***
Днём ранее. Покинув Бьёра, Диана несколько часов слонялась по городу, тщетно пытаясь вернуть детские воспоминания. Но всё было настолько не так, насколько это вообще было возможно. Общая география Кордеи, расположение кварталов соответствовало тому, что она помнила, но всё остальное… Улицы слишком большие, хотя, когда вырастаешь, обычно вещи из детства кажутся наоборот меньше, дома стоят слишком далеко друг от друга, а расстояние между кварталами вообще несравнимо с тем, что было раньше. Во всём этом и в воспоминаниях, и в нынешнем состоянии была какая-то фальшь, обман. А Диана никак не могла понять, что же всё-таки её обманывает, город или воспоминания? Ещё из головы не шёл образ невольничьего рынка. Как может сильная и процветающая Империя даже мириться с рабством? И то, что её собственная страна, не то что мириться, а в полной мере пользуется этим отвратительным явлением, оскорбляло Диану. А ведь отец никогда не говорил ей об этом. Она росла как обычный ребёнок, немного с большим уклоном в обучение этикету, политике, управлению и военному делу, конечно, но во всём остальном она была обычным ребёнком. Спокойно покидала дворец, училась в обычной школе, с обычными детьми. Сколько они вместе шалили, бегали по городу, таскали яблоки у зазевавшихся купцов. А потом её, вместе со всеми, лупили за это. При этом воспоминании девушка неосознанно погладила вдруг занывшую ягодицу. Уж во время всех этих вылазок она бы заметила на улицах рабов! Тем более в таком количестве. «А если предположить, что мой отец, он же Император заботился обо мне больше, чем хотел это показать?» — пронеслось в голове у Дианы. — «Ведь Императору ничего не стоит вывести на улицы сотню другую преторианцев, чтобы они следили за его драгоценной дочуркой, время от времени убирали рабов с дороги? Нет, нет, нет! Это слишком сложно! Да и народ не поймёт, я ведь шлялась по городу фактически каждый день! Кому захочется терпеть ограничения в своём собственном городе, ради того, чтобы один единственный ребенок, а остальные дети нужны были, чтобы я не чувствовала себя на поводке, не увидел лишнего, пусть даже если этот ребёнок Небесное Дитя! Нет! Слишком сложная схема». Диана остановилась возле витрины со сладостями. Когда она уже успела опять вернуться в квартал торговцев? В животе жутко урчало, она не ела целый день и сейчас стоя перед прилавком, желудок несносно урчал, требуя прекратить издевательства над ним. Девушка осмотрела товар, выбирая, чем бы закусить, перед тем как идти во дворец и отсыпаться перед завтрашним тяжелым днём, ведь завтра ей предстояло выйти за муж. От такого количества вкусностей у Дианы разбегались глаза, тут были печеные яблоки, орехи в меду, карамель, мармелад, пряники. «Пряники… а ведь точно, пряничное королевство!» — вспомнила девушка старую сказку, которую слышала в одном из северо-западных стран, когда они с Бьёром шли в земли варваров. В этой сказке любящие родители, король и королева, желая защитить свою дочь от несчастий, воздвигли миниатюрную копию своих владений, из сладостей, а стены домов были из пряников. В тех краях даже поговорка есть «жить в пряничном королевстве» означающее существование в полном отрыве от реальности, в иллюзии счастья и безмятежности. — «Он создал для меня «Пряничное королевство» прямо в стенах дворца!» — снизошло на Диану внезапное озарение. Есть сразу расхотелось. Голова снова начала лопаться от накативших мыслей. Нужно было ещё немного подумать и разложить свои ощущения по полочкам, и Диана отправилась в единственное место, где она могла это сделать, на причал. Звук воды в последние годы её успокаивал, к тому же в этом месте, единственном из воспоминаний она ещё не была. В детстве это было то место, где она чувствовала себя как все, ведь отец никогда не уставал напоминать, что она отличается от остальных возложенной на неё ответственностью за судьбу всей Империи, а дети, с которыми она играет, в скором времени станут её подданными. Но когда Диана приходила на причал с этими детьми, граница происхождения между ней и ими растворялась, страх перед водой делал их равными. Диана вступила на старый деревянный помост городского причала. По-другому это место назвать было нельзя, грязные маленькие кривые лодчонки, больше похожие на корыта, стоявшие плотно друг к другу у прогнившего помоста. Всё это, не шло ни в какое сравнение с величественным портом на севере, в землях варваров, ровные ряды красивых кАров [Кар — др. скандинавское название корабля] с замысловатой резьбой на носу, цветные паруса из крепкой ткани, причалы из обтесанного камня и обработанного дерева. И да, причал Кордеи сильно отличался от него же из детских воспоминаний Дианы, он, как и всё остальное, был больше, а различных строений непонятного предназначения девушка и вовсе не помнила. Девушка отвела взгляд угнетающего пейзажа и посмотрела на спокойную гладь озера. Второй закатный час близился к своему логическому завершению. Последние лучи заходящего солнца пробивались сквозь низко нависшие облака и приятно грели спину, а воду окрашивали в ярко оранжевый цвет. Сейчас светило опустится, сперва за крыши домов, а потом и вовсе уйдет за горизонт, а долгий закат, сменится скоротечными сумерками и наступит ночь. Диана оглядела озеро и невольно вздрогнула от такого количества воды. Ей, как и любому нормальному человеку было свойственно бояться больших водных пространств и в особенности моря. Море у всех разумных рас ассоциировалось с бедой и смертью, и люди научились избегать этой напасти, они никогда не селились в прибрежной полосе, всё побережье на западе, юго-западе и юге на двести километров вглубь континента было отдано эльфам. Этот панический животный ужас перед океаном, буквально вросший в кровь и передающийся с молоком матери был вызван природно-магическим явлением, именуемым Блуждающим Штормом. Этот, колоссальный по своим размерам ураган, не затихал ни на секунду и перемещался по морю, настигая незадачливых мореплавателей, решивших испытать судьбу, иногда он даже накидывался на побережье. Никто не знает, наделён ли Шторм разумом, но что-то живое и злобное в нём определённо есть, он как будто чувствует, когда кто-нибудь вышел в океан, и сразу мчится туда, дабы бедолага никогда не вернулся домой. Некоторым всё же иногда удавалось выжить, но назвать их «счастливчиками» ни у кого бы язык не повернулся, потому что подобное, лишенное рассудка и, как гласила молва, души тело нельзя было в полной мере назвать живым. Даже привычные к морским путешествиям северные варвары предпочитали вести свои корабли прямиком на скалы, нежели пытаться проплыть дальше, если в пути на них нападал Блуждающий Шторм. Корабль, на котором однажды плыла Диана, тоже был атакован Блуждающим Штормом, хотя это нельзя было назвать полноценной атакой, буря лишь слегка лизнула судно самым краешком и убралась дальше. Тогда они успели доплыть до северных морей, куда, по какой-то необъяснимой причине Шторм не заходил, но, даже соприкоснувшись лишь с сотой долей, той разрушительной силы и злобы, девушка следующие полгода вскакивала по ночам от налетавших кошмаров. Перед глазами Дианы вновь промчался тот ужас, когда небо в одночасье потемнело, из воды и с неба появились жуткие воронки, а из них к кораблю потянулись сотни полупризрачных, дымчато-серых состоящих из завихрений ветра и потоков воды рук, лап, клешней и щупалец. Они с неистовством начали терзать обшивку корабля, стараясь дотянуться до противной им жизни и забрать её к себе, а завывания сковывали душу, не девая пошевелиться. Диана встряхнула головой, отбрасывая тёмные воспоминания, и вновь посмотрела на гладь озера, уже сменившую теплые оранжевые одежды заката, на глянцево-чёрную ночнушку, и слегка улыбнулась. Да, море пугало её до сих пор, этот страх будет жить в ней до её смерти, он будет жить и в людских сердцах, пока существуют сами люди, но его можно было преодолеть и испытать то необыкновенное чувство, когда попутный ветер несёт тебя по волнам, а их брызги обдают освежающим холодом. Диана видела, как северные варвары используют корабли для путешествий по большой воде, включая крупные реки. Девушка представила, как бы улучшилась жизнь в Империи если бы её народ, превозмог свой страх и начал пользоваться этими водными артериями, ведь на кораблях можно было перевезти больше товара и куда быстрее, нежели пешком или на коне. Тут внимание девушки привлёк резкий и громкий плюх, донесшийся недалеко от одного из домов, плотно прилегавших к берегу и внезапно стихшие голоса, внимание на которые Диана не обращала. Но этот плюх заставил её насторожиться, она уже слышала подобный звук, именно с ним в воду опускается распластанное человеческое тело. Принцесса двинулась в ту сторону, откуда пришёл звук. Она заметила пузырьки воздуха вырывающиеся из воды, подошла поближе и попыталась вглядеться в темноту озера. Вдруг на долю секунды из глубины показалось лицо, было слишком темно, чтобы рассмотреть его как следует, но явный ужас на нём был виден даже при отсутствии освещения. Диана, не мешкая ни секунды, сбросила с себя одежду и сапоги и кинулась в воду, благо плавать Бьёр научил её очень хорошо. Ночь и темнота изрядно мешали спасению утопающего, девушки пришлось два раза всплыть и набрать воздуха, прежде чем её рука схватила какую-то шальную дергающуюся конечность горе-ныряльщика. Ныряльщик, судя по сопротивлению, отказывался быть спасённым, но силой с Дианой ему было явно не тягаться, да и усталость в купе со временем под водой сказались, девушка лихо вышвырнула тело обратно в его естественную среду обитания, а затем выбралась сама. Отдышавшись, Диана осмотрела ночного купальщика: им оказалась молоденькая лет семнадцати на вид девушка, крайне худющая и с многочисленными синяками на лице и руках. Принцесса бесцеремонно отвесила девушке оплеуху, та никак не отреагировала. Резонно предполагая, что