Искусство любить

«Любовь — это все. И это все, что мы знаем о ней.»

Эмили Дикинсон

Больничный коридор. Сколько раз за последний месяц Лиса оказывалась в подобном помещении? Наверное, стоило бы содрогнуться от замкнутого событийного круга, всё время возвращающего её в эти белоснежные стены, терпкий запах медикаментов и выворачивающее наизнанку чувство неизвестности. Она бы обязательно ужаснулась этому ощущению дежавю, если бы могла. Однако единственное, на что она сейчас была способна — это сидеть на узкой скамье, сжимая дрожащими руками бумажный стаканчик с кофе и глядеть в пустоту, с трудом осознавая реальность происходящего. Возможно, дело было в усталости, а, может, она просто ещё не успела оправиться от испытанного шока, но всё происходящее вокруг Лиса ощущала как что-то эфемерное, иллюзорное, не имеющее точных очертаний. На подкорке сознания она помнила о том, что рядом с ней сидел Хосок, обнимающий её за продрогшие плечи и пытающийся время от времени достучаться до неё какими-то фразами. Безуспешно. Все её мысли сейчас находились за серой дверью с пластиковой табличкой «Палата № 7», напротив которой они сидели, как ей казалось, уже целую вечность. На мгновение вырвавшись из странного оцепенения, Манобан перевела остекленевший взгляд на настенные часы: те показывали начало второго ночи. Они сидели в этом коридоре уже четыре часа. «Банкет госпожи Ким наверняка уже закончился.» — мелькнула совершенно дурацкая мысль в её измученном сознании, вызвав нервный смешок. — Эй, Лисёныш, — раздался справа от неё взволнованный голос Хосока, от которого не укрылось мимолётное изменение в её состоянии оцепенения — всё в порядке? Манобан безвольно кивнула. Конечно, она не могла быть в порядке. И Хоуп это прекрасно понимал. — Эй, Лиса, — вновь позвал он, чуть крепче обнимая её плечи — посмотри на меня. Девушка послушно повернулась, одаривая парня мутным взглядом тепло-карих глаз, под которыми чёрными разводами застыли дорожки растёкшейся туши. Кажется, она выплакала за этот вечер все свои слёзы. — С ним всё будет нормально, — уверено произнёс Чон, вглядываясь в бледное, усталое лицо блондинки — поверь, Пак и не из такого выкарабкивался, справится и с этим. Главное, что он жив. По спине девушки прошла холодная дрожь. Всё верно, Чимин жив. Но сам факт того, что всё могло быть гораздо хуже, если бы они не нашли его или вовсе не узнали о случившимся, заставлял леденеть кровь в её жилах. Даже сейчас, когда парень находился в надёжных руках врачей и медсестёр, Манобан всё ещё не чувствовала себя спокойно. Картина лежащего посреди холодного бетона парня, с залитым собственной кровью лицом и ужасными гематомами по всему телу, так прочно застыла перед её глазами, что она боялась их закрыть. Потому что каждый раз, когда она моргала слишком медленно, она словно вновь оказывалась в том сыром подвале клуба, глядя на то, как Тэхён проверяет пульс Чимина, чтобы убедиться, что тот всё ещё жив. Грудь брюнета вздымалась так слабо, что троица в первые секунды действительно усомнилась в том, что он ещё был в состоянии дышать. Эти первые несколько секунд испуга чуть не довели Лису до потери сознания. Они доставили его в больницу на машине Кима, вынеся из клуба через запасной выход и уложив его бессознательное тело на заднем сидении, рядом с Лисой. Всю дорогу до пункта первой помощи блондинка аккуратно удерживала голову парня на своих коленях, боясь лишний раз потревожить его раны. Будучи свежими, с запёкшимися разводами крови, повреждения казались настолько страшными, что Манобан с трудом узнавала лицо брюнета. Слёзы безостановочно лились по её щекам, пока они неслись по ночному городу, превышая разрешённый скоростной лимит и наверняка зарабатывая с десяток штрафов. Тэхён параллельно делал какие-то звонки, о чём-то договариваясь с неизвестными ей людьми, давая короткие указания и инструкции. Хоуп в это время сообщал по телефону какому-то очередному доверенному лицу Кима все подробности произошедшего, которые ему удалось узнать за время нахождения в «Райдере» и безустанно оглядывался назад, оценивая состояние Лисы. Оно было…никаким. Абсолютно. По прибытии в ближайшую больницу они тут же были встречены командой врачей, оперативно загрузивших Чимина на носилки и забравших его в травматологическое отделение. Судя по всему, Тэхён заранее сделал звонок о поступлении нового пациента и, будь Лиса хоть немного в состоянии рассуждать здраво, она бы определённо поразилась тому, сколько же у парня имеется различных полезных связей. Тогда же она просто мысленно отдала должное его статусу, позволившему так скоро предоставить Чимину необходимую помощь. Брюнета забрали, оставив всю троицу в томительном ожидании, которое они провели, мечась из угла в угол по больничному коридору. В какой-то момент Лиса настолько устала от этого неровного напряжения, что обессиленно опустилась на скамью. Хосок всё время снабжал её стаканом воды или кофе, надеясь хоть немного привести девушку в чувства, но это действовало на неё не больше, чем раздражающее блуждание по коридору людей в белых халатах. Спустя какое-то время из палаты, выделенной для Чимина, показался его лечащий врач, который, не вдаваясь в объяснения, попросил Тэхёна пройти в палату. С того момента прошло уже около получаса, и Лиса чувствовала — ещё немного, и её дезориентированное состояние выльется в очередной срыв. Потому что, несмотря на внешнее опустошение, каждое из её нервных окончаний было натянуто до предела в ожидании хоть каких-то вестей. — Хосок, — хриплым после длительного молчания голосом вдруг заговорила она — что он…зачем он это делал? Как ни странно, друг сразу понял, о чём она спрашивала. — Полгода назад, — произнёс он, тяжело вздохнув — устав от краткосрочных и малооплачиваемых подработок, Пак получил «заманчивое» предложение от их старого с Тэхёном знакомого. Тебе сегодня тоже выдалась возможность с ним познакомиться. — Донг, — вспомнила блондинка имя бывшего хозяина «Райдера» — этот человек…преступник? Чон на мгновение замялся. — Скажем так: он их лидер. Вроде Дона мафии, если бы мы были в Италии. Манобан понятливо кивнула, внутренне поёжившись. Спрашивать, откуда у Чимина и Тэхёна имеется подобное знакомство, ей не хотелось — хватит на сегодня впечатлений. — Донг, как ты уже, наверное, поняла, занимается организацией подпольных боев без