В одиночестве есть свой плюс - никто тебя не предаст.

Максим спал долго и мирно, будто ему неделю не давали спать, а Кристина вопреки своему состоянию кормила недавно вставшего Даню. По телевизору шли надлежащие мультфильмы, на которые мальчишка с удовольствием залип, дав брюнетке возможность выпить гребанную кучу кофе и найти энергетик в холодильнике, в котором больше ничего, по сути, и нет. Время близилось к вечеру, когда Анисимов поднялся и собрав всю силу в кулак, вышел в люди. Точнее, в кухню, где Кошелева одиноко готовила что-то очень вкусное. — Как ты? — вопрос до адресата шёл мучительно долго, потому что стоящий в дверном проходе блондин, все ещё пытался проснуться. — Выспался, ты так и не ложилась? — Нет, тебе звонили много раз. — Да? — его руки сжимали талию, а губы оставляли сухие поцелуи на шее, громкие вдохи ощущались где-то на затылке. От её волос, по-прежнему, пахло шоколадом, который изначально его дико раздражал. — Макс, там Даня. — Он в телевизор уставился. — она в секунду оказывается на его руках, а потом на гладкой поверхности кухонной тумбы. Кошачья улыбка пленит настолько сильно, что она сама тянет его к себе за шею, обхватывая ногами голый торс. Звонок в дверь эхом проходит по квартире, и Кошелева в спешке отталкивает от себя блондина, спрыгивая на пол. Парень лишь выдаёт короткий смешок и идёт открывать дверь нежданному гостю. На пороге стояла женщина лет сорока, с большими пакетами и странной, неуверенной улыбкой. Анисимов только взглянул в глаза, цвета тёмного шоколада, и все стало понятно. — Кристиана Кошелева здесь живёт? — Малая, это к тебе. Проходите. — женщина нервно стояла в коридоре, пока брюнетка разбиралась со своей готовкой. Свобода из-за всех сил старался не обращать внимания на её голодный взгляд по его телу. Такого опыта ему точно было не нужно. Кристина вышла с кухни, вытирая руки об махровое полотенце. Её улыбка спала через секунду, после того, как она увидела гостью. Даня выглянул из комнаты и тут же скрылся назад, увидев жест старшего брата. — Что тебе надо? — её голос стал настолько металлическим, что даже по телу блондина прошла волна мурашек. — Кристиана, я знаю, что ты зла на меня, но позволь мне все объяснить. — Я Кристина. Ты объяснила все тогда, когда бросила меня. — она невольно прильнула к парню, ища хоть какую-то поддержку. — Ты же ничего не знаешь. — А я ничего и не хочу знать. Ты бросила родную дочь, а сейчас, когда все стало нормально, решила снова напомнить о своём существовании? Не надо. Убирайся отсюда и адрес забудь, я тебя видеть не хочу. — Кристиан...Кристина, дай мне все объяснить, я бы тебя никогда не бросила, но я не хотела, чтобы ты видела мою смерть. — Крис, выслушай её, хорошо? Мы пока в магазин с Даней сходим. — Анисимов тихо шептал на ухо, убирая её короткие пряди. Его тело пропало и опоры для борьбы больше не было. — Проходи на кухню. Входная дверь хлопнула меньше, чем через пять минут, и Кошелева осталась наедине с женщиной, которая испортила ей жизнь. Чашка горячего чая решительно звякнула о стол, и в тишине прозвучало звонкое «я тебя слушаю». — У меня обнаружили рак мозга и пообещали, что я проживу не больше полгода. А спустя полгода оказалось, что это нелепая ошибка. Мой снимок перепутали со снимком какой-то женщины. Я искала тебя, правда, но ни в одном интернате мне не дали точной информации о твоём местонахождении. А недавно я, наконец, узнала, где ты. Но, когда приехала, тебя там не было, а директриса ничего не говорила, но какой-то парень дал мне это адрес. Прости меня, дочь. Я очень перед тобой виновата. Слёзы ручьем капали с лица Кошелевой, и она никак не могла успокоиться, словно вся обида, которую она долгое время держала в себе, выходила наружу слезами. Женщина робко встала из-за стола, подходя к единственной дочери, и вытерла мягкой ладонью солёные дорожки. — Я по тебе очень скучала, мам. — и хоть бы один чёрт знал, каких усилий ей стоило сказать эти несколько слов, что комом стояли в горле. А дождь за окном барабанил по крышам, и она видела слёзы счастья на лице ужасно виноватой женщины. В коридоре шуршали пакеты и Максим вошёл в кухню, ставя пакеты у стола и уходя обратно. Брюнетка крепко сжимала в объятьях свою родную мать, и все её обещания о том, что она никогда её не простит, упали тяжёлым камнем. — Крис, а где мой телефон? — Анисимов стоял у двери, с глазами полными непонимания, а Кошелева улыбалась, как никогда раньше. — Это Максим - мой парень, а это Светлана Валерьевна - моя мать. — Приятно познакомиться. — Твой