Смерть во имя жизни

      Я узнала святилище сразу, хоть картинка и была чуть размытой. Алтарь и полки пустовали, но подсознание не обманешь — здесь мой дом.       Я провела рукой по гладкой поверхности секционного стола, ощутив приступ тоски. Я скучала по своему ремеслу. Я скучала по ощущению холодных спланхов под пальцами, по аромату трупной гнили.        — Доброй ночи, Химонас.       И по Валиду я тоже скучала. От неожиданности я вздрогнула, но, увидев учителя, бросилась к нему на шею. В конце концов, этой моё сновидение, имею право отпустить свои эмоции! Валид устоял на ногах, хоть я и налетела вихрем. Сдержанно ответив на мои объятия, он мягко отстранился, хмыкнув. Я с интересом разглядывала его — казалось, он немного похудел, а может просто облачился в мантию большего размера.        — Всё такая же ласковая, да? — едко заметил он.        — В реальной жизни от тебя не дождёшься доброго слова, в моих грёзах всё будет по-моему.        — В твоих грё-ё-ёзах, а. Химонас, это не сон. Мы сейчас находимся на ином плане бытия, но он ступает параллельно нашей реальности.        — Э, — вырвалось у меня, и я почувствовала, что краснею. — То есть, ты… Тут… Настоящий…        — Бестолочь, — фыркнул Валид. — Говорил я Тсанде, рано тебя отпускать. Тебе же объясняли, некромант связан со своим учителем и с верховной жрицей храма. Я использовал ментальную связь, чтобы переговорить с тобой.        — Так, — я решила погасить неловкость ситуации, — скажи, с вами всё в порядке? Почему ты решил срочно найти меня?        — Мы в порядке. Бушует эпидемия, работы навалом, — он вздохнул.        — Я скучаю по вам… У меня здесь всего один друг, но и ему я не могу открыться. Я не жалею, что ввязалась во всё это, чувствую, что всё идёт правильно, но жду и не дождусь, когда смогу вернуться.        — О, ну тогда тебе понравятся новости, — хищно улыбнулся Валид. — Велшарун нервничает. Похоже, он вышел на след артефакта и требует от нас всё большего числа нежити, способной воевать. Он планирует бросить вызов нашим врагам, а после — возвести цитадель на Равнинах пурпурной пыли и вознестись к младшим божествам.        — И это значит…        — Значит, что когда он призовёт тебя, ты должна будешь незамедлительно отказаться от мирской жизни и вернуться в храм, чтобы приготовиться к священной битве. Мы — не только его дети, но и его собственность. Он даёт нам силу взаймы.        — Я это понимаю, — уверенно кивнула я. — Не переживай, я не посмею оставить Лорда заброшенного склепа. Я не ожидала, что война придёт так скоро…        — Никто не ожидал, — Валид откашлялся. — Сейчас ещё никакой определённости нет. Жрицы после полуночных молитв выходят озадаченными и беспокойными, Хвалёный мечется и злится. Похоже, нам известно не всё.        — Но Тсанда не укрыла бы от нас истинного положения дел.        — Тсанда — всего лишь его приближённая, на его настроение и планы она не имеет никакого влияния. Всё, что от нас требуется, — трудиться с утроенным усердием. Многие некроманты задумались о ритуале связывания склепа, чтобы, умерев на поле боя, восстать вновь личем. Если ты задумывалась об этом, то самое время озадачиться.        — Да простит меня Тсанда и наш Лорд… Но я хотела бы, чтобы мой разум покинул меня со смертью. Пусть моё тело поднимут заклинанием, и пусть оно служит смерти во имя жизни, но любоваться тем, что ушло безвозвратно, мне бы не хотелось.       Валид понимающе кивнул.        — В твоих словах есть смысл. Я тоже сознательно отказался от этого. Сомневаюсь, что я стану кем-то столь незабываемым, что Велшарун поднимет меня лично, как Тсанду, одарив силой. Моя жизнь служит ему, больше мне дать нечего.        — Кто-нибудь из наших решился после Авалиона?        — Мирадос и Доло хотят. Ждём подходящего момента, чтобы получить младенца. Сама понимаешь, пока мы защищаем деревни, так просто это не получится. Всё, как ты любишь, — нравственность во главе всего.       