Просто...люблю

      Принятое решение (подтолкнуть Тэхена на новый этап в их отношениях) дало повод для продумывания коварного плана. Чонгук, хоть и мелкий в глазах своего любимого хёна, но далеко не невинная овечка. Ещё тогда, после их первого поцелуя, Чонгук знал, что долго не продержится в рамках, заданных его любимым хёном. Уж больно привлекательно выглядел Тэхен, а Гук никогда не отличался консервативными взглядами.       «Несовершеннолетний? Тоже мне, причина для отказа…», — обиженно хмыкает про себя Гук, когда старший в категоричной форме отказывается заняться с ним чем-то более откровенным. И Чонгук, может быть, и смог успокоить на время свои бушующие гормоны, но Тэхен (зараза такая) не вовремя открыл в себе нехилый талант соблазнителя. Да-да, вы правы, речь идёт о той самой коронной фишке старшего.       Ким Тэхен и его бессовестный язык теперь не выходили из головы Гука ни днём, ни ночью. Кстати, ночью дела обстояли гораздо хуже, нежели днём, потому что просыпалась необузданная фантазия и здравствуй бессонница со стояком в компании. Ну или на крайняк, непристойный сон и мокрое нижнее бельё утром, что тоже не добавляло радости.       Признание никак не облегчило страдания Чонгука, так как Тэхен (вредина старомодная) потакать фантазиям мелкого не собирался. А вот это для Гука уже явно грозило тихим помешательством на почве нереализованных желаний. Сдаваться Чонгук не привык, и теперь под номером один в его списке обязательных достижений стояло: соблазнить любимого хёна.       Но, зная упёртую тонкую натуру старшего, Чонгук понимал, что ломиться напрямую нельзя, как бы того ни требовала душа (и не только она) — пошлют сразу и надолго. Надолго не хотелось, так что мелкий принял волевое решение: соблазнять любимого постепенно, методично подводя того к принятию нужного решения.                     Начинает Гук с самого простого — поедания бананов на глазах у Тэ. Старательно заглатывая почти наполовину, макнэ с довольным урчанием облизывается, прежде чем принимается за оставшуюся часть. Сначала старший не обращает никакого внимания на проделки мелкого, но тот не сдаётся: снова и снова продолжая проделывать свой трюк. И вот долгожданный результат: Тэхен однажды цепляется взглядом за Чонгука, замирает, внимательно наблюдая представшую его взору картину, и неожиданно краснеет. Младший давит рвущуюся наружу довольную улыбку — нельзя спалиться, иначе рыбка сорвётся, так и не успев толком захватить наживку. Поэтому он невинно хлопает глазами в ответ и вопросительно выгибает бровь, дескать: «Чего ты там такого необычного увидел, хён?». Тэхен молча мотает головой и поспешно отводит глаза в сторону. Чонгук лукаво щурится и тянется за следующим бананом. Ну а что, вкусно же, заодно и навык получше отработает. Чует его душа, что вскоре такое умение ой как пригодится.              Постепенно мелкий осваивается и расширяет поле деятельности. Неуёмное воображение постоянно подкидывает варианты соблазнения старшего, которые по мере возможности воплощаются в жизнь.              Засунуть вентилятор в рот перед камерами под смущённый смех хёнов? Да раз плюнуть! Тем более, что главный герой, ради которого и устраивается это представление, находится рядом и пристально следит за разыгравшимся не в меру макнэ. Как почти неуловимо дёргается кадык на шее Тэхена при сглатывании слюны, младший заметить успевает, мысленно ставя себе ещё одну галочку. И, в принципе, он был готов к тому, что его потом подловит в гостиничном номере один желанный упрямый хён и зацелует до боли в губах, при этом ревниво шипя о том, что Гука стоит наказать за столь разнузданное поведение на людях. На что Чонгук лишь ухмыляется, прижимаясь теснее, и дерзко шепчет тому в ответ, что совсем не против таких любовных игр.       