Искусство любить

— Малявка, поторопись! Иначе поедешь голодная! — донесся до слуха спускающейся по лестнице девушки командный голос старшего брата, заставив ускориться. — Не дождешься… Эй, руки прочь от моих пончиков! — возмутилась Джису, врываясь в столовую и буквально хлопая старшего по руке, тянувшейся к тарелке со свежей сдобой, щедро покрытой шоколадом. — С чего это они твои? — нахмурился Джин, легко отодвигая от себя девушку и всё же хватая желанный пончик. — С того, что тетушка Хан всегда для меня их готовит! А ты, если и лопаешь, оставляй другим хоть немного! — высказалась сестра и, пронаблюдав за тем, как старший брат нагло отправляет последний пончик в рот, обиженно констатировала: — Эгоист! — Не ссорьтесь, дети, — со смехом пожурила их женщина, появившись в столовой с новой тарелкой горячей сдобы — здесь на всех хватит. — И это я ещё эгоист. — хмыкнул Джин, наблюдая за тем, как сестра судорожно набирает себе тарелку с любимым лакомством. — Именно, ещё и проглот. — ничуть не смутилась брюнетка и, проходя мимо брата на своё место, показала тому язык — Не я же умяла целую партию пончиков за пять минут. Только и успевай готовить на такого обжору как ты! Жалко мне твою будущую спутницу жизни… Джин, легонько дёрнув младшую за шёлковую прядь чёрных волос, констатировал: — Вот же язва. Маленькой ты мне больше нравилась. — Это ты о том времени, когда выгонял меня из своей комнаты и не давал играть с твоими друзьями — мальчишками в приставку? — невинно поинтересовалась Джису, принявшись помогать госпоже Хан разливать кофе на четыре персоны. — Нет, это я о том времени, когда ты лежала в люльке в одних подгузниках и ещё не умела говорить. В следующий момент в Джина полетела шёлковая столовая салфетка, но он, со смехом перехватив её, аккуратно разложил перед собой, словно ничего и не произошло, позволив злобно пыхтящей сестре испепелять его взглядом. — А я-то думаю, из-за чего весь дом на ушах стоит, — весело произнёс высокий стройный мужчина, войдя в столовую с газетой в руках — а это вы опять ругаетесь. — Доброе утро, пап. — Джису, тут же забыв о брате, обежала длинный стол и легко чмокнула седовласого отца в щёку — Представляешь, этот себялюбец чуть не оставил всю семью без утренних пончиков! Джин устало вздохнул: — Опять двадцать пять… Да не ел я их! Тут всего- то три штуки было на пробу! Ким старший по-доброму захохотал. — Сын, кажется, с того момента, как стал жить один, ты успел забыть одну печальную истину. — произнёс он, усаживаясь во главе стола. — Ну, что ты, — возразил брюнет, занимая место по правую руку от отца, в то время как сестра поспешила усесться напротив него — как я могу забыть о том, что «с женщинами семьи Ким спорить бесполезно». — «Бесполезно и небезопасно». — поправил его отец и, поцеловав в лоб насупившуюся дочь, весело добавил: — Они способны довести кого угодно, и с годами эта их черта только сильнее проявляется… В коридоре послышался приближающийся стук каблуков, и в следующий момент в просторную столовую буквально вплыла госпожа Ким. На ходу поправляя волосы, идеально уложенные лёгкой волной на её плечах, женщина, одетая в нежно-голубой брючной костюм, прошла к пустующему месту, накрытому напротив главы семейства и села, выжидающе воззрившись на мужа. — О чём идёт речь? — поинтересовалась она, кивком головы поблагодарив госпожу Хан, поставившую перед ней тарелку с ароматно дымящимся омлетом. Ким старший, обменявшись с детьми заговорщицкими взглядами, невозмутимо отозвался: — Да так, обсуждаем с детьми их планы на последний рабочий день недели. Кстати, дорогая, я уже говорил, что тебе невероятно идёт этот костюм? Женщина лишь покачала головой, а затем, переведя взгляд на занятую поеданием пончиков дочь, с укором заметила: — Джису, тебе бы тоже не помешало придерживаться в своём стиле чего-то более…классического. Брови брюнетки в удивлении поползли вверх. — А что не так с моим нарядом? — не поняла она, переведя взгляд на свой сарафан насыщенного жёлтого цвета, который, как ей казалось, идеально оттенял цвет её глаз и соответствовал настроению и светящему за окном весеннему солнцу. — Он кажется слишком ярким. — задумчиво отозвалась родительница, расстилая салфетку на коленях — Не такой яркий, конечно, как ваша недавняя выходка с …подругами, и всё же излишнее внимание привлекает. К тому же, жёлтый — совсем не твой цвет. Брюнетка мысленно усмехнулась. Родительница никак не могла простить дочери очередную безобидную «шалость» с эффектным появлением на выписке лучшей подруги, обернувшуюся новым заголовком в жёлтой прессе и очередной ссорой между не приемлющей столь «вызывающего поведения» матерью и «не думающей о репутации семьи» дочерью. Впрочем, подобные замечания со стороны родительницы перестали задевать Джису ещё лет в семнадцать, так что сейчас она, молча выслушав все претензии, спокойно ответила: — Хорошо. Что-то ещё? Госпожа Ким, недовольно поджав губы, всё же произнесла: — Да. На твоём месте я бы не налегала с таким упорством на мучное и сладкое, милая. Девушке подобает следить за тем, что она ест, и как это отражается… — На её фигуре? — закончила за неё брюнетка, замерев с пончиком в руках и упрямо глядя на родительницу. — Вообще-то, я хотела сказать «на её здоровье», но, раз уж ты сама затронула эту тему… — Мам, перестань. — мягко вмешался Джин, почувствовав растущее за столом напряжение. Обычно в их семье мужчины и женщины предпочитали не вмешиваться в разговоры друг друга, однако, сейчас диалог грозил перейти в настоящую ссору, и брюнет не мог этого позволить — Джису прекрасно выглядит и всегда следит за собой и своим состоянием. Уж поверь, я вижу её чаще, чем ты, и могу за это ручаться. Брюнетка перевела взгляд на брата и улыбнулась ему уголками губ, выражая благодарность. Тот в ответ весело ей подмигнул и вернулся к трапезе. Госпожа Ким тяжело вздохнула, но спорить с сыном не стала. Принявшись нарезать омлет на мелкие кусочки, лишь заметила: — Я понимаю, вы уже взрослые и сами способны следить за собой и своей жизнью, но вы двое — самое ценное, что мы с отцом когда-либо создали. Просто хочу, чтобы вы помнили об этом и принимали мою заботу не как упрёк, а как желание дать вам всё лучшее. «Заботу» — мысленно фыркнула Джису, откусывая пончик — «Где была твоя родительская забота, когда мы действительно в ней нуждались?». — Дорогая, оставь их. — вступил в разговор отец семейства — Я уверен, они всё это знают и понимают. Лучше вернёмся к обсуждению планов на ближайшие двадцать четыре часа. Джин? — Отвезу эту вредину на последний зачёт и отправлюсь в офис, — ответил брюнет, отпивая кофе из чашки — за неделю накопилось дел невпроворот, постараюсь разобраться до вечера с большей их частью. — А вечером у тебя что? — как бы между прочим полюбопытствовала сестра. — А ты с какой целью интересуешься? — в тон ей ответил Джин, заставив брюнетку закатить глаза. — Оппа, да брось! Из тебя конспиратор, как из меня — инженер-механик. — перегнувшись через стол, Джису шёпотом добавила: — Я, вообще-то, пытаюсь спасти твою шкуру! — Джин, у тебя появилась девушка? — в свою очередь спросила госпожа Ким, остановив взгляд на сыне, который в это время грозил сестре кулаком. — Да, появилась. — спокойно отозвался он. Мысль о том, что самой девушке ещё только предстоит узнать о своём новом статусе, он благополучно отбросил — И на этот раз всё серьёзно. — Не та ли эта особа, которую секретарь Син разыскивал в базе по твой просьбе? — лукаво поинтересовался отец семейства, не отрывая взгляда от газеты. Брюнет молча кивнул. — Надо же, — задумчиво протянула госпожа Ким, улыбнувшись одним лишь уголком губ — не замечала за тобой подобных жестов раннее, сынок. Из какой она семьи? — Из хорошей, мам. — Мы знакомы? — Не думаю. Её отец — владелец цветочного магазина, а сестра работает в адвокатской конторе. Родительница замерла, так и не донеся вилку с омлетом до рта. — Шоу начинается. — шепнула Джису отцу на ухо, на что тот согласно кивнул и предпочёл спрятаться за газетой, чтобы не попасть под раздачу. — Сокджин, ты встречаешься с девушкой…не своего круга? — осторожно уточнила женщина, отложив все столовые приборы. Ким младшая бросила в сторону брата сочувствующий взгляд — оба они знали не понаслышке о том, что, если родительница называет их полными именами, значит, дело действительно плохо. Однако Джин уже был далеко не подростком, чтобы опасаться родительского гнева, потому, выдержав тяжёлый взгляд матери, невозмутимо ответил: — Да, мама, я влюбился в девушку из обычной семьи, которая оказалась необычнее всех тех наследниц огромного состояния, с которыми ты неоднократно пыталась меня свести. Она добрая, умная, интересная, красивая и очень милая. Завтра я вас познакомлю. Красивое лицо госпожи Ким окаменело. — Ты собираешься привести её на благотворительный вечер? — Да, я пригласил её, и она обещала подумать. — продолжая сохранять спокойствие, ответил Джин, вызвав у господина Кима весёлую улыбку. — «Обещала подумать»? То есть, эта девушка даже не дала тебе своего согласия? — решил уточнить отец семейства, взглянув на сына. Тот нехотя кивнул: — Скажем так, я её почти уговорил. Ким старший коротко хохотнул: — А она мне уже нравится! — Милый! — возмутилась госпожа Ким, смерив мужа укоризненным взглядом. — Жизнь моя, что тебя не устраивает? — в свою очередь обратился он к супруге под тихое хихиканье Джису — Кажется, совсем недавно ты сама пыталась всеми силами наладить личную жизнь нашего сына. Но, как видишь, он сам неплохо справляется. — Хочешь сказать, что тебя совсем не смущает тот факт, что наш сын, наследник семейного бизнеса, один из самых молодых и перспективных финансовых директоров