правил, — тем временем продолжал Хоуп — которые приносят хорошую прибыль как ему, так и тем, кто в них участвует. Чимин был его лучшим бойцом…до сегодняшнего дня. Мы изначального пытались убедить его в том, что это плохая идея. Но, ты же знаешь Пака и его чёртово упрямство… — Хосок в очередной раз тяжело вздохнул — Не видя других вариантов и отказываясь принимать нашу помощь, он пытался таким образом заработать себе на жизнь. Лиса повторно кивнула, чувствуя, как очередной осколок впивается ей в сердце, кромсая его на куски. Холодная отчуждённость брюнета, его странное поведение, исчезновения без причины, постоянно сбитые костяшки… Всё внезапно встало на свои места. И вместе со сложившимся пазлом пришло ещё одно осознание: — Так вот почему…- голос её прозвучал надломлено — Вот почему он всё время…отталкивал меня, а я… — Ты не могла знать причин, Лисёныш, — сожалеюще произнёс Хоуп, притягивая её к себе — даже мы не знали, насколько всё серьёзно. Манобан опустила голову на плечо друга, не в силах сделать и вздоха. Всё это время она настолько была поглощена своей собственной болью, что даже не заметила… Даже предположить не могла, что Чимин медленно, но верно, губил самого себя. Дурак. Упрямый, неисправимый идиот. Лиса не знала, сколько они так просидели, прежде чем дверь палаты, наконец, открылась, явив друзьям мрачного Тэхёна. — Как он? — сходу спросила блондинка, подорвавшись с места и практически налетая на парня. — У него многочисленные ушибы мягких тканей средней степени тяжести, подозрение на сотрясение и рассечение брови, шестнадцать швов наложили, — спокойно ответил Ким, забирая из рук Манобан стаканчик с нетронутым остывшим кофе и залпом его выпивая — но в целом состояние стабильное, внутренние органы, как ни странно, не пострадали, все кости целы. Через пару часов должен прийти в себя. — Для столь утешительных новостей ты выглядишь слишком загруженным. — напряжённо заметил Хосок, глядя на хмурого Тэхёна. Тот бросил короткий взгляд в сторону Манобан, внимающей каждому его слову и, чуть подумав, заговорил: — У врача возникли подозрения по поводу длительного пребывания Чимина в бессознательном состоянии, они взяли анализ крови… — И? — нетерпеливо переспросила Лиса. — И обнаружили в ней некоторые…вещества. — Ким сильнее свёл брови к переносице — Сильнодействующие вещества нелегального характера. Манобан на мгновение замерла, огорошенная новостью. Это не могло быть правдой, это… — Пак бы никогда не стал принимать наркотики по собственной воле, — убеждённо произнёс Хоуп, ничуть не сомневаясь в своей правоте. Вновь взглянув на Кима, неожиданно понял: — Подожди, значит ли это, что… — Бой был нечестным, — подтвердил догадки друга темноволосый, сминая рукой бумажный стаканчик и выкидывая его в ближайшую урну — Чимина накачали сильнодействующими наркотиками, скорее всего, добавив их во что-то. Это объясняет, почему у бойца с отменной реакцией расфи…напрочь разбито лицо. — Чёрт…- Хосок устало потёр переносицу — Похоже, Донг — не единственный, кому Чимин не угодил своим существованием. Тэхён согласно кивнул. — Нужно выяснить личность этого «Психа», — произнёс он — раз Донг оказывается делиться тем, что ему известно. — Да угадаю: ты уже подключил целую бригаду сыщиков. — фыркнул Хосок, поднимаясь. — Всего лишь одного хорошего знакомого, — парировал Тэхён — остальным займусь утром. — он повернулся к Манобан — Рози звонила, сказала, что ждёт тебя. Лиса покачала головой: — Я останусь здесь. — Лисёныш, не выдумывай, — Хоуп смерил её строгим взглядом — не хватало ещё, чтобы ты на соседнюю с Паком койку слегла от нервного истощения. Тебе явно нужно отдохнуть. — Как ты сам заметил, в больнице есть много свободных коек, так что я вполне могу отдохнуть и здесь, — заупрямилась блондинка, сложив руки на груди — и не надо пытаться меня переубедить, я всё равно не уйду. Чон всплеснул руками: — Всё, сил моих больше нет с ней спорить. — А ещё меня обвинял, что я не смог отговорить её ехать в «Райдер». — насмешливо заметил Тэхён. — Эй, я, вообще-то, всё ещё тут. — напомнила Манобан, насупившись. — Кто бы сомневался… — ворчливо парировал Хоуп. — Ладно, — внезапно произнёс Тэхён — можешь остаться, только не в коридоре, а в палате. Я приставлю к дверям охрану. Русоволосый нахмурился: — Думаешь, Донг может… — Пока не знаю, но подстраховаться не будет лишним. — ответил Ким, пожав плечами. — Я тоже останусь. — внезапно заявил Хосок. Лиса покачала головой: — Не стоит, Хось, всё будет нормально. В конце-концов, это больница, если что случится — далеко ходить не надо… — Я смотрю, к тебе вернулось чувство юмора, приколистка, — съязвил Хоуп, смерив подругу мрачным взглядом. — Почти. Ну, правда, поезжайте уже, — подтолкнув друга, проговорила блондинка — я за ним присмотрю. — Кто б за вами двумя присмотрел… — Тэхён, и ещё, — вдруг окликнула темноволосого Лиса, проигнорировав замечание друга — думаю, тебе стоит поехать к Ча Ён. — Именно это я и собираюсь сделать. — заявил Ким. Манобан удовлетворённо кивнула:  — Хорошо, потому что… Она боится оставаться ночью одна. *** Ча Ён сидела на подоконнике, мерно наигрывая на гитаре незамысловатую мелодию и задумчиво разглядывая пейзаж опустившейся на город ночи, окончательно вступившей в свои права. Часы уже давно перевалили за полночь, но сон к девушке, несмотря на трудный день, идти не хотел. Ожидая возвращения подруги, она прокручивала в голове все события минувшего вечера в попытках отвлечься от тянущего, тревожно чувства, одолевающего её каждый раз, когда она оставалась одна. Ночью эта тревога всегда усиливалась, укрепляясь беспросветной тьмой за окном и навевая девушке ощущение абсолютной беспомощности. Это не было похоже на боязнь темноты — Рози точно знала, что дело не в этом. Но каждый раз оставляла ночник включённым. Сейчас же, когда она находилась одна в пустой квартире, свет оставался включённым во всех комнатах, кроме спальни подруги. Так не становилось спокойнее. Нисколько. Просто Ча Ён казалось: лучше так, чем сидеть в абсолютной тьме, которая обостряла все её органы чувств, заставляя прислушиваться к каждому шороху и вздрагивать от любого движения теней за окном. «Возможно, стоило остаться у отца до возвращения Лисы.» — эта мысль пару раз мелькнула в голове Пак, но была так же быстро отметена ей самой, как и появилась. Да, наверное, в отцовском