эндимион почувствовал, что его начинает заполнять отчаянная и черная злоба. Не замечая состояния короля, Кунцит усмехнулся в свою отросшую бороду, раскланялся перед толпой и направился в свою палатку приводить себя в порядок. А Эндимион так и остался стоять посреди бушующей и веселящейся толпы солдат, распевающих песни и кричащих от восторга не в его честь. *** Через два дня после возвращения Кунцита войско Эндимиона подошло к городу Мунсаль. Королевская чета и офицерский состав расположились в самом городе. Солдаты же раскинули лагерь в небольшом лесу под его стенами. Берилл выбрала себе дом в центре города с соответствующей прислугой. Ее даже обеспечили одеждой, в которой она испытывала сильную нужду. В походных условиях большинство платьев королевы пришло в негодность. Однако жена местного купца, узнав про затруднительное положение Берилл, распорядилась обеспечить ее всем необходимым, за что получила тугой кошелек, набитый золотом. Дом, в котором поселилась Берилл, был маловат. В нем имелось всего четыре комнаты, однако апартаменты были недавно переделаны и выглядели очень симпатично. Дом принадлежал одному аптекарю, который съехал оттуда сразу после смерти жены. Теперь дом отвели для приезжих. Его обслуживали две служанки, и когда Берилл вселилась туда, то подумала, что это место подходит ей просто идеально. Дом аптекаря стоял на полпути между Храмом Лунной Богини и внушительной сторожевой башней, охранявшей восточную сторону города Мунсаль, а его окна выходили на залитую солнцем долину, в которой и находились развалины замка Мунсальвеш. В тот же вечер в резиденции губернатора города, где расположился король, состоялся большой пир. Были приглашены знатные горожане и офицеры королевских войск, однако Берилл получила разрешение остаться у себя. Сославшись на головную боль, королева изъявила желание лечь пораньше, но истинной причиной было то, что Кунцит тоже отказался участвовать в торжестве. Недавний подвиг освобождал генерала от участия в придворной жизни. Берилл так и не удалось урвать минутку, чтобы поговорить с ним с глазу на глаз. Во время похода королева находилась под постоянным наблюдением, как и генерал. Но тянуть с разговором дальше было нельзя. Они прибыли на развалины Мунсальвеш и завтра уже нужно будет заниматься поисками Экскалибура, а без помощи Кунцита проделать это будет невозможно. Однако, сидя у себя в доме, Берилл не находила себе места. Ночь была полна доносившимися из резиденции губернатора звуками веселья: песнями, музыкой, женским смехом, но ни один из этих звуков не находил отклика в ее сердце. Она стояла у окна, наблюдая, как над сияющими крышами встает луна. Мунсаль выглядел спящим и умиротворенным на фоне разнузданного веселья в резиденции губернатора. В городе все было тихо, только крики ночной птицы нарушали эту идиллию. Берилл посмотрела на темную улицу. Казалось, что-то влекло ее наружу, как магнит. Осенняя ночь была такой нежной. Ей нужно было увидеть Кунцита прямо сейчас! Ни слова не сказав служанкам, которые спали в углу, она набросила бархатную накидку с капюшоном и вышла. Направляясь в северную часть города, Берилл даже не задавалась вопросом, что она скажет, когда вновь увидит Кунцита. Разве был в этом какой-то толк? Она надеялась, что сердце подскажет верные слова в нужный момент. Королева не могла думать ни о чем, кроме того, что ей до боли хотелось снова увидеть генерала. Улочки и переулки Мунсаль были совершенно пустынны. Но даже сюда доносились звуки пиршества. Берилл не бежала, она просто летела вниз по холму в направлении деревянного дома. Дом торговца, где квартировал Кунцит, стоял в самом конце улицы. Окрестность была тиха, однако поблизости сверкали огни трактира, где веселились столь же бурно, как