Сеула, собирается появиться на публике с какой-то… «девушкой из обычной семьи»? — Нисколько. — подтвердил её опасения господин Ким и, поймав удивлённый взгляд сына, весело ему подмигнул: — Сын, обязательно добейся согласия этой милой особы. Я хочу посмотреть на девушку, ради которой ты, наконец, задумал лишить себя статуса завидного холостяка! — И я! — в свою очередь вставила Джису, добавив обиженно: — Между прочим, даже мои подруги уже знакомы с Су Джи, а я её даже мельком не видела! — И Слава богу! — притворно выдохнул Джин — Ты бы её спугнула своим напором! Она и так не в восторге от моего положения… — Что? — родительница, которая, казалось, только начала приходить в себя, повторно выронила из рук вилку, отчего та со звонким стуком ударилась о тарелку. Джин, заметив реакцию матери, тяжело вздохнул: — Да, мама, я тоже с трудом вынес такой удар по своему самолюбию, но, оказывается, не всех девушек привлекает молодой состоятельный мужчина. Некоторые, почему-то, предпочитают держаться от них подальше… Ким младшая, расправившись с последним пончиком, наставила на брата указательный палец, испачканный шоколадом, и пригрозила: — Оппа, если ты её упустишь, я тебя покусаю! — Джису, что это за манеры, тем более за столом? — на мгновение переключив внимание на дочь, пожурила госпожа Ким. — А так мы уже уходим, мама. — невинно отозвалась Джису, поднимаясь. Совсем не этично вытерев руки о шёлковую салфетку, девушка подошла к госпоже Хан, собирающей пустую посуду со стола, и звонко чмокнула ту в щёку: — Тётушка, спасибо за лучший завтрак! Всё было очень вкусно! — Ну, что ты, это всего лишь пончики... — пробормотала в ответ женщина, смутившись подобного проявления благодарности в присутствии госпожи Ким. — Это самые вкусные пончики во всём Сеуле! Уверяю тебя, кондитерам самой дорогой пекарни до тебя ещё расти и расти! — искренне возмутилась Джису, обняла на прощание посмеивающегося отца и, хлопнув старшего брата по плечу, отчего тот едва не подавился, заявила: — Оппа, опоздаем! — Хочешь сказать, что я в этом виноват? — опешил Джин, наскоро допивая успевший остыть кофе. — Конечно! Если ты не заметил, я уже позавтракала, а ты всё никак из-за стола вылезти не можешь! — Язва, а ничего, что мне пришлось сорок минут ждать, пока ты соберёшься? — Сорок минут на сборы — это пустяки! Ты просто слишком рано приехал! — Дети, что за неподобающее поведение? Вы взрослые люди! — сделала попытку приструнить двоицу госпожа Ким, настроение которой, кажется, было окончательно испорчено. — Так мы дети или взрослые? — проворчала себе под нос Джису, так, чтобы услышал только брат. Тот в ответ погрозил ей пальцем и поднялся. Пожал руку отцу, подошёл к матери, поцеловав ту в нежную щёку, сказал: — Прости, мам, не злись. Увидимся завтра на приёме, и пожалуйста… Отнесись к моей спутнице хорошо. Она действительно много для меня значит. — Сынок, за кого ты меня принимаешь? — недовольно отозвалась женщина, но её сжавшиеся в тонкую линию губы выдавали, чего ей стоило произнести эти слова. — За самую лучшую и понимающую маму на свете. — тепло улыбнулся ей брюнет и, лёгким поклоном поблагодарив госпожу Хан за завтрак, последовал за сестрой на выход. — С «самой лучшей и понимающей» ты загнул, конечно. — фыркнула Джису, когда они с братом оказались у главных ворот дома, где стоял его припаркованный автомобиль. Джин, открыв для сестры дверь пассажирского сидения, укоризненно покачал головой: — Порой ты бываешь к ней чересчур строга, Чу. Брюнетка пожала плечами: — Возможно, но ты не можешь отрицать, что все мои обиды в её отношении оправданы. — И всё же, она наша мать, Джису, какой бы она ни была. — произнёс Джин, также садясь в автомобиль — Да, она не уделяла нам должного внимания в своё время из-за работы, не очень — то умеет интересоваться нашими делами сейчас, но она любит нас. По-своему, как умеет. Джису, взглянув на себя в зеркало заднего вида, тихо ответила: — Я знаю. И, несмотря ни на что, тоже люблю её, тебе ли не знать. Джин действительно знал. Долгое время, начиная с самого детства, ему приходилось наблюдать за тем, как сестра с завидным упорством пыталась угодить матери во всём, от учёбы до поведения, желая соответствовать родительскому представлению «идеальной дочери», в надежде обратить на себя внимание или, по крайней мере, получить похвалу. И, если с отцовским участием, несмотря на занятость, всё обстояло неплохо, то за присутствие матери в своей жизни брюнетке буквально приходилось бороться. До того момента, пока Джису не осознала, что никакие успехи не помогут ей перетянуть на себя внимание родительницы, озабоченной карьерой, порядками светского общества и чистотой репутации своей семьи больше, чем её составляющей. Заметив, что сестра задумалась о чём-то невесёлом, Джин наклонился и легко потрепал её за щёку, заставив забавно поморщиться. — Малявка, не грусти. Если сдашь сегодня зачёт на «отлично», познакомлю тебя вечером с Су Джи. — Это что ещё за шантаж пятиклассника? — фыркнула сестра, однако, чуть подумав, с интересом добавила: — Обещаешь? Старший брат уверенно кивнул: — Да. Кстати, по какому предмету у тебя сегодня зачёт? Брюнетка расплылась в коварной улыбке и с радостью сообщила: — По философии! — Айгу, надо было придумать условие посложнее…- сокрушённо пробормотал Джин, зная, что лучший друг определённо высоко оценит ответ одной из своих лучших учениц. Ким младшая, подумав о том же, потёрла ладони в предвкушении: — Ну, всё, оппа, теперь ты точно не отвертишься! — Попрошу Джуна задавать тебе максимально сложные вопросы. — Как бы не так! Я знаю ответ на каждый. Брюнет, выезжая со двора, обречённо вздохнул: — И откуда в тебе столько интереса к столь занудному предмету? «От любви к преподавателю, ему обучающему.» — мысленно усмехнулась девушка, но озвучивать свои мысли, конечно, не стала. Только бросила на себя очередной внимательный взгляд в зеркало заднего вида и весело подмигнула своему отражению, предвкушая не только долгожданную встречу с девушкой брата, но и зачёт у любимого философа. Все грустные мысли тут же ушли на второй план, а испорченное семейным завтраком настроение взлетело до небес, стоило ей подумать о мужчине, ожидающем её в стенах учебного заведения. Какое значение могли иметь упреки родительницы и её осуждающий взгляд, когда в академии девушку всегда встречали любимые глаза, полные неприкрытой нежности и восхищения? *** Дженни неторопливо шла по коридору, гордо вздёрнув подбородок, уверенно глядя перед собой, и стараясь не обращать внимание на прикованные к ней взгляды большинства проходящих мимо студентов. Не то, чтобы всеобщее внимание было для девушки в новинку, и всё же знать, что сканируют не столько тебя, сколько твои изъяны, было неприятно. Третий день возвращения Ким на учёбу ощущался как первый. Зеваки, сновавшие повсюду, начинали перешёптываться при появлении шатенки в поле их зрения, бросая любопытные взгляды то на её ногу, захваченную гипсом, то на её лицо, пестрящее мелкими, почти зажившими, и всё же заметными царапинами. Конечно, стоило Дженни взглянуть на особо любопытных сплетников своим прямым взглядом, не обещающим им ничего хорошего, как те сразу отворачивались или, по крайней мере, переставали шептаться. Однако уже к концу первого дня ей это надоело — у девушки, иммунитет которой бы вполне способен вынести подобное внимание, имелись проблемы посерьёзнее. Например, как никогда остро стоял вопрос о том, каким образом можно успеть сдать семь зачётов за три дня. К счастью, преподаватели в их академии в большинстве своём были людьми понимающими, и позволили только сошедшей с больничной койки девушке спокойно досдать все долги, а учитель Чхве и вовсе расщедрился на автомат по физкультуре — судя по всему, мужчина чувствовал долю своей ответственности за произошедшее на его занятии, хотя сама девушка даже не думала его ни в чём винить. Учителя Ким, в свою очередь, «по старой дружбе» даже не стали высказывать шатенке никаких условий, лишь молча поставили «зачёт» по своим дисциплинам, за что девушка была им очень благодарна и обещала Джису, что расцелует её брата и парня при первой удобной возможности. Подруга подобной перспективе не особо обрадовалась, но пообещала, что передаст мужчинам все её слова восхищения. Дело оставалось за последним зачётом — по истории искусств, и учитель Мин явно не собирался идти на поводу у друзей и делать студентке поблажки. Как однажды пошутила Лиса, для этого собранного, холодного мужчины даже смерть не явилась бы оправданием, и теперь, шагая по ужасно длинному коридору третьего этажа на неудобных костылях, Дженни не могла не согласиться с блондинкой. Так, мысленно рассуждая о своей «весёлой» участи и о предстоящем испытании нервов учителем Мином, Дженни достигла лестничной площадки. Поставив один из костылей на первую ступеньку, собралась сделать шаг, как вдруг… — Чёрт! — прошипела шатенка, когда кто-то, проходящий мимо, задел её плечом, заставив по инерции выронить костыль из рук, от чего тот с глухим стуком упал на лестницу и резво прокатился на пару ступенек вниз. — Упс! — раздалось насмешливое восклицание совсем рядом и, подняв взгляд от ступеней, Дженни недобро воззрилась на Тен Ван, остановившуюся рядом — Я такая неуклюжая… Свита девушки злорадно захихикала, поддерживая свою предводительницу, а Дженни, одарив ту оценивающим взглядом, скептически хмыкнула: — Ничего, ты же не виновата, что природа обделила тебя ещё одним столь важным для человека качеством. — с улыбкой пронаблюдав за тем, как исказилось лицо Ван, добавила: — Но ты не переживай, в наше время даже кособокость лечится путём хирургического вмешательства. К тому же, тебе