доме ей было бы спокойнее пережидать эту тягостную безызвестность, было бы легче абстрагироваться от того миллиона мучавших её догадок, что, словно не самые качественные субтитры, бегущей строкой всплывали в её сознании, молниеносно сменяя друг друга и ни разу не складываясь во что-то связное. Однако нахождение в стенах некогда родного дома мучало бы её другим — жалостью, сожалением и виной, которые, казалось, хранил в себе сам воздух, которым там дышали. И, если с собственной тревогой она ещё могла справиться, то вновь ощутить на себе всю тяжесть родительского горя ей казалось настоящей пыткой. Хватило ей на сегодня и взгляда отца, полного безумного волнения. Тишину квартиры разрезал звонок рядом лежащего мобильного, заставивший Ча Ён вздрогнуть от неожиданности. Ослабевшие пальцы соскользнули со струн, разнеся по комнате их нескладную трель. Взглянув на имя входящего абонента, светловолосая отложила в сторону гитару и облегчённо выдохнула, успокаиваясь и только сейчас осознавая, насколько она была напряжена всё это время. «Пора бы уже перестать пугаться ночных звонков.» Девушка провела пальцем по сенсорному экрану смартфона, принимая входящий вызов и ставя его на громкую связь. — Джен? — Есть какие-нибудь новости? — полюбопытствовала подруга на том конце провода — Лиса уже вернулась? — Я звонила Тэхёну около часа назад, он сказал, что они всё ещё в больнице. — Чимин.? — С ним уже всё в порядке, — Пак тяжко вздохнула — к сожалению, это единственная информация, которая мне известна. — Всё ясно, опять какие-то секреты… — ворчливо отозвалась Ким и тут же, без перехода, поинтересовалась: — Ты сама там как, спать не собираешься? — Я…хочу дождаться Лису. — с заминкой ответила Ча Ён, невольно переведя взгляд на настольные часы: их стрелка уверенно двигалась к трём часам утра — К тому же, что-то мне подсказывает, что она не брала собой ключи, так что мне в любом случае стоит её дождаться, иначе ей придётся ночевать в коридоре. — Уверена, что не хочешь, чтобы я приехала? — с тревогой уточнила Дженни, вызвав у светловолосой тёплую улыбку. — Джендыки, не стоит, со мной всё хорошо, правда. — ответила она, и, надеясь увести разговор с щекотливой темы, весело заметила: — Вообще-то, я ожидала, что сегодня после банкета ты будешь немного…кхм, занята. На том конце провода возмущённо фыркнули: — Подруга, ты за кого меня принимаешь? Разве могу я уехать куда-то с парнем прямиком из дома своей бабушки? — Так и скажи, что Госпожа Ким не отпустила. — Не отпустила — не то слово, — с разочарованным вздохом призналась Ким, заставив Ча Ён рассмеяться — она буквально забросала меня поручениями под конец вечера, чтобы не дать нам остаться вдвоём даже на пару минут! — Странно, не похоже было, что Чонгук ей не понравился. — заметила Рози, вспомнив, с каким радушием хозяйка особняка относилась к парню и его семье на протяжении всего вечера. — О, на самом деле, она от него в восторге, — хмыкнула шатенка — но, думаю, она просто хочет заставить его немного понервничать. Проверяет на прочность в своей излюбленной манере. — В который раз убеждаюсь, что характером ты пошла именно в неё. — А то. — гордо откликнулись на том конце провода. Неожиданно квартиру, вот уже второй раз за несколько минут, огласила настойчивая трель звонка. Только на этот раз он принадлежал входной двери. — Кажется, Лиса вернулась. — сообщила подруге Ча Ён, спрыгивая с подоконника и вместе с телефоном направляясь в прихожую. — Хорошо, расспроси её там обо всём, завтра буду ждать от вас подробности, — удовлетворённо ответила шатенка — Спокойной ночи, красотки! — Спокойной. — с улыбкой ответила светловолосая, но ответ её растворился в монотонных гудках. Положив смартфон на тумбу, девушка всё с той же улыбкой подошла к двери и, не задумываясь, распахнула её. Чтобы в следующую секунду удивлённо замереть, завидев на пороге квартиры отнюдь не лучшую подругу. — Тэхён? — вновь обретя способность говорить, пробормотала Ча Ён, глядя на улыбающегося парня снизу вверх. От её взгляда не укрылся тот факт, что парень успел переодеться: сейчас, вместо дорогого костюма, он был одет в свободные спортивные брюки, обыкновенную чёрную футболку и кожанку. Значит, уже заезжал домой. — А где Лиса? — задала самый интригующий её вопрос девушка, окончательно отойдя от первого шока и пропуская Кима в прихожую. — Хотел бы я пошутить, что потерял её по дороге сюда, — будничным тоном отозвался Тэхён — но, на самом деле, эта наглая блондинистая особа напрочь отказалась покидать больницу до наступления утра… Ну, я надеюсь, что с твоей поддержкой у меня получится оттащить её от палаты Пака хотя бы после обеда. Светловолосая покачала головой: — Это вполне в её духе… Как Чимин? — Помимо того, что он — тотальный идиот, иных серьёзных отклонений не обнаружено, — сообщил парень, разуваясь — но ближайшие несколько дней выглядеть он будет не лучшим образом, и чувствовать себя так же. — Главное, что теперь он будет в порядке, — с облегчением заметила Рози, стараясь хоть немного ободрить Кима — я рада, что всё обошлось. — Да уж, я тоже. В голосе Тэхёна мелькнули ноты усталости, неуловимые для не знающего человека, но очевидные для Пак. Она внимательнее вгляделась в черты любимого лица, отмечая его общий осунувшейся вид, залёгшие под глазами тени и опущенные уголки некогда улыбчивых губ, в полной мере осознавая, насколько парня вымотала эта тревожная, бессонная ночь. Благотворительный вечер, неусыпное внимание прессы, знакомство с её отцом, происшествие с лучшим другом… Кто знает, сколько ещё усилий пришлось приложить Тэхёну, чтобы уладить все дела? Ча Ён было страшно даже представить. И, вместо того, чтобы остаться дома и как следует отдохнуть, он отправился к ней, потому что… Что? Не хотел оставлять её одну? — Тебе нужно отдохнуть. — вслух заметила Ча Ён, сокращая между ними расстояние и замирая в нескольких сантиметрах от парня — Почему ты не остался дома? С минуту Ким молча вглядывался в её лицо. Это не было похоже на задумчивость или сомнение, словно он не знал, что ответить. Казалось, что он просто впитывал в себя черты её лица, очерчивая тёмным взглядом её глаза, нос, щёки, губы… Вбирал каждый сантиметр, словно силился навсегда запечатлеть эту картину в своём сознании. — Ты — мой дом, Рози. — внезапно выдохнул парень, и эти слова прозвучали так, будто не