во дворце, и Берилл постаралась, ускорить шаг. Она отступила в тень дома торговца и прислушалась. В одном из окон второго этажа горел слабый свет. Берилл неудержимо тянуло к нему. Она медленно подкралась к двери, где тускло поблескивало большое бронзовое кольцо, служившее дверным молотком и тут же вжалась в стену. Потому что в это мгновение дверь трактира распахнулась и в ночь вывалились двое подвыпивших посетителей, схватившихся друг за дружку, чтобы не упасть. И хотя они и были пьяны, но все-таки не настолько, чтобы не обратить внимания на Берилл. — Э-э-эй… Девка! — воскликнул один из них, обнимая Берилл за талию одной рукой и одновременно другой откидывая ее капюшон. — О-о-о! А она красотка! Взгляни, Вилли! Второй издал хриплое бормотание, которое могло сойти за выражение одобрения. Он обхватил Берилл обеими руками и попытался ее поцеловать. От запаха перегара королеву чуть не стошнило. В отчаянии она громко закричала: — Помогите!.. Кунцит! От удивления пьянчужки на мгновение замерли. Берилл собиралась снова закричать, когда окно в доме отворилось и на улицу спрыгнула черная фигура с мечом в руке. Дуэль продолжалась недолго. Два выпада — и лорд Кунцит обратил пьяниц в бегство. Пожав плечами, Кунцит убрал меч в ножны и подошел к Берилл, находящейся в полуобморочном состоянии от страха. Свет луны осветил ее побледневшее лицо. — Опасное время вы выбрали для прогулок, Ваше Величество, — спокойно заметил генерал. — Где ваш эскорт и слуги? Берилл скорее умерла бы, чем теперь призналась в своем намерении нанести ему столь поздний визит. — Я… просто хотела подышать воздухом… и не хотела никого беспокоить, — сказала она, однако легкая дрожь в ее голосе лишила его убедительности. — В самом деле? Тогда больше так не поступайте. Несмотря на то, что здесь находятся королевские войска, этот город не застрахован от предателей и шпионов. Презрительный, слегка издевательский тон Кунцита, с которым он обращался к ней, уязвил Берилл, приведя ее в бешенство. Она внезапно позабыла все свои благие намерения. — Прекратите разговаривать со мной как с маленькой девочкой! — яростно зашипела она. — Я сама знаю, что мне и как делать. Забыли, что перед вами королева? Я хотела поговорить с вами. Это очень важно и… Рука Кунцита, грубо зажавшая ей рот, лишила Берилл возможности говорить и дышать. — Пожалуйста, давайте не здесь! Пойдем-ка, я отведу вас домой. Он уже потянул ее за собой, но Берилл резким движением высвободилась. — В доме спят служанки. Если до Эндимиона дойдет, что я принимала ночью мужчину, то у меня будут неприятности. А мы и так не ладим в последнее время! Берилл прикусила губу, внутренне негодуя на себя за такую откровенность, но отступать было слишком поздно. Она увидела, как блеснули в темноте зубы генерала, и услышала его смех. — Ну, что ж, тогда мне стоит пригласить вас к себе, Ваше Величество. Мы поговорим, а потом я провожу вас. *** Берилл опустилась на табурет. Она чувствовала усталость. В комнате Кунцита, занимавшей весь второй этаж было тепло и приятно пахло — посреди комнаты стояла жаровня, в которой тлели угли. Большую часть помещения занимала деревянная кровать. Вдоль стен стояли шкафы, куда складывались ткани, кувшины и прочие товары, которые продавались в лавке торговца. В одной из ниш был установлен высокий пюпитр: на нем располагались чернильница, подставка для гусиных перьев и толстый гроссбух. Пряный запах специй смешивался с ароматом расплавленного воска, исходящего от свечей. В этой комнате было тихо и спокойно. Берилл сразу почувствовала умиротворение. Впервые за долгое время она вздохнула почти свободно. Берилл взглянула на Кунцита, радуясь, что вновь может смотреть в его лицо с правильными и немного суровыми чертами. Взгляд красивых