Солдат Удачи

Рамлоу медленно подходит, покачивая бёдрами в обманчиво-плавном жесте, легко перекатывается с ноги на ногу в такт музыке и умело демонстрирует всю свою хищную грацию и пластику в таком нехитром жесте. Все сальные и жадные взгляды с самого начала представления обращены на неё, и она купается в них, обращает внимание, приковывает взоры каким-то особенным магнетизмом и притягательностью, в общем, делает всё, что делает обычно. Им надо, чтобы Романофф выполнила работу без труда. Рамлоу сжимает за горлышко невесть откуда взявшуюся бутылку из матового белого стекла, в которой соблазнительно плещется клубничный ликёр, издевательски оттопырив при этом мизинчик с длинным заострённым коготком. И, широко раскрыв рот, буквально вливает в себя всю оставшуюся четверть из бутылки, отбросив её тут же, как хлам, и смакует вкус, прокатывая на языке горьковатую сладость напитка. Брук встаёт к уже догадывающемуся о её планах Зимнему вплотную, расставляет ноги по бокам от его коленей и похабно оттопыривает задницу, обтянутую чёрными латексными шортиками-трусиками. — Покатай его, ковбойша! — где-то далеко слышится одобрительное улюлюкание. А в следующий момент она оттягивает голову Солдата за волосы и прижимается к чужому рту, жадно сминает тонкие, словно накрашенные чем-то ярко-розовые губы в поцелуе, грубом и кусачем, попутно вливая Барнсу ртом в рот ликёр. Она исследует языком каждый уголок, каждый дюйм чужого рта, вылизывая нёбо и кусая за губы, и ни на секунду не позволяет перехватить инициативу, всё ещё держа Барнса за волосы. Брук плавно ведёт губами дорожку к шее, оставляя тёмные следы — не засосы, нет, просто Рамлоу сменила свою обычную помаду на бардовый блеск, похабно выплывший за контур губ, и теперь каждое прикосновение к чужой бледной коже оставляет на ней маленький отпечаток. — Давай, Принцесса, подыграй мне. Нам нужно быть горячими, чтобы отвлечь внимание вон тех больших мальчиков у входа, — она кивает головой в сторону охраны, пытающейся не пускать на неё слюни, — Заставь их завидовать. Рамлоу как-то мстительно и злобно скалится, потираясь о колени Солдата, но пока не садясь, словно оставляет ему выбор. Словно у него, блять, есть этот сраный выбор. Зимний, что очевидно, принимает правила игры, начинает новый поцелуй с ещё большим пылом, вцепляется металлической и живой руками Брук в плечи, но сразу же опускает их на аппетитную задницу и, подхватив, сажает себе на колени. Гул обращённых на них людей становится громче. Несколько кораллово-розовых капель ликёра стекают мимо губ Барнса, теперь тоже покрытых бордовыми разводами, и Брук слизывает их с чужих шеи и подбородка, подхватывает струйки языком, одновременно оставляя на коже больше следов блеска. — Ты, блять, своей помадой перемазана, как кровищей после Амстердама, когда всё пошло по пизде, — Барнс ухмыляется, ведёт ладонями по чужой спине вверх и вниз, пробегается пальцами по бёдрам и пытается понять, успела ли Романофф увести цель наверх. — На себя посмотри: ты прям Белоснежка — губища красные, щёки красные, ебало белое, сейчас ещё, сука, призови птичек, вообще заебись будет, — соблазнительным полушепотом мурлычет Рамлоу отнюдь не соблазнительные слова, откровенно ухмыляясь. — Птички и так тут, — Барнс стреляет глазами в Бартона и Уилсона, усердно не обращающих на них внимание. Рамлоу закатывает глаза и, слегка отстранившись, проводит острыми, аки стилеты, чёрными когтями дорожку от горла Зимнего до пупка, чем вызывает довольный гогот толпы и не менее довольный вздох Солдата. — Таша увела Того-Крутого-Хера-Которого-Старк-И-Фьюри-Не-Могут-Поймать, думаю, мы можем заканчивать шоу. Брук скалится жадно и по-блядски, мечет искры похоти янтарными глазами, облизываясь, словно обещает Солдату лучшую ночь в его жизни, а учитывая то, что перед ним, мать его майор Рамлоу, это вполне возможно, и встаёт с колен, напоследок оставив целомудренный поцелуй в уголок губ. Она удаляется, плавно покачивая бёдрами под музыку, как и пришла, только слегка растрёпанная, но оттого не менее притягательная, и оборачивается в последний раз на Барнса, чьи губы в бордовых мазках её помады, многообещающе подмигнув. Главное, чтобы Таша сделала свою работу.