***
Ты меня назвала драгоценным, И ланитами клятву плела, Я б тебе посвятил всю поэму, Кабы ты меня к свету вела.
— Какая вульгарщина, милейший, — я откусила яблоко и откинулась на мраморной скамье, — раннее творчество было получше. — Я не успел дописать сию балладу, — обиженно прогундел в моей голове голос. — Меня разбила чахотка, а потом я оказался тут. — Ну, за гранью полно времени, чтобы подумать о насущном. Уже никуда торопиться не надо. Ланиты? Ты серьёзно? Последние две строчки совсем слабые. — Поди ж ты. Как будто не некромант, а жрица Денеира! * — А у меня образование хорошее, — похвасталась я. — И вообще. Папенька меня с детства приучил к хорошей литературе. Да, я нашла на местном кладбище могилу барда и ходила к нему на концерты. А что бы вы делали на моём месте? Сегодня я прошла последний патруль и сдала отчёт. И вновь — ожидание. Завтра же на собрании я потребую, чтобы мне дали новую боевую задачу, пока я окончательно не рехнулась от скуки. — Ладно, Ларик. Пойду в свою гостиницу, пока военная жандармерия опять не занервничала. — Ты заходи, у меня ещё есть интересная ода о весне и цветении. — Напиши что-нибудь про зиму и про вьюгу, мне будет приятно, — хохотнула я. — Приеду после этого сумасшествия проститься с тобой, а ты мне мёду в уши и зальёшь. — Хорошая ты девка. Мужа бы тебе богатого, а не вот этого всего. — Ну, коли на соседних могилах будут желающие, познакомишь. Бывай! — я оборвала ментальную связь и встала, потянувшись. Ночь стояла удивительно тёплая для поздней осени. Я расстегнула накидку и шла по городу медленным шагом, озираясь по сторонам. Повеяло ароматом выпечки от пекарни старика Гумера; с первыми лучами солнца на лотках появятся крендели и булочки с десятками разных начинок. Где-то опять лязгнула броня — ведущая нота в симфонии нашей замученной страхом надвигающейся интервенции страны. Из какого-то окна послышались женские сдавленные стоны. Любовь всегда готова бросить вызов — хоть войне, хоть чуме, хоть скуке. Гостиница, в которой нас разместили, была, очевидно, дальней родственницей «Медной Короны» Аскатлы. Вряд ли вы найдете более захудалое и менее тронутое влажной тряпкой место. Вероятно, то была часть какого-то плана, призванного подготовить нас к жизни в суровых условиях. Внизу, при входе, всегда дежурил офицер Мураннской армии. Одна отрада — готовили тут сносно. Жена хозяина с удовольствием была готова накормить и напоить постояльцев хоть ночью, хоть днём. Я твёрдо решила забыться сегодня над каким-нибудь философским трудом из местной библиотеки. Оставалось только решить, испить ли под это дело отвара из местных трав. — Эй! Не хочешь присоединиться? Я обернулась на оклик. Новоприбывший молодой маг, нахально подмигнувший мне перед собранием, махал мне рукой, будто мы сто лет в обед приятели. Наверное, в другие бы времена я послала бы его полоть сорняки вместе с друидами, но отсутствие новых впечатлений сыграло свою роль; я ухмыльнулась и направилась к нему. — Ты бы хоть имя бы своё назвал, — наглым тоном заявила я. — Или в твоём мире кажется позволительным подмигивать незнакомой женщине, а потом кричать ей «Эй»? — Прости, — он смутился, не ожидая, видимо, такого напора. — Ты просто уж очень внимательно проверяла плетение, когда я читал заклинание… А, ладно. Я — Нико Карагис, прибыл из Пурскала. — Химонас Делрин. Аскатла, — я улыбнулась, смягчившись. — Южанка, которую зовут «Зима»? Миленько, — хмыкнул он. — А ты, видимо, первый по красоте полуорк в своём поселении? — огрызнулась я. — Ну, полно тебе злиться, — Нико махнул хозяйке рукой, чтобы та принесла ещё одну кружку. — Сейчас я поделюсь с тобой отваром, и ты поймёшь, что я не такой уж и гадкий. — Я… Да, прости, что нагло тебя прочесала. Я очень давно не встречала диких магов. То было от неожиданности. — Пустяки. Я и сам не ожидал встретить здесь чародея. — Значит, мы можем найти общий язык на почве нашей уникальности, — я примирительно улыбнулась. Хозяйка принесла вторую кружку, и Нико обходительно наполнил её вкусно пахнущей жидкостью. На него приятно было смотреть — интеллигентное смазливое личико, удивительного цвета глаза — голубые, как безоблачное небо, и