льдистых глаз генерала был непроницаемым и властным. Однако в жесткой линии губ все же угадывалась страстная и чувственная натура, чары которой Берилл уже испытала на себе. — Хотите чего-нибудь выпить? — спросил Кунцит. — Если у вас найдется подогретое вино с корицей, то будет замечательно, — ответила королева. Он исчез, и Берилл вновь осталась одна. Она закрыла глаза, стараясь дышать ровно. «Он тот, кто нужен тебе, чтобы достать Экскалибур. Не обращай внимания на его чувства. Не поддавайся своим. Личному не место в магии. Иначе вас обоих ждут страдания…» — Берилл услышала голос Мерлина. Через несколько минут лорд Кунцит вернулся, осторожно держа в руках чашу с дымящимся напитком. Берилл с наслаждением обхватила горячий сосуд, вдыхая пряный запах вина. — Вино с корицей, — сказал Кунцит, — пейте, пока не остыло… А потом вы мне все расскажете. Берилл глотнула обжигающего напитка, и ей сразу стало лучше. Облокотившись о стол, Кунцит внимательно наблюдал за ней, сжав рукой подбородок. Берилл поставила на стол пустую чашку. Щеки ее слегка порозовели, и она даже попыталась улыбнуться. — Теперь я готова говорить. Но в двух словах обо всем не расскажешь… — Дайте угадаю, — перебил ее Кунцит. — Вы хотите поговорить со мной об этой вещице, которую передали мне через оруженосца до моего отъезда? Генерал извлек из кармана шнурок с кулоном в виде кожаного мешочка, внутри которого скрывались сухие травы, кристаллы и кусочек пергамента с заклинанием. — И да и нет, — ответила Берилл. — Эта вещь сильно смутила вас, лорд Кунцит? — И да и нет, — в тон ей ответил генерал. — По началу я очень удивился, выяснив, что кулон наделяет его владельца необыкновенной физической силой. Я задумался, откуда вы его могли взять, но потом вспомнил ваш выигрыш на рыцарском турнире и тот факт, что вы являетесь потомком Морганы многое мне объяснил. — И что же вы опять считаете, что мое место на дыбе или на вязанке горящего хвороста? — осторожно спросила Берилл. Кунцит улыбнулся. — Вероятно мой долг инквизитора велит мне донести на вас в свой Орден. Но это было бы черной неблагодарностью с моей стороны. Ведь этот кулон спас мне жизнь. У Берилл отлегло на сердце. Пока все шло хорошо. По крайней мере Кунцит не отмахнулся от нее, как черт от ладана и не накинулся с обвинительной речью. — Почему вы пришли ко мне, Ваше Величество? — спросил генерал, глядя на нее в упор. — Потому что вы мне нужны, лорд Кунцит. Генерал с недоумением посмотрел на королеву. — Для чего же я вам вдруг понадобился? — Это длинная история. Но если описать ее коротко, то вы нужны мне, чтобы достать Экскалибур, который поможет спасти нашу планету от Тьмы. Если вы этого не сделаете, то наш мир погибнет, как все остальные планеты Солнечной Системы. — Если вы решили разыграть меня, то выбрали неудачный момент, — нахмурился он. — Я говорю совершенно серьезно. Кунцит задумался, переваривая ее слова. И наконец заговорил. — Хорошо. Я постараюсь помочь вам… хоть слышать все это для меня очень странно. Однако я бы хотел знать, что вы намерены со мной делать? — Вам известно что-нибудь о магии, кроме того, что всех кто ей занимается следует пытать и отправлять на костер? — Вы серьезно? — Абсолютно. — Естественно нет. Да и откуда я мог бы почерпнуть эти знания? — А поверите ли вы мне, лорд Кунцит, если я скажу вам, что у вас есть к этому врожденные способности? — В самом деле? — Я не обманываю вас. — Я и не думал сомневаться в ваших словах, Ваше Величество. Просто за всю свою жизнь я не получил ни единого этому подтверждения. В моем роду не было ни одного ведьмака или мага. У меня даже в голове не укладывается, как можно создать вещь, подобную этой, — он указал на кулон. — Но вы, лорд Кунцит, и не должны уметь создавать подобные