***
Солнце, на своих пухлых ножках, ласково переваливалось за горизонт, оставляя за собой огромное красно-желтое пятно на темном полотне, где уже вполне можно было наблюдать пару тусклых звездочек и огромную яркую луну, красоту которой так пытались, пытаются и будут пытаться передать деятели искусства во все времена. Тени сгущались, над головой закружилась надоедливая мошкара, и уже бы пора разбить лагерь, но генерал все никак не давал должного приказа. Ливей присел на уши Саске и требовал остановиться здесь и сейчас. Он был дотошным до такой степени, что все комары в округе поспешили удалиться. Что же, хоть какая-то польза в нем есть. Однако Учиха продолжал стоять на своем, почему-то его тянуло идти вперед и вперед, будто неведомая сила манила его. Это было чувство скуки по родным или нечто иное, неведомое разуму человека? А кто его знает! И тут черноволосый понял, что так поступать со своими людьми эгоистично. Все устали, и идти дальше сквозь сумеречный лес было плохой идеей, поэтому привал все-таки сделали. Все облегченно рухнули на землю, а после принялись подготавливаться ко сну должным образом. Учиха сидел под огромным деревом, внимательно вслушиваясь в жадные причмокивания лошадей, пьющих освежающую воду. Он на секунду прикрыл глаза, как вдруг услышал звонкий треск сухой ветки в нескольких метрах от него. Саске, наклонившись к ножнам, отправился к источнику шума. Уже через пару минут он увидел человека, ведущего своего коня к реке. Неизвестный нежно погладил свое животное, а после устремил свой взор на звездное небо. Учиха удивленно распахнул глаза, когда лунный свет упал на бледную кожу лица. Этот профиль ему до боли знаком. Это опять сон? Однако сейчас, когда личность была узнана, Саске не спешил раскрывать свое присутствие. Синеволосый пал на колени, продолжая смотреть на небо. Его светлые глаза налились слезами. Капля за каплей превратились в настоящую истерику с какой-то не естественной злостью для этого человека. Что же тут томить, тут итак ясно, что это была Хината. Ей не хватало воздуха, девушка буквально задыхалась от истерики. Она с силой хваталась за одежду в области сердца, и качалась из стороны в сторону. Десять часов назад — Где же была ты, когда отец умирал? — Ханаби перешла на крик. Ей не хотелось злиться на человека, стоящего сейчас прямо перед ней. Она жутко скучала по сестре, но есть моменты, которые нужно решить, а иначе потом станет еще хуже. Девочка едва сдерживала слезу, чтобы показать всю свою решительность. С того момента, когда она стала главой клана, ей пришлось скрыть свои чувства за маской. Так будет лучше, так будет правильней. Все-таки в двенадцать лет девочки становятся главами кланов не каждое столетие! — Я долго думала о твоем поступке. Думала, что тебя можно оправдать. Считала, что это все ради отца, в итоге я пришла к выводу, что это было только ради тебя. Ты не подумала о маме, ты не думала обо мне. Когда войска этого ублюдка вошли в деревню, где ты была? Когда он надругался надомной, узнав, что я стала главой, где ты была? И не оправдывайся, что не смогла бы меня защитить! Я знаю, что это не так, ты всегда меня защищала, а тогда? Да, это эгоистично с моей стороны, но разве ты не понимала, что мне и нашей семье нужна была именно ты! Где же ты была… — Ханаби, я… — Молчи! Ты находилась далеко, хотя нужна была дома. Папе стало хуже, когда он наконец очнулся и узнал, что ты сбежала. В бреду он говорил только о тебе… О том, что сожалеет обо всем. Так почему, когда все разрушилось, ты вернулась? Я знаю, что твои намерения были из благородных, знаю! Но перестать злиться не могу! — Девочка пыталась изо всех сил выбраться из крепких объятий Хинаты, когда та резко прижала свою младшенькую сестренку к груди. Уже через пару секунд слезы Ханаби впитывались в ткань одеяний синеволосой, — теперь все разрушено… Меня обесчестили как женщину и слухи об этом далеко пошли, мне, как главе клана, нет будущего, так стань же им ты. Я передам свои права. — Я не могу. Отец хотел, чтобы ты стала главой, давай будем уважительны к его решениям, хорошо? — Синеволосая погладила по мягким волосам своей сестры, но та отстранилась, при это больно ударив локоть о пол. — У клана нет будущего, ты разве не понимаешь? — Ханаби стиснула зубы. Такой серьезной и злой Хината никогда не видела сестру. Она была для старшей Хьюга, как нежный благовонный цветочек лотоса, который восхищал и радовал с каждым прожитым днем. — Кто из влиятельных семей захочет взять в жены такую как я, кто? Если я не принесу наследника — конец иерархии главной ветви. Тогда-то я и опозорю нашего отца. Кто возьмет ответственность? — Ханаби, послушай меня… — Хината немного приблизилась к девочке. И как-то по-теплому посмотрела на нее, так могла только она, — пока в этом мире существует любовь, ты не будешь одна. Когда-нибудь ты вырастешь и станешь прекрасной девушкой, тогда ты и повстречаешь своего любимого. Хоть ты сейчас ставишь перед собой преграды, твоя судьба проберется через чащу темного леса и найдет тебя, поможет встать с колен и покажет лучший мир. Я верю в это, поверь и ты! — Как бы Хина не старалась, эту пустоту в глазах ничто не заполняет. Синеволосая тряслась от одной мысли, что ее младшей сестре пришлось пережить. Она напугана, подавлена, сломлена. Ей нужно время. Много времени, пока кто-то ей не поможет выбраться из этого вязкого болота. — Уходи! — Жалобно прохрипела Ханаби, обнимая свои ноги, — и больше никогда не появляйся в моей жизни!***
Саске вышел из тени леса и смело зашагал к Неджи. Черноволосый вплотную подошел к сидевшему пареньку на слегка пожелтевшей траве. Светло-серые глаза устремились на Учиху, который протянул свою руку. Щеки покраснели, а сердце забилось быстрее. Неджи поспешим опустить голову вниз, но руку он все-таки подал. Секунда, и Саске прижимает к своей крепкой мускулистой груди всего лишь хрупкую и чистую девушку, по воле случая, переодетую в парня. Вот эта та самая, сумеречная часть леса… Судьба нашла ее, как маленькую девочку под кроватью, которая спряталась от мамы во время игры в прятки. Что происходит между ними? Когда Хьюга стал по-немного приходить в себя, Саске тихо прошептал: — Кто же ты? Ответ последовал в одночасье: — Я Неджи