Просто...люблю

      Тэхен с отвращением смотрит на нечто, лежащее у него в тарелке, и с трудом подавляет желание встать и выбросить этот кошмар в мусорку. Противное даже на вид пюре из сельдерея, куча какой-то травы и ма-а-аленький кусочек диетической индейки — его ужин на сегодня. При взгляде на него внутри просыпается глухое раздражение, которое абсолютно не помогает справиться со стрессом.       Парень прикрывает глаза и мысленно считает до десяти в попытке успокоить расшатанные нервы. Не помогает. Раздражение никуда не уходит. В голове тяжёлым пульсом стучит лишь одно: хочу жрать!       Да-да, именно ЖРАТЬ, а не есть. Чёртова диета! И зачем он только подписался на такое?! Это всё Чонгук с его неиссякаемым энтузиазмом. Подбил на спор, взял «на слабо», а он теперь отдувается: забились, что Тэ месяц продержится на одних только диетических блюдах.       Поначалу мотивация для их спора выглядела вполне себе достойной — бренд «Селин» диктовал свои условия, где именно покупатель подстраивался под стандарты фирмы, а не она под капризного потребителя. Тэхен и раньше без особых хлопот мог втиснуться в джинсы этого бренда, чем приводил в восторг представителей «Селин», выбравших его в свои амбассадоры. Но всё-таки не хватало какой-то малости, и Тэ решил немного похудеть.       Тут-то и нарисовался мелкий. Подлил, так сказать, масла в огонь, умея как никто другой манипулировать своим любимым хёном. Знал поганец, что Тэхен частенько раньше нарушал режим правильного питания, предписанный бантанам в периоды камбэков, нагло поедая всякую вкуснятину, в то время как остальные мучились сидя на диете. Да ещё и Гука соблазнял, когда тот пытался стоически держаться! Так что сейчас Чонгук не упустил своего шанса отыграться за свои потраченные когда-то нервы.              Тэхен коварство макнэхи просёк лишь спустя несколько дней. Когда пелена азарта спала, оставляя за собой горькое послевкусие и чувство постоянного голода. И всё бы ничего, но к середине месяца Тэхен, благодаря этой грёбанной диете, уже весил шестьдесят два килограмма. И это при его ста восьмидесяти роста!       Чонгук, заметив неладное, попробовал отговорить любимого от продолжения диеты, но Тэ включил «барана» — признавать поражение он не собирался. Гук пытался сломить сопротивление путём хитрости: готовил различные вкусняшки и поедал с аппетитом перед носом исхудавшего Тэ, надеясь, что тот не выдержит и сдастся. Не прокатило. Старший просто съехал к себе на квартиру и заперся в четырёх стенах, придумав тупую отмазку: типа, мелкий выглядит слишком вкусно, и Тэхену очень хочется его сожрать, а в каннибалы он не записывался.       Выползал старший из своего добровольного заточения лишь на съёмки, согласно расписанию. С мелким интриганом общался исключительно в виртуале, старательно избегая личной встречи. Потому как жопкой чуял, чем закончится их рандеву: Гук применит всю силу своего обаяния и уговорит-таки Тэхена забить на проклятую диету, чему упорно сопротивлялась гордость старшего.              Тэхен тяжко вздохнул, с брезгливостью разглядывая свой ужин. Надо как-то собраться с силами и запихнуть в себя это, что лишь с натяжкой можно было назвать едой. Измученный организм требовал нормальной и вкусной пищи. Перед глазами то и дело вспыхивали картинки с сочными, прожаренными до хруста свиными рёбрышками, огромными бургерами с россыпью золотистой картошки фри, курицей в кисло-сладком соусе и многим другим, что невольно вызывало во рту обильное слюноотделение. Тэхен нервно сглотнул и стиснул кулаки. Как же всё бесит!       Ужасно хотелось топать ногами и орать; хотелось разбить несколько тарелок, особенно ту, что с диетической хренью; затем снова поорать и, возможно, позорно расплакаться в конце.              Щелчок открываемой двери заставил вздрогнуть. Тэ недовольно нахмурился. Вот так по-свойски и без предупреждения к нему домой мог заглянуть лишь один человек. И трёх дней разлуки не выдержал поганец. Снова издеваться будет…              — Тэ, привет, — Чонгук вихрем ворвался в личное пространство старшего и, не обращая внимания на хмурый вид хёна, звонко чмокнул того в губы. — Я соскучился.              — А я нет, — насупился старший, с раздражением следя за слишком бойким мелким. — Вали отсюда!              Накопившаяся усталость от недоедания, давала о себе знать вспышками неконтролируемой злости. Дебильные эмоциональные качели! Совсем некстати вспомнилось, что Чонгук сегодня вроде как собирался в ресторан со своими друзьями. И наверняка жрал там очень много вкусного, и уж ему-то точно не икалось о том, что где-то в гордом одиночестве страдает его хён и практически умирает от голода.       Стало обидно. Глаза заблестели от подступивших слёз. Никто его не любит, а Гук-и в особенности! К тлеющей обиде мгновенно примешалась жалость к себе. Тэхен, не сдержавшись, всхлипнул. Истощённые нервы просили разрядки.              — Тэ, ну ты чего? — мелкий присел на корточки перед любимым, обеспокоенно заглядывая тому в глаза.              — Не любишь ты меня, — надрывно выдавил из себя старший «горькую правду» и всхлипнул снова. — Ни капельки!              — У-у-у, как у нас тут всё запущено, — задумчиво протянул Гук, заключая в объятия окончательно раскисшего хёна. — А я вообще-то к тебе за помощью пришёл.              — Дружков своих проси, — обиженно засопел Тэхен покрасневшим носом.              — Не получится, — вздохнул сокрушённо мелкий и притянул к себе поближе любимого хёна. — Они не справятся. Здесь только ты помочь сможешь.              — Да?.. — с сомнением произнёс Тэхен, но в глазах уже зажглись огоньки интереса. Даже носом хлюпать перестал — пожалеть себя он всегда успеет.              — Ага, — уверенно мотнул головой Гук и очаровательно улыбнулся. — Простуда моя не проходит никак, вот врач мне и прописал строгое соблюдение режима.              — И в чём он заключается? — выгнул скептически бровь старший.              — Крепкий сон, правильное питание, ну и лекарства кое-какие, — с готовностью доложил Чонгук и снова чмокнул своего любимого в губы. — Значит так, лекарства я уже принял. Осталось два пункта: еда и сон. Один момент, — мелкий быстренько метнулся в сторону коридора и вернулся с внушительным пакетом в руках.              — Это что — еда?! — чуть не задохнулся от негодования Тэхен, учуяв невыразимо аппетитный аромат исходящий от пакета.              — Ясен пень, — пожал невозмутимо плечами Гук и принялся выставлять контейнеры с различными блюдами на стол. Прямо перед носом чертовски оголодавшего старшего. — Это я пока уберу. Мешает, — авторитетно заявил мелкий, убирая тэхеновскую тарелку с ужином.              Тэхен только и успевал, что растерянно следить за мелькающими руками Гука и неосознанно сглатывать слюну при виде всего этого съестного великолепия. Мозг слегка подзавис, наблюдая столь приятную для глаз картину, так что даже слов на возмущение не находилось.              — Вот, — закончив выставлять контейнеры, довольно плюхнулся на соседний стул мелкий и требовательно протянул палочки Тэхену. — Корми меня!              Всё ещё находясь в небольшом трансе от вкусных запахов, заполнивших пространство комнаты, Тэ молча принял приборы и открыл первый попавшийся контейнер с едой. Чапчхе. Зачарованно подхватив кусочек мяса вместе с лапшой, Тэхен уже было нацелился на рот Гука, как тот капризно скривил губы и заявил:       — Подуй.              Тэхен сделал как велели.              — Теперь попробуй: горячо или нет, — всё тем же капризным тоном произнёс мелкий. Тэ тихонько хмыкнул — знакомо: Гук когда болеет, всегда становится излишне требовательным.              Старший слегка коснулся губами удерживаемой в палочках еды, пробуя температуру, а потом… она куда-то пропала. Он недоумённо хлопнул ресницами, не понимая, что за фокус сейчас случился. И лишь потом осознал, как что-то торопливо прожёвывает у себя во рту и не менее торопливо сглатывает.              — Ой, — испуганно поднял он глаза на Чонгука. — Я нечаянно.              — Можешь и чаяно, — хмыкнул тот, с нежностью смотря в ответ. — Я на двоих взял.              — Не буду, — угрюмо нахохлился Тэ, вспоминая про спор.              — А давай так: ты проведешь сегодня лайв и поешь с Арми, а я закрою на это глаза и сделаю вид, что ничего не было, — предложил компромисс Гук с невинным видом, в душе отчаянно надеясь на согласие хёна.              — Честно? — прищурился недоверчиво старший, с трудом подавляя искушение затолкать себе в рот очередную порцию чапчхе.              — Даю слово золотого макнэ, — торжественно поклялся младший, радуясь, что его план, похоже, сработал.              — Уговорил, — тяжко вздохнул Тэхен, не в силах больше сопротивляться. — Настраивай аппаратуру…                            Сытый, а оттого абсолютно довольный жизнью Тэхен лежал в объятиях Гука и только что не мурлыкал от счастья. Чонгук подтянул к себе любимого хёна поближе и чмокнул в лоб, затем, придав голосу строгости, произнёс:              — И чтобы в Японии тоже хорошо поел, понял меня? А то того гляди, ветром унесёт!              — Как скажешь, «хён», — насмешливо фыркнул в ответ Тэ и блаженно прикрыл глаза. Заботливый, но строгий Гук — его отдельный кинк.              Перед внутренним взором медленно проплывали картинки со съеденной сегодня едой, уже не вызывая той острой ярости, как накануне.              — Когда вернусь, приготовишь мне мак-гуксу? — сонно пробормотал Тэ, убаюканный теплом любимого мелкого.              — Всё что захочешь, солнце, — не менее сонно пробормотал в ответ Гук.              Хорошо, когда всё получается, как задумано: Тэхен сыт и спокоен, а сам Чонгук наконец-то выспится — ведь без любимого хёна под боком это так невероятно сложно делать.