тело еще несколько секунд назад активно сопротивлявшееся спасению из воды не может быть полностью мёртвым, Диана с силой надавила на грудную клетку этого тела. Изо рта девушки тут же брызнул небольшой фонтанчик воды, а сама она начала активно откашливаться и отплёвываться. Через некоторое время, когда уже было покинувшее девушку сознание, окончательно вернулось, она ошалелыми глазами уставилась на свою спасительницу. — Тебе никто не говорил, что учиться плавать лучше с опытным наставником и при свете дня, а то не ровён час можно и, утонуть? — безуспешно пытаясь скрыть сарказм в голосе, поинтересовалась Диана у девчушки. — Да ты ещё и в тунике нырнула?! Знаешь, это тоже не самая лучшая идея. А теперь посмотри на себя. Ого! Да и на меня посмотри! Я конечно, всю дорогу до Кордеи мечтала помыться, но не в грязной воде не менее грязного причала. И к тому же ты меня обрекла на прогулку по ночному городу в мокрых фаскии [фАския — древнеримский аналог бюстгальтера] и трусах! — П-простите Г-госпожа! — неуверенно пролепетала девушка, не отрывая взгляда от алых почти горящих глаз Дианы. Затем на секунду замерла, её собственные глаза округлились, и она рывком распласталась на животе перед своей спасительницей, не смея поднять головы, и истерически затараторила — Простите благородная госпожа, что эта жалкая отрыжка шелудивой псины заставила вас оконфузиться! Если на то будет ваше желание, я немедля брошусь в омут и пусть нептуны сожрут мои грязные кости! И не беспокойтесь, хозяин и так выбросил меня, вы не нанесёте ему ущерб. — Тихо, тихо — сказала Диана, как можно мягче, как ребёнку, бережно поднимая девушку и ставя её на ноги, та не пыталась сопротивляться, а напротив живо реагировала на каждое движение, повинуясь ему. — Я всего лишь пошутила, не нужно так бурно реагировать. — Принцесса посмотрела в лицо девушки, нежно, но крепко держа её за руки, чтобы та вдруг действительно не ринулась в омут. — Ты не оконфузила меня, я просто ожидала, что спася твою жизнь, ты мне хоть «спасибо» скажешь. — Девушка уже было раскрыла рот, а ноги её непроизвольно согнулись, стремясь опустить хозяйку на колени, но Диана ещё крепче сжала её плечи, силой заставляя держать вертикальное положение, и заговорила первой — НО! Я уже вижу, как ты мне благодарна. Дополнительных слов и ДЕЙСТВИЙ не нужно! Лучше скажи мне, как тебя зовут и почему ты оказалась в озере ночью? И что значит «хозяин и так выбросил меня»? Наступила тишина, Диана смотрела на девочку, ожидая ответа, та смотрела на Диану, ожидая, неизвестно чего. — Почему ты молчишь? Это невежливо отвечать на вопрос молчанием, ты ставишь нас обеих в неловкое положение — Уже никак с ребёнком, а как с сумасшедшей, от которой не знаешь, чего ожидать в следующую секунду, заговорила Диана. — Простите благородная Госпожа! — опять было попыталась рухнуть на колени девушка, но стальная хватка собеседницы не позволила ей это сделать, и она просто опустила голову. — Вы не дали мне разрешения говорить, и эта презренная тварь не смела, открывать рта пока ей не разрешили! — Если я спросила, значит, я жду ответа. Пожалуйста, скажи, как тебя зовут? И не оскорбляй себя больше, мне это не нравится. — У-у-у меня нет своего имени — Казалось что девушка обескуражена таким поведением от незнакомого человека, и ей понадобилось несколько секунд, чтобы собраться с мыслями и начать отвечать. — Хозяин называл меня по-разному, можно сказать это всё были мои имена. Вы можете называть меня, так как вам будет угодно. В озере я оказалась, потому что хозяин выкинул меня туда. А выкинул он меня, потому что эта мерз… — девушка осеклась, но уже через мгновение продолжила. — Я, я ему надоела. Ему нужны новые красивые вещи, а я уже старая и некрасивая. — Было видно, что девочка едва-едва сдерживает слёзы. — Ты рабыня. — скорее утвердительно, чем вопросительно пробормотала Диана. Рабы, они, что, считаются за вещи? Раз их вот так просто можно буквально выкинуть в озеро и забыть? Как старую некрасивую мебель? Диана ещё раз посмотрела на девушку: мокрые и грязные от озерной тины волосы были явно светлее чем у принцессы, возможно при более ярком освещении и когда подсохнут, то они будут отливать золотистыми оттенками, может даже с лёгкой рыженой. Мокрая коричневая туника плотно облепляла тело, давая возможность рассмотреть его во всех деталях: тонкая, можно даже сказать костлявая, фигура, совершенно плоская, без малейшего намёка на хоть какую-нибудь возвышенность, грудь, скорее всего такие же плоские и бесформенные ягодицы, в купе с ногами, на которых практически не было никакого мяса наводили на мысль о незавидной судьбе девушки. — А сколько тебе хоть лет, раз ты уже такая «старая», что от тебя попытались избавиться? — спросила Диана, едва сдерживая дрожь в голосе, от накатившего на неё отвращения, к хозяину девушки. — Я обратилась к тебе. Задала вопрос. Пожалуйста, будь добра ответить. — медленно проговорила принцесса, после того как поняла, что собеседница не собирается говорить. Неспособность девушки вести полноценный диалог, когда нужно давать разрешение на каждое слово, жутко нервировала Диану, но она старалась везти себя максимально мягко. — М-месяц назад мне исполнился двадцать один год, госпожа. — Двадцать один?! — вскрикнула Диана. — Твою когорту! Но ты выглядишь, дай Богиня, на семнадцать! Девушка, молча, стояла, внешне не выражая никаких эмоций, разве что всю её трясло мелкой дрожью. Мокрая туника в сочетании с лёгким ветерком превратили, тёплую осеннюю ночь в ледяную. Диана, за шесть лет не единожды искупавшаяся в горных источниках и прорубях северных краёв, сейчас вовсе не испытывала дискомфорта, но заметив как её собеседницу колотит от холода, а зубы выбивают странную мелодию, спохватилась: — Так! Живо снимай свои мокрые тряпки! — Если вы этого желаете. — безвольным голосом сказала девушка, а её глаза совершенно потухли, превратившись в безжизненные стеклянные шарики, и одним, очевидно отработанным движением скинула с себя тунику, под ней она была совершенно нагая. — Как бы вы хотели, чтобы это произошло, госпожа? — добавила она. Лицо Дианы застыло в совершенно неестественном асимметричном выражении, губы с одной стороны искривились, с другой раскрылись, нижняя челюсть отвисла, да ещё к тому же немного в бок, левая бровь поднялась так высоко, что казалось, вот-вот достигнет середины лба, а правая опустилась, почти полностью скрыв собой глаз. Принцесса несколько мгновений пыталась осознать, ЧТО имела ввиду девушка, но когда поняла, то лицо её снова приняло нормальное человеческое выражение. Выражение человека смертельно оскорблённого и разозлённого, глаза её полыхнули алым огнём, при виде которого девушка невольно съёжилась и отошла на пару шагов назад, чуть снова не плюхнувшись в озеро. — Балда! Ты за кого меня принимаешь?! — взревела Диана, неосознанно копируя манеру Бьёра ругаться, нависая над человеком и подавляя его своей волей и физическим превосходством. Ноги девушки безвольно подогнулись, и та шлёпнулась на колени, плечи её ссутулились, а глаза затянула мерцающая в звёздном свете водянистая плёнка. Вся она дрожала уже не от холода, а от смертельного страха. Увидав такую реакцию, Диана шумно вдохнула и выдохнула, медленно сжимая и разжимая кулаки. Её переполняла настоящая буря эмоций, ей было безумно жалко эту девочку, жизнь которой была в полной мере загублена рабством, а от мысли, что рабство — это норма для её собственного народа и что людьми можно распоряжаться как вещами, её кровь закипала от гнева. Принцесса отошла чуть в сторону, к тому месту, где она разделась, подобрала свои вещи и вновь приблизилась к девушке. Та, несмотря на проступившие слезы, держалась и не проронила ни единой капельки. — Милая, успокойся. — мягким, почти материнским голосом проговаривая каждое слово обратилась Диана к девушке, поднимая её на ноги. — Ты неправильно меня поняла. Я хотела, чтобы ты сняла свою тунику, потому что она мокрая, а ты замёрзла. А вместо своей туники ты пока можешь накинуть мою рубаху, она сухая и достаточно длинная, чтобы прикрыть тебя. Ещё после некоторых уговоров и уверений, что, надевая эту рубаху, девушка ни в коей мере не оскорбляет Диану, принцесса вздохнула с облегчением и наконец, смогла одеться сама. Без рубахи наряд, правда, получился скудноватым, одни штаны из кожи кодоя, да сумка, перекинутая через плечо. Немного подумав, Диана засунула портянки в сапоги, а сами сапоги при помощи шнуровки привязала к сумке. В серебристом свете звезд и едва выглянувшем полумесяца Тристии, самой маленькой из трех лун, ещё влажная кожа, Дианы поблескивала и переливалась, при каждом движении. Её торс с рельефными мускулами и красивой немаленькой грудью, обмотанной фаскией, был словно выточен из мрамора рукой неведомого божества. Принцесса излучала такую нечеловеческую мощь и уверенность в себе, что её частичка словно бы передалась девушке, она почувствовала легкость в теле, а аромат полевых трав, исходивший от рубахи, наполнил её сердце небывалым спокойствием. Резкий щелчок пальцев перед самым носом девушки вывел её из транса, в котором она находилась, любуясь телом своей спасительницы. — Пошли! — скомандовала Диана. — К-куда? — от неожиданности выпалила девушка и тут же закрыла рот обеими руками. Принцесса закатила глаза. — К твоему хозяину. — сказала Диана. — Хочу поговорить с ним. Девушка на несколько секунд замолчала, потом низко поклонилась и ответила: — Как скажите госпожа! — Заладила, госпожа, да госпожа! Прекрати уже! Меня зовут Диана. Обращайся ко мне по имени. Кстати об именах. Как зовут твоего хозяина? — Атанасиус. — И всё? Я должна обращаться к гражданину Империи по одному преноменону? Из какого он рода? — А-АтанасиусРупилийКлеменс. — Ого! Даже когномен есть! — про себя пробормотала Диана. — Пади сам себе его и дал. — После чего громко обратилась к девушке. — Ладно, веди меня к многоуважаемому