Маленький принц и его припадочный Лис

      Всё утро я сидела и нагло пялилась на голые, как подъездная шмара, ключицы Савады Тсунаёши.       — Алисс-чан, твой чай, — мягко, как могла, сказала Киоко и плюхнула рядом со мной кружку с обжигающей жидкостью, которая тут же расплескалась и попала на мою руку.       — Ага, — бросила я, все, так же, не отводя своего взгляда от этого мелкого пацана.       Чёрт. Кто ему разрешил таскать такие футболки? Это вообще законно?       — Алисс-чан, всё хорошо? — нервно усмехнулся Тсунаёши, который напрягался от всех тех взглядов, что я швыряла в него с самого утра.       — Ага, — промычала я, жуя четвёртый бутерброд всухомятку.       Мне было плевать. Эти ключицы и так создавали влагу в моём рту и не толь…       Ох мать, куда тебя кони-то несут?       Мы же просто друзья!       Друзья не должны трахать в своих мыслях друг друга!       — Я на тренировку, — резко сказала я и звонко шлёпнула ладонями по столу, поднимаясь с места.       Моё утро началось погано. Реборн делал вид, будто меня не существует вообще, Тсуна надел эту ублюдскую майку с глубоким вырезом и все косились на меня так, словно вчера вечером устроили просмотр весёленького кинца, где я голозадая убегаю из душа.       — У тебя всё в порядке? — обеспокоенно спросил Савада, который всё ещё боялся касаться меня.       Нихуя не в порядке. Вчера я видела, как ты наяриваешь в душе, Савада, и эта картина всё не выходит у меня из башки!       — Конечно, Тсуна-кун, — натянуто улыбаюсь я и, развернувшись на пятках, иду в сторону тренировочного зала.       Полночи я не спала, а остальная часть была забита какими-то странными снами, в которых фигурировал Реборн и мать этой девочки. Они были счастливы и стояли под здоровенным деревом яблони и всё звали меня, махая руками, но, сколько бы я не пыталась до них добежать, я как будто топталась на месте. Я очень быстро выдыхалась, но словно глупый щенок, задыхаясь, пыталась перебирать своими крохотными ножками. Да. Мои ноги были как у трёхлетнего карапуза, и это было очень странно. А потом, я вдруг остановилась, потому что в мою голову засела ужасно тупая мысль, что когда я добегу до этой пары, мне на голову свалится большое сочное яблоко и в мою черепушку не придёт какая-то гениальная идея, какая пришла к Эйнштейну, а меня просто убьёт.       И тогда сон закончился, и пришло новое утро.       Когда я пришла в большую бетонную коробку, то увидела не только своего дядю, но и Хибари Кёю рядом с ним. Они о чём-то беседовали, и я неловко топталась позади них, не желая прерывать их диалог.       — Доброе утро, принцесса, — ласково улыбнулся Саша, заметив меня.       Мне вдруг стало ужасно стыдно за то, как он со мной обращается. Обычно, дети испытывают такое, когда с ними сюсюкаются на глазах у какого-нибудь мальчика или девочки, который им нравится. Или на глазах у другого, более авторитетного для них человека.       — Доброе утро, — кивнула я, осторожно подходя к этим двоим.       Хибари едва заметно поманил к себе рукой, и я, полушагом, преодолела оставшееся между нами расстояние.       Его большая приятно пахнущая рука зарылась в мои волосы, а на губах заплясала какая-то ласковая улыбка. Такую улыбку я у него замечала только тогда, когда он гладил своего желторотого цыплёнка или маленького ёжика из коробочки. Он ничего не говорил, только расчёсывал мои волосы своими пальцами и пялился на меня.       Мне вдруг стало ужасно неловко и волнительно, и я уставилась в бетонный пол.       И всё-таки кто мы друг другу в этом времени? Какие именно у нас отношения?       — Сколько у нас времени? — вдруг спросил Саша, глядя на хранителя Облака.       — Не могу тебе точно ответить. Около недели, — спокойно сказал Кёя, не выпуская мою лохматую голову из своей руки.       — Тогда, нам нужно поторопиться. Вернёшь эту несносную девчонку мне? — усмехнулся мой дядя, наблюдая за тем как побагровело моё лицо.       Какого чёрта я смущаюсь?       — Придётся, — усмехнулся Кёя и, напоследок, взъерошил на моих волосах гнездо, ушёл, оставляя нас с Александром наедине.       — Жизнь с каждым днём становится все непредсказуемей и непредсказуемей, — нервно усмехнулась я, поправляя свои волосы, — Вроде, недавно, Хибари Кёя считал меня сумасшедшей девчонкой со скрипкой, а теперь, чешет мне гриву, и даже назвал меня прекрасной девушкой.       — Это не значит, что он тебя перестал считать сумасшедшей, Дрея, — усмехнулся дядя, — По правде говоря, один раз ты даже попала в психушку.       — Боже, значит, моя жизнь действительно не станет лучше? — нервно усмехаюсь я.       — Ну, как сказать. Это было для тебя как отпуск. Какие-то девушки едут на Мальдивы или на Бали, а ты поехала в дурку и была так счастлива, что я просто диву давался, — он пожал плечами и продолжил, — Обычно, тебя со всех сторон задалбливали какие-то люди. Вечные звонки, проблемы, а там была тишина, одиночная палата и ежедневные разговоры с психологом.       — И все знают, что я была в дурке? — недоумённо спросила я. Тогда можно объяснить, почему на меня порой кидают странные взгляды.       — Ага. Бьянки как-то испекла тебе утку, и ты потравила половину санитаров. После этого, Хибари пришлось забрать тебя, потому что руководство боялось, что ты начнёшь покушаться на других психов. Тебя считали опасной, странной и, тем не менее, очаровательной и прекрасной. Дино часто говорил, что хорошенькие девушки всегда немного с ебанцой, — хохотнул он.       — Так и сказал? — изумилась я. Дино, сказал так?       — Ну, он просто повторил твои слова. Ты и вправду была с ебанцой.       — Потрясающе.       Моя будущая жизнь ужасает меня с каждым днём всё больше и больше. Я старалась более не думать об этом и начала работать над своей физической подготовкой, а также училась обращаться с моим ебанутым пламенем, которое каждый раз выходило из-под контроля. Я столкнулась с той же проблемой, что и Савада, у меня было дохрена пламени, но контроля не было абсолютно никакого.       Здесь было очень одиноко. Круглые сутки в бетонных стенах, без телевизора и книг, без радио и телефонов. Первое время, как только я появилась в этом мире, я испытала дикую тоску по привычному смартфону, по инстаграму, фейсбуку, вконтакте, по всем вроде надоевшим, но привычным вещам. Мне казалось, словно я была отрезана от всего внешнего привычного для меня мира. Но на Украине у меня хотя бы был телевизор и приставка, а в Японии я снова столкнулась с информационной депривацией. Только семья Савады и книги, что присылал мне Фонг позволяли не окочуриться от тоски.       Но когда я оказалась в подземном убежище, я думала, что попала в каменный век. Телевизоры, что были здесь не были предназначены для развлечения, здешние книги были чисто практического назначения, да и не хотелось мне читать, чтение - подразумевает тишину, а тишина - прямая дорожка к своим деструктивным мыслям. Начиная читать я так или иначе срывалась после одной-двух страниц и залипала в своих мыслях. Тренировки утомляли, но спать мне не хотелось. Парни уставали не меньше меня, но они дрыхли как убитые, в то время, как я сидела в своей комнате, одна, и "наслаждалась" обществом своих деревянных кукол, которые даже не были похожи на людей. Из развлечения у меня остались только тренировки и обитатели этого места. На третий день такого ада, я напросилась в гости к Хибари. У моего дяди всегда было дел по горло, и я даже не знаю куда он уходил после нашей тренировки, поэтому, я зацепилась за второго своего папочку и умоляла его взять меня с собой, иначе я точно чокнусь и меня увезут в дурку.       Хибари снисходительно посмотрел на меня, будто я грудной капризный малыш, и позволил пойти с ним.       Я вцепилась в его руку, как в спасательный круг, и шла рядом, стараясь не дышать. Я боялась его разозлить или сделать что-то не то, что-то за что он отправил бы меня обратно и сказал, что не хочет меня больше видеть. Из бетонной коробки мы резко перешли в деревянную, чисто японскую и я принялась цепляться взглядом за японскую роспись на дверях.       — Тебе никогда не нравилась традиционная Япония, — мягко начал Хибари, — Ты говорила, что минимализм это не круто.       — Да, мне больше нравится современный стиль, — тихо сказала я.       — Я знаю, — улыбнулся он.       Мы зашли в пустую деревянную комнату с маленьким столиком. Дверь на улицу была распахнута и я увидела красивый сад камней с маленьким водопадом.       Здесь было очень тихо и спокойно, но не менее скучно, чем в убежище, но, по крайней мере рядом со мной был Хибари, а у остальных не было ни сил ни времени со мной общаться.       — Хибари-сан, я могу... с вами поговорить? — осторожно начала я, после пары минут молчания.       Я уселась на деревянный пол и задница уже начала болеть, но я молчала.       — По поводу? — спросил он.       В комнату вошёл человек и я принялась удивлённо пялиться на здорового как шкаф Кусакабе.       — Привет, Лисса, — улыбнулся он и кивнул головой.       — Здрасте, — неловко заёрзала я.       На самом деле мне было очень тяжело общаться с людьми из этого времени, ведь я не знала какие у нас с ними отношения.       — Тебе как обычно? — усмехнувшись спросил он.       — Перестань, она же ещё ребёнок, к тому же, ты знаешь как я отношусь к алкоголю, — устало вздохнул Кёя.       — Знаю, простите, — снова усмехнулся мужчина и поставил на столик перед Хибари чайник и две кружки. Я, лениво протирая своей задницей пол, подползла поближе к чайнику и уловила тонкий фруктовый аромат.       — Я заварил чёрный с экзотическими фруктами, ведь зелёный чай отстой? — улыбнулся Кусакабе и взглянул на меня.       — Зелёный чай - отстой. Сырая вода с травой, — кротко улыбнулась я и качнула головой.       Когда мужчина удалился и мы остались наедине с Хибари я сильно растерялась, и начала методично перебирать вопросы в своей голове.       — Так о чём ты хотела поговорить? — спросил он.       Чай был обжигающим, но меня это не волновало, потому что сильнее всего горели мои щёки и мозг.       — Я хотела узнать о... нас, — начала я, а после, мысленно ударила себя по лицу.       Какой ещё "нас"?!       — Нас? — изогнул бровь мужчина.       — Ну, как мы общались, почему вы так добры ко мне, как-то так, — я быстро тараторила и чувствовала себя ужасно неловко, словно мне приходится оправдываться.       — Мы хорошо с тобой общались, Дрея, — усмехнулся мужчина и взглянул на меня как на глупо пищащую птичку.       — Мы были друзьями или... у нас было что-то больше, чем дружба? — я шумно втянула воздух и взглянула на поющего Хибёрда за окном.       — Мы были больше чем друзья, — спокойно сказал он.       — То есть, мы с вами в будущем - пара? — уточнила я.       — Нет, — как-то резко ответил он, и я тут же заткнулась.       — Так или иначе, Дрея, вернувшись в прошлое, знай, что то что в этом мире не обязательно должно повториться в твоём. Девушка, что была здесь - умерла, не примеряй её шкуру на себя. Я очень бы хотел, чтобы ты увидела последствия своего выбора в этом будущем, и вернувшись обратно, взглянула на кого-нибудь другого, — он решительно заглянул в мои глаза, и мурашки тут же скользнули по моему хребту.       — На кого-то вроде вас? — осторожно уточнила я.       — На кого-то вроде меня, — нахмурился он, — Но, кого бы ты не выбрала, я всегда буду рядом с тобой. Я, из прошлого, этого никогда тебе не скажу. Но я хочу чтобы ты это знала.       Я чувствовала себя максимально неловко и нервно заёрзала на месте. Над нами нависло молчание, я пялилась на остывший чай в своей кружке, а Кёя, в свою очередь, смотрел прямо на меня.       — Я... выбрала кого-то очень плохого? — тихо спросила я.       — Нет. Но ты не была с ним счастлива, — хмыкнул он.       — А с вами я буду счастлива?       — Я сделаю всё, что в моих силах, чтобы всё было именно так.       Я хотела задать ещё какой-то дурацкий вопрос, как нас прервал залетевший в комнату Кусакабе.       — Хром там... Она умирает.       Хибари резко поднялся на ноги, за ним подскочила я, и быстрым шагом последовала за мужчиной. На входе в медицинский отсек столпились все, но Кёе не составило труда всех растолкать. Я с ужасом уставилась на кожаный мешок без органов и всё гадала, как Хром может вообще дышать будучи в таком состоянии.       — Я не дам тебе умереть, — резко сказал Хибари, приподняв её голову.       Я застыла в немом шоке, мне казалось, что это самое ужасное что я видела в своей жизни. Внутри всё неприятно заболело и мне показалось, что и мои органы пропадают.       — Дрея, уйди отсюда, — бросил Кёя, даже не повернувшись ко мне.       Я попятилась назад и спустя пару шагов оказалась в коридоре, прижавшись к стенке спиной. Через минуту в коридоре оказался Савада, который растеряно смотрел себе под ноги.       Мы молчали и ждали, что скажет Хибари.       — Какого чёрта тут нет докторов? - нервно начала я, — Мы все оказываем друг другу первую помощь, но у нас же нет нужных знаний. А вдруг случится что-нибудь плохое? Вдруг кому-то оторвёт руку или ногу?       У меня начиналась паника, потому что это что-то плохое уже произошло. У человека внезапно пропали все органы! Органы чёрт побери!       — Я... Я не знаю, — неуверенно начал Савада.       — Блять, кто придумал это сраное убежище? Кому вообще взбрела в голову мысль запихнуть кучу подростков разбираться с мафиозной семьёй?!       — Мне! Мне из будущего пришла в голову эта мысль! Хватит, я прошу тебя. Я чувствую себя ужасно виноватым, когда ты говоришь такие вещи, — Тсуна устало вздохнул и сполз по стенке на пол.       — Ох, чёрт, Савада, прости меня, — я тут же подскочила к нему и обняла.       Он странно дернулся, но из объятий не вырывался.       — Мне тяжело, — отрешённо сказал он.       — Я знаю, Тсуна, знаю. На тебя столько всего свалилось за этот сраный год. Слишком много для подростка, особенно для тебя, который так любит тишину и спокойствие, — я устало вздохнула и принялась расчесывать своими пальцами его волосы на затылке, — Ты большой молодец, слышишь меня? Ты умница, ты со всем справишься. Я буду рядом, научусь бить морды и побью любого за тебя.       — Даже Бьякурана? — он тихонько засмеялся.       — Оторву ему хуй, зажарю и заставлю сожрать. Я буду хуже Рамси, я заставлю его сожрать пять, нет, шесть членов за раз, — воодушевлённо шептала я.       — Фу, Дрея, это мерзко, — ещё громче рассмеялся он.       — Нормально, я ещё не начала тебе задвигать про человеческий фарш и сытные котлеты для всех его приспешников, — нервно хохотнула я.       — Всё в порядке, — дверь резко открылась и на пороге показала Хибари.       Он скользнул по нам взглядом и нахмурившись, ушёл в сторону своего убежища.       — Ей нужно отдохнуть, — спокойной сказал Кусакабе.       — Да, мы позаботимся о ней, — ответила я, поднимаясь на ноги.       Он участливо кивнул и направился вслед за Хибари.       — Вот вы где, а я всё искал вас.       Мы с Савадой обернулись и увидели перед собой взрослого Реохея.       — Каким же красавцем ты стал, — изумлённо сказала я. Чем их тут всех кормят в мафии, что они такими моделями расхаживают?       — Хах, спасибо за комплимент, — усмехнулся белобрысый, — Но я здесь не за этим. Кое-кто из Варии передал тебе твою коробочку.       Он достал из кармана миниатюрную белую коробочку с золотыми вставками. Она выглядела очень дорогой, по сравнению с моей предыдущей коробочкой, эта была как слиток с золотом.       — Спасибо, — ошарашено выдохнула я, принимая в свои руки такую ценную вещь.       — Ты сказал, что это передал кто-то из Варии. Кто конкретно? — вдруг насупился Савада.       Реохей неловко засмеялся и почесал свой затылок.       — Он передал, что если ты сдохнешь ещё раз, то он перестанет тебя считать даже за вещь, — неловко сказал хранитель Солнца.       Занзас, мне подарил эту коробочку? Занзас? Реально?       — Я хочу открыть её, — решительно сказала я и потащила Тсуну в тренировочный зал, где собрались все хранители, которым по очереди по щам прописывала Лар Милч.       Я стала посреди зала и крикнула, чтобы они соснули все, ведь у меня теперь есть Пикачу и он надерёт всем задницу.       Как же я ошибалась тогда.       Ведь с тех пор когтями драли только меня.       Я открыла коробочку с первого раза и радостно запищала, когда увидела что-то маленькое с большими ушами. Это было лучше чем Пикачу. Напротив меня стояла маленькая лисица фенёк, которая забавно чихнула и тут же воскликнула:       — Марци!

***

      Знаете, я всегда называла животных в честь еды. У меня был кот по кличке Паштет, через пару лет у меня появился кот по кличке Штрудель, потом был сиамский кот по кличке Сырок, а тут вот, Марципан, ну разве не чудо?       Его взгляд кричал мне "пошла нахуй", а мой "я буду целовать твою задницу до конца своих дней". Это была самая настоящая любовь с первого взгляда!       Мы с Гокудерой были самые настоящие братья, потому что, что его Ури, что мой Марци были на одной стороне, а мы на другой. Мы любили и ценили, а об нас точили когти. Вот так и в жизни. Ты ему трусы стираешь и даришь на двадцать третье февраля новые носки, а он лежит и пердит на диване. Эх, ну что за жизнь?       Марци больше самого себя любил только Тсунаёши. Он ему таскал дохлых крыс, каких-то мух, тащил сырое мясо со стола, в общем, он ради Савады жопу рвал, а ради меня ничего не делал.       Тсуна неловко улыбался и чесал этого ушастого за ушком, а я сидела и ревела под столом, потому что моё хрупкое сердечко не выносило такой безответной любви.        Так началась наша весёлая совместная жизнь.