к этому самому вмешательству не привыкать… Лицо сплетницы побагровело, однако, вопреки своей обычной реакции, девушка отставать не собиралась. Видимо, почувствовав некое превосходство, Тен Ван усмехнулась, и, пытаясь пародировать интонации шатенки, ответила: — Тебе, я смотрю, теперь тоже к хирургу путь заказан, — протянула она, обведя брезгливым взглядом лицо Ким — причём пожизненный. С таким дефектом тебя теперь навряд ли позовут сниматься в кино… Разве что на роль бандитки или дворовой бродяжки! — О, ну, надо же! Давно хотела себя попробовать в подобном амплуа! — радостно воскликнула Дженни, принявшись угрожающе вертеть в руках оставшимся костылем — Только представь восторг зрителей, когда эта самая «бродяжка» без зазрения совести надерёт задницу безмозглой кукле, роль которой по праву достанется тебе! Могли бы начать репетицию прямо сейчас, как считаешь? С этими словами Дженни, словно профессиональный фокусник, прокрутила в руках костыль, наставив его конец на махом отпрыгнувшую в сторону девушку. — Ты точно ненормальная, Ким! — взвизгнула Ван, с опаской косясь на «орудие» в руках шатенки — Самая повёрнутая из всей вашей четвёрки! И зачем ты такая парням сдалась, чтобы ради тебя ещё спор затевать? Тоже мне, приз! Коридор заполнил приглушённый смех и шёпот наблюдателей, внимание которых привлекла перепалка девушек, а у Дженни дрогнула рука: кажется, впервые в жизни какой-то стерве удалось задеть её своими словами. «У тебя прямо месяц сплошных открытий, Дженни Ким, не иначе…» — слабо пробормотал внутренний голос шатенки, а в груди неприятно заныло — словно сковырнули свежую рану, успевшую покрыться лишь тонкой защитной плёнкой. Шатенка опустила костыль на пол и, забывшись, случайно перенесла вес на больную ногу, которую тут же обожгло острой болью. В ушах зазвенело от болезненных ощущений, а из горла вырвался тихий вскрик. В следующий момент сильные руки легко подхватили её исхудавшее тело, прижав к тёплой груди их обладателя. И девушке даже не нужно было поднимать взгляд, чтобы понять, кто это. Его руки она бы узнала из тысячи. Коридор на мгновение погрузился в звенящую тишину, в течение которой Чонгук, продолжая удерживать шатенку на руках, молча спустился по лестнице и аккуратно усадил её на подоконник. Всё так же, не произнося ни слова, парень вернулся обратно, подобрал со ступеней костыли и лишь после, мрачно взглянув в сторону притихших сплетниц, спокойно сказал: — Ещё раз услышу подобное — не посмотрю на то, что вы девушки. — оглядев лестничный пролёт, уже громче добавил: — Это всех касается. Под ошеломлёнными взглядами всех присутствующих, Чон так же спокойно вернулся к девушке и, вновь подхватив её на руки, понёс в нужном ей направлении. Не спрашивая. А Дженни не смогла возразить. Просто внезапно осознала, что видит его первый раз за последние две недели, и не смогла подобрать нужных слов. Ким не знала, совпадение это ли специально подстроенная случайность, но за два дня, проведённые в академии, они с Чоном ни разу не сталкивались. Шатенке не хотелось признаваться в этом даже самой себе, однако, отсутствие парня в учебном заведении, подкреплённое рассказами подруг о том, что тому окончательно снесло крышу, заставили её поволноваться. Как бы ни хотелось верить ей в то, что испытанная ею боль способна выжечь всё то, что она чувствовала до этого, реальность оказалась куда более жестокой. Даже сейчас, находясь в руках Чона, чувствуя, как под белой футболкой гулко бьётся его сердце, Дженни, вопреки всем доводам разума, хотела обвить руками его шею, плотнее прижаться к его груди и наслаждаться его теплом, запахом, его присутствием, которого ей так не хватало эти самые ужасные две недели в её жизни… Но ноющая боль в сердце, так и не утихнувшая после злобно брошенных слов Ван, вовремя напомнила ей, почему отныне это невозможно. — Я могу идти сама. — собравшись с мыслями, вымолвила Ким, стараясь, чтобы её голос звучал как можно более холодно и безразлично. Чонгук неожиданно вздрогнул, будто не ожидал, что она заговорит. Перехватив её поудобнее, ответил внезапно хриплым голосом: — Ты наступила на сломанную ногу. Тебе наверняка всё ещё больно. «О да, мне чертовски больно, — мысленно согласилась она, чувствуя подступающую к горлу горечь — только перелом здесь не причём.» — Мне нормально. — резко отозвалась она, сама поразившись грубости своего голоса — Поставь меня. Чон не сбавил шага. — Ты не слышал? — девушка начинала злиться — Отпусти меня…! — Поставлю, — перебил её шатен, продолжая идти по коридору — в аудитории. А вот отпустить, увы, не смогу. — Что? — переспросила Дженни, ошарашенно взглянув на парня. «Зря.» — тут же поняла она. Его лицо. Слегка осунувшееся, с появившейся на подбородке щетиной, залёгшими под глазами тенями и тянущимся вдоль левой щеки порезом, оно, тем не менее, было всё тем же, каким она его запомнила. Красивым, мужественным, родным… Вид его серьёзных глаз, направленных прямо на неё, заставил на мгновение задохнуться от боли, нахлынувшей вместе с воспоминаниями о минутах, чуть не ставшими последними в её жизни. Подумать только — она летела навстречу пропасти, думая о глазах, которые всё это время ей лгали. Вот только она им больше не верит, как не верит и отразившейся в них тоске, сродни её собственной. — Я не отпущу тебя, Джен. — тем временем уверенно произнёс Чонгук, возвращая девушку из оцепенения — Ни за что на свете. » — …только с чего ты, красотка, взяла, что я тебя отпущу? — А я что, по-твоему, спрашивать буду? — А меня не надо спрашивать, я просто не пущу.» — череда воспоминаний пронеслась перед мысленным взором Ким, заставив зажмуриться в попытке отогнать их, а также спасая от внимательного взгляда янтарных глаз. Это было невыносимо. — Ты уже отпустил меня. — сквозь зубы ответила Дженни, стараясь унять охватившую её дрожь. Она почувствовала, как парень отрицательно покачал головой: — Нет, Джен. Это ты выбросила меня из своей жизни, не дав рассказать всю правду. Я же обещал, что ты просто так от меня не избавишься. — Ты сейчас пытаешься выставить меня виноватой во всём произошедшем?! — не выдержала шатенка, в изумлении распахнув глаза. — Я пытаюсь сказать, что люблю тебя. — спокойно отозвался Чон, заставив девушку вздрогнуть всем телом. Как же. Это. Больно. — Чего ты добиваешься? — тихо поинтересовалась она, чувствуя подступающие к глазам слёзы — Тебе было мало водить меня за нос на протяжении шести месяцев, и ты решил продолжить «весёлую игру»? Взгляд Чона полыхнул болью, но, надо отдать ему должное, ответил он всё так же уверенно: — Дженни, это не игра. Я действительно люблю тебя. С самого начала любил. Я… — Замолчи. — тихо попросила она, чувствуя, что ещё немного — и она сломается. Раскрошится внутри всё то, что она так упорно собирала последние две недели, превратится в микроскопическую пыль, которую уже нельзя будет собрать воедино — Если в тебе есть хоть капля сожаления о сделанном, то лучше заткнись прямо сейчас, пока я не ударила тебя. И поставь уже, наконец, меня на землю! Последняя реплика Ким потонула в звуке распахнувшейся от удара ногой двери аудитории. Пройдя в пока ещё пустое помещение, Чонгук стремительно подошёл к одной из парт и, аккуратно усадив девушку прямо на деревянную поверхность, упёрся руками по обе стороны от её бёдер, неожиданно оказавшись предельно близко. Так близко, что у Дженни на мгновение перехватило дыхание. — Есть ли во мне сожаление? — выдохнул шатен, обжигая тёплым дыханием её губы — О, да! Я бесконечно сожалею о том, что ещё полгода назад не врезал этому рыжему придурку, жалею, что не признался тебе сразу во всём, чего не произошло, жалею, что не успел догнать тебя до того, как ты села в эту гребаную машину! Я сожалею о многом из того, чего не сделал, но только не о том, что было! Потому что каждый миг, проведённый с тобой, каждое моё слово тебе было правдой! Да, я знаю, что однажды у тебя уже возник повод не доверять мне, и именно по этой причине ты так легко поверила в выдумки Йонга! По этой же причине ты не хочешь слушать меня, но, знаешь что, Ким Дженни? Одну и ту же ошибку я дважды не совершу. Я расскажу тебе всё, как есть, не утаивая ни одной детали всей этой запутанной истории, которая на самом деле шита белыми нитками и сводится к одному — я влюбился, как дурак. Ты ещё выслушаешь меня, накричишь, выплеснешь всё, что накопилось, возможно, мы даже поругаемся и не один раз, но это всё будет потом. Единственное, о чём я прошу сейчас — это поверить мне. И ты сделаешь это, — Чонгук, глубоко вздохнув, аккуратно коснулся холодного лба девушки своим — потому что тоже любишь меня. — Я ненавижу тебя. — прошептала она, щекоча своим дыханием его губы. — Любишь. — Ненавижу. Рука Чонгука слегка сжала её бедро, пустив разряд тока по всему её телу. — Любишь, Джен. «Как же хочется его поцеловать!» — совсем не кстати пронеслась мысль в голове, лишая остатков здравого смысла, но Дженни тут же её отбросила. — Иди к чёрту. Чонгук, дыхание которого вдруг тоже сделалось подозрительно тяжёлым, внезапно усмехнулся и парировал, заставив Дженни задохнуться от возмущения: — Уже пришёл. Шатенка заскрипела зубами, борясь со своими противоречивыми ощущениями. Её внутренние демоны развязали настоящую войну, мечась от вполне здравой потребности оттолкнуть парня, до неистового желания притянуть его к себе как можно ближе и впиться в его губы своими. Второго ей хотелось гораздо сильнее, что не могло не злить. Это было неправильно. Она не могла снова повестить на эту игру, не могла верить ему. Но, чёрт возьми, как же ей этого хотелось. Не меньше, чем поцелуя. — Руки убери. — сделав судорожный вдох, потребовала она, всё-таки уперевшись