В помещении было душно. Магурус кряхтел над разложенной картой Амна, делая пометки, переругиваясь со своими советниками. Маги переругивались друг с другом. В тот день, думаю, даже мертвецы переругивались друг с другом на кладбище. Я бы тоже с удовольствием с кем-нибудь поругалась, поддавшись флеру всеобщего невроза, да только Нико всё время меня успокаивал и говорил, что мы прорвёмся.
Утром сего прекрасного дня Тетир официально объявил войну Амну и атаковал южный аванпост Муранна. Военные перебросили свои силы в горячую точку, отшвырнув пехоту противника назад. К счастью. Но, к несчастью, мы потеряли одного отрицателя, державшего купол над защитниками, ожидавшими подмоги.
— Мы слишком долго собирали информацию о плетении, сир, — сипел тщедушный рыжеволосый офицер в ухо Магурусу, нервно поглаживая увесистый эполет на своём плече. — Пока чародеи неспешно прогуливались, Тетир использовал заминку и принял решение. Теперь мы воюем уже с тремя соседями, долго мы так не продержимся, нас просто сожмут в тиски.
— При всём уважении к вашему тактическому мастерству, — вкрадчиво заметил Гарно, тот самый старец-прорицатель, вытянувший информацию с помощью ритуала, — вы не понимаете тонкостей магического искусства. В Мемноме проживает множество могущественных волшебников, уверен, что и прорицатели среди них так же есть. Они не могли не почувствовать, что мы нащупали их центр эманации, мы все черпаем энергию с позволения Леди Тайн.
— Здесь что-то не так, — задумчиво ответил Магурус. — Мы сталкивались с магическими силами всего один раз, когда нас атаковала стая вивернов. Другие города докладывают, что в рядах противника числится большое количество призванных существ с других планов. Големы, элементали, демоны, нежить. Управляют ими ифриты и ракшасы. Возможно, они раскусили, что большее количество завербованных магов находится здесь, в Муранне, благодаря той самой стычке. И хотят смести другие стратегические объекты, понадеявшись, что простые солдаты с ними не справятся. С другой стороны, если Тетир с самого начала был против нас, они могли осознавать, что мы не доверяем им и перебросим к Муранну внушительную часть своих ресурсов, как к пограничному городу. Хаэдрак — хороший стратег и редко ошибается. Но почему они атаковали именно сейчас?
— Вполне возможно, они ожидали, что мы будем искать магический штаб Мемнома вслепую, — пожал плечами Гарно. — Стоило бы нам пересечь границу — и капкан бы схлопнулся, а нас бы раскатали по полю. Маги не смогли бы работать во время активных боевых действий, им пришлось бы помогать войскам. Кто же знал, что мы дерзнём провести ритуал с удалённого расстояния.
— А ещё вполне возможно, они просто не думали, что среди нас найдётся достаточно сильный заклинатель, чтобы дотянуться щупальцами прямо до их штаба, — добавил другой прорицатель. — О магическом геноциде Амна ходят легенды по всему Побережью Мечей.
— Конечно, ведь власти Амна гордятся своей справедливой политикой. Всего-то — лишить прав целую прослойку общества, — выступил кто-то из боевых магов. — Вы должны целовать землю, по которой мы ступаем, за то, что мы вообще подписались на это!
— Вы работаете за золото и неприкосновенность, — заревел Магурус. — Хотите достойного отношения? Его нужно заработать!
Хаос поглотил комнату, пропахшую потом и табаком, усталостью и страхом. Крики и ругань быстро набирали обороты, и через мгновение солдаты и волшебники погрузились в уже привычный котёл взаимных упрёков.
У меня разболелась голова, и я яростно натирала виски, как будто хотела погладить сам мозг. Нико ласково провёл рукой по моей спине, вздохнув.
— У меня есть при себе целебное зелье. Дать?
— Спасибо. Тут поможет только в могилу лечь.
— Полно тебе. Любишь ты шутить со смертью, — скривился дикий маг.
Решительным и привычным ударом кулака по столу Магурус прервал какофонию визгов и брызг слюны.
