Не каждое столетие

      Проспать до самого обеда после тяжелой ночи — пожалуй, самое сладкое за последнее время. Ты полностью погружен в сон и все невзгоды и проблемы уходят на второй план, становятся не такими значительными. Как хотелось бы, чтобы так было всегда! Но ты все равно когда-нибудь проснешься.       Полностью выйдя из сонного состояния, Хината ощутила тяжесть опухших глаз. От запаха хлеба и уже остывшей рисовой каши заурчало в животе. Поэтому она решилась наконец встать. Девушка провела своей холодной сухой ладошкой по лицу, а после этого осмотрела помещение, где находилась какое-то время. Это был шатер Саске, сомнений нет. Из-за доминирующей над телом слабости, простая деревянная ложка кажется такой тяжелой. Нет, так дело не пойдет! Нужно брать себя в руки! Однако как можно хотеть жить дальше, если утратил все, что у тебя было? Можно ли построить новую жизнь с чистого листа, когда не осталось ничего?       Хината продолжала травить себя едкими упреками до тех пор, пока не кончилось все терпение при виде огромной чаши с едой. Даже утреннее недомогание резко куда-то улетучилось. И вот, когда каша была уже в надежном месте, Хьюга босиком блуждала по всему шатру, внимательно осматривая каждую деталь: огромный квадратный стол хранил на себе большую карту, шашки и чернильницу с тремя кистями разного размера, также в помещении был вместительный мягкий футон с вышитыми на нем золотыми журавлями; пара фляг с горючим пойлом и бочонок с пресной водой. Скромно. И правда, ничего лишнего. Синеволосая обнаружила своей босой ногой что-то похожее на гладкий кусок полотна. Хината наклонилась к своей находке и увидела портрет розоволосой девушки в белом ханьфу. Она была уже ей знакома. Сероглазая аккуратно положила полотно на стол и поспешила выйти из шатра, на ходу хватая свои сапоги. Резкое столкновение. — Проснулся? — Саске сделал шаг вперед, а Неджи назад. Учиху явно задело, что парень, стоящий сейчас прямо перед ним, хотел без его ведома куда-то по-тихому смыться. Но это ему не удалось. Хината чувствовала неловкость, будто маленький нашкодивший ребенок сейчас стоит перед разгневанной мамой. — Саске, я не могу остаться. — Неджи попытался уйти, однако Саске преградил ему путь своей рукой. Хьюга остановился и продолжал смотреть прямо на руку перед ним. Похоже без разговора тут не обойтись. — Ты хочешь стать дезертиром? — Учиха свел брови к переносице и убрал руку. Парень стоящий рядом с ним тяжело вздохнул: — А разве я им не являлся до этого момента? — Эти серые глаза… В них явно что-то изменилось. Сейчас Хьюга был тверд и серьезен, как-будто никогда не существовало того скромного и неуверенного паренька. Сейчас им движет ненависть и это сразу видно. Саске и сам был таким. Однако отпускать Неджи, Учиха не хотел. Он знает кого это, оставаться наедине с пожирающими тебя изнутри чувствами. Знает как бывает тяжело порой полагаться только на себя. Знает! И для своего друга такого не пожелает.       Крики, барабаны, шум. — Генерал, в пятидесяти метров от лагеря, за хвоей, замечено сражение между войсками вашего брата и вражескими войсками! Мы уже начали подготовку. Ливей приказал ждать крайней необходимости для нападения. — Выдвигаемся сейчас же! Где сейчас мой брат, и кто из ханов ведет войска? — Саске большими шагами направился к своему столу, смотря прямо на карту — Какузу… — И тут щелчок в голове Хинаты. Ее начало трясти, и в ту же минуту девушка выскочила из шатра в сторону указанного места, хватая на ходу чей-то старенький клинок. Учиха тут же побежал за ней. Он не понимал почему Хьюга так отреагировал. Им снова не дали объясниться, может так и должно быть? Они просто те, кому суждено повстречаться, но не суждено идти ногой к ноге?       Нет, сероглазая не может стоять смирно, когда человек, покусившийся на самое дорогое в ее жизни, сейчас находиться так близко! Всему есть цена. И для него она будет весомой! Хоть Ханаби никогда не простит Хинату, хоть родной клан больше не примет ее в свои ряды, хоть она отдаст сегодня свою жизнь — все это будет не зря… Синеволосая не сможет так жить. Это будет просто существование с огромной болью на душе. Лучше покончить со всем. Она слишком устала.