дрожащими ладонями в каменную грудь парня и заставляя его отстраниться — И сам убирайся. Чонгук явно не хотел уходить, но просьбу девушки исполнил. Сделав пару шагов назад, но не разрывая зрительного контакта, сказал: — Мы поговорим, Джен, хочешь ты того или нет, хотя я вижу, что хочешь. Завтра. Этот бред с россказнями Йонга и так слишком затянулся, и, уверяю тебя, он за свои слова ещё ответит. И за то, что втянул тебя в наши с ним разборки — тоже. Дженни, — парень, подняв брошенные до этого на пол костыли, вручил их девушке и серьёзно добавил: — ты — мой подарок судьбы, но никак не награда и не приз в каком-то тупом надуманном споре. И я не позволю никому думать иначе. Даже тебе. Слова парня и его серьёзный, полный решимости взгляд настолько поразили шатенку, что она на какое-то время потеряла дар речи. Так и сидела, молча глядя вслед уходящему Чону, опомнившись лишь тогда, когда в проёме двери показалась знакомая фигура преподавателя, облачённого в светлую рубашку и брюки. Проводив скептическим взглядом мимо прошедшего Чона, учитель Мин вошёл в помещение и, заметив восседавшую на парте девушку в обнимку с костылями, бесстрастно поинтересовался: — Студентка Ким, Вам так не терпелось сдать зачёт, что Вы решили начать караулить меня с самого обеденного перерыва? Дженни задумчиво кивнула, продолжая мыслями находится где-то очень далеко. Однако преподавателя это нисколько не смущало, потому Юнги, прошествовав к кафедре, невозмутимо продолжил: — Что ж, похвально, чего нельзя сказать о нашем общем знакомом. К слову, Вы не в курсе, случайно, планирует ли студент Чон сегодня снова наведаться в этот кабинет? Не помню, чтобы обещал поставить ему автомат. — Понятия не имею. — пробормотала шатенка, переведя растерянный взгляд на свои руки, продолжавшие удерживать костыли. Мужчина, заметив состояние девушки, лишь устало вздохнул, мысленно сделав себе пометку о том, что, пожалуй, следует взять пример с Намджуна и подумать об изменении места работы, устроиться туда, где нескончаемые выходки «весёлой компании» не будут мешать ему спокойно выполнять своё дело. *** Ча Ён вышла из аудитории с честно заработанным зачётом, радостно улыбаясь лучам солнца, пробирающимся сквозь оконные стекла в холодные коридоры академии и согревающим изрядно вымотавшихся, но довольных студентов. Неделя зачётов подошла к концу, и впереди ждали целых семь дней отдыха и подготовки к самому сложному этапу любого семестра — промежуточной сессии. В их элитной академии таковых имелось четыре, и две из них проводились в середине каждого семестра для контроля знаний учащихся. Подобная система обучения требовала уймы сил и терпения, но, определённо, стоила того — не зря среди выпускников Академии Искусств значились многие известные и уважаемые люди данной сферы. Сама же Пак о предстоявших экзаменах переживала в последнюю очередь — с учёбой у неё, в отличие от других аспектов её жизни, никогда проблем не наблюдалось, потому девушка с воодушевлением ожидала наступления выходных, на которые у неё были большие планы. Кстати, о планах… Ча Ён внимательнее оглядела полупустой коридор, помня о том, что её обещали подождать. Тэхён покинул аудиторию всего на тридцать минут раньше неё, и, очевидно, не мог далеко уйти, однако, среди сновавших по коридору студентов его не наблюдалось. Внимание девушки вдруг привлекла приоткрытая дверь соседствовавшей с аудиторией студии, где обычно проходили их занятия по вокалу. Точнее, не дверь, а мелодичные звуки, доносившиеся из-за неё. Подойдя ближе, Рози осторожно заглянула внутрь и не смогла сдержать тёплой улыбки. Она застала его в полном одиночестве. Тэхён сидел за лаковым чёрным пианино и легко наигрывал знакомую медленную мелодию. Его длинные сильные пальцы со знанием дела перебирали клавиши, искусно извлекая из них волшебные звуки музыки, словно были созданы специально для этого. Девушке ещё не приходилось видеть Кима за этим музыкальным инструментом, и она невольно залюбовалась открывшейся ей картиной. Заметно отросшие с их первой встречи волосы парня падали на его умиротворённое и вместе с тем сосредоточенное лицо, скрывая его глаза за чёлкой и оставляя в поле её зрения лишь прямой нос и чёткую линию губ. Его высокая, мужественная фигура, облачённая сегодня в простую джинсовую рубашку и брюки, невероятно гармонировала с атмосферой студии и царящего в ней искусства. Парень и сам был частью этого искусства, настолько прекрасной, что впору было усомниться в его существовании. Хотелось убедиться в этом лично. Аккуратно прикрыв за собой дверь, Рози, плавно ступая по паркету, со спины подошла к темноволосому и, обняв его, с упоением вдохнула родной аромат спокойствия и защищённости. — «Сон в летнюю ночь»*? — уточнила она, когда пальцы Тэхёна замерли на клавишах, а сам он, обернувшись, с улыбкой взглянул на прижавшуюся к нему девушку. — А я всё думал — когда ты уже осмелишься подойти? Светловолосая, осознав, что её появление не укрылось от внимания парня, смутилась: — Так ты давно меня заметил? Ким, развернувшись всем корпусом к Ча Ён, взял обе её ладони в свои, осторожно поглаживая. — Слышал, как ты вошла. — пояснил он и, одарив девушку хитрым взглядом ониксовых глаз, добавил: — Интересно, что же тебя так заворожило? — Вагенер, конечно. — нагло соврала Рози но, заметив, как блеснули глаза парня, милостиво добавила: — Ну и, возможно, парень, его исполнявший. Совсем чуть-чуть. Тэхён, притянув девушку к себе, из-за чего та оказалась практически сидящей у него на коленях, серьёзно заявил: — Уверен, он оказался намного симпатичнее Вагенера. — О да, он — настоящий красавчик, — рассмеялась Ча Ён, обвивая шею парня руками — к тому же очень скромный. — Ну, в этих двух качествах он явно уступает своей очаровательной наблюдательнице. — вернул комплимент Тэхён и, коротко поцеловав светловолосую в плечо, скрытое под тканью бежевой блузы, поинтересовался: — Как прошёл зачёт? Ча Ён, принявшись одной рукой перебирать тёмный пряди Кима, задумчиво ответила: — Хорошо. Теория была несложной, как и вопросы к ней. Правда, после учитель Кан попросила меня задержаться. — Хотела обсудить с тобой сольное выступление на практикуме? — догадался парень. Светловолосая кивнула. — Из-за того, что было принято решение перенести просмотр на последние дни промежуточной сессии в связи с занятостью одного из главных спонсоров академии, у меня появились дополнительные две недели на подготовку номера и…учительница пыталась уговорить меня всё же презентовать свою песню. Тэхён понимающе кивнул. Он знал о том, что девушка, прислушавшись к его просьбе, всё-таки согласилась подготовить сольное выступление, однако, ввиду событий последних недель, совершенно не успевала дописать обещанную песню. Преподавательница, войдя в положение, дала Ча Ён разрешение на выступление с кавером, но, очевидно, перенос мероприятия стал для неё отличным поводом «попытать удачу» снова. — И что ты ответила? — после недолгого молчания спросил Ким, внимательно вглядываясь в растерянное лицо девушки. — Сказала, что подумаю. — призналась Рози, тяжело вздохнув — Но что-то мне уже совсем не нравится эта идея. — Что тебя тревожит? Девушка в задумчивости прикусила губу, и парень проводил этот жест внимательным взглядом. Слишком внимательным для простого наблюдения. — Не то, чтобы тревожит…— начала светловолосая, оставив в покое волосы парня и принявшись разглаживать несуществующие складки на его рубашке — Просто все мои песни, они, как бы сказать…недоработанные? К тому же, ещё и слишком личные. Мне бы не хотелось показывать их никому, кроме тебя. — В чём проблема? Давай напишем новую песню. — с ходу предложил Тэхён, заставив глаза девушки в изумлении расшириться. — Напишем? Новую песню за две недели? Тэ, как ты это себе представляешь? — Легко. — невозмутимо ответил тот, перехватывая пальчики Рози на своей груди — Я же сказал, что помогу тебе. Вдвоём дело явно пойдёт быстрее… Если ты не будешь делать это. — Что «это»? — не поняла Ча Ён, с искренним недоумением глядя на парня. — Отвлекать меня своими…м-м…действиями. — пояснил Тэхён, и Ча Ён, кажется, только сейчас заметила его тяжёлое дыхание и потемневший взгляд — Рози, я, конечно, умею себя контролировать, но эта способность явно ослабевает рядом с тобой. Пожалуйста, перестань кусать свои губы. С минуту девушка молча смотрела на парня, стараясь осознать смысл им сказанного. А, когда осознала, почувствовала, как щёки стремительно заливает румянец, и дышать вдруг становится в разы труднее под столь пристальным взглядом почти чёрных глаз… Перед мысленным взором Пак всплыли воспоминания о её первом визите в квартиру парня, когда она обрабатывала его раны после драки, а он вот так же, как сейчас, гипнотизировал её губы. И потом, на протяжении всего вечера, продолжал смущать её своими словами, взглядами и действиями, а она, вопреки собственным ожиданиям, охотно поддавалась его чарам, не чувствуя ни капли страха или сомнения. Казалось, с того дня прошла целая жизнь, за которую она успела полюбить сидящего перед ней парня настолько, что одна мысль о том, что он может исчезнуть, пугала её. Этот страх был совсем другой природы, обостряя все её чувства к нему, усиливая желание и не оставляя шанса противостоять собственным эмоциям. Она и не стала. Когда губы Тэхёна уверенно встретились с её собственными, от нахлынувших чувств закружилась голова. Это было похоже на тысячи маленьких ярких солнц, зажёгшихся в её душе от одного лишь поцелуя, заставивших её почти оплавится в сильных руках парня, прижавших её к крепкой мужской груди и окончательно сведших с ума своими касаниями… Рози никогда не думала, что поцелуй может заставить её чувствовать