гражданину АтанасиусуРупилиюКлеменсу! Идти пришлось недолго. Уже через несколько минут девушка остановилась возле большого трехэтажного дома, свет и шум в большинстве окон говорили о том, что его обитатели спать не собираются. Надпись на стене здания гласила: «Ночлег сластолюбца». У Дианы вопросительно поднялась левая бровь. — Публичный дом? — Обратилась она к спутнице. Та в ответ замотала головой. — Каупона — уточнила девушка. — в это время хозяин обычно находится там. — Да? А выглядит — Диана шумно втянула носом воздух — и пахнет, как бордель. Девушки под предводительством Дианы приблизились к парадной двери. У входа стоял высокий крепко сложенный мужчина явно неимперского происхождения. Первой он заметил принцессу, её легкая гордая походка и поигрывающие, при свете магических ламп, мускулы почти полностью обнаженного торса сразу приковали к себе взгляд вышибалы. — Привет. — Совершенно беззаботно сказала Диана, подойдя к мужчине. Того словно вырвали из оцепенения, и он тут же вспомнил о своих обязанностях. — Девок у нас хватает. Чего вы тут забыли?! — гаркнул вышибала, безуспешно пытаясь перевести взгляд на лицо девушки, чтобы как следует её запомнить. — В вашем заведении так обращаются с потенциальными посетителями? — манерно заговорила Диана, немного растягивая слова. — По… поте… что? — впал в ступор мужчина. Очевидно, его держали здесь не из-за интеллекта. — Перекусить я к вам зашла! — с наигранным раздражением пояснила принцесса. — Да заодно поговорить с уважаемым гражданином АтанасиусомРупилием. Мне сказали, что он может находиться тут. Мужчина напрягся и ещё раз осмотрел девушку с ног до головы, та в ответ лишь запустила пальцы в волосы, для того чтобы убрать их с лица. Тут он заметил вторую девушку. Вены проступили на его лысой голове, вышибала пытался вспомнить, где видел эту мелкую замарашку. — Этот гражданин сегодня обронил своё имущество в районе причала, я нашла его, и решила вернуть. — Диана помогла мужчине прочистить память, беспокоясь, что его голова вот-вот взорвется от мыслительных потуг. Глаза мужчины дико расширились, когда воспоминания вырвались из его подкорки. — Подождите здесь! — приказал он и скрылся за дверью. Диана лишь возвела глаза к небу, после чего перевела взгляд на свою спутницу, та заламывала себе пальцы, руки у девушки дрожали, а голова была опущена, так низко, чтобы ни с кем не встречаться взглядом. — Успокойся, — шепнула принцесса девушке. — не собираюсь я тебя отдавать в лапы этого человека, просто хочу с ним поговорить. Ты сама, главное, помалкивай. На первый взгляд ожидание затягивалось, прошло уже десять минут, но вышибала так и не выглянул, но Диана успела краем глаза заметить, как шевелились занавески, то в одном окне, то в другом, да и шум, доносившийся из заведения, стал как-то подозрительно тише. Девушка открыла сумку, и некоторое время рылась в ней, наконец, откопав на самом дне бархатную ленточку тёмно-красного цвета, она прикусила её губами и стала стягивать волосы в тугой конский хвост, постоянно при этом мотая головой из стороны в сторону. Потом удерживая хвост одной рукой, второй выхватила ленточку и ловким движением завязала очаровательный бант на затылке. Закончив, она тряхнула головой, проверяя, не мешает ли её прическа, немного подумав, Диана полезла в сумку за второй лентой и завязала её на конце хвоста. Этим действием она, во-первых, как следует, осмотрелась по сторонам, во-вторых, убрала возможный источник визуальных помех, на случай если просто разговором дело не ограничится, что-то подсказывало ей что этот Атанасиус не простой гражданин Империи. Ну и, в-третьих, она просто прихорошилась перед важной беседой. Как раз, когда Диана довязывала вторую ленту на кончике хвоста, дверь открылась и показавшаяся круглая харя вышибалы скомандовала: — Идем! Он ждёт тебя! — Минуточку! — Принцесса подняла указательный палец вверх, призывая мужчину подождать. — Господин Атанасиус оказал тебе честь… — уже было взревел вышибала, но Диана его оборвала. — Тем более, я не могу показаться перед ним, предварительно не прихорошившись! — сказала она и вновь полезла в свою походную сумку. В этот раз девушка копалась гораздо дольше, чем, когда искала ленты. В сумке всё время что-то шуршало и позвякивало, то со стеклянным звуком, то с металлическим. Но тут издав победоносное «АГА!», Диана извлекала на свет маленькую плоскую баночку. Резким движением девушка открутила крышку, вышибала, даже слова сказать не успел, и воздух наполнился дивным ароматом моря с примесью каких-то цветов. Она окунула средний палец в баночку, сделал два коротких мазка с правой и левой стороны шеи, после чего остатки крема на пальце размазала по запястью, а следом за этим соединила с ним второе, круговым движением растерев ароматную субстанцию. И как финальный штрих, девушка закрутила баночку, небрежно швырнув её на дно сумки. — Всё, я готова веди меня! — скомандовала она. Вышибала не нашел что ответить и просто повёл принцессу внутрь Ночлега сластолюбца. Диана щёлкнула пальцами, веля спутнице следовать за собой. Внутри Каупона не выглядела, как должно выглядеть заведение с таким названием, но она полностью отображала суть своего имени. Маленькие приземистые круглые столики, на которых курились какие-то сосуды, вместо стульев разноцветные крупные подушки. Мягкий розоватый свет ламп и до тошноты приторный запах вгоняли в состояние полудрёмы. Было несколько отдельных кабинок, закрытых разноцветными шторами. В левом дальнем углу помещения находилась крутая винтовая лестница, ведущая на второй этаж. Барная стойка напрочь отсутствовала, вместо неё возле двери, ведущей на кухню было окошко, где стоял управляющий. Вышибала провёл девушек к одной из кабинок, в отличие от многих тут, открытой. В ней на большом красном диване сидел мужчина в окружении трёх полуголых женщин, две сидели по бокам, а третья на коленях у ног мужчины. Он был одет в длинный широкий халат, открывавший волосатую грудь, восемь пальцев были украшены броскими, можно сказать вызывающими, кольцами и перстнями. Истинно имперский профиль контрастировал с длинными, до плеч волосами, усами и бородой. Всё в этом человеке кричало о его отрицании имперской культуры, начиная от заведения, в котором он находился и заканчивая внешним видом. Увидав Диану и её спутницу он ни капли не удивился. Мужчина жестом предложил гостье присесть, на что та так же жестом отказалась. — Ну и? Зачем ты выловила из озера этот мусор? — без лишних предисловий начал Атанасиус. — А что я должна была делать? На ней не написано, что она раб… — Диана осеклась, посмотрела на свою спутницу, из-за ворота рубахи, с левой стороны проглядывал кусочек татуировки. — Вернее ночью, под водой этого было не разобрать. — Ладно, допустим, ты выловила это, увидела, кто она. Почему не кинула её обратно? — Не унимался Атанасиус, сверля Диану надменным взглядом, с примесью любопытства. — Там от куда я пришла, не принято разбрасываться хорошими вещами. — Ответила принцесса, скрестив руки на груди. — Поэтому я решила вернуть её законному владельцу. — А от куда ты пришла? — более заинтересованно спросил мужчина. — С севера. — Легко ответила Диана, указав большим пальцем себе за спину. Атанасиус посмотрел в ту сторону и сказал: — Там юго-запад. На что девушка небрежно пожала плечами и ткнула указательным пальцем в нужную сторону. — А от куда конкретно и что ты там делала? — не унимался мужчина. — Жила. — Диана опять небрежно пожала плечами, как будто у неё спросили какого цвета небо. — Небольшой город на границе, УльпияСексция. А приехала сюда потому что завтра мой брат хочет испытать своё умение и удачу! — Ответила она на ещё незаданный вопрос. — Слушай, мне вот интересно: зачем выкидывать эту девчонку в озеро. Дракон с ней с причиной, мало ли, надоела, попыталась бежать, это не важно. Но зачем в озеро? А что было бы начни труп гнить? Сколько добрых граждан ты поставил бы под удар? Да и самому потом пришлось немаленький штраф платить. Может проще было её продать, она же умеет работать? — Она негодна ни на что кроме постели. — А ты сейчас разве не в борделе находишься? Продал бы хозяину заведения. — Это не бордель, а каупона. И я хозяин. — Тем более. — Диана на секунду замолкла, а потом продолжила удивлённо. — Подожди! Но это, же явно бордель! — По документам, это каупона. За содержание публичного дома, налоги выше. — Объяснил Атанасиус. — А ты не боишься рассказывать это мне, я ведь могу, после того как отсюда уйду, найти ближайшего красного плаща и поведать ему о твоих махинациях? На это Атанасиус громко рассмеялся, его поддержали женщины, сидящие рядом с ним, управляющий, выглядывающий из окошка и большая часть мужчин, сидящих за столами, и вроде как занимающаяся своими делами. — Да ты хоть знаешь, кто я?! — с издёвкой в голосе спросил Атанасиус. — Вообще-то нет. — беззаботно ответила Диана, в очередной раз пожимая плечами. — В последний раз я была в столице в пятнадцатилетнем возрасте, да и после посещала бордель всего раз. — Ну, так вот, знай! Я крупнейший работорговец во всей Кордеи! У меня самый лучший товар! А ещё подо мной работают все скупщики краденого и контрабандисты города! — Последние два пункта, по-моему, не совсем законные. — Что мне закон?! — вскричал Атанасиус, раздражённый беззаботным и несколько скучающим видом собеседницы. — Половина вигилов у меня на зарплате, а вторая половина побоится, что-либо делать против меня, у меня даже несколько преторианцев в знакомых имеются. — мужчина сделал последнюю попытку впечатлить девушку. — Ну, это конечно всё хорошо, но меня это нисколько не волнует. — у Дианы ни один мускул не дрогнул, показывая какая буря эмоций сейчас бушует внутри неё. Для себя девушка решила, что завтрашняя свадьба важнее и нельзя накануне устраивать войны с преступниками, а пока можно вытащить из беды только одну единственную несостоявшуюся