***
В детский сад он успевает и забирает Чонгука не последним, кое-как найдя нужное помещение и группу. Лицо мальчишки вытягивается, когда он видит Юнги в дверях, глаза расширяются, а ротик приоткрывается в детском громадном недоумении... Чонгук роняет из рук машинку и несётся к Мину, сразу обнимая присевшего на корточки альфу. — Ура! Ты теперь точно мой отец, да? Две молодые воспитательницы в розовых фартуках смеются над милым ребёнком и не могут сдержать улыбки. — Ох, — начинает одна из них, — я так рада, что Чимин-щи наконец-то нашёл отца своему малышу, а то Гуки очень нуждается в альфе. Надеюсь, у Вас серьезные намерения на этих двоих. Юнги смущенно улыбается, прикусывает губу и прижимает ребенка к сердцу, гладя по голове. — Сегодня у папочки спросишь, хорошо? — Мин хитро улыбается, представляя реакцию Чимина после такого вопроса, и одевает Чонгука, о чём-то с очевидной лаской и любовью говоря с ним. Юнги привык к Чонгуку и уже чувствует за него сильную ответственность, как и Чимина тоже. Девушки не могут отвести глаз от этой умилительной картины и тихо перешёптываются о чём-то. Когда Мин уже хочет уйти, к нему подбегает темноволосая омега и чуть хихикает. — У Гуки в эти выходные будет выступление на утреннике, придете? Юнги незамедлительно отвечает «да», и неважно, что на этот день может припасть какое-нибудь важное совещание — он отложит! — Я приду, Чонгуки. Обязательно. — Ура! Мальчик со всеми прощается и тянет Мина к выходу за руку. По пути от детского сада к машине ребенок хохочет и, как и предполагал Чимин, клянчит в киоске раскраску и воздушные шарики. Юн покупает все из своего бумажника и чувствует, что его сердце заполняется приятным теплом, потому что видит на лице Чонгука довольную улыбку. Дома они ужинают, Юнги убирает посуду, а Чонгук раскрашивает картинку в новой раскраске и изредка любуется надутыми разноцветными шариками. Старший уже давно выучил этого ребенка, так что знает, что если Чонгуки начинает капризничать, пора его укладывать баиньки. — Идем, клубничка. Не плачь, скоро приедет папочка, а мы пока полежим без него. Чонгук просится на руки и обвивает альфу всему конечностями, как пандочка. Чимин приходит домой за полночь, уставший и вымотавшийся. Омега наспех принимает душ и тихо заглядывает в спальню. На кровати он обнаруживает двух альф, что, обнявшись, посапывают на подушках. Пак острожно отдирает ребёнка от мужчины и переносит в детскую. Немного посидев над спящим сыном, Чимин возвращается в свою комнату и тихонько толкает Мина. — Хён, переодевайся в пижаму и ляжешь дальше спать, — шепотом просит омега. Юнги сонно ворчит что-то и садится в постели. На автомате он переодевается в предложенную пижаму и уходит на диван, желая Чимину спокойной ночи и сладких снов. Он даже и не подумал, что вообще-то не у себя дома, а вопроса в голове даже и не возникло, сонный разум альфы не варит никогда и совсем-совсем. Чимин укладывается в кровать с смущенной улыбкой. Сонный альфа слишком милый и домашний. Просыпается Пак где-то через час от плача сына. Он сонно бредёт в детскую и берет малыша на руки. Чонгук совсем сонный и зареванный жмётся к папе, но дрожащим голосом продолжает звать отца. Юн, как отец семейства, просыпается сразу же и спешит на плач сына, но видит, что Чимин успел до него и пришел раньше. Сонливость уходит на второй план; Мин вообще, поддавшись инстинктам, думал, что его семья в опасности, так что был на готове уже рвать всем глотки. Но на пороге комнаты альфа понимает, что это всего лишь Чонгуки капризничает посреди ночи, а нежный и растерянный папа не знает, что и делать. — Папа здесь, иди ко мне, — Юнги забирает Чонгука из рук Чимина и покачивает, поглаживая по голове и прижимая к сердцу. Плач затихает, а Юн замечает, что Чимин на него смотрит с каким-то то отблеском в глазах. И в отблеске этом есть и страх, и тихая радость. Ребёнок отказывается ложиться обратно в кроватку и просится к папе в постель, при этом не отпуская Мина на диван. Когда альфа с малышом укладывается в кровать, Чимин, краснея, ложится рядом и тоже обнимает сына. Он