Я поёжилась от холода — заклинание перенесло меня сюда прямо в ночнушке, и глаза вдруг стали предательски слипаться. Картинка зарябила сильнее — похоже, магия связи слабела.        — Химонас, — Валид вдруг показался мне очень встревоженным, — есть ещё кое-что.       Он сделал пасс рукой, и я почувствовала жар в груди, а окружающая обстановка вновь стала отчётливее.        — А? — я проморгалась, чтобы сконцентрироваться.        — Во время ночных молитв верховным жрицам нашего культа иногда приходят видения. Тсанда, конечно, не исключение. Так вот, — он облизнул обсохшие губы, — на днях она видела тебя.        — Я умру завтра на задании? — скуксилась я.        — Что? А, ты про эту глупую вылазку. Не знаю, дорогая ученица. Мы не смогли расшифровать послание. Жрицы видят образы, посылаемые Велшаруном, если он о чём-то беспокоится.        — И он беспокоится за меня? — я растаяла. — Наш бог беспокоится за меня!        — Конечно, беспокоится, ты же меченая! Видения приходят о всех его служителях! — Валид начал раздражаться. — Может, хоть спросишь, что же там было?!        — Извини, — я потупила взор. — И что же там было?        — Видение было в высшей степени странным. Ты горела в огне. Там было что-то вроде ритуального костра, как рассказала Тсанда. Ты ступила в пламя по своей воле.        — Я решила сгореть заживо? Ничего себе. Что же меня подвело к такому… к такой… Во имя посоха Велшаруна, я даже слово подобрать не могу.        — Это ещё не всё, — учитель фыркнул и уставился куда-то в сторону, будто сказанное приносило ему неприятные ощущения. — На руках ты несла мёртвого младенца.        — Эм. Что? Младенца? Какого младенца? Это был мой ребенок? Или я украла его для… Ну… Наших нужд? И почему я решила сжечь себя заживо с трупиком?        — Чтоб я знал, — выдохнул Валид. — Увы, я не могу тебе больше ничем помочь. Тсанда была очень обеспокоена. Говорит, энергетика была страшная, ты вела себя, как будто рассудок тебя покинул. Может, то было следствием магического вмешательства. Может, младенец действительно был твоим ребенком, и ты обезумела от горя потери.        — Да уж. Похоже, я выживу завтра, чтобы убить себя потом самостоятельно.        — Химонас, — учитель подошёл ближе, — что бы ни случилось, прошу тебя. Береги себя. Я уже не могу исправить то, что ты влезла в войну государства, которое тебя за человека не считало, но очень хочу, чтобы ты вернулась к нам целой и невредимой.        — Я делаю это ради папиной памяти, — понуро ответила я. — Но… Спасибо тебе за добрые слова. Я правда ценю нашу связь… Всей душой.       Валид ласково провёл рукой по моему плечу.        — Береги себя, дитя.

***

      Какофония музыки битвы врезалась в уши, рвала нервы, заставляла сердце биться быстрее. Гудели горны, гремели боевые кличи, ревели людские голоса. Магурус сглотнул, чувствуя привычное возбуждение. Он там, где должен был быть, и получал удовольствие от сумятицы войны. Он обернулся на выжившего отрицателя, бившегося в экстазе заклинания; голубое свечение разливалось над генералом и его приближёнными, даруя защиту.       Где-то над головой послышался треск молнии. Магурус хмыкнул, когда заряд разбился магическую плёнку. Тетирцы признали свой сговор с волшебниками Мемнома. Но всё ещё не знают, что приготовил для них Амн.       Небо почернело от стрел. Кавалерия сторон рванула вперёд, укрывая голову щитами, стремясь слиться в горящем котле схватки. Линии копейщиков, держа строй, двинулись за ними. Остальные маги, прикрывавшие армию Амна с тыла, обрушили на противника град из огня, кислоты, ледяных снарядов. Призыватели подняли элементалей земли; существа, похожие на несуразные глиняные кучи, рванули вперёд, шипя и плюясь.       От огненного снаряда загорелось знамя Тетира. Магурус самодовольно улыбнулся.        — Добрый знак. Боги на нашей стороне сегодня.