утопленницу. — Меня больше беспокоит, она. — Диана указала большим пальцем себе за спину. — Просто, когда я уйду, ты же снова её можешь утопить. Ну, если она тебе так не нужна, может, продашь её мне? — А зачем тебе она? — прищурил глаза Атанасиус. — У нас очень старая кухарка, будет обидно, если все её лучшие блюда уйдут вместе с ней к Богине. А готовить она может научить даже — Диана повернула корпус и скептически посмотрела на девушку, после чего продолжила — её. Атанасиуса одновременно и восхищала, и пугала эта женщина, он уже было хотел приказать кинуть в озеро и её. Но какое-то странное чувство внутри него говорило, что это плохая идея. Хоть Диана и выглядела внешне расслабленной, он не сомневался, эта женщина может скрутить в бараний рог даже варга. — Триста динаров! — Наконец объявил он. -Триста?! Да за эти деньги можно двух племенных жеребцов взять. А на неё даже смотреть больно. А ты сам сказал, что она кроме как трахаться ни на что больше не способна. — Да, ты права. Пятьсот динаров! — Ты же сказал триста?! — Триста за первоклассную шлюху и ещё двести, за то, что ты мне не нравишься, а будешь и дальше портить мне настроение, брошу вас обеих в озеро, без ног. — Холодно сказал Атанасиус. Диана надула губы, но молча, полезла в сумку. Снова началась процедура перетряхивания содержимого этой, хоть и не маленькой, но всё-таки и не такой большой походной сумки из шкуры полярного бизона. После минуты бесплодных поисков под тяжелыми презрительно-вопросительными взглядами окружающих девушка извлекала на свет маленькую чернильницу и печать с фамильным гербом. — Я хоть раньше и не покупала рабов, — сказала Диана нахмурившемуся Атанасиусу. — но не думаю, что эта процедура проще покупки коней. — Ты испытываешь моё терпение. — процедил сквозь зубы работорговец. — хочешь нажить себе врага? Диана лишь сделала невинные глаза, развела руки в стороны и пожала плечами, добавив: — Одним больше, одним меньше. Атанасиус искренне усмехнулся, после чего жестом велел принести нужные бумаги. — Кстати, а как её хоть зовут. — спросила Диана, когда дошла до графы «кличка имущества» — Мне без разницы, можешь назвать её как угодно. Принцесса посмотрела на девушку, которая всё это время, молча стояла, за ней, склонив голову и казалось даже ни разу не пошевелилась. — Она вроде как даже симпатичная. — пробормотала Диана, а потом громко добавила — Будешь теперь зваться Пульхерией! — ставя свою роспись и громко шлёпая печатью по листу. Уже выходя из Каупоны, принцесса повернулась к Атанасиусу и с поклоном громко сказала: — От имени рода Антониев, я благодарю тебя!***
Нет. Определённо нет, встреча с Пульхерией и история с Атанасиусом не были тем моментом, когда мечта о жизни полной приключений рассыпалась в прах. Они скорее помогли обрести маленькое оправдание стать Императрицей — избавится от рабства и приструнить таких как Атанасиус. Тут в дверь постучали. Этот стук вырвал Диану из размышлений. На пороге, не дожидаясь ответа, появились два могучих молодых человека. Их тела были покрыты маслом и в свете ламп блики играли на их крепких мускулах. Из одежды на них была лишь кожаная набедренная повязка, какие обычно носят гладиаторы во время выступлений, желая не столько скрыть, сколько подчеркнуть красоту своих тел перед толпой. Лица у обоих были несколько смущенные. — Будущая Императрица! Вы просили нас подойти. Мы достаточно крепки для вас? — неловко пробормотал один. — Что с моей баней? — спросила Диана, вставая со скамьи и подходя к столику, на котором были разложены её вещи. Вид у девушки был несколько уставший и измотанный. — Она готова. Вы желаете, чтобы это произошло там? — пробубнил второй, смотря на пальцы своих ног. Девушка обернулась. Одна её бровь была опущена, а вторая приподнята, в глазах читалась целая куча негативных эмоций. — Что это, которое должно произойти там?! — гневно рыкнула Будущая Императрица. — Вы велели прийти нам для того чтобы мы доставили вам удовольствие. Так нам сказал распорядитель Цирка, а ему ваша служанка. — Удовольствие мне доставят два часа замокания в кипятке! — закричала Диана, не в состоянии контролировать накативший на неё гнев. — А вас я просила прийти, чтобы вы отнесли мои доспехи в мои покои во дворец! А с Пульхерии я шкуру спущу, за то, что она так коверкает мои слова! Живо подорвались, схватили этот ящик и понесли! Испуганные гладиаторы с вжатыми в плечи головами вбежали в раздевалку, и уже было собрались наложить на ящик с доспехами знак левитации, как вдруг Будущая Императрица властным, но уже более спокойным тоном уточнила: — И чтоб никакой магии! Ручками поработайте! Молодые люди встали как вкопанные, их пальцы тоже застыли искривлёнными в причудливой фигуре. Диана, глядя на них, улыбнулась, покачала головой и добавила: — Мои доспехи сделаны из чистейшего небесного льда. На него не действует магия, а вернее при различной обработке действует как-то иначе, блокируется, отражается, поглощается или нивелируется. Мои доспехи отражают магию обратно, увеличивая исходный заряд. Поэтому если вы попытаетесь сейчас применить, то о чём я подумала, то сами будете болтаться под потолком до вечера. Девушка подошла к ящику, толкнула его, и он с грохотом упал на пол. После этого Диана опять подошла к столу, взяла с него сумку, вернулась к ящику, закидывая в него это чудное творение северных варваров. Раздав мужчинам ещё несколько указаний, о том, как добраться до её личных покоев и убедившись, что они не забыли накрыть ящик крышкой, Диана направилась в сторону терм. У бань её встретили несколько служанок с подносами полными еды. Принцесса подошла к одной из них осмотрела принесенные яства, но тут её взгляд привлек едва заметный край татуировки, выглядывавший из-за туники. Она оттянула тунику, разглядывая рисунок, лицо Дианы, помимо её воли, исказило разочарование. Взяв себя в руки, девушка улыбнулась служанкам и велела им заносить еду в баню. После того как подносы с едой были разложены на столике в специальном помещении перед парилкой, в Цирке оно было совмещено с раздевалкой, Диана преступила к трапезе. Воспользовавшись тем, что она отвлеклась, служанки уже было попытались тихонько унести её одежду. — Вы что делаете? — округлила глаза принцесса. — Эти старые тряпки не подходят Будущей Императрице. — гордо ответила одна из рабынь. — Мы их выкинем. — Мой поддоспешник, — Диана ткнула себя в грудь — вы тоже выкинете, когда я в баню уйду? И в чём я, по-вашему, домой возвращаться буду? — Не волнуйтесь госпожа, мы подберём для вас подобающее одеяние! Вы больше предпочитаете тунику, платье или чтобы грудь была открыта? Мы можем подобрать вам чудесную юбку! Принцесса, уже хотела начать плеваться ядом и сарказмом, но вспомнила, с кем разговаривает. Эти девушки были рабынями, они мыслили как прислуга, всегда готовая угодить господину. Очевидно, они считали, что хорошо одетый хозяин — добрый хозяин. Поэтому Диана, глубоко вздохнула и как можно, мягче, стараясь не задеть чувств служанок, сказала: — Не нужно об этом беспокоиться. Во дворец я пойду в своём поддоспешнике, сверху накинув мою походную одежду, может быть вам этого, как живущим в столице, не видно, но я почти шесть лет проходила в подобной одежде. По удобству она превосходит все самые красивые туники вместе взятые. — Но госпожа! — чуть не расплакалась самая молодая из служанок. — Если вы явитесь во дворец в таком виде, нас накажут! — Если кто-нибудь хоть пальцем вас тронет, дайте мне знать, я этому человеку обе руки тогда вырву. И уверяю вас, ни одна курица меня не заметит, пока я сама того не захочу! Кроме того, вы знали, что Императора, за пределами нашей страны называют безумным? А я как его дочь должна поддерживать репутацию отца. — Диана лукаво улыбнулась. — Тогда мы должны, хотя бы, почистить вашу одежду. — вновь взяла слово первая девушка, всё с тем же гордым голосом. — Она такая пыльная. — А какая она должна быть после двух недель путешествия через чащу леса? — совсем без сарказма Диана не могла. — Оставьте её. — принцесса небрежно махнула рукой, — Я сама её завтра постираю, утром мне точно делать будет нечего. Служанки смотрели на Будущую Императрицу со странным смешанным чувством восхищения и ужаса. Убедив рабынь, что она больше ни в чём не нуждается, Диана выпроводила девушек за дверь и в считанные минуты покончила с обедом. После чего не спеша сняла с себя комбинезон поддоспешника, аккуратно сложила его и положила рядом со своей походной одеждой. Она небрежно кинула на скамейку своё нижнее бельё, сразу ощутив необычайную лёгкость и свободу, открыла дверь парилки и вошла внутрь. Всё тело обдало жаром. Диана сладко потянулась, давно она не ощущала это приятное тепло во всём теле. Она подошла к лавке возле самой печи и растянулась на ней, глядя в потолок. Дочь безумного императора. А теперь Будущая Императрица. Возможно, теперь её тоже будут называть безумной? Сейчас это уже не смотрится так однозначно негативно как вчера. Возможно, если бы она немного остыла и не стала принимать столь поспешного решения, сегодня она была просто невестой, а завтра могла опять отправиться странствовать? Ну, подумаешь, Безумный Император. Что тут такого? Это всего лишь глупое прозвище, она-то знает, что отец не безумен. Наверное, именно в тот момент план со свадьбой пошёл под откос…***
