Не каждое столетие

      Ночную идиллию нарушили громкие вопли, один из преступников вырвался, хватая с пола лук со стрелой, явно целясь в сероглазую. Мгновение и мужчина отпускает тетиву, его хватают, а стрела стремиться к девушке.       Хината закрыла глаза, как вдруг сама понимает, что лежит на земле, а над ней повис ее генерал. Надменный зрительный контакт, и парень отстранился в сторону, морща нос от боли. Саске устремил свой взгляд на свою правую ногу, из которой торчала покоцанная стрела в районе икр, на сантиметров пятнадцать выше голеностопа. У него резко закружилась голова, но он, взяв себя в руки, вытащил ее. Девушка припала к парню, прижимая его к себе и осматривая стрелу. — О нет-нет-нет! — Заметив на острие полупрозрачную зеленую жидкость, Хината запаниковала, зовя на помощь, но из маленькой части королевских войск сейчас на территории поместья остался только один солдат, который повязал стреляющего. Он пообещал привести лекаря, но тот жил за пределами деревни, далеко в бамбуковом лесу около реки, туда добираться около двух часов. Сознание покинуло черноволосого, а девушка нервно покачивалась, прижимая голову Саске к себе и роняя на него теплые слезы. — Курама! Ты где? — Успокойся! Я тут. — Из-за огромного куста показался рыжий хвост, а после и его хозяин. Лис поморщился и выплюнул несколько ветвей водного перца, который как никогда кстати рос прямо около водоема.       Хината собрала всю волю в кулак и порвала штаны своего генерала в области ранения. Почему она колебалась? Разве Саске медлил, когда принял отравленную стрелу на себя? Черт, да она уже триста раз пожалела! Сейчас главное одно: — Если бы доза яда была незначительна для человека, а особенно крупного мужчины, то его бы так не свалило! — Хьюга бегала глазами по приложенной тряпке, которая, к слову, до самой последней нитки была мокрой. Она почти неразборчиво тараторила, пока не откинула кусок ткани в сторону, а сама стремительно сокращала расстояние между своими губами и раной, по крайней мере до тех пор, пока ее не остановил Курама. — Ты спятила? — Лис навалился на ногу парня, ограждая ее от девушки, — Если ты нечаянно проглотишь яд? — У меня нет выбора, отойди! — Синеволосая уже было хотела откинуть лиса в сторону, как Курама вцепился своими зубами в открытую рану. Пульс пострадавшего стабилизировался, тогда-то хранитель отстранился от мужского тела, едва сдерживая позывы. Девушка же, убедившись, что с лисом все в порядке, принялась мелко-мелко рвать водный перец, прикладывая его к ране. Такой роскоши, как бинт, у них не было, поэтому Хинате пришлось порвать длинную рубаху.       Когда первая помощь была оказана, и лицо Учихи вернул привычный цвет, девушка крепко схватила черноволосого за руки, перекидывая их на плечи, а тело смещая на спину. Сделав шаг, она пошатнулась, но устояла. Следующие шаги были увереннее.

***

— Как этот щенок мог не сказать мне? — Походу, кому-то ударили по чувству собственного величия, поэтому он опять разозлился… И этот кто-то никто иной, как мистер Ливей. Он ходил около палатки Саске то туда, то сюда, недовольно бурча себе под нос сплошные ругательства, и изредка усмехался каждой мерзкой придуманной на ходу строчке доклада о некомпинтентности молодого господина Саске.       Бурчание на улице заставило черноволосого красавца распахнуть свои очи и увидеть спящего Хьюга рядом со своим футоном. Учиха долго не мог отвести взгляд. Да что делает этот парень?       Однако будить Неджи он и не собирался, а чтобы отвести левые мысли, которые так и лезли в ещё туманную голову, Саске смотрел в потолок, внимательно слушая тихое сопение. Божечки, как девчонка! Учиха все больше и больше понимал, почему Неджи так усердно скрывал клан, что даже, возможно, прошлый император не знал. Так уж получилось, что ушедший в мир иной предпоследний император не оставил наследника, поэтому после его смерти на трон сел, как прямой наследник как по крови, так и по завещанию, его осиротевший в детстве племянник. Многие были недовольны этим… Имперские наложницы, влиятельные семьи, союзные страны, поэтому обстановка нагнеталась с каждым днем… Они считают неприемлемым то, что семнадцатилетний мальчишка воссядет на трон, когда есть более зрелые кандидаты.