Чувства на словах

      Россия любил зиму.       Россия вырвался из своего уютного дома за декабрь всего раз – за продуктами и свечами. Наблюдать за снегопадом из окна теплой комнаты гораздо лучше, чем идти под ним.       На столе еще лежат нитки и остатки ткани. На полке мирно стояла сшитая им на прошлый декабрь, на двадцать пятой число, кукла. Военная форма, на глазу повязка, ушанка – все делали проработал, молодец.       Погода была на его стороне: светило солнце, приятно грея нос и щеки. Он зашёл в магазин; кажется, кассир была в недоумении, когда увидела на ленте четыре бордовые свечки, дрожжи и муку и пудру. России было все равно – какая ей разница, что он покупает? Домой он пришел в приподнятом настроении.       У себя он разогрел духовку и вылепил дно формы тестом. С детства он привык сам готовить всякие вкусности братьям и сестрам; как жаль, что никто из них не помнит об этом. Начинка – земляника, собранная в лесу еще летом. Холодная ягода нравилась России; он сам был крайне холоден к людям. Кекс был увесистым, вкусно. Поверх готовой вкусности – сахарная пудра.       Он улыбался со слезами. Кажется, отец не любил пудру. Да, он любил крем. Ореховый. Как Россия мог забыть? Пулей обратно, в магазин, – тот закрыт. Прошёлся по всем магазинам – ничего. Жлалился над собой, набрал Белку: три гудка – вызов сброшен. Могла бы сделать вид, что не было телефона под рукой, пропустить звонок.       Вернулся домой без крема. Придется оставить так. Отцовское разочарование, не иначе. Он вставил в остывшее пирожное свечку, маленькую, как для праздничного торта. На часах было без пяти двенадцать, двадцать девятое число. Россия зажёг огонь и грустно сел напротив самоделки.       – С днём рождения, пап.       Будем честны.       Россия ненавидел зиму.