— Если мы сейчас не возьмём себя в руки, то все разногласия станут совершенно неважными, так как всего Амна не станет. Как и его истории. Враг просто сожжёт летопись нашего государства вместе со всеми пятнами наших дней — как чёрными, так и белыми. Ему не будет дела до того, кто перед ним — маг, жрец, представитель знати или же низшего сословия. Мы собрались здесь, чтобы написать новую главу жизни нашей нации, — генерал обвёл суровым взглядом всех присутствующих. — Сейчас вся наша решительность, вся наша ярость должна пойти на то, чтобы уничтожить штаб Мемнома. Помощи ждать неоткуда, мы должны прорваться через войска Тетира.
— Ему бы трибуну сюда, — шепнула я.
— Да. Вместе с чином приобретается способность лить медовые речи, — хихикнул Нико.
— Это будет непросто, — подал голос другой офицер, высокий и статный мужчина средних лет, удивительно бледнокожий для амнийца. — Разведка докладывает, что Тетир направил сюда королевскую кавалерию. Похоже, они решительно настроены не дать нам вывести магов, и я уверен, что Калимшан поможет им в этом. Теперь уже очевидно, что их войска имеют на этой территории плацдарм для подготовки.
— Надо было действовать раньше, — опять запричитал рыжеволосый. — Мы с самого начала предполагали, что штаб может располагаться на побережье Файрдрейк.
— Ключевое слово — предполагали, — ласково отметил Гарно, уперевшись лбом в свой посох, будто он и правда был обессиленным старцем. — Если бы нас уничтожили во время перехода наугад, вы потеряли бы последнюю надежду. Сегодня погиб первый маг. Один из двух отрицателей, а это значит, что защитные заклинания покроют вдвое меньше наших войск.
— Толку-то, — выкрикнул кто-то из дальнего угла. — Теперь мы всё равно попрём сквозь стройные ряды врага. Пусть и с заданным направлением.
— Я запросил поддержку из Аскатлы, — уставшим голосом ответил Магурус. — Мы усилим ударную группу всем, чем сможем. Лучниками, копейщиками, конниками. Мы поставим на карту всё, чтобы прорваться, рискуя другими городами, оставив их почти беззащитными.
— Меня смущает эта затея, — робко подала голос я. — Даже если кто-то из нас доберётся до штаба, там нас встретят во всеоружии.
— И какой же выход из ситуации видите вы, мисс Делрин? — насмешливо отозвался Магурус, постукивая пальцами по карте.
Повисло напряжённое молчание. Тишина показалась моим ушам столь сладкой, что я даже не ответила на колкость.
— Вообще-то, — откашлялся Гарно, лукаво подмигнув мне, — есть у меня один козырь в рукаве. Правда, боюсь, и он не без изъянов.
— Я обещал магам возможность вносить коррективы в наши планы, если то поможет делу. Слушаю вас, — генерал сощурился.
— Есть у меня артефакт, который поможет открыть портал. Местонахождение штаба мы знаем, если мои коллеги помогут выкачать из плетения достаточно силы, я переброшу отряд прямо в гости к нашим неприятелям. Но, — старец вздохнул, — вы должны понимать, что даже при лучшем исходе заряда хватит максимум человек на шесть. Зато мы сможем использовать эффект неожиданности.
— Вшестером в самый центр? — поёжился Нико. — Форменное самоубийство!
— Если попрём напролом, не факт, что доберётся больше народу, — тоскливо заметил один из призывателей.
— И тех добьют у ворот, — заметил Гарно. — Судя по образам, которые явились мне во время ритуала, двери опечатаны защитными рунами. Возможно, нас пожалеют, и дадут развеять магию, но за дверями точно встретят с распростёртыми объятиями.
— Ну, — Магурус откинулся на стуле, — коли есть желающие рискнуть, милости просим. Мы постараемся отвлечь на себя основные силы Тетира.
— Есть смысл собрать отряд из представителей разных школ магии, — продолжил Гарно. — Штаб представляет собой нечто вроде лабораторного комплекса. Такое количество чудищ не поднять силами заклинателей. Там должны храниться запасы зелий, жезлов и гримуаров. Мемном населён ифритами, а они, как правило, являются магами стихии. Без подручных средств им не справиться. Перетрясём свои запасы свитков, наверняка у кого-нибудь припрятан текст камнетворения.