непривычно светлые для амнийцев волосы, которые изящно сочетались с бледной кожей. Мать Природа, казалось, пожалела темных красок для него, и мне в голову закралась мыслишка, а есть ли что-нибудь чернушное в его душе, и не упадёт ли он в обморок, если я опачкаю его своим прикосновением? Как бы то ни было, Нико не казался невзрачным. Он был высок и, как мне показалось, широкоплеч, хоть кто его разберёт там, под этой мантией, спасибо, что не светлого цвета. Я мысленно сравнила его с мужчинами, которые окружали меня раньше. Папа, воин света, чьё лицо было исписано шрамами от битв вдоль и поперёк. Валид, слишком мускулистый для мага и слишком хмурый, чтобы захотелось принести ему цветов на день рождения, как любимому учителю. Нико определённо сдавал в сравнении с ними и казался птенцом, выросшим на ферме какого-нибудь богача. — Ну так что, как тебе здесь работается? — дикий маг, похоже, устал ждать, что я продолжу диалог первой. — Я всё это время щупала плетение с себе подобными. Думаю завтра напроситься на блокпост. — Даже так? У тебя есть боевой опыт? — Нет. Но он и не появится, если я буду ходить и нюхать воздух, как блаженная. А у тебя? — Бывало. В Пурскале никогда не бывает спокойно, сама знаешь, людское население вымирает, а с орками ждать порядка… Да не будем о грустном. Ты из Аскатлы? Хорошо устроилась. — Папа был рыцарем Ордена Сияющего Сердца. Вряд ли можно сказать, что хорошо устроилась, он погиб на задании, когда Калимшан впервые нас атаковал. — О… Я прошу прощения, — Нико потупил взгляд. — Твоя фамилия показалась мне знакомой… Кажется, я читал о волшебнице по фамилии Делрин. — Моя мама. Дикий маг, кстати, — я хлебнула отвара. — Вот ты почему так оживилась на собрании, — он просиял на миг, но тут же нахмурился. — Так ты внучка Баала! Тяжелое наследие… — Не начинай, — огрызнулась я. — Дела давно минувших дней, и… — Метку с неё сняли, да. Прости, — Нико уткнулся в свою чашку. Определённо, разговор не клеился. Я начала сожалеть, что не предпочла книгу его обществу. — Я хотел сказать, что ты… Интересно выглядишь. Ну, платье, корсет. Но боюсь навлечь на себя твой гнев. Опять… Я расхохоталась. Его лицо надо было видеть — смущение резко сменилось недоумением, а после — и вовсе детской обидой. Наглость, которую он позволил себе на собрании, вдруг стала удивительно милой. Милый нахал, которого так легко смутить. — А всё потому, что я без мантии, да? — я утерла проступившие слёзы рукавом. — Возможно, ты из тех людей, что думают, что чародеи могут только в чужой разум влезать? — Я мало знаю о чародеях, — Нико перестал дуться. — Но я хотел бы знать больше. Мне кажется, ты очень незаурядная девушка, и твои способности тебе под стать. — Ты даже представить себе не можешь, насколько ты близок к истине, — игриво промурлыкала в ответ я. — Не хочу слушать самохвалебные оды, — он явно решил отыграться. — Предлагаю напроситься на один блокпост, хочу посмотреть, как ты воткнёшь врагу в глазницу свой кинжал. И чтобы в этом платье, да. — Тоже мне, обходительный мужчинка. Если переборщишь с гормонами, спасать не побегу. — Договорились, — Нико нахально усмехнулся. Обаятельный, бес, что ни говори.***
На рассвете противники смогли прорваться через южный блокпост. Дежурившего боевого мага убрали заклинанием ошеломления, и гвардейцы, помня единственный приказ — держаться до последнего, отступили к воротам, ведущим в город, где перегруппировались, объединившись с лучниками, охранявшими стены. Не могу подобрать слов, чтобы описать своё воодушевление в ту ночь. Нас подняли по тревоге и дали пять минут на сборы, и ещё пять — на чтение защитных заклинаний и подготовку к бою. Да, прямо в том зале, где мы мирно обедали и ужинали. Хозяин гостиницы в панике метался и причитал, стеная, что это — конец, и что враг такими темпами скоро разнесёт базилику. Я тихо помолилась Велшаруну, прося о помощи; луч актинического света окатил меня с ног до головы, призванный оберегать от магического оружия. Коллеги не отставали; помещение наполнилось какофонией голосов, являя непосвящённым чудо самой таутамургии. Песни заклятий растворялись в хлопках, вспышках и вдохах. Магов окутывали рябь заклинания