неловко сталкивается со взглядом альфы, что лежит совсем рядом и дарит ему сонную улыбку. — Спасибо... Руки на пояснице ребенка сталкиваются точно так же, как и взгляды, и пока омега пытается отстранить ладонь, Юнги успевает переплести пальцы обеих рук. Прикрывая глаза, Мин тянется и чмокает уснувшего Чонгука в макушку, а потом укладывает обратно, нежно сжимая в своей ладони пухленькие пальчики Чимина. Чимин жмурится от приятного тепла внутри и тоже прикрывает глаза. Утро четверга встречает сонного Пака тёплым дыханием в щеку. Омега медленно приоткрывает глаза и понимает, что Гуки уже проснулся и, видимо, ушёл в свою комнату играть, как часто делал. И теперь они с Юнги обнимают не ребёнка, а друг друга. Их ноги переплелись, а голова омеги удобно покоилась на плече альфы. Юнги даже и не помнит того, что Чонгук вставал утром, чмокал обоих в щеки и еще пять или больше минут сидел на кровати между обоими и любовался своими родителями. Ребенок совсем позабыл того дядю, что пару раз в месяц приходил и строил из себя доброго, пытаясь играть, зато в его в сердце навсегда засел Юнги-хён, которого хотелось звать отцом. Чонгуки тихо и счастливо рассмеялся, когда, исчезнув меж двух тел, заметил, как отец тянет папу на себя и обнимает, а папа устраивает голову на широком плече и улыбается сквозь сон. Маленький купидончик еще раз чмокнул родителей и тихо ушел в свою комнату, вспомнив, что у него есть новая раскраска. Которую просто обязательно надо успеть раскрасить до садика, чтобы потом хвастаться перед милым омежкой Тэ-Тэ. Пак потягивается и осторожно проводит пальчиками по щеке альфы. — Юнги-хён, семь часов, тебе надо на работу? Юнги никогда не встает так рано, так что хмурит бровь сквозь потревоженный сон, приоткрывает один глаз и расплывается в улыбке. Чимин такой домашний с растрепанными волосами и чуть опухшими губами ото сна. На языке крутится «я не встаю так рано», но произносится совсем другое. — Я люблю тебя.Часть 3
17 марта 2019 г. в 15:51
После чудесного первого свидания, которое Мин и Чимин провели дома у Паков, прошла где-то неделя. Чимин нервно расхаживает по своему кабинету, в руках сжимая края белого халата. Хорошо работать косметологом: зарплата высокая, помещение красивое, клиенты более менее спокойные, но... У них есть деньги, и если они хотят делать процедуры ночью, то начальство не интересует, что Паку надо ребёнка забрать из садика.
— П-привет, Юнги-хён, не отвлекаю? — Чимина с силой сжимает телефон от волнения.
— Привет, Чимини, — на той стороне трубки слышится копошение и шелест, — нет, конечно. Наше второе свидание на пятницу в силе?
— Д-да... Просто, у меня тут проблема на работе, и... Вообще, у тебя вдруг нет возможности забрать Гуки из садика?
— Я заберу, конечно, не переживай. Мы тогда побудем у меня на квартире, если что, я уложу его, так что отработай спокойно, — Юн теперь шелестит планёром, в который собирается записать адрес детского сада. — Диктуй адрес.
— Лучше давай ты заедешь ко мне, и я отдам тебе ключи, я как раз работаю у садика. Просто дома и игрушки есть, и еда на вечер, мне так будет спокойней. Я брошу адрес сообщением. Хорошо?
— Договорились.
Чимин выходит из частной клиники на небольшое крыльцо, кутаясь в мягкий кардиган, и дарит альфе улыбку.
— Привет.
А Юнги взамен дарит теплые объятия. Теплее, чем кардиган, но не настолько, как нежный чмок в щеку, словно они вместе уже тысячу лет.
— Привет.
Омега смущённо краснеет и протягивает Мину ключи.
— Спасибо большое, мне так неловко.
— Все хорошо, я буду только рад. Думаю, что Чонгуки тоже, — альфа ласково улыбается и мимолетно хватается за пухленькие чиминовы пальчики. — Мы будем ждать тебя.
— Хорошо, напиши мне, как придёте домой, воспитателей я предупредил, — Чимин вытаскивает из кармана пару купюр и пихает их в карман пиджака альфы, — это если он будет что-то выпрашивать в киосках...
— Чимин!
— Пока!
Пак быстро обнимает альфу и скрывается за дверями клиники. Юнги выдыхает, решая, что деньги оставит в одной из курток у Чимина в квартире где-нибудь в прихожей, и возвращается обратно к машине.