***

      Мне нравилось в храме Селунэ. В святилищах здесь не было окон, леди ночи и серебра, как и мы, предпочитала темноту и прохладу. Пол, отделанный содалитами и халцедонами, напоминал саму ночь — серебристые переливы на темно-синей глади холодного камня нравились мне гораздо больше, чем позолоченные купола церквей Аскатлы.       В нишах стояли серебряные вазы и тарелки. Селунэ почитала этот металл и наказывала своим служителям следить, чтобы реликвии всегда были добросовестно начищены. Видели бы они, что творится в наших секционных — не спали бы потом с десяток ночей. И вовсе не из любви к своей богине.        — Ступать нужно будет сразу, как я открою портал, — Гарно старался держаться, но я отчётливо уловила нотку грусти в его голосе. — Нам нужно сохранить заряд артефакта, чтобы вытащить вас.       Жрицы тихо молились у алтаря, прося у Селунэ снисхождения к защитникам её города. Себастьян, воин храма, который согласился отправиться с нами, наблюдал чуть поодаль, положив руку на священный знак на металлическом нагруднике — глаза, сверкающие в окружении звезд. Из плюмажа струились иссиня-черные перья, а доспех рыцаря отливал темно-фиолетовым магическим свечением. Я вспомнила свой сон; увидеть Валида перед схваткой значило для меня очень много.       Но видение Тсанды поселило тревогу в мою душу. Я поёжилась, представив себе картину собственного самосожжения, да ещё и с младенцем… Бр-р-р-р. Хотелось бы мне быть уверенной, что это какая-то нелепая аллегория.        — Волнуешься? — Нико ласково приобнял меня за плечи. От его прикосновения тревога улетучилась, как от заклинания рассеивания магии.        — Плохо спала ночью, дурные мысли лезут, — я уткнулась носом в его плечо.        — Старайтесь использовать все свои умения, чтобы дать противнику эффективный отпор, но помните, что ваша цель — не вырезать их, а вывести из строя артефакты, — продолжал Гарно.        — Не наводи панику, старик, — отозвался Вилье, боевой маг. Рослый, плечистый, мощный — сейчас он был в промасленном доспехе из вываренной орочьей кожи, без мантии, и его фигура казалась ещё более грузной. Настоящая машина для убийства, не иначе. Мало кто из магов мог надевать доспех — обычно он стесняет движения и не даёт делать пассы во время чтения заклинаний. Но боевые маги жертвуют многими магическими текстами в угоду физическому развитию. Вилье как раз был из таких. На коротко стриженой голове пестрела татуировка, изображавшая языки пламени. Я прислушалась к ощущениям — от татуировки нещадно фонило, значит, она служила не просто украшением.       Также как к нашему отряду примкнули призыватель Норус — неунывающий и остроумный маг с вечно всклокоченными волосами и модной козлиной бородкой, и чародей Мардин — единственный в нашей братии полуэльф, который, видать, отчаянно пытался продемонстрировать своё непосредственное отношение к остроухой благородной расе, судя по туго заплетенным по голове косам пшеничных волос. Мне всё время хотелось спросить, что вообще заставило его остаться среди людей, неужто соотечественники второго родителя не помогли бы скрыться? Мешала природная тактичность. В конце концов, моё происхождение — тот ещё парад скелетов по шкафам. Причём во всех смыслах.        — Я неплохо владею стихийной магией, — заметил Мардин, — а Химонас может читать Перст Смерти. Справимся.        — Постарайся не убить себя своими гормонами, — я толкнула в бок Нико.        — До конца жизни мне вспоминать будешь? — хмыкнул дикий маг. — Опять попадёшь впросак, опять пойду на отчаянный шаг.        — Давайте начинать, друзья мои, — вздохнул Гарно. — Магурус уже схлестнулся с тетирцами, время идёт на минуты. Подойдите ближе.       Прорицатель выудил из кармана отполированный красный камень, уместившийся в ладони. Наклонившись к нему, Гарно начал тихо зачитывать магический текст, будто делился самым сокровенным секретом. Столп сверкающих искр рассыпался по комнате, ознаменовав открытие портала. Гладь энергетической двери трепетала и рябила, всколыхнув линии плетения. Гарно продолжал шептать заклятие, закрыв глаза, давая энергии захлестнуть его, наполнить каждую его клетку силой.       Норус шагнул первым. Выждав секунду, под причитания жриц, навстречу неизвестности отправился Себастьян. Мардин и Вилье отправились следом.        — Давай! Я за тобой! — Нико чуть подтолкнул меня вперёд. Набрав в лёгкие воздуха, как будто собираясь нырнуть в воду, я резво впрыгнула в дверь.       По крайней мере, в этот раз я не споткнулась на выходе. Портал схлопнулся, чуть выпустив нас, и я несколько раз моргнула, чтобы глаза перестало жечь после яркого света.        — Ну, и что тут у нас? — задумчиво поинтересовался Вилье.       Я оглянулась. Похоже, что до сих пор пещера не была жилой; наспех прибитые подставки под факелы, грубый необработанный камень свода, что смыкался над головой, как крышка саркофага. Сталактиты и сталагмиты тянулись друг к другу и тут и там, словно разлучённые любовники. Не было ни мебели, ни предметов убранства.        — Гарно точно забросил нас, куда надо? — насупился Мардин. — Обычная пещера. Не вижу ничего, что выдавало бы здесь штаб такой важности.        — Факелы, по-твоему, летучие мыши оставили? — дружелюбно отозвался Норус. — Кстати, спасибо хозяевам за них. Заклинания инфравидения в моем арсенале нет.        — Вы только прислушайтесь к линиям, — тихо заметила я. — Насыщенные, горячие, плотные. Понятно, почему они выбрали именно это место. Гарно не ошибся.        — Значит, нас ждёт серьёзный бой, — выдохнул Вилье и потянулся к поясной сумке, где задорно лязгнуло стекло пузырьков с зельями. Звук эхом отозвался от стен.        — Здесь три прохода, — крикнул Себастьян, бегло оценивший периметр. — Если сможете организовать прикрытие, я попробую воспользоваться заклинанием жреческого провидения, чтобы узнать, куда нам нужно идти.        — Прежде, чем ты начнешь, я бы хотел попросить тебя о благословении и защите от зла, — Норус провёл тонким пальцем по массивному перстню с изумрудом. — Думаю, не стоит размениваться на элементалей и зверушек. Призову в помощь демона, это будет эффективнее.        — Согласен, — кивнул Вилье. — В авангард нужно пустить кого-нибудь помощнее.        — Идёт, — Себастьян взмахнул рукой и пропел слова молитвы, высвобождая потоки благочестивой силы.       Коротко чертыхнувшись, я призвала силу из метки. Молитвы богов, не заключивших договор с Велшаруном, на меня по-прежнему не действовали, но знать моим союзникам об этом нельзя. К счастью, я не упустила момент. Защитная пленка покрыла меня вовремя и спасла от косых взглядов и недомоловок. Нико потянулся, закрыв глаза, собирая силу, напитывая ей кровь. Ах, как грациозно это делала когда-то мама…       Норус вскинул руку с кольцом, крикнув три слова силы. Пол пошёл трещинами, откуда повалили смердящие миазмы, отдававшие гнилью и серой. Какодемон, тварь размером с гнолла, рыча и истекая слюной поднялся по воле призывателя. Красные глаза горели как у дроу в припадке ярости, кожа, покрытая чешуёй, лоснилась в свете факелов. Норус, блаженно причмокнув, погладил своего слугу по ветвистым рогам, увещевая потрудиться на нашей стороне.        — Очень хорошо, — Себастьян осторожно сделал шаг, не веря до конца, что демон не ринется на нас. — Сейчас попробую выяснить, куда нам лучше по…       Договорить он не успел. Около центрального прохода вдруг вспыхнуло пламя, взметнувшееся к потолку. Ещё миг — и из него материализовался рассерженный ифрит. От неожиданности у меня отвалилась челюсть — я никогда не видела их, и зрелище выбило меня из колеи на минуту-другую. Ифрит действительно не имел нижних конечностей, как и писали в учебниках, и плавно парил в воздухе в ореоле сизой дымки. Нервозно поправив тюрбан, он выхватил из ножен скимитар, и заорал истошным голосом:        — Стража! Вторжение!        — А, чтоб тебя. Никак почувствовали колебание линий, — фыркнул Мардин, выставляя вперёд посох, на котором вспыхнули руны.        — Вы ответите за Амн, бессовестные разбойники, — крикнул в ответ Вилье. — Живыми не сдадимся!       Я и мертвой могла бы неплохо справиться, на самом деле. Пока мои мысли пытались собраться в комок чего-то разумного и стоящего, в меня прилетел алый энергетический луч. Нико вскрикнул и обернулся; за нашими спинами явились трое ракшасов, наподобие того, что атаковал город с вивернами. Очевидно, пока мы обменивались любезностями с ифритом, враги зашли нам в тыл. Хорошая попытка, но бить некроманта заклинанием некромантии — идея в высшей степени глупая.       Какодемон рванул вперед, к ифриту, поднявшему перед собой барьер из магических клинков. Завороженная сталь кромсала его плоть, но тварь нижнего уровня это только раззадоривало; ударом кулака он пробил магическую защиту и когтями проткнул глаза ифрита. Истошный крик утонул в хлопках выброса магии.        — Показываю, как надо, дилетанты, — я выгнулась дугой и пустила лучом слабости в ракшаса, посмевшего оскорбить меня моими же методами. Несчастный повалился наземь, запутавшись в собственных ногах.       Однако, расслабляться не стоило. Портальные двери выпустили ещё троих ракшасов, которые, не теряя времени, начали зачитывать магические тексты. Наш отряд организовал круг, чтобы держать под контролем все проходы. Вилье пускал из набалдашника своего посоха брызги кислоты и заряды сверкающих молний. Нико поднял руки над собой и призвал кипящую лаву, резвыми змейками побежавшую с потолка. Противники воспользовались нашей кучностью; один из ракшасов пустил в центр нашей формации вонючим облаком. Бросившись врассыпную, мы потеряли контроль над ситуацией на какой-то момент. Мардин не успел увернуться; выпучив глаза, он повалился на пол и извергнул содержимое желудка. Себастьян крикнул слова силы чистого воздуха; оранжевые потоки, парализовавшие дыхательные мышцы, растворились в небытие.       Норус прикрикнул на демона, и тот отвлекся от обсасывания кишечника несчастного ифрита, чтобы помочь нам. Достав ближайшего ракшаса, он проломил тому череп ударом когтистой лапы, опачкав ошмётками головного мозга его соратника. Запахло палёной шерстью; чей-то тигриный хвост угодил в потоки лавы, призванной Нико. Истошный вопль подсказал, что угодил не только хвост.       Помещение погрузилось в хаос. Выкрики заклятий, вопли боли, вонь обожжёной плоти, хлюпанье демона, высасывавшего чей-то мозг. Я била наугад магическими снарядами и стрелами, Нико, сконцентрировав мощный сгусток силы, стащил с двух врагов антимагическую защиту.       