***
POV Элизабета Кроитору
Начало холодать, а отец все не сходил со своего помоста (перед собранием мужики сделали импровизированную трибуну для него из деревянных ящиков и досок). Собраний не было уже очень давно. Наверное, произошло нечто важное, если отец собирает всю деревню. По традиции женщинам не разрешали присутствовать на таких сходках. Но нам было ужасно интересно, что же случилось, и мы с подружками решили подслушать. Спрятавшись за кустами, мы наблюдали, но оказалось, что ничего такого, что действительно волновало бы кровь, не обсуждали. Отец говорил что-то про деньги, эпидемию, графа. Последний, конечно, интересовал нас больше всего. Его никогда никто из нас не видел. Поэтому часто, собравшись где-нибудь в укромном месте у речки или в небольшой рощице на окраине деревни, мы фантазировали, каков он из себя, кто же он на самом деле. Кто-то говорил, что он — упырь. Часто от старых крестьян до нас доходили такие слухи. Некоторые девушки верили и боялись по ночам засыпать без свечи или лучины. А некоторые наоборот мечтали о встрече с таинственным тёмным вампиром. Я в это не верила. Мне кажется, вампиров не существует. Но и про графа не сказали ничего интересного. Большинство мужчин только сокрушались о том, что год был неурожайным, дохода от посевов никакого, и поэтому платить его Сиятельству совершенно нечем. Остаётся только умолять его подождать ещё немного. Окончательно убедившись, что ничего интересного происходить не будет, я пошла домой. Мама вышивала в гостиной и, кажется, не заметила моего отсутствия. Она мурлыкала себе под нос какую-то песенку и с нежностью смотрела на свою работу. Порой я завидую ей. Мама часами может заниматься одним делом, мне же сложно усидеть на месте, даже читая книгу. Она говорит, что с возрастом это пройдет и, что это совершенно нормально для девушки в пятнадцать лет. Я незамеченной поднялась в свою комнату. Ее окна выходят к реке. Часто я наблюдаю, как пастухи водят стада на водопой или как дети играются в воде в солнечный день. За рекой — лес. Он стоит могучей стеной у подножия Карпат. Неудивительно, что живя в местах с такими пейзажами, люди придумывают сказки про злых духов. Солнце село. Я зажгла свечу и, поставив ее у зеркала, вгляделась в свое отражение. Отец говорит, что мои волосы похожи на пух одуванчика — пушистые и воздушные — но я не уверенна, мне кажется, что они сухие и ужасно блеклые, почти белые. Еще он говорит, что глаза, точно как у мамы, такие же зеленые. Вот только кому принадлежит мой нос, мы определить не можем: он прямой, как у моей бабушки, но к кончику немного вздернут, что ни характерно не для кого из моей родни. Настоящая загадка! Дверь внизу хлопнула — отец вернулся. Я слышала его громкий, грубоватый голос. Он пересказывает маме, что обсуждалось на собрании. Наверняка, она молча кивает, устремив глаза за его плечо. Она всегда так делает… Потом они долго говорили о чем-то ещё, но голоса их казались такими печальными, что я поняла — случилось что-то очень серьёзное. Возможно, это связано с тем, что обсуждали на собрании — урожай, налоги, но я мало что в этом понимаю. Оторвавшись от неприятных мыслей, я начала готовиться ко сну. Мое платье отправилось в шкаф — на смену ему пришла легкая сорочка, которую мне привезли с городской ярмарки. Распустив свои длинные волнистые волосы, я взяла в руки гребень и принялась медленно расчесывать их перед зеркалом. Они еще пахли свежескошенной травой — сегодня мы ходили в поле и плели венки. Вдруг мне на колени упал маленький нежный, едва распустившийся цветок. Это незабудка. Я положила её в одну из своих книг. В каждой из них я храню много приятных мелочей наподобие этой. Они напоминают мне о том, что каждый день в нашей жизни особенный. Чем был примечателен этот день? Хм, ну, во-первых я проснулась немного раньше, чем обычно. Сразу спустилась вниз и пробежалась босиком по еще влажной от росы траве. Утреннее солнышко ласково касалось моего лица и волос. Потом я пошла в коровник, посмотреть на дойку. Здесь пахло кислым сеном, теплым навозом и парным молоком. Коровы протяжно мычали, словно просили поскорее вывести их на луга. Доярка протянула мне полную крынку, и я