телефон в спальне, на комоде. — Спасибо, я Серёге наберу и присоединяюсь, хорошо? — Да. У Максима горсть смешанных чувств к этой женщине, которую какой-то частью внутри себя он ненавидит. Она принесла так много боли своей дочери, что любая причина кажется ничтожеством. — Серый, у нас все нормально, давай я тебе вечером наберу и поговорим? Блондин идёт к кухне, останавливаясь в дверях и наблюдая, как Кошелева в сотый раз обнимает мать, говоря о том, как она скучала. На столе стоял уже разрезанный торт, и брюнетка бегала по кухне, ставя на стол четыре кружки. — Позови Даню. Мальчишка сидел за столом, болтая ногами и доедая уже второй кусок сладости, а блондин лишь с полной серьёзностью пил крепкий кофе, по-прежнему стоя в дверях. Он чувствовал всем телом какую-то херню, что сейчас творилась на кухне. И взгляды женщины, которые о чем-то так красноречиво говорили, только он не мог понять о чем. Ночью полноправно вступила в свои права после двенадцати, когда Кошелеву знатно начало вырубать после двух дней без сна. Она со слипающимися глазами застелила второй диван в гостиной и облегчённо упала в руки Анисимова. — Мась, не куксись. — брюнетка закинула ногу на парня, перекладывая свою голову ему на грудь. Где-то во дворе лаяли собаки, отчего соседи в восторге не были и выходили на балкон, чтобы кинуть в животных чем-нибудь ненужным. — Я накручиваю себя, наверно. — она уже мирно сопела, морща нос от горячего дыхания Максима. Ему пришлось чрезвычайно неудобно развернуть лицо, чтобы не мешать ей спать. Не прошло и пяти минут, как он погрузился во вселяющую надежды темноту. На этот раз Анисимов встал раньше всех, точнее, через четыре часа, после того, как он лёг. До пробуждения остальных оставалось часа три, и ему этого хватило, чтобы полноценно поговорить с Трущевым и подробно рассказать ему о всех своих заморочках. — Макс, почему ты не спишь? — она вошла на балкон спустя минуту, как блондин положил телефон на стол. — Не хочу. Иди ко мне. — брюнетка прошла мимо, запрыгивая на стол, возле которого Свобода обычно обсуждал свои ночные приключения с Серёжей. В этой квартире многое напоминало о жизни, где ещё не было Кошелевой, и это казалось неправильным. — Почему ты вчера так странно себя вел? — Я как-то растерялся. — Значит, все хорошо? — Конечно. За стеной послышались шаги, и Кристина не раздумывая ушла, сжато улыбнувшись. Максиму осталось лишь гневно ударить по столу и спустившись по стене, утонуть лицом в своих ладонях. Потому что непонятное раздражение накатывало бурей и ураганом, а отчего все это он никак не мог понять. Брюнетка объявилась на пороге балкона спустя полчаса, она хлопала пушистыми ресницами, улыбаясь и целуя его в уголки губ. — Завтрак готов. Надень футболку и мы тебя ждём, хорошо? — Да, я сейчас подойду. Блондин был готов выходить, когда телефон, оставленный на столе, начал вибрировать, и он психанув, пошёл отвечать. — Здравствуй, Хасан. — Для тебя есть работа. Сделаешь - долга не будет. Жду тебя через час. — Я буду. Он идёт на кухню, с улыбкой смотря на брата, который, наконец, начал высыпаться. Максим взял бы Оскар за идеальную игру спокойствия, если бы не Кошелева, которая, кажется, видит его насквозь. И когда он выпив кружку крепкого кофе, уходит одеваться, она идёт за ним, громко хлопая дверью. — Что случилось? — Все хорошо, Крис. Я съезжу по делам и вернусь, а вы развлекитесь с Даней, сходите в магазин и купите ему вещи в школу, хорошо? Я сегодня заеду и отдам его документы. — в его руках блестела кредитная карточка, которую он насильно впихнул брюнетке, потому что та хотела правды, а не его натянутых прикрытий. — Когда-нибудь я тебя убью, Свобода. Возвращайся скорее, пожалуйста. Чёрная иномарка выехала со двора под внимательным взглядом двух карих, а Анисимов тревожно выдохнул, надеясь, на приятный сюрприз. Казино встречало его камерой и привычным охранником на входе, а вот владелец этого заведения ждал его с несколькими фотографиями. — Её зовут Ева, дочь крупного бизнесмена, у которого на меня есть не очень хорошие бумаги. Твоя задача достать мне эти документы через его дочь. Девочка хочет любви, поэтому у тебя все шансы. — с фотографии на него смотрела рыжая девушка, на вид не больше восемнадцати лет. Зелёные глаза прожигали насквозь даже через снимок, что вживую встречается с ними не хотелось. — Я согласен. — ему отдают все существующие данные, чтобы операция прошла, как можно, быстрее и лучше, а у блондина лишь Кристина в голове, которой он, наверняка, не сможет ничего объяснить.