себя самой желанной девушкой на свете. Не понимала, как много может сказать одно прикосновение. Она не знала, что поцелуем можно вылечить душу. Не знала, пока не встретила его. Тэхён первым пришёл в себя. Отстранился от истерзанных губ девушки, и та с удивлением обнаружила, что находится на коленях Кима, крепко обвив ногами его торс, в то время как руки парня надёжно устроились на её талии. Его рубашка непостижимым ей образом оказалась распахнута до середины груди, а ленточки её блузы, предназначенные для прикрытия небольшого декольте, были безжалостно развязаны. Оба они тяжело дышали и смотрели друг на друга не верящими глазами, словно только очнулись от гипноза. Очнулись ли.? — Думаю, сейчас самое время остановится, — хрипло выдохнул Тэхён, заставив всё тело Ча Ён покрыться мурашками — иначе ещё пара минут — и будет неловко перед всеми, кто находится за дверью этой студии. В особенности перед учительницей Кан, сидящей за стенкой… Рози, вдруг осознав, где они находятся, резко отстранилась от парня и бросила испуганный взгляд в сторону двери. — Тэхён. — Да? — Я ведь её даже на замок не закрыла…- внезапно поведала Ча Ён, вновь поворачиваясь к нему лицом. С минуту они молча смотрели друг на друга, оценивая масштабы «бедствия», сотворённого ими же, а затем…попросту расхохотались. — Ну, что сказать, — весело протянул Тэхён, придерживая хохочущую на его плече девушку — сегодня явно наш день! До сих пор нам не особо везло в подобных ситуациях — обязательно кто-то врывался в самый неподходящий момент, а? — Ты намекаешь на то, что чаще всего этот «кто-то» был блондинистой гиперопекающей особой, которую я зову лучшей подругой? — сквозь смех поинтересовалась Рози, вставая. — Заметь, не я это сказал. — хмыкнул Ким — Спасибо моему лучшему другу, что у этой ненавидящей меня блондинки появились свои заботы, и она больше не караулит нас на каждом углу. — Теперь она караулит Чимина. — весело заметила Ча Ён, поправляя собственную блузу. — Поделом ему. — пожал плечами Тэхён, наблюдая за действиями девушки — Прости, я чуть не порвал твою блузку. Рози, чувствуя, что щёки до сих пор полыхают от жара, с трудом вымолвила: — Эм… Тэ, посмотри на свою рубашку… Темноволосый, проследив за её взглядом, расплылся в обескураженной улыбке и задумчиво протянул: — Неплохо… Признаться, мне она так даже больше нравится. Ча Ён окончательно смутилась. — Не знаю, что на меня нашло… Айщ! — раздосадовано пробормотала она, запутавшись в завязках блузы. — Иди сюда, — произнёс Тэхён, но, вопреки собственным словам, сам подошёл к девушке. Мягко отобрав у неё ленточки, принялся завязывать на её груди аккуратный бантик. Затем, обняв пунцовое лицо девушки ладонями, обеспокоенно позвал: — Рози? Светловолосая подняла на него горящий взгляд шоколадных глаз. — Всё хорошо? — спросил парень, внимательно вглядываясь в её лицо. Ча Ён согласно закивала: — Всё прекрасно. — тихо ответила она, утыкаясь лбом в его плечо — Прости, я просто немного…не ожидала. От самой себя. — Я и сам от себя не ожидал. — признался Тэхён, обнимая девушку в ответ — Кажется, нельзя нам вдвоём оставаться наедине с музыкой. А то, чувствую, досочиняемся мы с тобой. Пак коротко хихикнула. — Да уж. Тэхён, давай я лучше сама эту песню напишу? А то, боюсь, в твоей компании меня будет занимать совсем не музыка… — Согласен. — поддержал её Ким, расплываясь в коварной улыбке — Не скажу, что меня сильно расстраивает тот факт, что ты не можешь устоять под натиском моей харизмы… — …Ты невыносим! — …А я, в свою очередь, напрочь теряю голову, когда ты рядом. — закончил Тэхён, заставив Ча Ён поднять на него взгляд. Нежно коснувшись пальцами её щеки, серьёзно добавил: — Это правда, Рози. Ты даже не представляешь, чего мне стоило остановиться сейчас. Я вижу, что ты чувствуешь тоже самое, но пока боишься. Просто хочу, чтобы ты знала — ничего не произойдёт, пока ты сама не будешь уверена в том, что готова и хочешь этого. И уж явно это случится не в пыльной студии академии. Я тебе обещаю. А ведь Тэхён не врал. Рози видела по его напряжённому взгляду и тяжело вздымающейся груди, что парень до сих пытается прийти в себя после их короткой вспышки безумства, и всё же он остановился. Первый прервал эту опасную игру с огнём, тогда как она была не в состоянии думать ни о чём другом, кроме опьяняющего её чувства. «Как же я люблю тебя.» — мысль яркой вспышкой зажглась в её сознании, освещая своим блеском её глаза, в которых, как она надеялась, парень смог прочитать её. Встав на цыпочки, Ча Ён скромно чмокнула парня в щёку и с неподдельным восхищением заявила: — Мой рыцарь. — Кажется, ещё совсем недавно я был Принцем. — В любом случае, такого джентльмена не страшно знакомить с отцом. Брови Кима в удивлении взметнулись вверх, однако ответил он спокойно, стараясь не выдать своего смятения. — Я, конечно, надеялся рано или поздно услышать эти слова, но у тебя получилось сбить меня с толку, моя Принцесса. Ча Ён робко улыбнулась, опуская глаза, и Тэхён внезапно осознал, что она нервничает. — Ты ведь…придёшь завтра на приём бабушки Джен? — с надеждой спросила она, принявшись аккуратно застёгивать пострадавшие от её рук пуговицы на рубашке парня. Тэхён, проследив за ловкими движениями её пальцев, задумчиво ответил: — Разве я могу отдать тебя на целый вечер в распоряжение «Высшего общества»? Даже зная, что твои подруги загрызут любого, кто посмеет тебя обидеть, я всё же буду чувствовать себя спокойнее, если буду рядом. На лице девушки расцвела самая счастливая улыбка из всех возможных, осветив помещение ярче, чем солнце. — Честно говоря, мне тоже будет намного спокойнее, если ты будешь там. Но я бы не хотела, чтобы ты чувствовал себя обязанным. Знаю, что это твой первый выход в свет спустя долгое время... — И также отличный повод объявить о своём возвращении. — весело произнёс Ким, хулигански подмигнув девушке — К тому же, это всё-таки благотворительный вечер и, какие бы цели ни преследовали приглашённые богачи, свою главную функцию они выполняют — отдают деньги нуждающимся. Я не прочь поучаствовать в подобном мероприятии, а заодно и познакомиться с твоим отцом. Светловолосая, закончив приводить в порядок его рубашку, вновь подняла на парня свои шоколадные глаза и с лёгкой грустью сказала: — Ты наверняка уже слышал, что говорят о моём папе в стенах академии? Ну, что он дважды терял свой бизнес? Тэхён хмуро кивнул: — Рози, это неважно… — Ты прав. — согласилась она — И меня эти сплетни и наговоры уже давно не обижают. Ну, или почти не обижают… Мой отец в светских кругах не пользуется большим уважением, как, впрочем, и вся наша семья. Маме приписывают многочисленные романы на стороне, из-за которых, якобы, и распался их с папой брак, хотя на самом деле всё было далеко не так. Отца же считают неудачливым бизнесменом, ненадёжным человеком в введении дел, и одному богу известно, какие неимоверные усилия папе пришлось приложить, чтобы выбраться из состояния банкрота…- Ча Ён сделала судорожный вдох, пытаясь успокоиться - ей явно тяжело было вспоминать о тех нелёгких временах — К чему я это говорю? Просто хочу, чтобы ты узнавал мою семью не по грязным сплетням, а лично — с моих слов, со встречи с отцом. Правда, подозреваю, что поначалу он будет настроен к тебе не особо дружелюбно… Считай, что у них с Лисой одна и та же позиция в отношении опеки надо мной. Но это совершенно ничего не меняет, Тэ. Ты значишь для меня очень много, и ничьё мнение не сможет этого изменить. И, когда папа поймет это, он обязательно примет тебя… И, кажется, я слишком много говорю, да? Тэхён, тихо рассмеявшись, притянул девушку к своей груди, утыкаясь носом в её макушку. От неё пахло нежностью и любовью. — В отношении тебя не существует понятия «слишком», Рози. — ответил он, поглаживая её по хрупкой спине — Мне тебя всегда будет мало. И я понял всё, что ты пыталась сказать. Не переживай ни о чём, ладно? Твоё слово важнее любых светских россказней. Плевать, что они говорят. Я уже знаю, что твои родители — замечательные люди, раз у них получилось создать такое чудо, как ты. А что касается твоего отца…— в голосе Тэхёна зазвучали решительные нотки — Что ж, я готов к серьёзному мужскому разговору. Ча Ён коротко рассмеялась. — Я уверена, что ты справишься. — Ещё бы, разве можно устоять пред моим обаянием? — пошутил Ким, и, чуть помолчав, добавил: — Ну, раз уж мы решили заранее обсудить все моменты недопонимания, которые могут возникнуть в этом малоприятном Высшем обществе, то тебе тоже стоит знать кое-что обо мне. Девушка, до этого прижимавшаяся щекой к груди парня, чуть отстранилась, выжидающе глядя на него. Тэхён тяжело вздохнул: — Рози, я… *** — Хося, я сдала! — Лиса летела по коридору, радостно размахивая зачётной книжкой. Встречающиеся ей на пути студенты еле успевали отпрыгнуть в сторону, пропуская бегущую девушку, и только русоволосый парень, ожидавший её у дверей репетиционного зала, приветливо развёл руки, принимая подругу в свои объятия. — Ты представляешь, у меня «зачёт»! С первого раза! У учителя Шина! — продолжала визжать Манобан, повиснув на шее у хохочущего друга. — Представляю! Поздравляю, Лисёныш! — ответил Хосок, придерживая девушку — Ты хорошо постаралась! Блондинка, наконец, отпустив парня, одарила его счастливой улыбкой и дружески хлопнула по плечу: — Спасибо, оппа! Без твоих конспектов я бы точно не справилась! Думала, Шин завалит меня на первом же вопросе, а он такой: «Расскажите мне всё, что знаете о современной речевой культуре»! Это же самая простецкая часть теории! — Да, и, видимо, на практике ты её не особо применяешь, эту речевую культуру. — хмыкнули совсем рядом и, повернувшись, Лиса увидела выглянувшую из