Чистая Душа

      Сиаран сидела на краю пропасти, с которой открывался своеобразно чарующий вид на Изалит. Некогда величайший из городов ныне был обращен в руины, покрытые толстым слоем раскаленной лавы. Девушка была в достаточно меланхоличном настроении. В который раз она держала карманные часы, которые ей вручил Зик. Идеально круглые, отполированные, без единой царапины, они переливались золотом в тусклом свете лавы. Было видно, что владелец заботится о них.       В противовес, она достала точно такие же часы, только выглядели они гораздо хуже. Позолота в некоторых местах слезла, на них были ссадины и трещины. Их дал ей тот человек в Олачиле, намекнув, что они подскажут время их следующей встречи.       В который раз Избранный ставил её в тупик. Одинаковые часы, поразительная разница во внешности и характере, странная осведомлённость обо всем и вся. К тому же теперь её никак не покидала тревога. То состояние, в котором они встретили его в логове Квилег. От одного взгляда на него спина покрывалась мурашками. И это именно то чувство, которое она испытывала при первой встрече…       — Леди Сиаран?       Из меланхоличной пучины раздумий её вытянул подошедший рыцарь. Оскар снял свой шлем, и в его небесно-голубых глазах читалось беспокойство.       — Вас что-то тревожит?       — А… ты уже вернулся? –ответила девушка. — Можно и так сказать. Взгляни на это.       Она показала ему находящиеся в её руках часы.       — Хм. Ну одни, очевидно, принадлежат нашему Избранному. — Рыцарь потёр подбородок. — А откуда у тебя вторые?       — Их также вручил Зик. Только при нашей первой встрече.       Оскар поднял брови. Он аккуратно взял сначала старые и потрёпанные, повертев их в руках, а после и новые. Подумав немного, он пожал плечами.       — Возможно это что-то вроде удостоверения охотников Ярнама?       — Я тоже так сначала подумала, но…       Она открыла крышку. И в новых, и в старых, была идентичная надпись на неизвестном языке и одинаковые фотографии пятерых людей, одним из которых был Зик. Оскар вновь потёр щетинистый подбородок. Более подробно осмотрев их, он окончательно убедился в полной идентичности.       — Возможно у него было две штуки? — голос рыцаря звучал менее уверенно.       — Возможно так, а возможно… — Сиаран засунула часы в карманы и посмотрела на собеседника. — Хотя нет, забудь. Скорее всего ты прав.       Рыцарь удивлённо поднял брови. Но не увидев намерения собеседницы продолжать, он пожал плечами и присел рядом, так же любуясь руинами.       — Ты же из Храма Огня вернулся? Как там Анастасия?       — Уже намного лучше. Хотя меня всё ещё смущает компания Лотрека.– Оскар тяжело вздохнул. — И я встретил Фрампта. Он принял меня за Избранного, представляешь?       — Бывает. В последнее время кандидатов поубавилось, но раньше их было пруд пруди. — пожала плечами Сиаран. — Да и к тому же, ты присутствовал при звоне обоих колоколов, так что тоже можешь считаться кандидатом.       Оскар не ответил. Его лицо помрачнело, и он в очередной раз тяжело вздохнул.       — А Зик?       Рыцарь качнул головой. Прошло уже пять дней с тех пор, как Избранный впал в коматозное состояние. В первые два дня он совсем не подавал признаков жизни. Он был мертвецки бледен, холоден, почти не дышал. Только вчера к нему вернулся живой оттенок кожи и стабильное сердцебиение.       Но вот чего они точно не ожидали, так это чудесного исцеления Прекрасной Госпожи. Как и говорил Зик, её периодически лихорадило, но спустя два дня она пошла на поправку. Сейчас она уже была практически полностью здорова, и вышла на прогулку с сёстрами, в сопровождении своего верного рыцаря Кирка.       — Н-да уж. Никогда бы не подумала, что доживу до лекарства от Черногноя. — Сиаран лениво потёрла шею. — Но неужели нежить действительно может впасть в спячку?        — Воскрешение у костра может занимать больше времени при частых смертях. Но я впервые вижу подобное.       Оскар закрыл глаза и глубоко задумался. Сиаран продолжала любоваться открывшимся видом. В пути они уже относительно долгое время, но рыцарь всё ещё чувствовал неловкость в присутствии девушки. А без Избранного, который разбавлял атмосферу и был инициатором большинства разговоров, они эти пять дней почти не общались.       — Возможно вопрос прозвучит бестактно, но… На что это похоже? Умирать и воскресать у костров?       Оскар вынырнул из потока мыслей и удивлённо приподнял брови. Из-за маски он не мог понять выражения лица Сиаран, но был более чем уверен, что она серьезно.       — Это… сложно описать словами, — медленно начал он. — После смерти ты ощущаешь, словно тонешь. Но при этом, тебе не страшно. Ты ничего не видишь, ничего не слышишь. Тебе на удивление хорошо, словно после нескольких дней бессонницы ты очутился в мягкой постели. Но потом, холодная, когтистая лапа обвивает тебя, тащит куда-то вверх, по пути отрывая от тебя кусок. И вот ты снова у костра, с ощущением, словно тебя лишили чего-то очень важного, но ты никак не можешь понять, чего именно.       Оскар прилёг на холодный пол и прикрыл глаза.       — Значит, слухи оказались лишь пустой болтовней и ты не человек?       — Нет конечно. Гвин, мягко говоря, недолюбливал ваш род. Сомневаюсь, что он бы позволил человеку стать главой его ассасинов,– спокойно ответила Сиаран.       — И то верно. Но с чего такие вопросы?       — Да так. Просто стало интересно. — она на секунду замялась. — Можно задать ещё один?       — Дай-ка угадаю. На что похоже опустошение?       Сиаран молча кивнула.       — Честно говоря, очень мерзкое чувство. Все твои воспоминания словно окутывает туман. Сначала это кажется мелочью. Тебе просто нужно сконцентрироваться чуть сильнее, и он уходит. Но с каждой смертью это всё тяжелее и тяжелее. Люди превращаются в образы, потом в тени, а потом и вовсе исчезают. — Оскар закрыл лицо рукой. Было видно, что ему крайне неприятно касаться этой темы. — Но не это самое страшное. Твои чувства начинают притупляться. Ты перестаешь чувствовать разницу температур, боль, голод. Перестаешь испытывать радость и печаль. Перестаешь чувствовать запахи. Вся еда, кроме эстуса, становится на вкус как песок. Ты даже перестаешь различать цвета. Весь мир становится оттенками черного, белого и серого.       — Звучит так… — начала Сиаран.       — … словно я испытал это на себе? — закончил он и слабо улыбнулся. — Так и есть. Когда мы с Зиком встретились, тогда в Лечебнице, я был на грани. Думаю, ещё одна смерть, и…       Оскар многозначительно замолчал. Вопрос был исчерпан, потому вновь повисло неловкое молчание. Пока Сиаран не перевела взгляд на лестницу, где к ним бесшумно подходила Квилана.       — Завораживающий вид, не находите? — тихо сказала она.       — Несомненно. Но разве не странно называть вид на руины собственного дома подобным образом?       — Леди Сиаран и её острый язык во всей красе.       Она встала рядом с Оскаром. Некоторое время помявшись, она задала волнующий её вопрос:       — Вы ведь уже давно знакомы с Зиком, верно?       — У него уже есть любимая, если ты об этом, — язвительно ответила девушка.       Кивилана пропустила её слова мимо ушей и ожидающие посмотрела на Оскара.       — Ну… У него много секретов, но парень он явно неплохой, — ответил рыцарь, — а что?       Ведьма снова замялась, старательно подбирая слова.       — Вы не знаете… Что он такое?       Вопрос прозвучал как гром средь ясного неба. Во всяком случае для Оскара. Сиаран тут же поднялась, и от её былого язвительного тона не осталось ничего.       — Есть подозрения?       — Можно и так сказать, — уклончиво ответила ведьма.       — Вы вообще о чём? — возмущенно спросил рыцарь.       Девушка переглянулись, и Квилана позвала их за собой. Пройдя по каменной винтовой лестнице, они вернулись в опустевшее логово искаженных ведьм. Недалеко от костра, на импровизированной кровати, лежал Зик. Его глаза всё ещё были перебинтованы; его руки были сложены на груди.       — У каждого живого существа есть душа. — начала Квилана, присев возле Избранного. Она коснулась своей груди, и в руках вспыхнул яркий оранжевый огонек. — И у каждого она по-своему уникальна. Но все они плод Первородного Пламени.       — Ближе к сути, — поторопила её Сиаран, за что словила недовольный взгляд.       — Когда мы впервые встретились, я не особо всматривалась, и мне показалось, что у Зика нет души. Но… После его победы над Квилег, и того странного страха, что обуздал меня при взгляде на него, я что-то заподозрила.       Собравшись с духом, она коснулась его груди и сосредоточилась. Медленно но верно, её словно засасывало в бесконечный круговорот бездны. Душа, обычно выраженная ярким огоньком, представляла из себя вязкое, непонятное нечто, в котором она тут же оказалась по колена. Жуткий, тихий шепот множества голосов, эхом расходился по окружающей пустоте. Странный, зудящий страх медленно, словно червь, закрадывался в подкорку мозга. Вдруг, она почувствовала движение. Резко, словно тысяча фонарей, повсюду открылось неисчислимое количество глаз. Разных цветов, разных размеров, они хаотично двигались, пока все не уставились на гостью. Из жижи появились десятки скользких тёмных ручёнок. Они медленно обвивали гостью, погружая всё глубже и глубже. Неразборчивый шепот становился громче и громче, разрывая ушные перепонки. Она пыталась отбиться, но, заметив свои руки, не смогла сдержать крик. Они были покрыты чёрной жижей. Она видела, как её собственные руки и ноги превращались в непонятный комок плоти, который медленно растворялся в окружающей тьме. Собрав последние силы, отчаянно подавляя страх, ей удалось убрать руку от его груди. Увиденный кошмар тут же растворился, словно сон по утру. И единственным напоминанием остались высохшие губы, покрытая холодным потом спина и дрожащая рука.       — Квилана? — послышался обеспокоенный голос.       — У него есть душа, несомненно, — её голос дрожал. — Но она словно соткана из тьмы, страха и агонии. Словно её владелец и не человек вовсе. Словно… Она принадлежит ужасному чудовищу.       Повисла гробовая тишина, нарушаемая треском костра. Сиаран прикрыла рот маски и отошла. Квилана, немного отойдя от не самого приятного опыта, обеспокоенно поглядывала на Оскара, который явно выпал в осадок. Сжав кулаки, он стал между девушками и Зиком.       — Это уже не смешно! — он закричал и злобно зыркнул на ведьму. — Квилана, он столько сделал для тебя! Помирил с семьей, пощадил одну сестру и вылечил другую! И такова твоя благодарность? Ты называешь его чудовищем и подозреваешь Гвин не пойми в чём?       — Мне и самой неприятно, но… — она поникла.       — Но что?! Какое тут может быть оправдание?       — Успокойся, Оскар, — вмешалась Сиаран. — Пусть мне и неприятно это признавать, но Квилана абсолютна права в своей обеспокоенности.       — И ты туда же? — рыцарь переключился на свою напарницу.       — Открой глаза. Мы ни черта о нём не знаем, — спокойно продолжила она. — Он появился из ниоткуда, знает то, чего знать в принципе не должен, обладает не свойственной этому миру силой, не теряет человечности при смерти и может призывать клинок из ниоткуда. Ты вообще слышал когда-то о Ярнаме? И если твоё незнание понять можно, то я — Сиаран Клинок Повелителя, глава ассасинов самого Гвина и, по совместительству, глава разведки, никогда не слышала о подобном месте.       — У всех есть свои тайны. И это не повод обвинять кого-то в чёрт пойми чём. Когда придёт время, он сам о всём расскажет.       — Твое желание оправдать его просто нелепо. Чего ты так привязался к нему?       — Потому что он последняя надежда всего моего долбаного рода! — рыцарь сорвался на крик. — Вам не понять, каково это: быть запертым в это чёртовом цикле смерти и перерождения! Где ты вынужден наблюдать, как каждый, кто тебе дорог медленно теряет рассудок и превращаются в безмозглый кусок плоти. Как страна, которой ты посвятил всю свою жизнь, медленно катиться в Бездну, и ты нихрена не можешь с этим сделать! Зик выбрался из Лечебницы, позвонил в два колокола в течении трёх дней и нашел общий язык с Ведьмой Изалита! Даже если у меня и были сомнения, я хочу верить, что он избранный! Я и так на грани опустошения. Надежда это последнее, что у меня осталось.       Оскар заскрипел зубами и опустил взгляд. Сиаран тяжело вздохнула и сняла маску. На лице достаточно миловидной девушки было каменное спокойствие, смешанное с усталостью. Её янтарные глаза холодно посмотрели на рыцаря.       — Это правда. До твоего рассказа я понятия не имела, на что похожа жизнь нежити. Но я прекрасно понимаю твоё бессилие. Возможно, ты будешь удивлён, но закат Эры Огня пагубно воздействует не только на людей, — холод её голоса пробирал до костей. — Но давай вспомним о событиях, погубивших Изалит и Олачиль, — она бросила короткий острый взгляд на Квилану. — Ведьма Изалита хотела возродить Пламя с помощью своей души. В итоге мы получили Пламя Хаоса и орды бесконтрольных демонов. Люди вскрыли могилу Мануса, потревожив его душу. В итоге мы получили Бездну.       — К чему ты? — непонимающе спросил Оскар.       — К тому, что игры с душами до добра не доводят. Как нам поведала Квилана, Зик явно необычный человек. Возможно, и не человек вовсе. Что будет, если его аномальная душа попадёт в Первородное Пламя? — Сиаран устало потёрла переносицу. — Поверь, я не меньше твоего хочу, чтобы он действительно оказался Избранным и покончил со всем этим. Но я так же не могу забыть о предосторожности. Нельзя допустить, чтобы подобный сценарий повторился в третий раз.        Повисло тяжёлое молчание. Квилана отошла подальше, сев где-то в уголке. Оскар присел возле костра, погрузившись в отнюдь не радостные мысли. Сиаран вновь надела свою маску, угрюмо подперев стену.       — О-о-о-о… Щя блевану.        От внезапного голоса Зика передернуло всех. Он медленно приподнялся на своей постели и прикрыл рот. После чего резко вскочил и как закричал.       — Мои глаза! Я ослеп!       — Зик, постой…       Квилана попыталась его остановить, но было уже поздно. Он с разбегу ударился головой об камень и распластался на каменном полу без сознания.       — Возможно… нам таки стоило снять бинты с его глаз…