— Хорошо, — удовлетворённо кивнул генерал. — Тогда повторю вопрос. Есть желающие?
— Есть, — я подскочила со стула, взмахнув рукой, пока моё подсознание не опомнилось от собственной необоснованной смелости. — Я пойду! Внесите меня в список!
Нико, тяжко вздохнув, поднялся следом. Хорошая вещь дружба — вместе веселее даже кончать жизнь самоубийством столь изощрённым способом.
— И я пойду, — дикий маг воздержался от торжественных жестов конечностями.
— Для кворума маловато, — пошутил кто-то из зала. — Нужно шестеро, а пока набралось двое.
— Тогда я готов подсластить сделку, — ехидно улыбнулся генерал. — Добровольцы после выполнения задания получат возможность вернуться в Амн.
— Если останутся живы, — вкрадчиво заметила я.
— Выше нос, леди, — улыбнулся Гарно. — Боги благоволят отчаянным.
— Даже если мы справимся, — Нико плюхнулся обратно, — как мы выберемся из этого пекла?
— Юноша, я не предлагал бы сей план, если бы не продумал всё наперёд, — веселился главный прорицатель. — Если вы быстро пройдёте через открывшийся канал, то заряда артефакта хватит на то, чтобы открыть его и в обратную сторону. Если милостивые служители Селунэ отправят с нами жреца, то он сможет связаться с другими служителями у алтаря в храме. Тогда мы узнаем, когда вас нужно будет вытаскивать.
— Может, один жрец и останется. Заряда точно хватит, — опять съязвил кто-то из зала.
***
— Пусть Амн и южное государство, зимы здесь, всё же, неприятные.
— Тебя бы в Долину ледяного ветра отправить на недельку. Сразу запел бы по-другому.
Мы с Нико сидели на причале, свесив ноги. Дикий маг закутался в мантию так, что из нагромождения ткани торчал один нос. Я испытывала неудержимый приступ ностальгии по родной Аскатле — удушающий запах рыбьих потрохов, грохот волн, грызущих камень пристани, визги чаек. Больше всего мне нравилось рассматривать трепещущие сигнальные огни кораблей в море — будто россыпь светлячков в саду. Моряки понуро блуждали в доках под неусыпным взглядом военных — трезвые и совершенно несчастные.
— Итак, завтра мы, вполне возможно, отправимся в последний путь, — ехидно заметил мой дружок. — Какое ещё у нас будет желание перед смертью? Ну, после того, как мы отморозим здесь все члены.
— Да расслабься ты. Нужно уметь видеть прекрасное в простом, — я не удержалась и ухватила его за незащищённую часть лица. — Ать!
— Боги, Химонас, — он изобразил напускную строгость. — Ты, определённо, самая странная барышня, что я встречал. Такое ощущение, что ты наслаждаешься всем этим.
— Мне нравятся холод и темнота, да. Скажи спасибо, что я не пригласила тебя на кладбище.
— Мне хватает ощущения близости смерти и на улицах города, — Нико надулся. — Как ты развлекала себя в Аскатле с таким мироощущением?
— Я же дочь хельмита. Праздность — грех.
— А воздержание ты признаёшь? — съязвил дикий маг.
— Девушкам из высшего общества такие вопросы не задают, — я фыркнула.
— Извини, просто хотел узнать, может ли тебя смутить хоть что-нибудь в этом мире.
— А ты, небось, ни одного танцевального вечера не пропускал?
— Ну… В моей жизни случались, конечно, увлечения, но… Ни к чему серьёзному они не привели.
— Тогда сконцентрируйся завтра как следует. А то так и не узнаешь, каково это, — я вернула колкость.
— Магурус наказал нам сидеть и готовиться. Листать книги с заклинаниями, всё, как полагается. А ты притащила меня сюда. Если что — во всём виновата ты.
— Согласись, друг без друга нам было бы скучно в этом приключении, — я хихикнула. — Знаешь, я никогда никого не называла другом до этого времени. Пока я училась в храме Вел… Хм, Хельма, — я намеренно шумно шмыгнула носом, чтобы он не заметил оговорки, — сблизиться с ровесниками мне как-то не удавалось. Я рада, что мы познакомились.
Нико промолчал, закусив губу. Я напрасно ждала хоть какой-то реакции на свои нежности, ответом мне послужил лишь очередной надрывный крик чайки, взметнувшейся над волнами.