поглощения, железная оболочка, духовные щиты. В городе началась паника. Звуки битвы долетали даже до нашего района, гражданские в ужасе захлопывали ставни, военные — пехота и кавалерия — стройными рядами неслись на подмогу, гремя доспехами, выхватывая полуторные мечи из ножен, понукаемые командирами, оравшими приказы и проклятия. Нам запретили использовать магические порталы, чтобы не тратить силу. Я осторожно проверила плетение, чтобы удостовериться, что его не заблокировали. Чудо, линии были насыщенными. Ожидание и неотвратимость раздражали меня; пока нам подбирали лошадей, я успела прокрутить столько мыслей, что начала чувствовать тошноту. Нужно было срочно на что-то переключиться. Испуганный до тряски пожилой конюший никак не мог справиться с подпругой под брюхом молодой вороной кобылы, которую выделили мне. Остальные маги уже восседали на вынужденных боевых питомцах и раздражённо шипели не то на меня, не то на конюшего, а не то и на саму кобылу. Да что там говорить, я была готова не просто зашипеть, а умчать на врага под лучами рассветного солнца прямо на своих ногах, лишь бы не толкаться тут. — В небе!!! Я задрала голову и почувствовала, как ноги стали неметь. Если до этого враг заставлял нас попотеть на земле, то теперь он решительно осваивал новую территорию. Воздушную. Интересно, можно ли назвать сборище виверн стаей? Впоследствии я много об этом думала, но не пришла ни к какому умозаключению. Пять взрослых особей, эбеновая чешуя которых сверкала на солнце, как свежедобытый графит, мчали к городу. На одной из них гордо восседал ракшас*, размахивая жезлом с огромным камнем. Тигриная голова вертелась во все стороны, изрыгая заклинания. Одна секунда, и ровный строй распался. Змеи бросились врассыпную, переходя на бреющий полет. Небо потемнело от стрел — лучники обрушили на врага всю ярость, увы, указав и на прорехи в обороне; слишком много боевых единиц отправили к южному рубежу, и, похоже, именно на это противник и рассчитывал. — К площади! — послышался крик одного из боевых магов. — Нам нужно открытое пространство, чтобы ударить заклинаниями! В ту же секунду кто-то бесцеремонно ухватил меня под грудь. — Залезай, нет времени ждать, пока этот тюфяк придёт в себя, — Нико, задыхаясь, крикнул мне прямо в ухо. — Не имею возражений, — ответила я, отвесив нерасторопному конюшему подзатыльник. Над нашими головами просвистела виверна, сбросив на крышу истерзанное тело Мураннского лучника. В тот момент я была готова поклясться, чем угодно, что в грохоте копыт по камню и лязге брони несчастного об кровлю расслышала хруст его позвоночника. Хотя, кто знает, может, то чудил мой разум? На площади перед храмом мы спешились. Отрицатели воздели руки к небу, истошно крича слова силы вокализации; если сейчас ракшас сможет наложить на нас немоту, то шансов у нас не останется. К рою стрел примешались вспышки магических снарядов и ледяных конусов. От свиста закладывало уши, от биения сердца, казалось, треснут хрящи рёбер. — Помоги, Велшарун. Во имя склепов, разложения и смерти. Метка вспыхнула. Я почувствовала прилив энергии, пульс стабилизировался, голова прояснилась. Ракшаса не было видно, и я решила бить по ближайшей змее, направлявшейся прямо к нам. Луч слабости ударил точно в цель. Я учла ошибку, которую допустила в храме, и не стала распахивать ладонь, пока не убедилась, что вытянутая рука находится на одной линии с целью. Траектория вышла просто загляденье. Виверна зашипела и судорожно захлопала крыльями, теряя высоту. Её судьбу решила молния, пущенная одним из боевых магов. — Сзади, осторожно! Что-то сшибло меня с ног, и стало вдруг жарко, как в печи. Открыв глаза, я увидела над собой сияющий купол, об который разбился столб огня. — Бейте ракшаса, он отдаёт остальным вивернам ментальные приказы! Купол растворился, вернув мне обзор. Я увидела, как негодяй пришпорил своего змея, заставив того резко рвануть ввысь. Огненный удар явно предназначался мне; видимо, противник решил вырубить некроманта до того, как он подумает поднять чешуйчатую зверюшку из мира мёртвых себе в помощь. Он не знал, что я не могу это сделать принародно. Послышался сдавленный хрип. Я обернулась