***
Тэхен медленно зашёл в их комнату, обвёл взглядом помещение и застыл с потерянным видом. Очередной выговор, полученный за слишком игривого на сцене Чонгука, оказался той последней каплей, которая добила Тэ. Гук, сидевший за игровой приставкой, не отвлекаясь от игры, бросил через плечо Тэхену: — Как поговорили? Ты всё уладил, хён? Тишина в ответ заставила всё же Чонгука встревожено обернуться в сторону Тэ. Тот стоял с отрешенным выражением на лице и внимательно смотрел на своего парня. — Я устал, Чонгук… — проговорил Тэ и тяжело вздохнул. — Если бы ты знал, как я устал… Наверное, они всё же были правы. Думаю, будет лучше для всех прекратить наши отношения… Чонгук замер. Сказанное не укладывалось в голове, то есть как прекратить? В каком это смысле — типа, они не должны контактировать на сцене? Сложно, конечно, но можно постараться. Это они уже проходили. Собственно, эти предположения Чонгук и озвучил, но Тэхен отрицательно покачал головой и вымученно улыбнулся. — Ты не понял, Гук, мы совсем расстаёмся, — Тэ зябко передёрнул плечами, поплотнее запахивая куртку, которую так и не снял. — Меня сегодня не будет. Скажи нашим, что приеду сразу на репетицию, пусть не беспокоятся. Не дожидаясь ответа от растерянного Чонгука, Тэ вышел за дверь. Чонгук так и не понял, что произошло. Нет, слова, произнесённые Тэ, он слышал, но разум отказывался их принимать. Было ясно, что у Тэхена обычный срыв, минутная слабость, о которой он сам вскоре пожалеет. Но всё же услышать подобное для Гука было сродни грому среди ясного неба. Что же должно было произойти, чтобы его всегда выдержанный и рассудительный любимый хён вдруг додумался до такого? Тэхен же сначала трижды подумает, прежде чем что-то сделать. А значит, его действительно настолько всё достало, раз он готов пойти на столь решительные шаги. Надо предупредить всех парней о состоянии Тэ и принимать срочные меры. Намджуна, как лидера, заслали на передовую, то есть к Шихёку, добыть информацию из первых рук. Хосок с Чимином на репетиции не отходили от Тэ ни на шаг, стараясь развеселить парня и отвлечь от дурных мыслей. Тот замкнулся и на контакт не шёл. В ход пустили тяжёлую артиллерию: Юнги, Джина и соджу. Пока старшие с маниакальным упорством заливали спиртное в сопротивляющегося Тэхена, попутно ненавязчиво зачитывая лекцию о вреде замкнутости в коллективе, Чонгук взялся за самое трудное — поиск своих косяков в их отношениях с любимым. Из разрозненных воспоминаний по кусочку, словно собирая сложнейший пазл, перед Гуком постепенно вырисовывалась неприглядная картина. Теперь он понимал, отчего так устал Тэ. Годами принимая основной негатив на себя, он неизменно оставался терпимым к выходкам Гука и его необузданной ревности, понимая, что тот ещё мелкий, а импульсивный характер и бушующие гормоны никто не отменял. Конечно, бывало, и Тэхен срывался, когда его особенно допекало, но потом они всегда мирились, и всё возвращалось в обычную колею, где царили любовь и забота. Да, им обоим попадало от стаффа, но на особо серьёзные разговоры неизменно вызывали только одного Тэ, после которых тот обычно возвращался сильно подавленным, и Чону приходилось прикладывать немало усилий, чтобы Тэ снова начал улыбаться. Вот только Чонгук упускал из вида, что глаза у Тэ по-прежнему оставались грустными, а на лице всего лишь маска радости, чтобы любимый мелкий не волновался. Актёром хён был хорошим. Близился момент продления контракта, все парни были на взводе. На совместном обсуждении Тэхен выдал мысль о своём уходе из группы, что послужило катализатором. Парни сорвали голоса, доказывая друг другу, что важнее — продолжать контракт или распускать группу и валить на все четыре стороны. Практически переругавшись, все сидели в тишине, не зная, что делать дальше. И тут Чонгук хлопнул по столу ладонью и взял слово. Он смог подобрать необходимые слова, убедить каждого, что нельзя опускать руки и вместе они справятся со всеми преградами, а потом подошёл к Тэхену и, твёрдо смотря тому в глаза, заявил, что всё осознал и обязательно исправится, но при условии, что Тэ будет рядом с ним. Сердце старшего дрогнуло, и он, притянув к себе в объятия обрадованного мелкого, согласился.***
На МАМА бантаны выглядели шикарно. Награды, радостные лица и трогательные речи. Единственное, что омрачило тот вечер, а заодно и ввергло в шок фанатов, это признание Джина, что они были на грани роспуска группы. Тэхен, вспомнив, что они пережили, не выдержал и заплакал, а следом и остальные захлюпали носами, не в силах справиться с расшатанными нервами. Чонгук, плюнув на всё, притянул к себе любимого хёна, желая утешить. Видеть плачущего Тэ — слишком тяжёлое испытание для Чонгука, руки сами тянутся к любимому, чтобы успокоить. Хочется окружить его невидимым коконом из любви в противовес злобному миру, прикрыть своим телом, как щитом, ограждая от всех неприятностей. Чтобы хён понял раз и навсегда: Чонгук неизменно будет рядом и подставит своё плечо в трудную минуту.***
Тэхен заходит в комнату и со стоном падает на кровать. Чонгук отвлекается от дел и с улыбкой на лице встаёт со своего места. Подходит к лежащему неподвижно любимому и осторожно берёт ладонь Тэ в свою. — Как же я устал… — тихо выдыхает Тэхен, а у Гука в груди всё замирает. Перед глазами мелькают события, начавшиеся с таких же слов, и парень невольно сильнее сжимает ладонь старшего. — Хосок совсем меня загонял, у меня даже раздеться сил нет… — Тэ жалобно смотрит на младшего. — Поможешь мне, Гук-и? — С радостью тебя раздену, Хён-и, — Чонгук стряхивает оцепенение и начинает в предвкушении улыбаться. — Только можно попросить тебя об одной вещи? — И какой же? — игриво заламывает одну бровь Тэхен. — Никогда больше не начинай разговор со слов «я устал…», — шепчет Чонгук, склоняясь над своим парнем, и нежно касается любимых губ своими.