Тэхен сбегает, не поддавшись провокации, оставляя раздосадованного младшего ни с чем. Ну как ни с чем: возбуждённый член в штанах стоял крепко и требовал ласки и внимания, которых он так и не дождался от вредного старшего. Гук тоскливо вздыхает и берёт исправление возникшей проблемы в свои руки.              Неудача лишь подстёгивает Чонгука, потому что поведение любимого явственно подтверждало, что он на правильном пути. Помимо ежедневного ритуала поглощения бананов, Чонгук добавляет пошлое облизывание мороженого, а так же (вот находка так находка!) поедание чупа-чупсов. Леденцы вообще оказались на редкость удачной идеей. Так как их можно было есть в неограниченном количестве и в любом месте, чем коварный мелкий и воспользовался.       Тэхен смотрел на творимое безобразие и всё больше мрачнел. Но не сдавался.              Хуже стало, когда макнэ добирается до самой вроде бы безобидной процедуры — чистки зубов. За свежестью дыхания и белизной зубов приходилось следить постоянно: это у корейцев записано на подкорку с малолетства. Но надо было видеть, с каким виртуозным мастерством Чонгук орудовал зубной щёткой, при этом не сводя пристального взгляда с Тэхена. Старший каждый раз ощущает себя смотрящим какой-то порно-ролик, где главная роль, безусловно, досталась макнэ. Остальные бантаны почему-то таких фантазий не вызывают. А когда этот мелкий развратник засовывает себе в рот сразу две зубные щётки и при этом весьма красноречиво смотрит на оторопевшего любимого хёна, то Тэ почти ломается. Но всё же привитые моральные принципы помогают взять себя в руки и, втихаря погрозив мелкому кулаком, гордо удалиться из гримёрки.       Этой ночью Тэхена мучают весьма специфичные сны с одним очень сексуальным макнэ, который не только соблазнительно стонет в его руках, но и делает бесподобный минет старшему.              Последней каплей для Тэ стала выходка Чонгука на дне рождении Намджуна. Нет, ну это надо же было додуматься — затянуть в свой рот колпак именинника, что был надет тому на голову! У Тэхена всё помутилось перед глазами. Он ничего не видит, кроме соблазнительных губ младшего, которыми тот мягко обхватывает пушистый помпон, а затем насаживается ещё глубже. Надо было видеть торжество в глазах Гука и его радостную улыбку, когда он замечает, какой эффект произвела его шалость. Тэхен, тихо простонав, прикрывает глаза и… сдаётся.              Поздним вечером он сам приходит в Чонгуку в комнату и пристраивается у него кровати. Тот не спит, предчувствуя появление своего ненаглядного хёна. Он сразу захватывает Тэ в свои крепкие объятия и, не размениваясь на слова, тянется за поцелуем. Зачем разговоры, когда и так всё понятно?       Горячие ладони блуждают по оголённому телу, усиливая возбуждение, тихие стоны тонут в поцелуях, призывая к более откровенным действиям.              — Ладно, Гук-и, твоя взяла, — выдыхает обречённо Тэхен, когда рука мелкого с аккуратной настойчивостью проникает под резинку его пижамных штанов. — Но только петтинг и оральные ласки. Настоящий секс только после твоего двадцатилетия. По-другому я не согласен. Или нам придётся расстаться.              Чонгук согласно кивает и закусывает губу, чтобы не завопить от распирающего его ликования. Ему вполне хватит пока и этого, главное, что они наконец-то продвинутся дальше поцелуев. Он же всё понимает: и то, с каким трудом далось Тэхену это решение, и то, что теперь им сложнее будет сдерживать себя на людях. Но ничего, с этим они смогут справиться, а пока…       Чонгук снова утягивает любимого в развязный поцелуй, а потом, неожиданно для старшего, быстро ныряет под одеяло, уверенно стягивая с того пижаму — пора применить полученные навыки на деле. И возражения не принимаются, хён…