было ничего более правильного в этом мире. Три слова, несущие в себе столько чувств, что их нельзя было бы измерить даже при желании. Это было сильнее, чем любое возможное признание. Это значило даже больше, чем «Люблю». Тэхён неожиданно наклонился и, как подрубленный, опустил голову на плечо девушки, глухо произнеся: — И я действительно очень устал… Так чертовски сильно. Он явно не собирался этого произносить. Однако предельная изнурённость сделала это за него, заставив сердце Ча Ён предательски сжаться, чтобы уже в следующий момент забиться с неистовой силой от неожиданно нахлынувшего осознания — они нужны друг другу. Она — ему, он — ей. И его нахождение здесь — самая правильная вещь, произошедшая с ними за вечер. Руки Ча Ён осторожно, словно она обращалась с диким зверем, обвили его торс. Маленькие ладошки прошлись по спине, остановившись в районе поясницы, а голова девушки слегка наклонилась и уперлась щекой в его затылок. Мягкие волосы, собранные в небрежную косу, щекотали его скулу, сладкий запах шампуня и её кожи, отдающий цветочными нотками, окутывал парня, вызывая у Тэхёна желание вдохнуть полной грудью, утонуть, раствориться в ней. Глупый. Он сделал это уже давно. Тэхён слегка отстранился, но лишь для того, чтобы осторожно обхватить ладонями её не менее уставшее лицо, ласково провести большим пальцем по щеке девушки, увидеть, как в блаженной неге прикрываются её глаза. Без капли макияжа, в его белоснежной толстовке — той самой, отданной ей ещё в первые дни их знакомства — она выглядела настолько домашней, уютной, родной, его, что щемило сердце. Хотелось заключить её в свои объятия, крепко — крепко сжать в руках хрупкую фигуру, пряча от всего ужасного в этом мире, и никогда не отпускать. После всего, пережитого сегодня, желание защитить Рози горело в нём с утроенной силой. Одна мысль о том, что было бы, окажись Ча Ён в том месте, где сегодня «посчастливилось» побывать Лисе, наводила на него самый настоящий, животный страх. Ким осторожно, почти невесомо коснулся губами её губ, оставляя на них нежнейший поцелуй и ощущая, что напряжение, сковывающее его на протяжении последних часов, стремительно отступает, сменяясь на долгожданный покой. — Думаю, нам обоим не помешает отдых. — заметил он, щекоча тёплым дыханием её щёку. Ча Ён улыбнулась. — А ещё, — заговорщицки зашептал Тэхён, коснувшись губами мочки её уха — я ни разу не был у тебя в комнате. На щеках девушки ожидаемо проступил румянец, но она, неожиданно ощутив прилив смелости, весело заявила: — Боюсь, тебе придётся побороться за место на моей кровати кое с кем ещё. Тэ-Тэ, знаешь ли, очень ревнив. — Кто? — непонимающе переспросил Ким, отстранившись. Светловолосая, продолжая загадочно улыбаться, взяла парня за руку и уверенно повела в свою комнату. — Вот, — Ча Ён указала рукой в сторону заправленной кремовым покрывалом постели — мальчики, поздоровайтесь. Думаю, заново знакомить вас не имеет смысла. Тэхён проследил за жестом светловолосой, озадаченно уставившись на огромного белого медведя, занимающего половину двуспальной девичьей кровати. Уставшему мозгу парня понадобилась пара секунд, чтобы осознать, что это был тот самый медведь, выигранный им в тире на их первом официальном свидании. Ким усмехнулся: — «Тэ-Тэ»? Значит, этот парень каждую ночь засыпает рядом с тобой вместо меня? Мне стоит вызвать его на дуэль. Светловолосая захихикала: — Хотела бы я на это посмотреть, — сообщила она, посмеиваясь. Затем, обойдя парня, встала против него на носочки и, обвив его шею руками, произнесла: — но это будет излишне. Ты — вне конкуренции. Ким нарочито-обиженно фыркнул: — Тем не менее, на твоей кровати сейчас сидит именно он. — Ким Тэхён, ты ревнуешь меня к медведю, которого сам же и подарил? — Ча Ён заливисто рассмеялась. Темноволосый, улыбнувшись одними лишь уголками губ, вдруг подхватил девушку на руки, заставив охнуть от неожиданности. — Я ревную тебя ко всему миру: он знаком с тобой гораздо дольше меня, а это уже повод, как минимум, для зависти. — произнёс он, подходя к кровати и осторожно опуская девушку на покрывало. У Ча Ён перехватило дыхание. Воздух в комнате внезапно стал слишком жарким. Захотелось оттянуть ворот тёплой толстовки, но, к счастью, она вовремя вспомнила, что помимо кофты и коротких шорт на ней ничего не надето. Кровь к щекам прилила с удвоенной силой. Внезапно вся картина происходящего предстала перед ней с полным пониманием: они с парнем одни, в пустой квартире, в её спальне. В такой ситуации им ещё оставаться не приходилось, и это одновременно вызывало в Рози приятный мандраж и лёгкую панику. Видимо, что-то из этого отразилось на её лице, потому как в следующую секунду Тэхён, до этого нависший над ней с играющей на губах лукавой улыбкой, неожиданно коротко поцеловал её в кончик носа и, перекатившись на соседнюю сторону кровати, лёгким движением руки скинул плюшевого медведя на пол. Туда же через полминуты отправилась и его кожаная куртка. — Не обессудь, приятель, но отныне ты ночуешь только там. Ча Ён, с улыбкой пронаблюдав за этими действиями, сама подползла ближе, устроив голову на плече парня. — Только при условии, что его прежнее место займешь ты. — В таком случае, я готов поселиться здесь навсегда, — задумчиво протянул Тэхён, притягивая к себе девушку — только, кажется, твоя соседка этого не одобрит. А если она ещё и вздумает жаловаться твоему отцу… Рози тихо рассмеялась. — Знаешь, я думаю, ты ему понравился. — вдруг призналась она. — Да, я так и понял, что твой папа пытался весь вечер убить меня взглядом «от большой симпатии». — хмыкнул Ким, мягко водя рукой вдоль её спины. — Нет, правда, — продолжала Рози, утопая в ощущении тепла его тела и в любимом аромате спокойствия и защищённости — может, поначалу он и был настроен достаточно критично, но под конец вечера его мнение о тебе явно претерпело значительные изменения. Он даже сказал, что хотел бы как-нибудь поужинать втроём. — Ого, — кажется, Ким действительно был удивлён — значит, я успешно прошёл первую проверку? Ча Ён, водя пальчиком по его груди, невозмутимо отозвалась: — Уверена, что да. — чуть подумав, добавила: — Для папы всегда моё счастье было превыше всего остального, я с детства знала и чувствовала, как он старается сделать всё для этого… И, думаю, сегодня он просто увидел, что для того, чтобы быть счастливой, мне