зала Юри. С девушкой они сегодня уже виделись — перед дверями аудитории, в которой, собственно, и принимали зачёт, и всё же блондинка была слишком воодушевлена, чтобы оставить приятельницу без внимания. — Я её не применяю, я её создаю! — нагло заявила она, обнимая красноволосую — Поздравляю нас со сдачей последнего зачёта! — Аллилуйя! — поддержала её та, обнимая в ответ — Теперь можно с чистой совестью заняться воплощением твоей безумной, но чертовски привлекательной идеи. — Чхве Юри, ты что, только что меня похвалила? — присвистнула блондинка и, переведя взгляд на наблюдавшего за ними Хоупа, поинтересовалась: — Хося, признавайся — куда ты дел мою вечно ворчащую одногруппницу! Хоби, переведя лукавый взгляд на вмиг помрачневшую Юри, поведал: — До твоего появления она была здесь и продолжала беспрестанно изводить меня своими замечаниями. Брови блондинки в удивлении взметнулись вверх: — Правда? Красноволосая невинно пожала плечами: — Ну, я же не виновата, что он меня раздражает. — выдержав хмурый взгляд русоволосого, добавила: — Честно говоря, до сих пор не могу понять, что здесь делает наш потенциальный уличный соперник. Хосок закатил глаза: — Не соперник, а коллега. — поправил он девушку — Так как вы собираетесь составить конкуренцию большому числу достаточно сильных уличных танцоров, вам не помешает заручиться поддержкой более опытных в этом деле денсеров. — Как это мило с твоей стороны, «коллега», — издевательски протянула Юри, отстраняясь от Манобан — но нам не нужны одолжения. К тому же, поддержка у нас уже имеется — «Самураи» оказались очень дружелюбными ребятами. Кукольные глаза Лисы в удивлении расширились: — «Самураи»? С каких пор ты с ними… А-а, — вдруг догадалась она — это всё тот блондинчик, да? Который узнавал твой номер? Юри устало вздохнула: — Не напоминай. Мы потом ещё и на свидание ходили. — Ух ты! И что, он тебе не понравился? — полюбопытствовала Манобан, бросив короткий взгляд в сторону мгновенно помрачневшего друга. — Не то, чтобы, — задумчиво протянула красноволосая — Тан оказался хорошим парнем, но уж слишком шебутным…— девушка украдкой посмотрела на Хосока — Не люблю таких. — И всё-таки, он по большой симпатии к тебе вызвался поддержать нас? — решила уточнить Лиса, с трудом сдерживая хитрую улыбку. Одногруппница усмехнулась: — Ну, можно и так сказать. Хотя, Тан непрозрачно намекнул, что их капитан тоже был очень даже не против побыть нашим союзником. — Капитан? Ты про того японца? — Хоуп, перестав изображать из себя каменное изваяние, направил на девушку напряжённый взгляд. — Откуда мне знать? — возмутилась в свою очередь она — Тан не уточнял. — Откажись. — внезапно потребовал русоволосый — Скажи, что вам не нужна их поддержка. — Тебя забыла спросить. — Да, забыла, чёрт возьми! — разозлился Хосок, вплотную подойдя к девушке, с вызовом глядящей на него в ответ. — Вы чего тут орёте? — поинтересовались за спиной, но Лиса, среагировав быстрее друзей, ловко приложила палец к губам говорящего — Мартышка, ты что… — Т-ш-ш, — зашипела блондинка, бросив на Пака предупреждающий взгляд — не мешай. Видишь, они друг другу нравятся. Брюнет, смерив хмурым взглядом прижатый к его губам палец, не выдержал и слегка его прикусил, заставив Манобан охнуть от неожиданности. — Пока я вижу лишь то, что они готовы поубивать друг друга. В чём дело? Лиса закатила глаза: — Романтик из тебя ни к ёжику, конечно…— проворчала она, однако, заметив, как недобро заблестели глаза парня, невозмутимо добавила: — Да ни в чём особенном — Юри сказала, что «Самураи» вызвались поддержать нас на улицах, а Хосок-оппа против. — Хоуп прав, — уверенно произнёс Чимин, привлекая внимание взбешённой двоицы — «зелёные» — не самая подходящая для этого команда. По крайней мере, их капитан меня категорически не устраивает. — Как и меня. — поддержал русоволосый, резко отпрянув он красновлосой — Так что хватит идти на принцип с целью позлить нас, и просто скажите, что отказываетесь от подобной «помощи». — И не подумаем, — неожиданно встала на сторону Юри Лиса, упрямо сложив руки на груди — пока вы не объясните, в чём дело. — Всё-то тебе расскажи, — проворчал Хосок, смерив подругу недовольным взглядом — так сложно поверить на слово? — Эй, вообще-то, это моя команда заручается их поддержкой, и я имею право знать, по какой причине не стоит этого делать! — Эта команда наша, Манобан, — сделав акцент на слове «наша», произнёс брюнет, глядя на замершую рядом с ним девушку — поэтому окончательное решение всё равно будет за нами обоими. А я говорю нет. — И, если этот ваш Тан так рвётся помочь, — не без презрения добавил Хосок, вновь глядя на сверлящую его грозным взглядом Юри — то пусть держит их капитана как можно дальше от…вас. Юри злобно запыхтела, а Лиса вдруг задумалась. Ей вспомнилась короткая потасовка Пака с японцем в тот злосчастный день уличного батла, противный взгляд, скользящий по её телу и реакция Чимина, готового, как ей тогда показалось, броситься на неприятного типа в случае чего. Очевидно, что причина недовольства парней была гораздо серьёзнее, чем простая ревность или неприязнь к участникам команды-соперника — они действительно волновались. За них. И эта мысль, вкупе с признанием брюнета о его отношении к команде, настолько согрела душу, что Манобан, неожиданно подобрев, спокойно ответила: — Хорошо, мы поняли. — переведя взгляд на опешившую одногруппницу, добавила: — Юри, думаю, мы и впрямь неплохо справимся без поддержки «зелёных человечков». — Манобан, ты серьёзно?! — не поверила Чхве — Позволишь им указывать, что нам стоит делать, а что нет? — Мы помочь пытаемся, феминистка ты недоделанная! — раздражённо высказался Хосок. — Да, Юри, я серьёзно. — в свою очередь ответила Манобан, чувствуя на себе удивлённый взгляд брюнета — Всё-таки парни действительно опытнее нас в вопросе, касающемся конкуренции на улице, и иногда можно к ним прислушаться… Но только иногда. Красновлосая, тяжело вздохнув, отвернулась от Хоупа и, бросив тихое «Как знаешь», отправилась в репетиционную. Чон, выругавшись, последовал за ней. Лиса, проводив двоицу задумчивым взглядом, развернулась лицом к брюнету, смотрящего на неё с подозрением. — И почему я чувствую, что в твоей покладистости есть какой-то подвох? — пробормотал Пак, ощущая, как внутри всё переворачивается под этим внимательным взглядом горящих карих глаз. — Значит, команда всё-таки «наша»? — в свою очередь уточнила Манобан, с удовольствием разглядывая черты мужественного лица. Она впервые за последние пару дней видела его так близко, и только сейчас осознала, как сильно соскучилась. Всю прошедшую неделю они провели на телефоне, с его голоса начинался каждый её день на больничном, им же он завершался. Но этого было определённо недостаточно, чтобы успокоить тоскующее сердце. Брюнет пожал внушительными плечами: — Ну раз уж ты втянула меня в это дело, думаю, будет правильно, если какие-то важные для команды вопросы мы будем решать…сообща. — То есть «вместе». — поправила его Лиса, чувствуя, как тело покрывается мурашками от осознания значения этого слова. Сумасшествие. — То есть да. — сдержанно ответил Чимин, злясь на самого себя за то, как остро реагирует на откровенную провокацию со стороны неугомонной Мартышки. Он не должен был давать ей надежду, даже намёк на что-то большее. Но, чёрт возьми, как же сложно контролировать свои чувства, когда она рядом! Манобан в ответ лишь лукаво улыбнулась, словно не чувствовала сейчас то же самое и, звонко хлопнув в ладоши, чересчур радостно воскликнула: — Вот и ладушки! Тогда сообщаю тебе, партнёр, чтобы ты на сегодня не строил никаких планов — на вечер у нас назначен финальный отбор! Пак, с трудом отогнав наваждение, непонимающе поинтересовался: — Мелочь, какой отбор? Мы с Юри проводили кастинги всю прошлую неделю в твоё отсутствие. — Так то были кастинги, — терпеливо пояснила Лиса, принявшись копаться в своём оранжевом рюкзаке — а сегодня — финал отборочного тура! Из выбранных вами претендентов в команду пройдут только десять человек — пять парней и столько же девушек — для номеров с элементами бальных танцев нам понадобятся пары. Сказав это, блондинка уверенно протянула Чимину стопку с небольшими листовками, на которых крупными яркими буквами было написано: «Финал отборочного тура в команду «Dancing Monkeys»*! Только *** марта, в 20:00 в клубе «Red»! Ждём всех желающих!». — «Dancing Monkeys»? — Пак и сам не понял, почему из всего прочитанного его больше всего заинтересовало именно выбранное девушкой название для команды — Мартышка, ты серьёзно? — А что? По-моему, очень оригинально! — ничуть не смутилась блондинка — Тебе не нравится? Чимин, ещё с минуту повертев в руках листовки, усмехнулся: — Почему сразу не нравится? По-моему, очень даже…в твоём стиле. — Из твоих уст это звучит совсем не как комплимент. — буркнула девушка, оскорбившись, а Пак, не выдержав, засмеялся. — Нет, правда. Думаю, лучше название будет трудно придумать. Манобан бросила в его сторону обескураженный взгляд: — Ты правда так считаешь? И брюнет, видя зарождающуюся в её глазах радость, честно ответил: — Да. — не удержавшись, со смехом добавил: — Честное обезьянье! — Айщ! — воскликнула Лиса, замахиваясь на парня второй стопкой точно таких же рекламных листовок, однако, Чимин, легко увернувшись, ловко перехватил её запястье, чтобы тут же отпустить — пальцы словно обожгло от мимолётного прикосновения к нежной коже. Лиса тоже невольно вздрогнула от ощущения горячих пальцев на своей руке, но быстро пришла в себя и деловито заметила: — Считай, что отчасти ты был вдохновителем. — Неужели? — пробормотал Пак без особого энтузиазма. — Ага. Хотела сначала назвать «Красавица и