отнесла ее на кухню. Днем подруги позвали меня играть в поле, откуда я и принесла эту незабудку. Но самым интересным было втайне от взрослых подсматривать за собранием… Задумавшись, я забыла о времени. В коридоре часы пробили полночь, а я еще слышала шаги и разговоры внизу — родители все никак не идут спать. Но я уже валюсь с ног. Мне пришлось спуститься вниз, чтобы пожелать им доброй ночи и попросить благословение. Как обычно сбегая по лестнице, я едва не сшибла высокого незнакомца. Что он делает так поздно у нас дома? Он рефлекторно схватил меня за запястья, и меня… обожгло холодом его рук. Краснея, я подняла на него взгляд. Его глаза… Я не знаю, как описать его глаза. Даже великие писатели не смогли бы передать глубину их взгляда. Они подобны луне в облаке тумана или новой серебряной монете. Возможно, на меня смотрел ангел, или я увидела отблеск адского пламени… Пожалуй, мы стояли в таком положении немного дольше, чем того требуют правила приличия. Из гостиной вышел мой отец. Увидев меня, он сначала растерялся, а потом разозлился: — Я прошу прощения у вашего Сиятельства, — произнес папа, — это моя дочь Элизабета. И она уже идет в свою комнату, — он бросил на меня гневный и многозначительный взгляд, а потом вновь обратился к мужчине, — Простите… Пройдемте, пожалуйста, в мой кабинет… — Рад знакомству, фройляйн Кроитору, — произнес незнакомец, слегка наклонив голову, и последовал за отцом. Не сказав ни слова, я опрометью бросилась наверх. Я прибежала в комнату, забыв, зачем шла к родителям. Мне казалось, что щеки мои горят. Отец сказал «Ваше Сиятельство»… Это граф! Я не могу поверить! Вот он, тот о ком тайно мечтала каждая деревенская девушка, вечный предмет наших разговоров с подружками… Почему мне не хочется рассказывать об этой встрече никому из них? Теперь мне кажется, что это что-то сокровенное, принадлежащее только мне… Упав на кровать, я закрыла лицо руками и постаралась воспроизвести в голове каждую секунду этой встречи. У него очень холодные руки. Я до сих пор чувствую прикосновение этих длинных пальцев. А его глаза… Я никогда не видела такого взгляда… таких глаз… Мне кажется, что они до сих пор смотрят на меня. Словно бы… словно бы он и сейчас здесь. Что же это? На мгновение мне показалось, что в том дальнем углу что-то зашевелилось. Я обернулась — нет, никого. Но, Боже, я снова вижу его. Снова этот взгляд, обжигающий душу. Я встала с кровати и, как во сне, двинулась во тьму. Мне казалось, что он там, что он ждёт меня. Но снова никого. Тогда я повернулась к зеркалу. Медленно я подошла вплотную к нему и коснулась рукой гладкой поверхности стекла. В этот же момент моих обнаженных плеч коснулись чьи-то длинные холодные пальцы… Нет, не «чьи-то». Я узнала бы их среди тысяч прикосновений. Это был он. Мне страшно. Я почувствовала, как по моему телу пробежали мурашки. А пальцы все еще держали меня за плечи. Я должна обернуться… Глаза… Горящие во тьме глаза пронзили меня, словно удар молнии… По моему телу пробежал заряд, я почувствовала, как приятно закололо в пальцах. Он взял мои руки в свои и поднёс их к губам. Меня словно накрыло огромной волной, я поняла, что больше не владею собой, но полностью принадлежу ему. Его руки заскользили по моей щеке и шее. На его губах играла улыбка… Такой улыбки я не видела никогда, она была подобна прозрачному, еле уловимому лунному свету, что лился в мою комнату через окно. Поддаваясь необъяснимому влечению, я шагнула к нему. Он принял меня в свои объятия. Я ничего не помнила. Я забыла о реальности, не верила в ее существование и лишь вдыхала это новое ощущение, всем своим существом впитывая каждое движение, каждый его жест. Но неизменно меня приковывал его взгляд. Меня тянуло к нему. Пальцы дотронулись до щеки. Она была такая гладкая и… холодная Он мне позволил. От каждого прикосновения к его коже мое сердце начинало биться сильнее, мне становилось трудно дышать. Я судорожно втягивала воздух ртом. Он наклонился ко мне. Его губы так близко к моим… — Я ваша, я навеки ваша, — прошептала я, словно в бреду. Касание…***
…Тишину прервал громкий крик петуха. В смятении я открыла глаза. Неужели это был всего лишь сон? Нет, нет, не верю…