и увидела Нико, лежащего в нескольких шагах от меня. Дикий маг отчаянно хватал ртом воздух, губы его посинели, а грудная клетка опускалась и вздымалась с какой-то неестественной скоростью. Мне не надо было объяснять ничего — я видела подобное состояние у мамы; порой, дикие маги накачивают себя гормонами и энергией до такого состояния, что сердце их заходится в бешеном танце фибрилляции. Он рискнул ради меня, ради щита от огня. В небо бросились два нишруу — призыватели не теряли времени даром. Аморфные создания с первичного материального плана, похожие на сизые облака с недоразвитыми конечностями, питались магической энергетикой и, жадно улюлюкая, бросились к ракшасу. Тот, прокричав слова силы, вновь взмахнул жезлом; энергетическая вспышка тут же растворилась в нишруу. Я с ужасом отметила, что оставшиеся виверны бросились к своему командиру; сомнений не было, он решил ударил по нам, чтобы лишить армейцев магической поддержки. Что ж, пришло время помериться действительно стоящими заклинаниями. Небо вновь наполнилось вспышками, сиянием и искрами; виверны ловко уворачивались, но не отставали от своего предводителя. Я прикоснулась к метке и запела заклинание, наращивая громкость голоса. На последнем слове я грациозно протянула руку вперёд, наслаждаясь той яростной решимостью, с которой ракшас, пиная зверя, бросился ко мне. Красный луч вырвался из моих ногтей и угодил в грудную клетку ублюдка — я почувствовала биение его сердца в своих пальцах. Уроки мамы и моего наставника не прошли даром; «Перст смерти» — одно из ключевых заклинаний школы некромантии, и коли хватит силы его прочитать, то горе врагу. А я была зла из-за Нико. До смерти зла. Подняв палец, я вдохнула полной грудью и, убедившись, что связь с животворящей мышцей врага установлена, остановила её сокращения. Остальные маги били по стае вивернов всем, чем могли, пытаясь замедлить их скорость. Ракшас был на достаточном расстоянии, и я отчётливо рассмотрела, как он схватился за грудь и обмяк в седле. Виверны, оставшись без контроля, бросились врассыпную. Одна из змей, замешкавшись, получила стрелой прямо в лоб; взвизгнув и забившись в конвульсиях, она камнем полетел вниз. Другая получила цепной молнией от нашего мага — в воздухе отвратительно понесло гарью. Уцелевшие виверны, перегруппировавшись, рванули прочь, и одна из них всё ещё тащила на себе бренное тело ракшаса. Лишившись разума своего предводителя, они рванули к южным воротам. Непростительная ошибка. Я бросилась к Нико. Один из призывателей помог ему доползти до стены ближайшего здания, чтобы прислониться, и выдал зелье концентрации сознания; дикий маг смог воззвать к блуждающему нерву и нивелировать пагубное действие передозировки. Я ужаснулась, когда наклонилась к нему — губы его были синюшными, как у покойника, хотя дышал он уже ровно, а глаза были полузакрыты. Горькое чувство вины больно пронзило мою душу. — Ты что творишь, безумец? — голос предательски надломился, хотя я хотела казаться строгой. — Дикие маги и не такое могут, — он закашлялся, сплюнув на землю густую слизь. — Ты цела? — Да… Благодаря тебе, — я закусила губу. — Спасибо. Похоже, ты меня сделал, — я попыталась пошутить. Глупо, знаю. Неуместность — моё второе имя. — Брось, девочка — талант, — Нико выдавил из себя улыбку. — Чего только не узнаешь в бою о сослуживцах! «Перст смерти»? Здорово. Никогда не видел чародеев, которым удалось бы выучить такое заклинание. — Случайно повезло. Сам знаешь, чародеям везёт порой на совершенно неожиданные заклинания. Ну, я просто считаю это приятной приправой к стрелам да кускам льда, — я ласково погладила его по щеке, мысленно успокоив метку. Спасибо тебе, Велшарун, за доблестную победу. И спасибо тебе, мама, что вбила в меня парочку простых атакующих заклинаний. Теперь я смогу врать человеку, который мне нравится. Послышался победный клич солдат, утонувший в ругательствах остальных магов. ____________________________________________________ *Камлот — смесовая ткань из шерсти верблюда и шёлка. *Денеир — бог писцев, литературы и поэзии. *Ракшас — в данном сеттинге — чудища с головами тигров, обладавшие высокими магическими способностями.