Днём ранее. Диана быстрыми шагами шла по мощеной дороге ночной Кордеи, за ней едва поспевая, семенила Пульхерия. Принцесса была зла на этого негодяя Атанасиуса, за то, что он заставил её заняться работорговлей, она ведь собственную печать поставила под договором! Как бы то ни было, она сейчас направлялась во дворец, нужно было выспаться и подумать, ночь только началась, до рассвета оставалось ещё часов восемнадцать, а там ещё часов десять до полудня, можно было с запасом сделать и то и другое. От мыслей о сне в собственной постели Диану оторвал глухой звук шлепка тела о голый камень. Она обернулась и увидела Пульхерию, лежащую на мостовой, всё её тело дрожало, когда девочка пыталась встать. — Знаешь, если ты всё-таки хочешь научиться плавать, то мы можем вернуться на причал. — Сказала принцесса, приближаясь к девушке. — Пытаться нырять в каменную мостовую, не лучшая идея. — П-п-простите госпожа. Я-я-я сейчас поднимусь. — еле выговаривая слова пробормотала Пульхерия. Но попытавшись встать, хотя бы на четвереньки, руки девушки затряслись, подогнулись, и она опять упала на землю. Диана села на корточки, аккуратно перевернула служанку и осмотрела. Несколько свежих синяков, от удара о мостовую, множество старых, уже подживших, но никаких серьёзных повреждений она не обнаружила. Меж тем сознание девушки начало покидать её, дыхание стало прерывистым и неровным. Тогда Диана одной рукой аккуратно приподняла голову Пульхерии, а другой отвесила ей звонкую пощёчину. В глаза девушки вернулся свет, она растерянно посмотрела на хозяйку. — Когда ты в последний раз ела? — спросила принцесса. Девушка смотрела, на неё не совсем осознавая суть вопроса. — Ты голодна, сильно? — Медленно и почти по слогам проговорила Диана. Пульхерия неуверенно качнула головой. — Понятно. — глубоко вздохнув сказала принцесса. — Я могла бы тебя донести до дома и там нас бы обеих хорошо накормили. Но, откровенно говоря, мне лень тащиться с тобой на руках через весь город. Диана, со словами «придется тебе потерпеть», одним движением закинула почти бесчувственное тело Пульхерии на плечо и пошла в сторону наиболее освещённой улицы, на запах жареной рыбы. Чутьё девушку не подвело, аромат исходил из заведения с названием «Безумный Охотник» и табличкой с изображением лупоглазого человека на лодке с удочкой в руках. Принцесса, недолго думая зашла в здание. Внутри это заведение разительно отличалось, от того в котором она была всего полчаса назад, здесь всё было в точности с имперскими традициями: небольшие круглые столики на трех высоких ножках в виде львиных ног с головами, что бы есть можно было стоя. В дальней стороне от входа располагалась барная стойка, пришедшая из трактиров северо-восточных государств, но прочно осевшая в тавернах Империи. Так же тут имелось несколько привилегированных зон, состоящих из лож, расположенных в виде буквы П, вокруг маленьких круглых столов, нужны они были для неторопливой беседы за обедом, знатных и уважаемых граждан, с тугим кошельком. Появление двух девушек, причём одна висела на плече второй, привлекло не больше внимания, чем драка помойных кошек. Посетители «охотника», помещение которого, несмотря на поздний час, больше чем наполовину было заполнено, бросили на вошедших лишь мимолётные взгляды, после чего вернулись к своим делам. Диана с гордым видом прошествовала к одной из зон с ложами, по пути, проходя мимо хозяина щелчком пальцев, позвала его за собой. — За отдых на этих местах нужно будет доплатить, — уточнил управляющий с несколько надменным выражением лица. — или предъявите родовую печать. Диана уже было потянулась за сумкой, но бросив на неё короткий взгляд, горько вздохнула. Печать наверняка лежала где-то глубоко на дне, а девушке очень не хотелось опять копаться в залежах своих «сокровищ». Поэтому она отвязала от пояса кошель с деньгами. — Сколько? — спросила она. — Пятнадцать серебряных динаров, а если это — тавернщик кивнул в сторону тела Пульхерии — будет продолжать лежать, то ещё тридцать. — Лихо! — присвистнула Диана, отсчитывая нужную сумму. — У нас уважаемое заведение! — гордо отчеканил мужчина, подставляя руку и принимая плату в виде четырех золотых и пяти серебряных монет. — Мне придется потом отмывать ложе после того как там сидела рабыня! Принцесса с глубоким выдохом, покачала головой. — Ладно, принеси нам поесть. — устало сказала она. — пару больших порций самого лучшего блюда, которое сегодня вы подаёте и чего-нибудь попить, только не вина. — немного подумав Диана добавила — лучше просто принеси мне средних размеров котелок с кипятком. — На вопросительный взгляд тавернщика девушка отмахнулась. — Из напитков, которые у вас подают нет того к которому я привыкла, поэтому я сама его себе заварю. Я заплачу как за кувшин вина. Диана легла боком на ложе и стала ждать. Через некоторое время на столе стали появляться тарелки и приборы. Пульхерия тоже пришла в себя, её поднял живительный аромат свежеприготовленной еды, но она наотрез отказывалась от употребления оной, пока принцесса в приказном порядке её не заставила. Девочка на глазах стала оживать, когда она умяла вторую порцию, её глаза заблестели, и стали с любопытством разглядывать окружающую обстановку. Вот плотная женщина принесла и водрузила на середину стола здоровенное глубокое блюдо до краев наполненное горячей водой, от которой исходил густой пар, видать только-только сняли с огня. Диана до этого лежавшая боком и не спеша перекусывала, оживилась, села, взяла свою сумку и начала там копаться, не слишком рьяно, чтобы не раздражать окружающих. Почти сразу в руки попала родовая печать, девушка пожала плечами и на всякий случай выставила её на стол. Спустя пару минут она извлекла на свет плотный мешочек, легко умещавшийся в её ладони. Принцесса развязала его, понюхала содержимое и удовлетворительно кивнув начала ссыпать содержимое в тарелку. Это оказались обжаренные листья какого-то растения. Высыпав половину, девушка остановилась, завязала мешок и швырнула его обратно в сумку. Потом взяла чистую ложку и начала помешивать воду с листьями. Очень быстро жидкость окрасилась в тёмно-фиолетовый цвет, а от тарелки стал исходить горьковатый, но крайне приятный аромат. Хозяин «охотника» с женой с любопытством выглядывали из-за спины Дианы, вдыхая незнакомый запах. Лишь два или три человека из прочих гостей с любопытством взглянула на то, чем занималась принцесса, в Империи вообще было не принято лезть в чужие дела, если они не мешают твоим собственным. — Если вы принесёте кружки для меня и моей знакомой и ещё немного подогреете напиток, то я вас угощу. — не оборачиваясь тихо, так чтобы её могли слышать лишь Пульхерия да тавернщик с женой, сказала Девушка. Те покраснели до ушей и начали суетиться, мужчина пошёл за стойку за кружками, а женщина подошла к тарелке, сделала знак и приложила два пальца к тарелке, понемногу вкладывая волю в разогрев воды, чтобы блюдо не раскололось от резко поднятой температуры. Когда в напитке стали появляться первые пузырьки, Диана дала знак остановить разогрев, принимая из рук тавернщика четыре больших глиняных кружки с ручками. Наполнив кружки едва ли наполовину, принцесса стала раздавать их, заодно приглашая пару присоединиться, указывая на свободное ложе. — Осторожно, не обожгитесь. Маленькими глотками, дайте напитку отдать весь свой вкус. — предупредила Диана с громким хлюпаньем отпивая из своей кружки. Остальные последовали её примеру и их лица исказились в гримасе отвращения, когда напиток попал в рот. — А теперь быстро ещё раз! — скомандовала девушка, лукаво подмигивая. Если Пульхерия почти безотчетно для себя выполнила команду, то тавернщик с женой ещё несколько мгновений рассматривали фиолетовую жидкость, в которой плавали разварившиеся листочки, прежде чем сделать ещё один неуверенный глоток. Зато после этого глаза их расширились от изумления, они тут же посмотрели друг на друга, чтобы убедиться, что партнёр испытывает те же ощущения. — Что это? — всё ещё находясь под впечатлением, спросила женщина. — Горькоцвет. — легко ответила Диана. — Это растение растет на холмах на севере, почти сразу за Бутылочным Горлышком. Цветы крайне ядовиты, — при этих словах супруги переглянулись. — но листья, если их предварительно обжарить и заварить в кипятке, обладают чудеснейшими свойствами. Они успокаивают, восстанавливают силы, согревают, что, кстати, на севере очень важно, а ещё обладают чудесным вкусом, если удается вытерпеть первый глоток, который, всегда, горек как печень шерсторога! — Ты была за Бутылочным Горлом?! — Тавернщик даже ближе подвинулся, чтобы ничего не упустить. — Угу. — кивнула Диана, делая очередной глоток. — И как ты оттуда выбралась? Там же повсюду эти мерзкие чудовища! — поддержала мужа официантка. — Чудовищ там, конечно, хватает, но чтоб повсюду. Это перебор. Варвары не позволяют им сильно плодиться. — Милая, я же этих мерзких варваров и имела в виду! Диана заливисто рассмеялась. — Нет же, варвары вовсе не чудовища! Я жила с ними очень долгое время. И Диана немного поведала Пульхерии, Максимусу и Крискентии (так звали тавернщика и его жену) о своём посещении севера и общении с варварами. Про большую часть приключений и их цели, конечно, промолчала, но, то, что она открыла, потрясло этих людей до глубины души. За время их беседы часть людей покинула попину [древнеримское питейное заведение, в отличие от каупоны не имело комнат для ночёвки, другими словами кафе/ресторан], остальные были сильно увлечены беседой и, расходиться пока не собирались. По сути, ночь только начиналась, до полуночи было ещё очень много времени, а до рассвета тем более. Тут в заведение ввалилось несколько человек: четыре пьяных мужчины в компании восьми не менее пьяных женщин. Все шумно разговаривали и гоготали как ненормальные. Максимус сразу подскочил и помчался обслуживать клиентов, ненароком задев стол. Стол чуть качнулся и родовая печать Дианы, стоявшая на самом краю, упала. Хозяин «охотника», обернулся и поднял печать со словами: — Ой, так вы из благородного патрицианского рода, а что же вы сразу…- слова застряли у него в горле, когда он рассмотрел эту печать. Его жена тоже подошла к мужу, чтобы узнать, что его удивило, и тоже застыла в немом изумлении, переводя взгляд то на девушку, то на печать. Диана встала и взяла своё имущество из ослабевших пальцев тавернщика. — Я здесь инкогнито. — прошептала она, поднеся указательный палец к губам и лукаво улыбнувшись. — Наслаждаюсь