— Я тут тебе душу изливаю, а ты изображаешь изваяние. Это обидно, знаешь ли.
— Извини, — он насупился и опустил голову. — Конечно, ты… Тоже мой друг.
— Звучит так, как будто тебя заставили это сказать. Не делай мне одолжений.
— Химонас, — Нико испуганно потрепал меня по плечу, — я просто… Смутился. Я не стал бы стремиться прикрыть твою спину, если бы ты не была мне дорога.
— Я так и подумала, — я вздрогнула, услышав крики. Завтра на рассвете армия Магуруса должна была пересечь границу с Тетиром, чтобы принять первый удар на себя. Гарнизон погрузился в суматошные сборы, и гвалт доносился даже сюда.
— Ты представляешь, уже завтра мы можем потерять мир, в котором жили до сих пор, — меланхолично протянул Нико.
— История говорит, что даже боги умирали, а мир жил. Тэй веками воюет с Рашеменом, Кормир годами воюет с лесными эльфами, чем мы хуже?
— Теперь ты отвергаешь мои переживания, — хмыкнул дикий маг.
— Я просто пытаюсь заставить себя думать, что мы идём на рядовое задание, а не на смерть, — я пожала плечами. — Хотя… Давай не будем о грустном. Может, напьёмся? Или как прилежные ученики пойдём учить уроки на завтра?
— Пойдём учить уроки и напьёмся, — подмигнул Нико. — Я всегда за компромисс.
Я надеюсь, мы действительно найдём компромисс, если завтра мне придётся воззвать к своим силам. Выжить и не потерять близкого человека — не много ли я хочу от жизни?
***
Голые каменные стены да простая деревянная мебель — всё, что было в храме Хельма из убранства. Стерегущий не терпит распущенных нравов, вычурности, любви к роскоши. Стерегущий ждёт того же от своих служителей.
Когда-то Хельм испил до дна чашу горя, расплатившись за свои ошибки. Он убил первую Леди Тайн, пытаясь защитить артефакт от мнимой опасности, позволив фанатизму ослепить его. Десятки лет хельмитов сжигали на кострах, храмы оскверняли, священные писания топтали в грязи, пока сам Торм не дал оступившемуся второй шанс. Смирение закаляет волю, долг держит в узде самые низменные инстинкты. Защищать всё живое от смрада — вот что единственно имеет значение.
Аджантис сидел на коленях перед исполинской статуей, изображавшей его бога — рыцаря в полном латном доспехе. Хельм никогда не являет своего лица. Его личность не важна, только обет имеет значение.
— Стерегущий, молю тебя о защите дочери твоего верного раба. Пусть она маг, пусть она слуга самой смерти, её душа рвётся за всех нас. За женщин, что сегодня могут прижать к груди своих детей. За стариков, проводивших сыновей на войну. За своего отца, что преданно служил тебе до последнего вздоха. За твоего верховного жреца, сохранившего ей жизнь. Не отвернись, ей так одиноко в этом мире, помоги.
Закончив молитву, Аджантис поцеловал священный знак на своей шее, серебряный кулон с перчаткой и оком Хельма, и неспешно поднялся. Жрецы тактично стояли в стороне — в час обращения к божеству здесь чтили покой и уединение.
Рыцарь провёл рукой по ножнам с верным мечом и, выдохнув, побрёл к выходу. На сердце гадко скребли кошки, поди разбери, от чего? Единственный человек, которому ему сейчас хотелось бы выговориться, был мёртв.
Выйдя на улицу, Аджантис смиренно кивнул охранникам храма. В Аскатле была ночь — удивительно звёздная, будто Селунэ вновь перебирала жемчуг в своей шкатулке. Бархатное небо, казалось, вот-вот свалится на голову, стараясь укрыть город от невзгод. Несмотря на поздний час, люди сновали от храма к храму, ища у богов утоления своих тревог.
— А ведь боги так же одиноки, как и мы, — сказал рыцарь себе. — Стэйлис, в каком бы мире ты сейчас ни была… Если бы ты знала, как я скучаю.
Резкий порыв ветра ударил в лицо. Грубый, но удивительно тёплый для этого времени года.