достаточно одного твоего присутствия. Ладонь Тэхёна замерла на середине её спины, разнося по телу тысячи маленьких разрядов электрического тока. Сам он, наклонившись, лишь поцеловал её в висок, молча прижимая к себе. Слова были ни к чему. Какое-то время они лежали в объятиях друг друга, наслаждаясь желанными тишиной и покоем, единением. Присутствие парня убаюкивало Ча Ён, и её постепенно начала окутывать сладкая дремота, когда Ким вдруг произнёс: — «Ты — ответ на все мои молитвы. Ты — моя песня, моя мечта, мое дыхание. Я не понимаю, как смог прожить без тебя так долго. Я люблю тебя больше, чем ты можешь себе представить. Я всегда любил и буду любить только тебя»*. Сон Рози мгновенно улетучился, а сама она, широко распахнув глаза, замерла в объятиях парня, устроив ладонь на его груди и чувствуя, как под тонкой тканью футболки гулко бьётся его сердце. — Ты что, выучил наизусть «Дневник памяти»? — тихо спросила она, чувствуя, как её собственное сердце, словно загнанная в клетку колибри, бьётся о рёбра, грозясь вырваться на свободу. Тэхён пожал плечами: — Не знаю, просто атмосфера твоей комнаты внезапно навеяла на меня эти строки, — спокойно ответил он — захотелось произнести их вслух. Думаю, я, наконец — то, понял, что чувствовал главный герой, говоря их Элли. Ча Ён приподнялась, заглядывая в его глаза цвета чёрного оникса, в которых сияли звёзды. Нет, не так — вся вселенная сконцентрировалась в этих глазах, её вселенная. Она медленно, но верно утягивала её за собой, лишая гравитации. И Ча Ён совершенно не хотела этому препятствовать. Она лишь желала, чтобы этот миг никогда не заканчивался. Их губы сами нашли друг друга. Светловолосая, неожиданно оказавшись сидящей на коленях у парня, обвила его шею руками, притягивая ближе к себе, хотя это казалось уже невозможным. Руки Тэхёна мягко легли на её узкие плечи, прошлись по острым лопаткам, остановились на талии… С губ девушки сорвался судорожный вздох, когда ладони парня слегка подцепили край толстовки, касаясь оголённого участка кожи, прокладывая путь по её позвонкам и вновь возвращаясь на тонкую талию. Она на мгновение прервала поцелуй, но только лишь для того, чтобы дрожащими пальцами подцепить футболку Кима. Он помог ей, одним рывком избавившись от ненужного предмета одежды, и Ча Ён тут же прильнула к нему, даже сквозь плотную ткань толстовки ощущая жар его тела. Маленькие ладошки пробежались по мускулистым плечам парня, сжав их в тот момент, когда губы Тэхёна с особой чувственностью начали прокладывать дорожку из поцелуев от её губ, плавно переходя на шею и заканчивая на уровне ключиц, покрывая нежностью каждый их сантиметр. Ким отстранился первым, чтобы не зайти слишком далеко. Казалось, ещё одно неосторожное касание, и он бы сорвал с девушки всё. Но не в этот раз. Не так. И дело даже не в принципах. А в лёгкой панике, запрятанной в глубине её глаз. Девушка, охваченная чувствами, старалась этого не показывать, но Тэхён ощущал, как она вздрагивала, когда его руки под толстовкой невольно поднимались чуть выше уровня её талии. Как сбивалось её дыхание, когда она пыталась вести борьбу между тем, чего ей на самом деле хотелось и тем, чего она боялась. Сложность состояла в том, что и первое, и второе, заключалось в одном и том же. И он не собирался заставлять её бороться со своими страхами в одиночку. Они вместе должны преодолеть это. Медленно, шаг за шагом, узнавая друг друга на всех возможных уровнях близости, как души, так и тела, зная, что это никогда не закончится. Тэхён смотрел на девушку. Ресницы её были слегка опущены, глаза выглядывали из-под них, такие глубокие, цвета топленого шоколада. Коса ещё больше растрепалась, и теперь светлые пряди обрамляли её раскрасневшееся лицо. Словно художник обрисовал её небрежными мазками золотой и нежно-розовой краски. И это было прекрасно. Она была прекрасна, и он должен был ей об этом сказать: — Ты такая красивая. Рози тяжело дышала, но уже не смущалась. Её губы, вкус которых всё ещё ощущался на его собственных, растянулись в улыбке. — Я люблю тебя. — выдохнула она — Я так люблю тебя. После они ещё долго лежали на кровати в объятиях друг друга, взбудораженные чувствами и, будучи не в силах уснуть, разговаривали. Обо всём. О родителях Тэхёна. « — …Я люблю вспоминать, как отец с мамой вместе вечера проводили. Это были редкие моменты спокойствия среди их вечной занятости работой, но именно они — одни из моих любимых воспоминаний о них. Эти моменты иной раз всплывают в моём сознании, как ожившие фотокарточки. Вот, например, родители сидят в гостиной нашего большого дома. Отец в кресле у камина, как всегда, сосредоточенно перебирает какие-то бумаги. Мама сидит на подлокотнике по правую руку от него, бездумно перебирает пальцами его волосы и, как всегда, напевает что-то себе под нос. Она постоянно пела. И папу — человека, совершенно далёкого от искусства, эта её привычка никогда не раздражала. Напротив. Помню, бывало, придёт он из офиса — рассерженный, уставший, а глаза молнии метают. Но, стоило ему услышать, как мама поёт где-то в глубине дома, как все признаки тяжёлого рабочего дня испарялись с его лица буквально в одно мгновение. И к моменту, когда она выходила к нему в прихожу вслед за мной, в кухонном фартуке и с миской теста в руках, на его губах уже играла счастливая улыбка…» Говорили о семье Ча Ён. « — Мои родители развелись, когда мне было пятнадцать лет, и я, почему-то, достаточно болезненно приняла этот факт. Хотя, повзрослев, осознала, что предпосылки к их расставанию возникали уже давно, и длилось это не один год и даже не два. Просто мне, наверное, не хотелось верить в то, что любовь между людьми может попросту растаять, если эти чувства ничем не подкреплять. Отец почти всё своё время посвящал работе, силясь вылезти из очередного кризиса, зачастую даже оставался ночевать в офисе. Мама поначалу это смиренно принимала, а потом, устав сидеть дома в ожидании мужа, сама усиленно занялась карьерой, вернулась в модельный бизнес. У неё появились заграничные командировки, и таким образом, получилось, что с папой они, в лучшем случае, виделись пару раз в неделю. В конце-концов, мама нашла себе новую любовь в одной из поездок, в лице австралийского архитектора — по стечению обстоятельств Дэвид оказался на одном из её показов и подошёл познакомиться после шоу. Надо отдать ей