последней ночью свободы перед замужеством. — И уже громче добавила. — Уважаемый Максимус вас ждут гости. Хозяин «охотника» побежал к гостям, всё ещё не до конца осознавая, с кем ему только что довелось вести беседу. — Чего изволите, уважаемые гости Империи? — Максимус мог с первого взгляда узнать иностранных варваров. — Вина! Тащи сюда Вина! Самого лучшего! — заорал один из пришельцев, самый высокий и широкоплечий из всех. — Я угощаю всех присутствующих! Пейте все в честь вашего следующего императора! Меня! Генри Брейвстока из Грейстоуна! Диана бросила на него быстрый взгляд: мощное мускулистое телосложение, сильные руки с мозолистыми ладонями, значит, большую часть жизни провел с оружием в руках. Судя по тому, как он, даже будучи пьяным в хлам, двигается, побывал не в одной схватке, правда ноги какие-то кривые, часто ездит в седле. Короткая стрижка — чтобы волосы не лезли в глаза, и голова меньше потела в подшлемнике и шлеме. А вот эта совершенно дурацкая козлиная бородка, явно отпущена для обольщения пустоголовых красоток. Оценив своего потенциального жениха Диана отвернулась, чтобы продолжить неспешно потягивать отвар из горькоцвета. Она успела сделать пару глотков, но тут перед ней опять появился Максимус, протягивая ей стеклянный бокал до краёв наполненный красной жидкостью. Тавернщик из всех гостей первой подать угощенье именно Диане. Принцесса по-доброму усмехнулась, останавливая бокал жестом. — Нет, спасибо. Я не буду пить. — сказала она. — А чего это ты не будешь?! — Раздался гневный выкрик Генри. Принцу сразу не понравилось, что тавернщик предложил первый бокал своего лучшего вина не ему, а какой-то девке, а она взяла и отказалась от дармовой выпивки. — Ты! Чего это ты понёс вино этой с… — Просто я из древнего уважаемого рода! — не оборачиваясь, оборвала Диана Генри, подмигнув тавернщику. — И в знак почтения к моей фамилии гражданин Максимус угостил меня первой. А тебе бы следовало выучить наши традиции если ты собрался править нами, император. — в последнее слово девушка вложила весь свой сарказм и презрение. — Ты меня, что не уважаешь! — не унимался Генри. — Тебя?! — Диана обернулась и смерила принца презрительным взглядом. — Не, не уважаю. — Девушка снова повернулась лицом к Пульхерии и уже поднесла кружку с горькоцветом к губам. Но пьяный принц не понимал намёков. Он оставил своих друзей и девок, пришедших с ним и начал напролом пробираться к этой нахальной девушке. Он подошёл поближе, подняв указательный палец к верху и набрав полную грудь воздуха, чтобы высказать все, что его нетрезвая голова могла сейчас придумать. Но когда он взглянул на Диану, то сразу растерял все, с таким трудом собранные вместе мысли, а палец, оставаясь в вертикальном положении, подобно маятнику слегка подрагивал, из губ, сложенных трубочкой, с легким свистом выходил воздух. Девушка, расположившись полу боком на ложе, потягивала свой напиток из глиняной кружки. Она с прищуром взглянула на принца и того два алых огонька блеснув, обдали потоком леденящего презрения. Вид Дианы настолько захватил Генри, что он на секунду даже протрезвел, но затем хмель с новой силой ударил в его голову. — Какая шикарная баба! — неосознанно проговорил принц, когда к нему вернулся дар речи. Диана лишь закатила глаза и решила игнорировать этого человека. — Слушай милая, я, знаешь ли, принц, а завтра буду новым императором, так почему бы нам с тобой сейчас не пойти куда-нибудь найти более уединённое место? Диана даже поперхнулась от такой наглости. Пульхерия уже было бросилась помогать своей госпоже, но девушка остановила служанку жестом. — Что бы стать следующим императором, тебе нужно будет жениться на его дочери. — начала пояснять Диана своему поклоннику. — А домогаться до первой встречной, не самое лучшее начало семейной жизни. Кроме того, тебе нужно будет завтра победить в схватке. — А! — отмахнулся Генри, усаживаясь на свободное ложе неотрывно глазея на принцессу. — Нити на моей стороне! Один к пяти, что победителем стану я. Все прорицатели мне это твердят уже четыре года. А что до этой самой, семейной жизни, — принц сплюнул на пол. — всем известно, что император ваш безумен! И дочери у него никакой нет! Просто он вбил себе, а заодно и всем вам, что она есть! И даже объявил об этом турнире, или как вы там его называете. А по вашим же законам, если этот турнир объявлен, то победителя женят на принцессе, будь она, хоть трупом, хоть фантазией старого полудурка! В охватившем Диану гневе у неё в голове пронеслась крайне яркая и отчетливая картина: она вскакивает с ложа, разбивает о лицо Генри кружку в своей руке, а затем надевает на голову блюдо с кипятком. Видение настолько понравилось девушке, что она отставила кружку на стол, дабы оно не воплотилось в реальность. — А ты не допускаешь мысли, что Нити и прорицатели могут ошибаться? — спросила Диана, совладав с собой. — Ты что женщина?! — Генри снова на мгновение протрезвел, от такой кощунственной мысли. — Нити не могут ошибаться! В них записано всё! Прошлое настоящее и все варианты возможного будущего! А этой принцессы в Нитях нет, ни в прошлом, ни в будущем, её просто не существует! А вот безумие императора там есть. — он на секунду задумался, а затем расплылся в улыбке. — Понятно! Этот сумасшедший запретил в Империи прорицателей и объявил Нити ложью, поэтому вы тут все такие отсталые! — И что, всё на свете предрешено? И не нужно ничего решать? Просто сядь, расслабься и всё будет? Конечно же нет! — взревел принц. — В Нитях записаны разные варианты будущего и если не приложить усилий, то тот который нужен тебе никогда не наступит! — Но ты ведешь себя с точностью до наоборот. — меланхолично заметила Диана. — шляешься по ночному городу, кутишь в попине, путаешься с какими-то девками и всем говоришь, что завтра победишь именно ты. Вместо того чтобы, как ты там выразился? «прилагать усилия». Генри хотел было опять начать спорить, но тут Диана встала и бросила своей спутнице, которую Генри сперва даже не заметил: — Пойдем Пульхерия, я вижу, ты набралась сил и сможешь дальше идти сама. — О! Рабыня! — Генри и сам не заметил, как отвлекся от предыдущей темы. — Вот что мне по-настоящему нравится в вашей империи так это рабство! — Самодовольно заявил он. Диана повернула голову и бросила на принца испепеляющий взгляд, который, несомненно, выбил бы хмель из головы Генри на всю оставшуюся ночь, но в этот момент он рассеянно смотрел на Пульхерию. — В этом империя превзошла всех! — не унимался принц, сейчас он этого не понимал, но именно в этот момент что-то в голове Дианы перещёлкнуло и давно копившееся возмущение сформировалось в чёткий план действий, до этого обитавший лишь на задворках сознания. — Как же хорошо, когда можно обращаться с чернью как того они заслуживают. И то, мне кажется, что вы с ними обращаетесь слишком мягко, когда стану императором, тогда вся эта шваль получит. А то меня достали эти бредни жрецов, что боги сделали нас всем равными! Дерьмо дракона! Они не правы! Есть господа, а есть слуги, иначе, откуда взялись короли, благородные рода? Сами же жрецы и говорят, мы были благословлены богами! И тут Генри повернулся и увидел взгляд Дианы, улыбка мигом сползла с его лица. Эти красные, почти светящиеся глаза, наполненные гневом и отвращением, заставили молодого принца вжать голову в плечи, ещё немного, и казалось она и вовсе скроется в туловище, подобно тому, как это делают черепахи. Он даже сам не мог понять, почему он так напугался. Просто в один момент, при пересечении их взглядов, он оцепенел, а когда пришёл в себя эта незнакомка и её рабыня уже испарились. Диана широко шагала по улицам ночного города, даже не разбирая дороги, за ней не поспевая, бежала Пульхерия, периодически теряя хозяйку из виду. Наконец принцесса остановилась. Она огляделась вокруг и, увидев бочку с дождевой водой, стоящую возле одного из домов, не раздумывая, бросилась к ней. Подлетев к бочке, Диана засунула в неё голову и что есть мочи завопила, таким образом избавляясь от негативных эмоций. Бочка с телом Дианы издавала глухой вой и расплескивала воду, от непрерывного потока пузырей, с минуту, так много воздуха вмещала могучая грудь девушки. Но тут, будто устав от женской истерики в рот принцессы что-то попало. От неожиданности она вырвала голову из воды, при этом с силой пиная бочку ногой. Сосуд подпрыгнул и перевернулся, разбрызгивая содержимое. Диана схватила это что-то, и вытащила изо рта — на неё смотрела своим остекленевшим взглядом дохлая рыбина. Только сейчас девушка почувствовала вкус остатков воды и рыбы — они были сильно солёные, с добавлением каких-то приправ. В тот момент ей показалось, что нет ничего отвратней в этом мире, к горлу подступила тошнота. Она отвела взор от рыбьей морды. Это была ошибка. Взгляд Принцессы упал на бочку и на её расплескавшееся содержимое: рыба, много дохлой серебристой рыбы в этой омерзительной солёной воде. У Дианы был крепкий желудок и стальные нервы, но в этот момент, переполняющие её эмоции в сочетании с мерзостным вкусом и видом сделали своё дело — девушку вырвало, вырвало прямо на рыбу. — Моя селёдка! — вдруг прозвучал глубокий зычный голос. — Мерзкая девчонка, что ты сделала с моей селёдкой?! Бьёр постоянно называл Диану этим странным словом, значения которого она не знала, и когда незнакомый человек закричал, она подумала, что он обращается к ней и почти бессознательно повернулась на зов. — Ты заплатишь мне за это! — Мужчина, вышедший из-за ворот большого особняка, у которых стояла, злополучная бочка, яростно размахивал руками. Но тут он увидел глаза вандалки и ноги его подкосились, он моментально бухнулся на пятую точку, отбив её о мостовую. — Мать моя Богиня! — от изумления он даже не почувствовал боли. — Девочка моя это ты! -Здравствуйте господин Аурелиус. — извиняющимся тоном пролепетала Диана. Она тоже узнала мужчину. Им оказался