вещи. Это работа чародейки. Ваша задача усиливать магические способности, чтобы чародейка могла творить высшую магию. Для работы по добыче Экскалибура требуются двое. И одна без вас я не справлюсь. — Почему вы обещали отдать Экскалибур Эндимиону? — У меня не было иного выхода. Он хотел оставить меня в Камелоте. А времени осталось крайне мало до того, как наш мир захлебнется в скверне. — Вы для этого проделали свой путь в Камелот? Не для того, чтобы вернуть свое положение, дарованное вам по праву рождения? Берилл пожала плечами. — О том, что я из рода Мэлори, я узнала лишь когда прибыла в столицу. Но я не искала ни власти, ни положения. Все, что я хотела, так это отыскать волшебника Мерлина, который должен был рассказать мне, как спасти нашу планету… — И вы с ним встретились? — Конечно. Именно Мерлин подсказал мне, что нас с вами связывают магические узы. — И вы верите ему? — Конечно, — кивнула Берилл. — Как самой себе. Генерал задумчиво уставился в пустоту и, казалось, что он позабыл обо всем на свете. Берилл понимала, что в такие минуты его нельзя было тревожить или торопить, однако молчание Кунцита продлилось намного дольше, чем она рассчитывала. Наконец он посмотрел Берилл в глаза. — Вы ведь знаете, КАКИЕ чувства я к вам испытываю, Ваше Величество? Берилл кивнула. — Знаю. — И это вас не останавливает? Просить помощи именно у меня? — Нисколько. Скажу больше, ваши чувства являются своеобразным доказательством того, что вы, лорд Кунцит, тот кто мне нужен. — Но вы не чувствуете ко мне того же, что и я к вам, Ваше Величество… Берилл закусила губу и немного помедлила, прежде чем ответить. — Нет. Не чувствую. Но это даже к лучшему, вам не кажется? Если бы все было иначе, мы бы не смогли работать вместе. — Возможно в ваших словах есть резон. Однако я хочу, чтобы вы понимали, что мои душевные терзания тоже не пустой звук. Я помогу вам. Но с одним условием. — Чего же вы хотите, лорд Кунцит? — Поцелуй, Ваше Величество, — ответил генерал, не сводя с Берилл своих непроницаемых льдистых глаз. — Я хочу, чтобы вы поцеловали меня так, как будто мы любовники! От шока королева не смогла вымолвить ни слова. Кровь хлынула к ее щекам, сделав их пунцовыми. Генерал вытянул руку и нежно провел пальцами по пылающему лицу Берилл. Она же пыталась унять, охватившую ее дрожь, но в конце концов не смогла справиться с ней. — Да как же вы смеете предлагать мне ТАКОЕ, — прошипела королева. — Вы забыли, КТО я такая? — Я хорошо помню, кто вы, Ваше Величество. Но я также ценю свой душевный покой и дорожу спасением собственной души. — А вы не сильно то ей дорожите, вашей душой, если она у вас является предметом торга, — фыркнула Берилл. — Что поделать, Ваше Величество, — наигранно вздохнул Кунцит. — Когда доходишь до того, чтобы продать свою душу, хочется это сделать на самых выгодных для себя условиях! — И вы еще смели говорить о любви ко мне! — она окатила его волной презрения. — Одно другому не мешает, — пожал плечами Кунцит. — И я, прошу заметить, никогда не претендовал на роль рыцаря в сияющих доспехах как из какого-нибудь романа. — Вы не понимаете, что на кону жизнь целой планеты? — Понимаю. Поэтому и прошу так мало. — Это совершенно недопустимо! — Почему? — искренне удивился Кунцит. — Вы ведь ко мне ничего не чувствуете. А раз так, то что для вас может значить поцелуй? Он выразительно посмотрел на нее, ожидая ответа, но Берилл нечего было ему сказать. Ей показалось, что она теряет сознание, и, чтобы хоть как-то привести себя в чувства, королева с силой сжала ладони в кулаки так, что ногти больно впились в нежную кожу. Кунцит же напротив держался так спокойно и самоуверенно, в то время как от ее самообладания остались одни лохмотья. — Наверное, я зря пришла к вам, — только и