Просто...люблю

      В ярких вспышках стробоскопов металлический блеск шеста выглядел сюрреалистично. Сердце отстукивало в такт ритму исполняемой песни, а настроению можно было смело ставить оценку восемь по десятибалльной шкале. И не потому, что он такой привередливый — просто не хватало какой-то малости, чтобы полностью погрузиться в атмосферу царившего вокруг него веселья. Полуголые фриковатого вида люди заполнившее всё пространство, сливались в одну сплошную пёструю массу, не имеющую какого-либо лица. Гротескность окружения не то чтобы пугала, скорее немного смущала, и от этого становилось неловко. Будто ты белая ворона: вроде бы и пернатый как твои собратья, а в цвет не попал — выделяешься на сплошном чёрном фоне. Потому и внимания к тебе больше, которого вовсе не хочется на самом деле. Вот только никто особо не спрашивает: ярко улыбаются в желании понравиться, просят сделать селфи на память, более смелые предлагают выпить за знакомство нечто разноцветное и высокоградусное из бара. Не знают наивные, что ты со спиртным на «вы» и предпочтёшь элитному пойлу стакан сока или лимонада.       Впрочем, это становится такой ерундой и отходит на второй план, когда ты замечаешь, как на сцену к шесту под одобрительный гул толпы выходит парень, одетый в обычную белую футболку и чёрные брюки. Никакой вычурности присущей сегодняшней вечеринке, и, тем не менее, взгляд цепляется на раз.       Чонгук заинтересованно пробирается поближе к сцене на которой установлен пилон. Похоже, вот она та самая «изюминка», которой ему не хватало. Он смотрит, как парень чуть смущённо хватается за шест и делает оборот, потом ещё один. Кто-то выскакивает к нему на сцену и тоже цепляется за шест с более профессиональной подачей. Вот только глаза Чонгука других не замечают, потому что его вниманием всецело завладел незнакомец. И его руки. И перекат мышц на его предплечьях, когда парень сжимает металлический шест при очередном обороте. Неожиданно Чонгук ловит себя на мысли, что был бы не прочь, если незнакомец так же крепко сжал бы его, притягивая для поцелуя. От подобных фантазий по телу жаркой волной пробегает возбуждение, и щёки слегка окрашиваются румянцем, который не видно, благодаря приглушённому освещению. Зато голодный блеск глаз видимо спрятать не удаётся — спрыгнувший со сцены незнакомец открыто усмехается, замечая направленный на себя взгляд.              — Нравится?              — Очень…              Чонгук даже не задумывается о чём его спрашивают: может, о вечеринке в целом, а может, незнакомец всё-таки намекает на себя? Потому что у него-то в голове крутится лишь одно, без вариантов: незнакомец преступно красив.              — Познакомимся поближе? — расстояние сокращено и балансирует на грани приличия.              — С удовольствием, — машинально облизнув губы, откликается Гук.              И вот оно — как недавно грезилось: его притягивают ближе, успев заключить в объятия. Чужие тёмные волосы мягко щекочут щёку, когда незнакомец склоняется к нему и легко скользит губами по розовеющей скуле.              — Ким Тэхен… — с волнующим до дрожи в коленях придыханием произносит тот своё имя.              — Чон Чонгук, — хрипит в ответ Гук, бесстрашно заглядывая в темноту чужих глаз.              Как там говорится — безумию храбрых поём мы песню? Если только прощальную. Потому как сердце, гулко стукнувшись в грудную клетку, подскакивает куда-то к горлу и, кажется, там застревает, не давая втянуть драгоценный воздух. Полное фиаско. Крах.       Чонгук сражён наповал всего за несколько жалких минут, но совершенно об этом не жалеет. Не до этого. Гораздо увлекательнее видеть на чужом лице не менее сильный интерес к собственной персоне, отчего тело сначала становиться лёгким, как воздушный шарик, наполненный гелием, а потом резко наливается тянущим возбуждением, от которого неконтролируемо пробивает мелкой дрожью.              — Какой же ты горячий, так и хочется тебя съесть, Гук-и, — вроде бы шутливо бросает Тэхен, но глаза выдают — на самом деле хочет.              — Я не против, — дерзко усмехается Чонгук, внутри обмирая от собственной смелости.              — Договорились, — жарко шепчут ему в губы и…                     …Гук просыпается.       Недоумённо моргает глазами, привыкая к темноте. Рядом тихо посапывает Тэхен, привычно обняв подушку. Чонгук трёт себе переносицу и усмехается, ну приснится же такое! Наслушался рассказов Тэ, насмотрелся его видосиков с афтепати и нате получите — вывернуло подсознание всё по-своему, стоило ему уснуть. Ох уж эти игры разума; забавно, конечно, вроде и в теле старшего побывал, и со стороны на него посмотрел.       Чонгук медленно провёл рукой по возбуждённому члену — сон не сон, а на Тэ у него в любом случае стоит как солдат по стойке «смирно». Ну и что теперь делать? Он покосился на безмятежно спящего любимого хёна и отрицательно качнул головой — пускай спит, умаялся бедолага в своём Париже: перелёт, прогулки, показ, а потом вечеринка эта.       Тут же снова вспомнился пилон и Тэ, крутящийся на нём. Сколько раз он пересмотрел данное видео и не сосчитать. Всё-таки есть в этом что-то… Гук задумчиво почесал макушку и хмыкнул, места у него в квартире хватает, да и Тэхен вряд ли будет возражать. Прикольно же… Он прикрыл глаза, представляя, как они с Тэ выделывают разные приколюхи на шесте, а потом разгорячённые с упоением целуются…       Мелкий одобрительно цокнул языком и, не сдержавшись, полез рукой к себе в трусы: надо было срочно снять напряжение. А перед глазами в темноте, снова замерцал загадочным блеском пилон, придавая происходящему оттенок сюрреализма…