Зигберт фон Эммерих, или как его звали в Империи Аурелиус Безродный. Первый Прэкарий, Голос Императора. — Девочка моя, что ты здесь делаешь в столь поздний час? — его красивый голос звучал взволнованно и едва не срывался от волнения. — Где ты была? Я не видел тебя так долго, никто не видел тебя больше пяти лет! — Шесть. Меня не видели в столице шесть лет. — Диана подошла к Аурелиусу и одним движением поставила его на ноги. — Завтра будет шесть лет. — уточнила она. — Завтра?! Завтра такой день! — Долгая история. — отмахнулась девушка. — Скажу лишь, что сегодня решила прогуляться развеяться перед тем как выйду замуж. Но я, похоже, переборщила с развеяванием. И пришлось быстро искать место чтобы охладить голову… — она с отвращением посмотрела на бочку с рыбой. — И вот я здесь. Только я вот не пойму: как вы узнали моё прозвище? — Какое прозвище? — удивился Прэкарий. — Селёдка. — Прозвище? — повторил Аурелиус. — Это моя рыба! — с отчаянием в голосе завопил он. — Самая лучшая рыба в мире! Да ещё и засолённая! Как она хорошо идёт с пивом! А такой засолки как у северных варваров больше нет ни у кого, кроме разве что селёдки из Белоозерска, но там она немного другая и ближайшего каравана оттуда ждать ещё несколько месяцев! А эту доставили только сегодня! Варвары обещали сделать крюк по городу для меня! — Теперь я вспомнила, вот что это были за бочки. — тихо пробормотала Диана, но Прэкарий сумел её расслышать. — То-то Гнар их запрещал трогать, хотя они очень мешались, особенно при разбивке лагеря. — Подожди, девочка моя! Я всё правильно понял, ты приехала с Гнаром и его караваном? — С Бьёром — уточнила Диана. — Это был его караван. А я ехала с ним. — Б-Б-Бьёр?! Тот самый великан с огненной головой? Способный своим криком убить медведя? — от изумления Аурелий едва опять не рухнул на землю. — Если он начнет кричать, то может убить дракона! Чему я, кстати, была свидетелем. А бедного медведя от этого просто разорвёт на части. — с диким блеском в глазах усмехнулась девушка. — Девочка моя! Ты должна мне всё рассказать! Прямо сейчас. — Прэкарий схватил обеими руками Диану за запястье и поволок её к себе в дом. Та лишь громко вздохнула и пошла за ним. Они миновали вестибул и прошли в большой атриум. Внутри дом выглядел, как традиционный имперский домус времён рассвета Империи, с некоторыми дополнениями в интерьере с исторической родины Аурелиуса, выражавшимися в виде гобеленов, рыцарских доспехов щитов на стенах и резных стульев вокруг большого стола в центре перестиля. Никаких лож видно не было, Прэкарий так и не смог свыкнуться с особенностью граждан империи почти всё делать лежа (читать, есть, разговаривать). Мужчина провел Диану в одну из дальних комнат за рабочим кабинетом, она тоже отличалась от всего остального стиля дома — облицовка стен в виде серого камня, почти полное отсутствие окон, повсюду гобелены и ковры, а у стены напротив входа располагался большой камин с зеркалом вместо стенки. Аурелиус подставил к камину три огромных резных кресла, больше напоминавших троны, знаком превратил отражение ног, вошедших в весело потрескивающее пламя, велел присаживаться и умчался куда-то. Через пару минут он вернулся, усаживаясь напротив пламени. Диана развернула своё кресло боком к Аурелиусу, а затем взгромоздилась поперёк него, свесив ноги одного с подлокотника и прислонившись спиной на другой, закинула руки за голову. — Ну, рассказывай! — почти шёпотом, с придыханием взмолился Прэкарий. — Куда ты пропала, где была и, зачем всё это было устроено? Глаза девушки хитро блеснули, а губы искривились в лисьей ухмылке. — Господин Аурелиус, если отец вам ничего до сих пор не рассказал, то имею ли я право разглашать государственные секреты? — Диана, девочка моя! Если бы твоё исчезновение было государственным секретом, то, уверяю тебя, я первым, ну или, по крайней мере, вторым, не считая твоего дядю, узнал бы об этом. — Аурелиус тоже расплылся в улыбке, откинувшись на спинку и сплетя пальцы на животе. — Похоже на то, что это был личный секрет твоего отца! А судя по тому, как бездарно была разыграна эта пьеса, что ты, мол, тут, просто пока тебя нет возможности увидеть, твой отъезд никто особо не планировал. — Да! — расхохоталась Диана. — Это событие никак не планировалось! Просто в один прекрасный день, пока упражнялась с мечом, передо мной появился Бьёр, сказал, что я теперь его ученица и огрел как следует. Очнулась я уже в полудне от Кордеи. — Он бил тебя?! — глаза Прэкария округлились. — Нет, что ты. Сам Бьёр меня никогда не бил, один раз правда выпорол, так что я неделю сидеть не могла. Но бить! Никогда. — Как он посмел поднять на тебя руку?! Ты ведь… — Для него не существует ни званий, ни титулов. — перебила Диана собеседника. — Аурелиус! Ты не представляешь, как там красиво! Территории за Бутылочным Горлышком просто великолепны! Помню, ты часто рассказывал о красотах своей родины, но, поверь, таких красот как на севере ты не видел! Это страна гигантов и чудовищ, приключения там на каждом шагу! Почти каждое существо там может запросто уничтожить целую когорту элитных воинов. Деревья по два, три, а то и все пять метров в диаметре! Они стремятся так высоко, что ни одна башня, ни один шпиль, сотворённый руками человека, не сможет соперничать с ними. И посреди этой суровой природы живут северные варвары. — Диана смотрела в потолок, но взгляд её блуждал в прошлом, она вновь пережила самые удивительные моменты своего путешествия. — Наверное, ты много повидала! Чем ты там ещё занималась, кроме того, что путешествовала? — спросил Аурелиус, то и дело почесывая нос. — Много чем. — пожала плечами девушка. — Основной предлог, по которому меня забрали из дворца, так это то, что вне стен Бьёр сможет лучше обучать меня, нежели в его пределах. — Чему он тебя мог обучать? — вскинул руками Прэкарий. — Я хоть и терпимо отношусь к варварам, но… они же варвары. Диана усмехнулась. — Нет, они не варвары, возможно, они даже цивилизованней нас. — тихо прошептала она, вновь обращая свой взор в прошлое, которое совсем недавно было настоящим. — Ну, а что хорошо умеют северные варвары? — она в полный голос заговорила. — Сражаться! Бьёр — самый лучший воин нашего мира! И он оказал мне честь, взяв в качестве его ученицы. Ты помнишь, каким бойцом я была раньше? — Ты была крайне подающим надежды фехтовальщиком и талантливой ученицей. — слегка замявшись ответил Аурелиус. — Я была кошмарной выскочкой и зазнавалой, фехтовальщиком я была неплохим, но не настолько хорошим как мне все вокруг твердили! Но теперь… — Диана опять лукаво улыбнулась — теперь я могу сражаться с матриархомдраконидов почти на равных! И прошу заметить, это не пустое бахвальство, а констатация факта! Я действительно билась этой мерзкой тварью. — Я никогда не встречал матриархадраконидов, поэтому просто сделаю вид, что поверил твоему слову. — Прэкарий подмигнул собеседнице. — Просто знай, что это чудовищная гадина, размером с двух коней. — махнула рукой Диана. — Так, ничему кроме как воевать с чудовищами ты не научилась? — как бы невзначай спросил Аурелиус, с ноткой сомнения в голосе, при этом он не переставал почесывать и пощипывать себя за нос. Диана развернулась в кресле, приняв более традиционную позу для этого вида мебели, и уставилась в камин на потрескивающее пламя. — На самом деле… — тихо ответила она после минутного молчания, которое не захотел прерывать Аурелиус. — я научилась, куда большему, чем рассчитывал мой отец. Я была больше чем в дюжине государств на севере и северо-западе от Империи, была на побережье в стране эльфов. Ты не поверишь, я даже плавала на корабле! В Море! — Диана хотела добавить, что в тот раз они чуть было, не столкнулись со Штормом, но видя, как затрясся от страха её собеседник только при одном упоминании о море, промолчала. — Так же я была в королевстве гномов, в самом сердце Драконьих Хребтов! — Красивые горы! — протянул Аурелиус. — В том-то и дело! Это не просто горы! Это окаменевшие кости драконов! — Вдохновенно почти закричала Диана, словно она одна на всем свете знала какой-то необычайный секрет, переворачивавший мир с ног на голову и ей ужасно хотелось поделиться им с остальными. — Кости сотен тысяч исполинских драконов! Все Драконьи Хребты это один сплошной могильник! Немного странно, что у этого нет последствий, но всё же. — Я этого не знал — озадачено проговорил Прэкарий. — Почти никто не знает! Сами гномы об этом узнали всего семьсот лет назад, а у них это только два поколения! А живут они там ни одну тысячу лет! Тут в кабинет вошёл молодой человек, несколько заспанного вида в простой тунике. Он нёс большой поднос с различными блюдами и двумя бутылками вина. Чинно прошествовав к Аурелиусу, юноша поставил часть тарелок на маленький столик, больше похожий на табурет, почти спрятанный за креслом Прэкария. С каждым шагом лицо парнишки постепенно вытягивалось, глаза округлялись, когда он приблизился к беседующим, оно исказилось гримасой страдания. А стоило ему подойти к Диане, чтобы предложить ей вино и ужин, то он в одно мгновение позеленел, бросил свой поднос, Девушка едва успела перехватить его, не дав еде разлететься, и помчался прочь к выходу из кабинета. Из-за порога послышался звук едва сдерживаемого рвотного позыва. — Аурелиус! Что ты себе позволяешь?! — Закричал на парнишку Прэкарий. — Ты хоть знаешь, кто сегодня у меня в гостях?! — тут он обратился к Диане и извиняющимся тоном сказал — Прости его, девочка моя, он хороший слуга, но, к сожалению, не переносит запах рыбы. — При этих словах он опять непроизвольно почесал нос. В это мгновение до Дианы дошло, что Аурелиус всё это время не чесал носа, а старательно пытался избавиться от запаха, запаха солёной рыбы, который исходил от неё. Девушка подобрала прядь волос и принюхалась к ней, щёки залились румянцем, она перевела взгляд на Пульхерию, про которую она забыла, пока разговаривала