должное, она не стала скрываться, а сразу, по прилёте, рассказала папе всё, как есть. Новость о её желании развестись он воспринял гораздо спокойнее, чем тот факт, что мама хочет начать отношения с другим мужчиной. Хоть он и старался этого не показывать, но я видела, как ему было плохо. Для меня же эта новость стала настоящим ударом. Мне тогда казалось, что мама предала нас, я не хотела слушать никаких объяснений и, стыдно вспоминать — даже не хотела её видеть. При бракоразводном процессе суд учёл моё желание остаться с отцом и мама, которую я отказалась провожать в аэропорт, улетела на Родину, чтобы начать новую жизнь. Со временем наши отношения наладились, я даже летала к ней на каникулы пару раз, познакомилась с Дэвидом. Он хороший, любит маму, и она с ним счастлива. Я же, сколько меня ни уговаривали, отказалась переезжать в Австралию, и нисколько об этом не жалею. Мне хорошо здесь, с папой, с девочками. С тобой.» Обсуждали они и путешествия. « — Ты, наверное, объездил всю Европу. — Всего лишь пару городов Германии, Францию, и однажды ездил со своими заграничными сокурсниками на футбольный матч в Мадрид. — А где тебе понравилось больше всего? — В Париже, безусловно. Потому я там и остановился. — А я никогда не была во Франции. — Я отвезу тебя…» Делились забавными историями из прошлого. «…Когда нам с Лисой было лет двенадцать, мы растаскивали все брендовые вещи из гардероба моей мамы и устраивали показ мод.» « …А мы с Паком однажды тренировали свои боксёрские навыки друг на друге, в доме моей бабушки, и разбили её любимую вазу какого-то там столетия, перепутав с грушей. Долго же она ругалась… Причём, не из-за вазы, а из-за самого факта, что мы подрались…» Ча Ён искренне смеялась над каждой новой историей о детстве парня. А он смотрел на неё, и не мог налюбоваться её счастьем. Крал её смех вместе с поцелуями, будто хотел запастись ими впрок. К рассвету они внезапно вспомнили, что во всей квартире по-прежнему горит свет. И, когда Тэхён, пройдясь по всем комнатам, вернулся обратно в спальню, то обнаружил девушку, мирно сопящей на подушке. Выключив последний ночник, Ким, осторожно, чтобы не разбудить, вытащил из-под стройной фигурки одеяло и замотал девушку в него до самого подбородка, помня о том, что она вечно мёрзнет, после чего лёг рядом, притянув этот сопящий кокон к своей груди. Девушка, словно почувствовав возращение желанного тепла, уткнулась носом в его плечо и окончательно провалилась в глубокий, спокойный сон. За окном показались первые лучи восходящего солнца. А Тэхёну так хотелось, чтобы ночь не заканчивалась. *** Сознание возвращалось к Чимину медленно, по крупицам. Сначала вернулся слух, уловив какой-то отдалённый то ли шум, то ли гул голосов. Затем заболела голова — брюнету казалось, будто кто-то с завидной регулярностью разбивал кирпичи о его череп, проверяя тот на прочность. Впрочем, обрывки возникших перед глазами воспоминаний подсказали, что это предположение — не так уж далеко от правды. Два молотка, торчащие из плеч одного ублюдка, точно пытались раскрошить его голову. Сигнал боя. Его первый бросок и удачное попадание в челюсть противника. Головокружение. Дезориентация. Удар. Потеря сознания. Чёрт. Он отключился после первого удара, почему же голова раскалывается так, словно из неё часами выбивали мозг? Чимин сделал попытку открыть глаза. Это оказалось не так просто. Судя по неприятным ощущениям, один глаз попросту заплыл, а веки распухли так, что казались чугунными. Тем не менее, парень сделал над собой усилие и распахнул менее пострадавший глаз, параллельно пытаясь понять, где он находится. Мир вокруг перестал вращаться только спустя несколько секунд, сложившись в очертания больничной палаты. К горлу поступила тошнота, а в теле отчётливо ощущалась слабость. Неприятно, конечно, но Пак здраво рассудил, что жить можно. Непонятный шум вновь привлёк его внимание и, слегка повернув голову к источнику звука, брюнет с изумлением заметил в кресле, расположенном около его кровати, тонкую фигурку в шёлковом вечернем платье насыщенного жёлтого цвета. В свете рассветных лучей, проникающих в комнату через окно, девушка создавала столь сильный диссонанс, находясь в таком виде среди стерильной больничной обстановки, что в первую секунду брюнет всерьёз подумал о том, что его пострадавший мозг играет с ним злую шутку, подкидывая столь красочные галлюцинации, выдавая желаемое за действительное. Но вот, в следующее мгновение Лиса, тяжело вздохнув, повернулась в его сторону и её усталые глаза, с тёмно-серыми разводами под ними, остановились на его лице, озаряясь радостью. — Ты проснулся, — непривычно тихо произнесла Манобан, подскакивая с места — как…как себя чувствуешь? — Примерно так, как если бы по моей голове несколько раз проехались на танке. — признался Чимин. Голос его звучал так хрипло и низко, что парень поморщился от собственного звучания — Почему ты здесь? Наверное, стоило спросить что-то более связное. Хотя бы узнать, что с ним произошло и почему он этого не помнит. Однако, явно пострадавший после удара мозг парня смог выдать лишь первый вопрос, который возник в его мыслях при виде девушки. Что она здесь делает? Почему сидела в этом кресле…интересно, как долго она уже здесь сидела? Судя по уставшим глазам, обрамлённым чёрно-серыми разводами туши, она совсем не спала. Подождите… — Ты плакала? Девушка, вдруг крепко зажмурившись, активно замотала головой: — Это неважно, твоя голова… Нужно позвать врача, возможно, у тебя сотрясение…-дрожащим голосом пролепетала она, дёрнувшись в сторону двери, но Чимин вовремя перехватил её за руку, останавливая. — Манобан, как ты здесь оказалась? — потребовал он ответ на свой вопрос. Неприятное, липкое ощущение тревоги поднялось в его груди, предчувствуя неладное. — Это сейчас не имеет значения. — вновь ушла от ответа она, осторожно вырывая свою ладонь из его хватки. Чуть наклонившись, неожиданно, почти невесомо коснулась пальцами его щеки, и брюнет увидел, как сильно дрожат её руки — Тебе нужно повторное обследование, я приведу доктора и вернусь. Сказав это, блондинка сорвалась места, не оставляя Чимину возможности возразить, и скрылась за светлой дверью. Пак сделал глубокий вдох: мир вокруг вновь начинал вращаться. Как и обещала, Лиса очень быстро вернулась в сопровождении высокого темноволосого мужчины в белом