сказала Берилл. — Нет, — ответил он спокойно. — Вы пришли ко мне вовсе не зря, я единственный, кто сможет помочь вам. И я помогу. Вы это отлично знаете. Послушайте меня… Постарайтесь выслушать меня без гнева, Ваше Величество. Вы ведь не любите Эндимиона. Особенно после того, как он предал вас. Вы ведь не можете любить этого эгоистичного и самовлюбленного… — Осторожнее, лорд Кунцит, вы говорите о короле! Кунцит сжал челюсти, в льдистых глазах сверкнули злые молнии. — Тем хуже для вас, — сказал он, и в его голосе послышались стальные нотки. — В любом случае вы для него потеряны. Никакая женщина не способна любить мужчину, посмевшего поставить на карту ее жизнь. Только если вы на самом деле представляете из себя не королеву, а тряпку, о которую иногда удобно вытирать ноги! Вы ничего не должны Эндимиону. А я прошу лишь только поцелуй, а не ночь любви. Словно вспышкой мелькнуло в сознании Берилл дальнейшее развитие событий: всего один поцелуй и завтра они приступят к поискам Экскалибура. Но где гарантия, что получив от нее поцелуй, Кунцит не захочет большего на тех же условиях? Она не могла его заставить помогать себе. — Дело вовсе не в Эндимионе, а в вас, — сухо ответила Берилл, хладнокровие понемногу возвращалось к ней, в то время как генерал начал терять самообладание. — Если мы с вами переступим черту даже в малом, назад дороги уже не будет. Вы обязательно захотите большего. А большего я вам дать не смогу никогда. Я королева, а вы мой вассал. Так было, есть и будет всегда. Выражение лица Кунцита стало жестче. Он отвернулся, чтобы избавиться от чар Берилл, с виду наивной и хрупкой, но показавшей несгибаемую волю и истинно королевское достоинство. Мысли его закружились словно в водовороте. Будто во сне он поднялся со своего места и приблизился к королеве. Когда он коснулся ее, Берилл вздрогнула. — Нет! — зашипела она. Руки, готовые уже сжать ее в объятиях, опустились. Кунциту потребовалось немало усилий, чтобы обуздать себя. Берилл видела, как его суровое, охваченное яростью лицо превращается в каменную маску изображавшей пренебрежение. Генерал пожал плечами. — Вы просто дурочка, Ваше Величество. Очевидно, вы стоите своего венценосного супруга. Желаю вам счастья. Если уж этому миру суждено погибнуть, то я только буду рад этому. Смерть, наконец, избавит меня от вас. Завтра я попрошу позволения короля отбыть в Камелот. Прощайте… Он отвесил ей сухой поклон, повернулся и направился к двери. Берилл застыла на месте, глядя в спину человека, уносившего с собой все ее надежды. Но она и не подумала его умолять. Такого бы ее гордость не позволила никогда! Но прежде чем Берилл смогла осознать то, что она собирается сделать, стало уже поздно. Это был импульс. Голый инстинкт. Точно фурия Берилл подлетела к Кунциту, с силой, которую он никогда не подозревал у нее, развернула его и прильнула к губам генерала в страстном поцелуе. Кунцит широко раскрыл глаза. Его сердцу стало тесно. Оно чуть не выпрыгнуло, когда он почувствовал ее горячий, настойчивый рот и округлые груди, коснувшиеся его груди. Сама же Берилл проявляла спокойствие, не сопротивляясь, но в то же время не принимая его. Руки генерала обвились вокруг ее талии и крепко прижали к его будто выкованному из стали телу. Другой рукой Кунцит зажал ее подбородок так, чтобы Берилл и не подумала сбежать от него. С пугающей опытностью его жесткий рот раздвинул ее губы и принялся исследовать ее изнутри своим бархатистым языком. Он поддразнивал и требовал отдачи. «Я ничего не чувствую. Ничего» — словно молитву повторяла про себя Берилл. И ей пришлось собрать всю свою волю в кулак, чтобы сдерживать натиск Кунцита. Ей хотелось убежать, спрятаться от него. Такой Кунцит пугал ее, хотя она бы никогда не призналась ему в