Казалось, удача была на нашей стороне. Казалось…        — Нежить!!! — истошный крик контрапунктом ворвался в симфонию схватки. Норус указывал на центральный проход. Я присмотрелась. Я почувствовала, как сама смерть вошла сюда.       Вампиры повалили гурьбой и облепили демона, как пиявки. Даже в свете факелов видно было лиловые трупные пятна, гнилостные венозные сети, высохшие роговицы глаз. Высасывая кровь, они забирали силу из жертвы. Демон выл, пытаясь стряхнуть с себя паразитов, но жизнь медленно покидала его вместе с кровью. Упав на пол, он катался, пытаясь придавить хотя бы одного кровососа, но вскоре прекратил борьбу.        — Дюжина, не меньше, — рыкнул Вилье, оттаскивая Мардина, который всё ещё был без сознания. Оставшиеся в живых ракшасы проворно спрятались за тело поверженного демона, решив биться издалека.        — За мою спину, быстро, — скомандовал Себастьян, — подниму духовный щит от нежити. Бейте всем, чем можете.       Я слышала страх в его голосе. Я понимала, что он оправдан. Мы выпустили уже большую часть своих заклинаний, потеряли призванного помощника. И спасти нас теперь могло только чудо.       Или умелый некромант.       Вампиры бросили умерщвлённого и бросились к нам. Первая тройка с размаху налетела на щит, ударившись об него, но решимости это не убавило. Сменяясь группками, они вновь и вновь налетали на преграду, пытаясь пробить её.       И вновь крики заклинаний и хлопки с обеих сторон. Я обернулась к Нико; дикий маг выжимал из своей крови всё, что мог — снаряды становились все меньше, паузы между заклятиями всё больше. Вилье рефлекторно дёрнулся к татуировке, как к последнему шансу. Норус судорожно зачитывал заклинание нового призыва, надеясь, что кто-нибудь с нижнего уровня услышит его и быстро покорится. Мардин хрипел у наших ног.       Я выдохнула. Я знала, что это нужно сделать. Я закрыла глаза.        — Именем Велшаруна. Я приказываю тебе подчиниться моей воле и остановиться.       Один из упырей, самый рослый и мускулистый, встал, как вкопанный. Мне удалось достучаться до лидера группы, от восторга я чуть не потеряла концентрацию, но вовремя взяла себя в руки.        — Они — не твои хозяева. Я — твоя хозяйка. Я служу смерти. Мы служим смерти.       Развернувшись, мертвяк бросился к ракшасам и впился в шею первого же попавшегося. Остальные упыри, переглядываясь сгнившими глазами, замешкались, не понимая, что происходит. Очевидно, они имели ментальную связь со своим предводителем, потому что уже через мгновение присоединились к нему.        — Чего вы встали, бейте их! — зарычал Вилье и с силой впился пальцами в свою татуировку, высвобождая заключённую в ней силу.       Я услышала, как задыхается Нико. Дикий маг побагровел, захрипел, сплюнул на пол кровь. Но, собравшись с силами, выпалил слова призыва ледяной бури. Рванул вперёд огненный элементаль, призванный Норусом. Воспользовавшись моментом, Себастьян склонился над Мардином, чтобы исцелить его и вернуть в строй. Сила стихийной магии пришлась как нельзя кстати. Мардин, отдышавшись, вскочил на ноги, еле удержав равновесие, но тут же пропел слова заклинания. Цепь молний, искря и потрескивая, ударила точно в цель.       Всё было кончено. Последний выживший ракшас юркнул в портал. На полу остались лишь обугленные ошметки повторно умерщвлённой нежити, да бездыханные тела остальных тварей с тигриными головами.       