брюнетистое чудовище», но потом решила не смешивать работу и личные отношения! Брюнет невольно усмехнулся: — Фантазии тебе не занимать, это я уже понял. В ответ девушка совершенно по-детски показала парню язык и, неожиданно смягчившись, сказала: — Ладно, с чудовищем я погорячилась. Не думай, что я забыла, каким ты можешь быть, когда снимаешь свою маску сурового злюки. От подобного заявления брюнет попросту потерял дар речи, а Лиса, как ни в чём не бывало, продолжила: — В общем, если ты уже сдал все свои долги, то предлагаю по-быстрому раскидать эти рекламки по шкафчикам студентов и отправится в «Red» — до начала отбора осталось не так много времени, а нам ещё надо проверить, всё ли готово для проведения батла. Чимин, выйдя из задумчиво-хмурого состояния, коротко глянул в сторону репетиционной, в которой несколькими минутами раннее скрылась странная парочка. — Предлагаешь оставить этих двоих здесь? — Им полезно будет побыть наедине. — с хитрой улыбкой заявила Манобан и, бесцеремонно подхватив парня под локоть, невинно добавила: — А тебе что, брюнетик, мало моего общества? Пак, хоть и смерил девушку недовольным взглядом, руку убирать не стал, сухо отозвавшись: — Ну, что ты. Я бы даже сказал, что в последнее время его стало слишком много. — Привыкай! — нагло ответила Лиса, решив не обращать внимание на недовольство брюнета, явно вызванное её поведением — Теперь мы будем проводить очень много времени вместе, партнёр! Ты же не оставишь меня одну разбираться со всеми нюансами руководства танцевальной командой? К тому же, Хося сказал, что у тебя в этом деле имеется достаточно опыта. — Что-то «Хося» в последнее время слишком много болтает. — язвительно буркнул Чимин, бездумно закидывая листовки в шкафчики, мимо которых они проходили — Дай угадаю — контакты клуба ты тоже у него взяла? — Ага, — с готовностью ответила блондинка, присоединившись к действиям парня — но договорилась уже без его помощи. Оказывается, администратор клуба запомнил нас! — Ещё бы, — Пак усмехнулся — ты ему чуть пяткой нос не разбила! Любой бы запомнил. Манобан наградила брюнета возмущённым взглядом: — Вообще-то, Дони сказал, что мы устроили его клубу неплохую рекламную акцию! В благодарность он и вызвался помочь с организацией отбора. Брюнет заметно помрачнел — конечно, выходка с танцами на барной стойке уже давно канула в лету, и всё же мысль о том, что эта ситуация с Лисой привлекла в ночной клуб посетителей, вызвала в нём непонятное раздражение. Как и неожиданная щедрость молодого администратора, в бескорыстность которой он, в отличие от наивной девушки, верил с трудом. — Листовки, аренда клуба, баттл… Мартышка, ты где этому научилась? И, главное — когда успела? Девушка, гордо тряхнув волосами, важно откликнулась: — Мы с девочками занимаемся организацией вечеринок с шестнадцати лет, а буквально несколько дней назад помогли одной из самых уважаемых женщин Высшего общества организовать благотворительный вечер. Так что, для меня это пустяки. Чимин покачал головой: — Тебе не кажется, что всё это немного…слишком для обычной команды уличных танцоров? — Во-первых, наша команда не «обычная», и таковой никогда не будет! А во-вторых, мог бы просто сказать, что впечатлён моими организаторскими навыками. — фыркнула блондинка, отпуская локоть Пака и засовывая одну из листовок в ближайший шкафчик. — Впечатлён — не то слово. — отозвался Чимин, наблюдая за ней — Я бы сказал, что пребываю в легком шоке и уже не знаю, чего ожидать. Ты, Мелочь, находишь, чем удивлять, когда я думал, что уже всё видел. Блондинка, обернувшись, одарила парня своей самой обворожительной улыбкой, на которую только была способна. — Вот видишь, брюнетик, ты уже начал делать мне комплименты! Такими темпами я к концу семестра от тебя и любовного признания добьюсь! — Не дождёшься. — коротко отозвался тот и, отобрав у девушки последние листовки, нервным движением запихнул их в последний шкафчик — Вообще, заканчивай уже с этим, Манобан. Только зря время потеряешь, а я не хочу потом выслушивать от твоего бравого защитника и, по совместительству, моего соседа, нотации о том, что я разбил тебе сердце. Лиса хотела бы обидеться на парня. Возможно, раньше она так и сделала бы, но сейчас, видя его напускную холодность, упрямо поджатые губы и напрягающиеся при её мимолётных касаниях мышцы, лишь улыбнулась. Коварно так, заставив Пака подозрительно прищуриться, и с энтузиазмом заявила: — А я, брюнетик, ещё даже не начинала! Так что не думай, что у тебя получится избавиться от меня парой грубо брошенных фраз — уже плавали, знаем! И знаешь что? — блондинка, до этого бодро шагавшая рядом, неожиданно встала перед ним, заставив Чимина остановиться — Моё сердце прочнее, чем кажется! Так что, у меня есть все шансы захватить твоё сердце раньше, чем ты разобьёшь моё. Парень неожиданно сделал шаг вперёд, вставая почти вплотную к девушке и внимательно взирая на неё с высоты своего роста, однако, Лиса, несмотря на гулко забившееся сердце, осталась стоять на месте, упрямо глядя на него в ответ. — Откуда такая уверенность? — тихо поинтересовался Пак, еле сдерживая желание прижать к себе наглую девчонку и впиться в её пухлые губы долгим, жадным поцелуем— Почему ты думаешь, что сможешь это сделать? Лиса, ощутив горячее дыхание на своей щеке, на мгновение прикрыла глаза. — Потому что, — выдохнула она, взмахнув длинными ресницами — я уже вижу, что нахожусь на верном пути. Чимин, скрипнув зубами, до побеления костяшек сжал сбитые во время тренировок кулаки. Это было невыносимо. Сама девушка, продолжавшая упрямо стоять перед ним, была невыносимой. Взбалмошной, вредной и невозможно настырной. Наивной, без страха глядящей в лицо опасности. В его лицо. Она не знала, на что шла, но отступать не собиралась. Он чувствовал это. Огонь решительности горел в её огромных глазах, сжигая его изнутри. И Чимин не был уверен, сколько ещё сможет удерживать себя от совершения непоправимой ошибки. *** Джису, постукивая каблуками жёлтых босоножек, уверенно приближалась к дверям заветной аудитории, около которой выстроилась небольшая очередь из однокурсников, решивших, как и она, сдавать зачёт по философии в числе последних. Приветственно помахав рукой одногруппникам, брюнетка уже собиралась было поинтересоваться, какой по счёту она сможет войти в кабинет, когда её внимание привлёк щебет двух девиц, остановившихся у самых дверей аудитории. — Ну, как? — взволнованно спросила девушка с короткими светлыми волосами подругу, только вышедшую из кабинета. — Сдала. — облегчённо выдохнула та, встряхнув копной рыжих волос — Но это было так сложно! — Что, красавчик вопросами валит? — встревожилась первая, нервно постукивая длинными ногтями по тетради с конспектами. Рыжая отрицательно покачала головой: — Не-ет, вопросы нормальные были. Но, блин, какой же он симпатяга! — девушка мечтательно возвела глаза к потолку — Высокий, смуглый, мужественный, светловолосый и темноглазый! Ну, просто мечта, а не мужчина! — Айщ, и не говори, — согласилась с рыжеволосой «короткостриженная», как про себя мысленно окрестила её Джису — я, когда на лекциях у него сижу, ни о чём другом думать не могу, кроме его улыбки. Ты видела эти ямочки? — Боже, я чуть не умерла! Даже не помню, по какому билету отвечала! Такой красивый и свободный! Неужели у него и правда нет девушки? — Есть. — раздался рядом с девушками голос, полный холодной ярости, привлекая внимание увлёкшихся разговором студенток. Джису и сама не заметила, как успела пробраться сквозь толпу ожидающих своей очереди ребят к сплетницам, остановившись в метре от них и ожидая, когда же поток их восхищения преподавателем себя исчерпает. Однако последнее восклицание одной из девиц окончательно вывело брюнетку из себя, вынудив вмешаться в эту увлекательную беседу. Подруги, смерив Ким младшую удивлёнными взглядами, скептически поинтересовались: — А ты откуда знаешь? Брюнетка невозмутимо пожала плечами. — Видела его пару раз в её компании. — В академии?! — не поверили те. — Нет, конечно! — натурально возмутилась Джису — Учитель Ким давно дружит с моим братом, так что я часто вижу его вне учёбы. — А-а…— понятливо протянула девушка с короткой стрижкой. — И кто же эта счастливица? — в свою очередь полюбопытствовала рыжеволосая, одарив Джису недовольным взглядом. Новость её явно расстроила. — Настоящая красотка, — заговорщицким шёпотом поведала Ким младшая, не кривя душой — шикарная брюнетка с модельной внешностью. Рыжая с подозрением покосилась на саму Джису. — Она учится здесь? — задала следующий вопрос короткостриженная, оказавшаяся не такой смышлёной, как её подруга. Брюнетка задумчиво возвела глаза к потолку, пародируя недавний жест рыжей: — Ну, студентку в ней распознать трудно. Выглядит, как молодая и успешная бизнес – леди. К тому же, очень ревнивая. Но её можно понять. — Ревнивая? — фыркнула рыжеволосая. Джису сокрушённо покачала головой: — Не то слово. Я просто подошла поздороваться с учителем Кимом, так она мне чуть глаза не выцарапала! Мол, я слишком долго разглядывала преподавателя, представляете? — Ничего себе…— присвистнули девушки. Выглядели они обескураженными. — Но ничего, со мной всё обошлось. — миролюбиво продолжала вещать Джису — Мы с этой леди даже поладили, а, когда она узнала, что я учусь в академии, где работает её любимый, извинилась передо мной и попросила отслеживать, чтобы «всякие студентки не пускали на него слюни». — брюнетка показала пальцами кавычки в воздухе, якобы цитируя — А я не смогла ей отказать. Но вы не переживайте, о вас я ей докладывать не буду. Вы только особо не болтайте об учителе Киме, ладно? Вдруг, она неожиданно захочет заехать к нему на работу… — Мы