этом. Берилл знала, что генерал относился к такому типу мужчин, которые не привыкли, чтобы им отказывали. Она не знала, что холодный и неприступный с виду мужчина может быть таким. С Эндимионом она всегда брала, не спрашивая. И теперь Кунцит брал, не спрашивая ее. Потому что искал не только ее любви. Кунцит хотел завладеть душой Берилл. Ей пришлось прервать поцелуй, но так, чтобы он не узнал, какое на самом деле он оказывает на нее воздействие. Оторвав губы, Берилл холодно сказала: — Все. Я думаю с вас достаточно, лорд Кунцит. Даже если бы она вдруг влепила ему пощечину, эффект бы не оказался таким неожиданным. Кунцит начал посмеиваться, а затем его смех превратился в раскаты хохота. — Браво, Ваше Величество! Это почти сработало. Но почти еще не значит, что сработало. Его льдистые глаза сверкнули как у хищника и Берилл в испуге отступила назад. Именно этого преимущества над ней генерал и добивался. Сколько раз он мечтал, как будет укрощать эту дикую и гордую волчицу. И вот час расплаты настал. Генерал вновь шагнул к ней и припечатал к стене своим телом. Он даже не пытался быть с ней нежным, сделав Берилл беспомощной, лишив ее возможности сопротивляться. — Я никогда не буду пренадлежать вам, лорд Кунцит, — прошептала она. — А вы хоть сами в это верите, Ваше Величество? — усмехнулся генерал, а затем его губы снова потребовали ее губ. На этот раз Берилл попыталась оттолкнуть Кунцита. Безотчетный страх забил в ней с новой силой. Она стала терять себя. Сердце королевы бешено заколотилось. Ей казалось, что по ее телу пробегают то горячие, то холодные волны. Кунцит почувствовал состояние Берилл, и вдруг его губы сделались нежными. Они едва касались ее: легко, почти невесомо. Совершенно бессознательно сопротивление Берилл стало угасать. — Не нужно бояться, Ваше Величество. Ш-ш-ш-ш, я лишь хочу подарить вам удовольствие… Королева была не в силах подавить сотрясающую ее дрожь. И это ужаснуло Берилл. Она совершенно не желала, чтобы Кунцит проявлял к ней нежность. Она хотела, чтобы он набросился на нее, тогда она хотя бы могла сопротивляться и дальше и, возможно, возненавидела бы его. С яростным криком Берилл вывернулась и вцепилась в Кунцита ногтями. Он с силой поднял ее запястья над головой и зафиксировал одной рукой. Другой же пытался ее приласкать. — Чего ты боишься, Берилл? — с укором прошептал он. — Ведь от этого не будет никакого вреда… Она чуть не заплакала. Берилл. Он назвал ее по имени. Прежде только Эндимион, ее Эндимион, который предал ее, имел право называть королеву по имени и говорить ей это интимное «ты». Кунцит почувствовал, что она была на грани, и в то же мгновение вновь прильнул к ней в таком нежном и в тоже время неистовом поцелуе, что ее сопротивление окончательно угасло. Берилл ответила ему. Кунцит нашел ее язык и принялся осторожно сосать его, распространяя по ее возбужденному телу, настоящую лихорадку. Внутри у нее прорвало плотину и затопило все вокруг. Ее руки непроизвольно обвились вокруг него. Ей показалось, что она слышит колокольный звон… А потом он отпустил ее, забирая свое тепло с собой. Берилл просто ошеломило это чувство утраты и чудовищной незавершенности. Что с ней произошло? Почему она чувствовала себя так, будто готова лишиться чувств от раздиравших ее эмоций? Ведь она никогда не любила Кунцита, она любила Эндимиона. Открыв глаза, королева обнаружила, что генерал смотрит на нее сверху вниз без улыбки, как будто оценивая состояние. Жгучие, медленные слезы заструились по ее щекам, но не единого звука не вырвалось из ее горла. Сегодня победа осталась за Кунцитом. Она оттолкнула его от себя и бросилась вон из этой пропахшей воском и пряностями комнаты. Берилл бежала от Кунцита, но в большей степени сегодня королева бежала от себя.