Нико плюхнулся на колени, пытаясь восстановить дыхание. Вилье отирал пот со лба платком. Норус скрючился, опершись на посох. Себастьян молился, восславляя помощь Селунэ. Мардин откашливал густую слизь, оставшуюся в лёгких после поражения вонючим облаком.        — Второй такой схватки мы можем не выдержать, — грустно сказал Норус. — Они выжали с нас почти все заклинания. Теперь либо всё, либо ничего. Нужно установить точно, где центр эманации. А то не выберемся отсюда живыми, если будем толкаться в каждом проходе наугад.        — Боюсь, теперь мне не хватит сил, чтобы просканировать каждый ход, — сокрушённо признался Себастьян. — Сделаю всё, что смогу.        — Почему вампиры напали на своих? — просипел Нико.        — Это ж мертвяки, мозг сгнил давным-давно, — отмахнулся Вилье. — Кто показался вкуснее, тот и враг. Может, испугались гнева жреца.       Много вы понимаете. Многие мертвяки поумнее вас будут.        — Химонас, — Нико ухватил мою руку и сжал её, — ты в порядке? Я видел, как в тебя ударили лучом слабости, как ты себя чувствуешь?        — Пустяки, — я поймала себя на мысли, что мне вдруг захотелось прижаться к нему и посидеть так в тишине. Чтобы никто не пытался нас убить. Но чтобы он так же переживал, как я. Слишком много впечатлений за один день — мертвые младенцы, живые ракшасы. — Заклинание не сработало, мне повезло.       Он улыбнулся мне. Измученно, но всё с таким же теплом.        — Дуй работать, святоша, — прогундел Вилье. — Пока нас ещё прощупать не пришли.        — Дай воды глотнуть, — отмахнулся Себастьян, доставая бурдюк. — Серебро Селунэ, даже не знаю, с чего начать, чтобы не ошибиться.        — Пойду гляну на останки, — вызвалась я. — Может, там есть какая-то подсказка.        — Сходи, милая, сходи, — елейно ответил Норус. — Даже смотреть на них не хочу.       Я сладко улыбнулась и обвела глазами поле битвы, оценив обстановку. Мне нужно было тело, у которого сохранился головной мозг. У вампиров искать бесполезно — тление не позволит восстановить воспоминания, нежить действует рефлекторно, понукаемая заклинателем или божеством. А вот ракшас мог ещё что-нибудь мне рассказать. Только не тот, чей мозг украсил пол после стычки с какодемоном.       Я наметила подходящую жертву и неспешно двинулась к ней. Бедолаге досталось от лавы — шерсть сохранилась только под кожаным доспехом, открытые участки кожи же её напрочь лишились и превратились в неудавшийся эксперимент с мясом молодого повара. Я пощупала череп — кажется, его целостность не была нарушена. То, что Велшарун прописал. Когда-то с виверном не получилось, но я должна учиться.       Метка послушно вспыхнула и ответила на мой призыв. Я обратилась и к Тсанде, умоляя о помощи, ведь сейчас от этого так много зависело. Положив руку на изуродованное тело, я тихо пропела слова заклинания, закрыв глаза.       Сначала ничего не происходило. Потом моя голова будто налилась свинцом, где-то на границе сознания скользнула мысль об опасности, о том, что моя воля больше не принадлежит мне. А потом — наступил покой. В моём мозгу вспыхнули образы — яркие, отчётливые, будто всё это уже было. Было в моей жизни. Я поддалась потокам силы, заполнявшим мои сосуды. Я позволила им слиться со своей сущностью, чтобы открыть главное. Я нашла истину.        — Химонас, — рассерженный голос выдернул меня из состояния экзальтации. Я тряхнула головой, пытаясь вернуться к реальности.        — Что ты здесь вытворяешь?! — тот же голос разорвал связь с чужими воспоминаниями. Знакомый голос.       Я открыла глаза. Надо мной стоял Нико. Глаза его горели от ярости.