поняли, — девушка с короткими волосами нервно сглотнула — больше не будем. — Да уж…— пробормотала рыжеволосая, взгляд который с недоверчивого сменился на изумлённый — Ну, спасибо, что предупредила. Джису растянула губы в своей самой дружелюбной улыбке, сейчас больше напоминавшей голодный оскал: — Не за что, девчонки. Обращайтесь! — Следующие два человека могут заходить! — объявил в это время студент, показавшийся из-за двери аудитории. — Ой! — испуганно пискнула короткостриженная — Что-то я пока не хочу идти… — Я могу пойти вместо тебя, если хочешь. — предложила брюнетка, щёки которой уже начинали болеть от натянутой улыбки. — Правда? — обрадовалась девица — Спасибо тебе ещё раз! — Ну, что ты, — протянула Ким младшая, обходя сплетниц — мне совсем не сложно… Однако, стоило ей шагнуть в полупустое помещение аудитории, как всё дружелюбие слетело с её лица, оставив только отстранённо-холодное выражение. Именно такой её заметил Намджун, который неспешно расхаживал по кафедре, изредка бросая внимательные взгляды в сторону студентов, скрупулёзно готовящихся к ответу. Очевидно, ощутив на себе её внимательный взгляд, мужчина повернулся в сторону входа и на мгновение замер, увидев полыхающие от злости золотые глаза. — Здравствуйте, учитель Ким! — почти пропела Джису, продолжая стоять на пороге и позволяя мужчине по достоинству оценить её короткий яркий сарафан, который так не понравился родительнице, но, судя по тому, как потемнели глаза преподавателя, явно пришёлся по душе ему. — Кхм, добрый день, студентка Ким. — незаметно тряхнув головой, в попытке отогнать наваждение, отозвался Намджун, возвращаясь на своё место — Проходите и тяните билет. Девушка, гордо вскинув подбородок, модельной походкой прошествовала к учительскому столу и, больше не глядя на мужчину, следившего за каждым её движением, склонилась над белыми листочками, разложенными перед ней в хаотичном порядке. Декольте у сарафана было выразительным, и мужчина шумно втянул ртом воздух. А затем вдруг, посмотрев куда-то за спину девушки, чересчур грозно поинтересовался: — Студент Ли, Вы уже готовы к ответу? — Эм, нет ещё, учитель Ким… — Тогда извольте вернуть свой взгляд на листок с заданием! На губах Джису непроизвольно расцвела удовлетворённая улыбка — её маленькая месть за разговор в коридоре возымела свои результаты и, кажется, дезориентированный её поведением мужчина уже был на грани. Потому, решив больше не играть на нервах преподавателя, девушка, не задумываясь, подняла самый ближайший к ней листок и невозмутимо озвучила: — «Билет номер четырнадцать. Философские аспекты психоаналитической концепции Зигмунда Фрейда». — Хорошо. Можете идти готовиться. — сдержанно ответил Намджун, одарив ухмыляющуюся брюнетку хмурым взглядом. Джису, стойко выдержав внимательный взгляд мужчины, слегка подрагивающими руками сложила билет пополам и отложила в сторону. — Мне не нужно время на подготовку, учитель Ким. Джун, губы которого дрогнули в еле заметной улыбке, сел за стол и, жестом руки указав девушке на место против него, ответил: — Тогда, я Вас слушаю, студентка Ким. Джису, пользуясь тем, что стоит спиной к остальным студентам, находящимся в аудитории, одарила мужчину обворожительной улыбкой и послушно села. Закинув ногу на ногу, уверенно начала: — Психоанализом называется направление современной философии, объясняющее роль бессознательного и иных психических процессов в жизни человека и… — Оставим терминологию, её Вы знаете хорошо, — перебил девушку Намджун, сложив руки на крепкой груди, отчего чёрная рубашка на его руках натянулась, притягивая взгляд Джису — что Вы можете рассказать о психологической системе, разработанной Фрейдом? Брюнетка, облокотившись на деревянную поверхность стола, улыбнулась. Кокетливо так, предвкушающе, заставив преподавателя ощутимо напрячься. Хорошо, что ей достался именно этот билет. — Согласно Фрейду, главными факторами, руководящими психикой человека и направляющими её, являются удовольствие и вытеснение. Во втором случае психика вытесняет в бессознательное неприемлемые, запрещенные желания и идеи… — Например? — задал следующий вопрос Намджун, и его непривычно низкий голос заставил бешено стучавшее сердце девушки ухнуть куда-то в район пяток. — В основе бессознательного лежит «либидо», говоря проще — сексуальное влечение, инстинкт…— Джису на секунду замолчала, переводя дыхание. Какого чёрта ей достался именно этот билет?! — Я Вас внимательно слушаю, студентка Ким. — напомнил Намджун, не сводя с неё пронизывающего взгляда тёмных глаз. И Джису, сделав глубокий вдох, продолжала: — Либидо ищет свое выражение либо в сексуальных действиях, либо в других сферах жизни через сублимацию сексуальной энергии в несексуальную. Частой причиной замещения сексуального объекта на несексуальный являются социальные нормы, традиции, запреты. Сексуальный импульс, согласно теории Фрейда, может быть реализован трояко: первое — он может быть «выпущен на свободу» через непосредственные действия, как сексуальные, так и несексуальные. Во втором случае он вытесняется в бессознательное, и, в третьих, может быть подавлен, лишен энергии через такие реактивные образования, как мораль и стыд… — Достаточно. — неожиданно хрипло произнёс Намджун, прерывая девушку, уши и шея которой уже горели ярким румянцем — Давайте зачётку. Джису дрожащими руками достала из сумочки зачётную книжку и молча протянула её мужчине. Тот, случайно коснувшись её ладони, тут же одёрнул руку и, каким-то дёрганным движением расписавшись в карте зачётов, вернул книжку девушке. — Вы можете идти. «Не могу, — мысленно пробормотала брюнетка, в голове которой сейчас царил настоящий хаос — совсем не могу! Кажется, мои ноги просто подогнуться на половине пути от перенапряжения, и я грациозно распластаюсь на полу аудитории…» — Учитель Ким, — робко произнесла она, стараясь больше не встречаться с мужчиной взглядом — а можно я ещё немножко тут посижу? Послушаю ответы других… Кажется, она сама угодила в ловушку затеянной ею игры. — Ну, послушайте. — милостиво разрешил Намджун, который, в свою очередь, не сводил с неожиданно смутившейся девушки внимательного, хоть и слегка затуманенного взгляда — Можете занять любое свободное место в ряду. — Благодарю. — пробормотала брюнетка, стремительно поднимаясь. Развернувшись на сто восемьдесят градусов, не оглядываясь, она дошла до абсолютно пустого третьего ряда и, заняв дальнее место у окна, тяжело опустилась на скамью. Телефон в кармане маленькой сумки, висящей на её плече, завибрировал, возвещая о входящем сообщении. Достав смартфон, девушка буквально впилась взглядом в экран: «Студентка Ким, это что сейчас было?» Джису осмелилась украдкой взглянуть в сторону покинутой ею кафедры. Намджун, пользуясь тем, что никто из студентов пока не стремился идти отвечать по билету, продолжал сидеть на своём месте, крутя в руках смартфон и сверля девушку укоризненным взглядом. Брюнетка, на смену смущению которой внезапно пришло веселье, быстро напечатала короткий ответ:

«А это — моя маленькая месть.»

В ответ пришло поистине возмущённое: «За что?» Девушка, издав короткий смешок, вновь принялась печатать:

«За «Мистера Симпатягу и Мужчину - мечту»! Две девицы в коридоре слишком бурно обсуждали твой зачёт».

Даже сидя на приличном расстоянии от мужчины девушка смогла разглядеть весёлую улыбку, мелькнувшую на его губах. «Значит, ты приревновала меня к другим студенткам и решила красноречиво напомнить, почему из всех девушек планеты я влюбился именно в тебя?» Увидев пришедший ответ, брюнетка невольно поймала себя на мысли, что читает его со снисходительной интонацией Намджуна. Губы непроизвольно растянулись в счастливой улыбке, а взгляд метнулся к преподавательской кафедре, откуда на неё смотрели всё ещё непривычно тёмные, полные нежности и обожания глаза.

«Что-то вроде того. Правда я, кажется, немного переборщила.»

Намджун, прочитав пришедшее ему смс, покачал головой. «Не то слово.» — пришёл девушке краткий ответ, а следом ещё один: «Безобразница.» Ким младшая, незаметно послав мужчине воздушный поцелуй, быстро напечатала:

«Это ты ещё не видел, как я расправилась с твоими «поклонницами».

«Надеюсь, они хотя бы живы?» «И даже невредимы, — поспешила успокоить мужчину Джису — по крайней мере, физического вреда им никто не нанёс. А вот за их психику я не ручаюсь…» На этот раз ответ Намджун печатал долго: «А я больше не могу ручаться за себя. Чу, серьёзно, ещё одна такая выходка — и я уволюсь.» Брюнетка тихо рассмеялась.

«Это будет обидно — кому же мне тогда демонстрировать свои ученические наряды?»

«Только мне.» — мгновенно высветилось на экране и, переведя взгляд на Намджуна, девушка поймала на себе его суровый взгляд. Кажется, в этой аудитории она была не единственной собственницей, и от осознания этого факта в груди её что-то радостно затрепетало. Дальнейшее онлайн-общение пришлось прервать: один из студентов, наконец, осмелился выйти для ответа, и Намджуну пришлось отложить телефон в сторону, чтобы выслушать его. Ким младшая, в свою очередь, удобнее устроившись на скамье, приготовилась наблюдать за процессом. Мешать Намджуну она больше не собиралась — ей не терпелось остаться с ним наедине, поэтому, чем быстрее все студенты выступят со своим ответом, тем будет лучше для неё. «Эх, надо было идти последней, — мелькнула печальная мысль в голове брюнетки — я же не вынесу столько времени просто смотреть!» Однако, эта мысль исчезла так же быстро, как и появилась, стоило мужчине улыбнуться. Всё-таки правы были те сплетницы в коридоре — от такой улыбки можно запросто потерять голову. Что она и сделала. «Высокий, смуглый, мужественный, такой красивый и…мой».