с Аурелиусом, та стояла в самом дальнем углу кабинета лицом в стену, но даже по её спине было видно, как её мучает этот запах. — Почему ты мне не сказал, что от меня так воняет?! — Вскрикнула девушка. — Нужно быстро с этим что-нибудь сделать! — А ты разве не чувствуешь? — поинтересовался Прэкарий, накладывая на Диану знак. — Вот, это не решит проблему, но на время скроет твой волшебный аромат. — усмехнулся он. — У меня обоняние отбило, после той чудесной водички. — сказала Диана, уставившись на собственные босые ноги. Тут в комнату заглянула голова юноши и громко втянула воздух, принюхиваясь. — Всё, не пахнет тут уже рыбой! — рявкнул на него Прэкарий. — Давай Аурелиус, заходи и закончи то зачем пришёл! Налей нам вина! — Не мне! — быстро отказалась принцесса. — Бьёр из меня душу выкричит если узнает, что я пью. Аурелиус! А почему твоего слугу тоже зовут Аурелиус? Ведь твоё имя и не имя вовсе. — Это потому что этот мальчик освобожденный мной раб. Я не очень люблю эту традицию, но… — И тут рабы! — тихо прошипела Диана, но Прэкарий всё-таки её услышал. — В чём дело, девочка моя? — В рабах! С тех пор как вернулась в Кордею, на каждом шагу вижу рабов! И мне кажется это неправильным! Они же люди, а не вещи! Почему мой собственный народ этого не понимает?! Диана посмотрела на молчаливо стоящую в углу Пульхерию. — Да и сами рабы считают себя мебелью — сказала принцесса, взглядом указывая Аурелиусу на девушку. Затем она встала, подошла к своей служанке и повернув её к себе заговорила грозно смотря ей в глаза. — Эй, балда! Ты чего тут стоишь словно статуя? Видишь, человек тебе стул приготовил, слугу своего поднял, чтобы он тебе еды принёс. Ты своими действиями оскорбляешь хозяина дома, а меня ставишь в неловкое положение. Пульхерия хотела было начать вымаливать прощения у хозяйки, но Диана резко вскинула ладонь, призывая её к молчанию. — Просто иди, сядь и выпей стакан вина. — с тяжёлым вздохом произнесла Диана. — А что, собственно говоря, случилось, девочка моя? И Диана поведала историю последних часов, как она встретила Пульхерию, а затем побывала в «Безумном охотнике» и там пообщалась с принцем Генри. — И теперь меня мучают сомнения! — почти воскликнула принцесса. — Завтра моим мужем станет этот напыщенный самолюбивый Генри! А даже если и не он, то, что это меняет? Я уверена, что любой из кандидатов в мои мужья хочет только власти, а об Империи и её людях им дела нет, чего уж говорить о тех, кого сама Империя за людей не считает. Девушка замолчала, и некоторое время сидела, молча, будто что-то обдумывая. Аурелиус не нарушал, воцарившейся тишины, прерываемой лишь потрескиванием зачарованного пламени, он сам как заворожённый смотрел на Диану. — Проклятье! — вдруг вскрикнула принцесса, от чего враз подпрыгнули и Пульхерия и Аурелиус. — Хоть самой бери всё в свои руки и исправляй ситуацию и людей! — Диана бросила это в сердцах, скорее от досады, нежели от истинного желания. Она прекрасно понимала и принимала устоявшиеся традиции своей родины. Тут с места вскочил Прэкарий, он подбежал к книжной полке и стал лихорадочно в ней копаться. Он хватал, быстро пролистывал и отшвыривал в сторону одну книгу за другой. Потом, очевидно, не найдя то что искал, выбежал из комнаты, его не было добрых десять минут. Диана, уже опасаясь, что это она сказала что-то не то, встала и пошла, искать своего старого учителя, но едва дойдя до двери, резко отпрыгнула в сторону — из дверного проёма, сияя от радости, вылетел Аурелиус, в руках он держал здоровенный талмуд. — Скажи, девочка моя, ты действительно хорошо владеешь мечом? — хитро спросил он. При этом Прэкарий «спрятал» Книгу у себя за спиной. — сможешь разом одолеть сорок лучших воинов благородного происхождения? — Смогу. — осторожно протянула Диана, чувствуя, что в словах Аурелиуса скрыт подвох, но, не понимая какой именно. — Одновременно! — уточнил Прэкарий. Девушка резко, в два прыжка пересекла комнату, пинком отправила поднос с булкой хлеба в воздух, затем круто развернулась, подлетела к доспехам у стены, вырвала у одного из безмолвных стражей из рук здоровенный двуручный меч, потом подобно молнии вернулась под добравшуюся до зенита булку и сделала несколько филигранных движений двуручником. В следующую секунду Диана крутанула меч, подобно пропеллеру, выпустила его из рук, поймала поднос, на этот поднос поймала аккуратно нарезанные ломтики хлеба и только после этого левой рукой схватила уже начавший своё падение меч. Огромное и тяжеленное орудие убийства, ещё долю секунды назад бешено вращавшееся в воздухе остановилось остриём вверх, так, будто в мире не существовала инерции. Аурелиус и Пульхерия с разинутыми ртами смотрели на то, как легко и непринуждённо стоит Диана. В правой руке, на кончиках пальцев она держала поднос, на котором ровным кольцом лежал порезанный хлеб, а в левой — двухметровый цвайхандер. — Смогу! — с вызовом сказала принцесса. Она небрежно вернула меч на своё законное место и подошла к онемевшим зрителям. — Хлеба? — невинно хлопая глазами, поинтересовалась она. — За все годы… — пробубнил Аурелиус потихоньку приходя в себя — … за все годы что я являюсь Первым Прэкарием, я видел такое количество битв гладиаторов в Цирке, такое количество сражений… но я никогда не видел ничего подобного! — он схватил один из кусков хлеба. — Какой чистый разрез на свежей булке?! Но как такое возможно? Это Цвайхандер! Этот меч не предназначен для режущих ударов, рубить, сминать, ломать — да, но не резать! Особенно этот! Его не затачивали уже больше тридцати лет! — Хм. — Диана задумчиво пожала плечами. — Бьёр бы порезал и свежее тесто деревянной палкой. Так к чему был этот вопрос? — Какой? — Встрепенулся Прэкарий. — Смогу ли я победить сорок человек одновременно! Глаза Аурелиуса мгновенно сузились и тут же расширились. — Да! Ты сможешь — проговорил он себе под нос. — Смогу, что? — Диана ничего не понимала и это её жутко нервировало. — Ты сказала, что хочешь взять всё в свои руки? То есть ты хочешь стать Императрицей и править Империей? При этих словах Пульхерия поперхнулась вином, которое помаленьку цедила. Принцесса и Прэкарий не обратили на неё ни малейшего внимания. Диана стояла, обдумывая прозвучавшие слова, словно пробуя их на вкус. — Я могла бы стать Императрицей. — тихонько пробормотала девушка. — Да, я бы стала неплохой Императрицей… — Ты станешь отменной Императрицей, девочка моя! У тебя потрясающий острый ум, а также я вижу, каких успехов ты достигла, пока путешествовала, и это не только умение сражаться. Кроме того — Аурелиус придал своему голосу горделивый тон — Я сам тебя многому учил! И я как никто другой уверен, что из тебя получится прекрасная Императрица. Так что завтра ты… — Я стану будущей императрицей?! — «Будущая Императрица» — С выражением будто представлял Диану на пышном приёме, проговорил Прэкарий. — Как звучит?! Это станет твоим новым титулом! Мне немного жалко, что ты больше не будешь Небесным Дитя, ведь я сам придумал это, но! Будущая Императрица Диана, звучит гораздо лучше! — Да. — мечтательно протянула девушка. — было бы здорово! Но как ты собираешься сломать тысячелетние традиции Империи? — Девочка моя! Ты меня ранишь моё сердце! Мне уже кажется, что ты плохо учила историю, которую я тебе преподавал?! — с этими словами Прэкарий достал из-за спины книгу, которую «прятал» и раскрыл на заложенной странице. — Что ты помнишь о «Праве Защитника»?***
Да это был определённо поворотный момент в этой череде событий, результатом которых стало ознаменование её новой жизни без свободы и приключений. Поворотный, но всё-таки не ключевой. Сейчас лёжа на лавке в банях для гладиаторов в Цирке Кордеи и расслабляясь под воздействием обжигающего, но невероятно приятного воздуха, мысли её начали приходить в спокойствие и согласие. Теперь она могла шаг за шагом воссоздать ту цепь событий, которые привели на путь Будущей Императрицы. Прокручивая в голове происходящее, она начала понимать, что ни воодушевление, подаренное Аурелиусом, ни гнев с обидой на слова Генри, ни надменное поведение Атанасиуса не являются теми причинами, побудившими её выступить в роли Защитника Чести. Возможно, эти события стали именно теми маленькими незначительными бросками маленьких камешков, из-за которых разгорается горный обвал. Весь вчерашний день в неё кидали эти маленькие камешки. Но ведь ничего бы не произошло, если бы не было этой здоровенной горы валунов. Что же это за валуны-то такие? — Папа… — негромко прошептала она в пустоту, когда её разум сумел собрать всю картину воедино. Да, именно её отец был тем человеком, который сделал её тем, кем она сейчас является. Даже суровый варвар Бьёр, закончивший строительство её личности и отшлифовавший её тело и разум всего лишь исполнитель. Разум отправился ещё дальше в прошлое. Её без сомнения готовили к этому, с самого детства. Она всегда знала, что будет лишь женой нового Императора и даже смирилась с этой ролью, а со временем возблагодарила судьбу за такой подарок — бремя власти миновало, лишь слегка погладив по голове, даровав красивый титул. Но слова отца противоречили его действиям, теперь она это понимала: История, философия, риторика, математика, магическая теория и практика, политика, экономика и ещё целый список дисциплин, который преподавали ей с самого детства. Это была усиленная подготовка. Подготовка к тому чтобы она однажды сменила отца на троне. Интересно он с самого начала задумывал это или просто надеялся на нечто подобное? Она подумала, что как появится свободная минутка, то нужно будет пообщаться с прорицателями, пусть покажут её Нить. Ей жутко хотелось узнать, был ли у неё выбор, и как она могла избежать ответственности правления? Может ещё не поздно отказаться, переиграть, сказать, что она пошутила… В дверь постучали. — Будущая Императрица, гости уже начинают собираться. Праздник в вашу честь скоро начнется.