халате, личность которого оказалась брюнету знакома. — Док? Молодой мужчина тридцати лет, подойдя ближе к койке больного, весело хмыкнул: — Для тебя я доктор Ын Сухо, балбес, — затем, повернувшись к удивлённой Лисе, невозмутимо пояснил: — Я — личный врач Тэхёна. Потому-то он и доставил этого идиота ко мне в отделение. — Ещё немного, и я действительно поверю в то, что ты забыл моё имя, хён. — недовольно прохрипел Чимин, устав слушать оскорбления в свой адрес. Доктор, одарив парня внимательным взглядом, тут же сделал какие-то пометки в своём блокноте. — Главное, что ты моё не забыл, — парировал мужчина, — значит, долговременная память не пострадала. Ощущаешь головокружение, тошноту? — Есть немного, — был вынужден признать Пак, зажмурившись из-за того, что мир вновь терял свои чёткие очертания — думаю, у меня сотрясение средней степени, не больше. — А диагнозы здесь ставить могу только я, — заявил врач, вновь что-то увлечённо записывая — хотя ты и прав, у меня тоже нет оснований предполагать что-то более серьёзное. Что, уже знакомые ощущения? Чимин промолчал. Лишь одарил старого знакомого мрачным взглядом…одного глаза. Второй по-прежнему отказывался нормально функционировать. — Ладно, судя по тому, что ты уже очнулся, та дрянь, которой был накачан твой организм, по большей части из него вывелась. — Доктор Ын подошёл к капельнице, воткнутой в левую руку парня, проверяя её содержимое — Сейчас вколем тебе ещё немного парацетамола и придётся пободрствовать, ты и так пробыл в отключке чуть больше, чем положено человеку с травмой головы. И лица. Пак, ты сейчас — это чистый ужас. Девушка, как вы его ещё не разлюбили, столько времени любуясь этим зрелищем? Чимин перевёл взгляд на Лису. Та продолжала стоять напротив его кровати, внимательно вглядываясь в его лицо, словно не веря в то, что он был реален. Поймав на себе его взгляд, улыбнулась. Улыбка вышла усталой, но такой искренней, что в груди у Пака что-то дрогнуло. — И сколько же времени «Девушка» уже здесь находится, любуясь этим «ужасом»? Доктор бросил взгляд на свои наручные часы. — Около…семи часов. И ни разу не прилегла отдохнуть за это время, ты представь! — мужчина неодобрительно цокнул языком — Её уже и домой отправить пытались, и вторую кушетку сюда для неё поставили — бесполезно. Я вот подумываю, а не вколоть ли ей снотворного? Ну, так, для профилактики. — Доктор Ын, даже не думайте, — встряла в монолог мужчины блондинка — я буду драться. — И ты туда же! — возмутился врач — Нет, Пак, ты чему девчонку учишь? Или вы на почве общей любви к кулачному бою сошлись? Хотя, вряд ли, учитывая, что девушка пребывала в состоянии лёгкой истерики, когда тебя сюда привезли… — Доктор Ын! — теперь пришла очередь возмущаться блондинке — Вы вот сейчас чего добиваетесь? Врач, закончив делать записи в блокноте, коротко усмехнулся: — Я-то? Да, собственно, того же, чего и всегда, когда этот недобоксёр попадает ко мне на лечение. — мужчина перевёл взгляд на брюнета, и взгляд его тут же сделался серьёзным –Пытаюсь донести до него, что все его необдуманные поступки отражаются не только на его здоровье, но и на состоянии людей, которым он дорог. Надеюсь, однажды до него всё-таки дойдёт. Для Чимина слова доктора действительно не были новыми. Однако именно сейчас они впервые отозвались где-то в районе груди тяжёлым, тянущим чувством. Стоило ему лишь бросить взгляд на Лису, как внутри всё предательски сжималось от тревоги и чувства вины. Он заставил её волноваться. Это из-за него она едва стояла на ногах, бледная, как мел, с размазанной под покрасневшими глазами тушью, искусанными губами и следами крови на платье, которое так ей шло. Из растрёпанных, чуть завитых волос исчезли голубые пряди, сменившись на привычный золотой оттенок, делая девушку, вкупе с нарядом, живым олицетворением солнца, всего самого светлого и прекрасного, что было в его жизни. Она была его маяком среди чёрного, бушующего моря, в котором Чимин столько лет безнадёжно тонул до того самого момента, пока волны не принесли его к ней. А он уже второй раз стал причиной её слёз, и за это ему хотелось самолично завершить то, что, по какой-то причине, не смог с ним вчера сделать ни его соперник, ни Донг. К слову, о причинах и их последствиях. — Док, Тэхён сказал тебе что-то о том, что со мной произошло? — Помимо того, что кто-то накачал тебя наркотиком, на который твой неподготовленный организм ответил почти мгновенной отключкой, после чего всё тот же нехороший человек отпинал тебя и здорово поиздевался над твоим лицом? — невозмутимо уточнил доктор Ын, словно и не было минуту назад его серьёзного замечания — Пожалуй, нет. Разве что сказал никуда не выпускать вас с этой очаровательной девушкой за пределы больницы до его приезда. И ещё, он приставил к твоей палате двух шкафообразных охранников, и теперь пол отделения думает, что у меня здесь проходит лечение какая-то важная шишка. А это всего лишь ты. — Я сочту это за комплимент, — буркнул Чимин, предпринимая новую попытку сесть, однако, очередная вспышка головной боли заставила его поморщиться. Врач, сопроводив его неудачные потуги скептическим взглядом, с тяжёлым вздохом помог парню принять более удобное положение. — Да, у тебя определённо сотрясение. Но на всякий случай сделаем тебе томографию, когда ты немного оклемаешься. — Я в порядке. — Это потому, что ты сейчас находишься под действием обезболивающего и, возможно, ещё какая-то доза наркотического вещества осталась в твоей крови. Эти два фактора заглушают боль от полученных травм, но, уверяю тебя, когда капельница закончится, ты даже моргать спокойно не сможешь. Сбоку раздался приглушённый всхлип и, синхронно обернувшись, врач с брюнетом с удивлением воззрились на Лису, прижавшую ладони к губам в попытке заглушить рвущиеся наружу рыдания. Пак перевёл хмурый взгляд на доктора: — Прекрати её пугать. — Твой рекорд мне в любом случае не побить. — беззлобно парировал мужчина и, смерив плачущую Манобан сочувствующим взглядом, добавил: — Девушка, вам, правда, незачем переживать за этого балбеса: через неделю — другую он уже будет как новенький, чего я не могу сказать о ваших потерянных нервных клетках. Поэтому настоятельно рекомендую всё-таки поспать, хотя бы пару часов. Блондинка согласно кивнула, однако, дорожки слёз продолжали стекать по её щекам. Чимин вновь повернулся к мужчине: — Хён, можешь нас оставить? Доктор Ын понимающе улыбнулся. — Мечтаю об этом с трёх часов утра. — сказав это, мужчина невозмутимо направился к выходу. Остановившись у самой двери, вдруг повернулся к двоице — Последние врачебные рекомендации: девушка отдыхает, Пак — не смыкает глаз, если не хочет получить осложнения. Врач покинул палату, оставив двоих в тишине больничных стен, нарушаемой лишь приглушёнными всхлипами девушки, которая никак не могла успокоиться. — Обезьянка… — Я не знаю, почему это делаю, — всхлипнула блондинка, утирая непрекращающиеся слёзы тыльно стороной ладони — я так сильно хочу высказать тебе всё, что думаю по поводу твоего идиотского поступка, но в то же время ещё сильнее я хочу обнять тебя и убедиться, что ты действительно в порядке, и это не галлюцинация, а слёзы…они сами продолжают течь, и я… — Иди сюда. — тихо произнёс Чимин, прерывая несвязный поток слов девушки. Она в удивлении вскинула брови: — Что? — Иди ко мне. — повторил Пак, чуть разведя руки в стороны, настолько, насколько позволяли оставшиеся в нём силы — Пожалуйста. Лиса, перестав всхлипывать от неожиданности, сделала несколько неуверенных шагов вперёд, останавливаясь около парня. Однако, стоило ей подойти достаточно близко, как брюнет, не думая ни секунды, осторожно потянул её за руку, вынуждая буквально упасть в его объятия. — Чимин, твои раны…- попыталась возразить девушка, успев опереться ладонями на подушку по сторонам от головы брюнета, чтобы не причинить ему боли. — Просто молчи, Монобан, — вздохнул парень, слегка отстранившись, но только для того, чтобы убрать пальцами солёные капельки слёз с её щёк. — Во-первых, я под обезболивающим, а во-вторых — у нас с тобой ещё будет время обсудить наши взаимоотношения. Я выслушаю всё твоё недовольство моим поведением, а ты расскажешь, как много теперь ты знаешь и почему оказалась здесь. Возможно, мы даже поругаемся, но это всё будет потом. Сейчас тебе нужен отдых, а мне нужна ты, и, желательно, прежней. Улыбающейся, сияющей и покоряющей моё сердце одним своим взглядом. Правда, прекращай лить слёзы. Я боюсь, когда ты так делаешь. Несколько минут девушка действительно молчала, не столько вникая просьбе брюнета, сколько осознавая им сказанное. Затем, когда слёзы окончательно высохли, а объятия парня стали тихонько убаюкивать Лису, она осмелилась вновь поднять взгляд на Пака. Вид у него был едва ли лучше того, что она видела, когда его увозили на носилках в отделение для обработки ран. Один глаз полностью заплыл, налившись багровым синяком, как и восемьдесят процентов его лица. Правая бровь была наполовину заклеена пластырем, сквозь который проступала кровь — мимика парня, очевидно, потревожила наложенные швы. Сам он по-прежнему выглядел болезненным и уставшим, тем не менее, это не помешало парню одарить блондинку снисходительной улыбкой. — Ты чего улыбаешься? — не поняла Манобан. — Просто…ты сейчас такая забавная. С этими кудряшками, в платье от кутюр и с размазанной по всему лицу косметикой. Признавайся, ты специально наряжалась на случай моих похорон? Ответом ему был слабый тычок маленьким кулачком в плечо. — Дурак, — буркнула блондинка, отстраняясь от парня — это совсем не смешно. Когда мы нашли тебя… Мы и вправду подумали, что ты мог… — голос её вновь задрожал. — Прости, — поспешно произнёс Чимин, чувствуя привкус вины на своих разбитых губах — действительно, не самая удачная шутка. Прости меня. Парень, приложив очередное усилие, отодвинулся чуть в бок, освобождая место на кровати рядом с собой, и неожиданно попросил: — Побудь со мной ещё немного. Манобан с минуту ошалело смотрела на освободившуюся половину спального места, после чего перевела всё тот же не верящий взгляд на замершего в ожидании брюнета и судорожно выдохнула. — Можно подумать, будто я собиралась уходить… — проворчала она, забираясь на кровать. Накрывшись одеялом, с сомнением посмотрела на подставленное плечо Пака, скрытое больничной рубашкой. Тот, заметив это, с тяжёлым вздохом сам притянул к себе пискнувшую от неожиданности девушку. — Прежде, чем ты начнёшь возмущаться, напомню тебе несколько фактов: во-первых, я по-прежнему ничего не чувствую, а во- вторых — ты, Обезьянка, слишком лёгкая для того, чтобы повредить своим прикосновением какие-то там синяки. Лиса, уткнувшись носом в шею брюнета, возмущённо фыркнула: — «Какие-то»?! Ты просто не видел себя без одежды. — А ты, значит, уже успела оценить ситуацию во всей её натуральности? — со смешком поинтересовался Пак. — Именно! — с вызовом ответила блондинка, чувствуя, как её щёки заливает румянец. — Как интересно… — Не очень, если честно, — засопела Манобан — ты сейчас больше похож на отбивную, чем на горячего полураздетого красавчика. — Обожаю твою искренность. — проворчал в ответ Чимин, заставив девушку коротко хохотнуть — И твой смех. Интонация, с которой была произнесена последняя фраза, заставила Лису замереть. Это прозвучало так, будто парень не просто давал замечание данной ситуации или иронизировал, как делал это обычно, а так, как если бы он сказал: «Ты такая красивая», «Думаю, я влюблён в тебя», или что-то в этом роде. И, наверное, в этом не было ничего необычного… Если бы это был не Пак Чимин. — Брюнетик. -М-м? — Не хочу тебя огорчать, но, кажется, твоя голова пострадала сильнее, чем мы думали. Ты начал говорить мне какие-то непривычно приятные вещи. Пак грустно усмехнулся: — Ну вот, я облажался до такой степени, что ты теперь не можешь поверить мне. — Я верю тебе. — возразила она. — Но не моим чувствам. Сердце пропустило удар. Лиса аккуратно, чтобы не задеть травмы брюнета, приподнялась на локте, чтобы иметь возможность видеть его лицо. Оно, в отличии от её, явно вытянувшегося от шока, продолжала сохранять поразительное спокойствие. — Погоди, это ты мне сейчас, вроде как, пытаешься в любви признаться? — осторожно уточнила она. Парень мученически вздохнул. — Манобан, почему тебе всё время нужно объяснять такие очевидные вещи? — И, ласково проведя ладонью по щеке девушки, от чего у той перехватило дыхание, Чимин, почти касаясь её губ своими, сказал: — Прости, что заставил тебя волноваться. Снова. И за то, что втянул во все это. Я так старался огородить тебя от нелицеприятной стороны моей жизни, но, кажется, недооценил твоё упрямство и способность влипать в неприятности, тем самым только усугубив ситуацию. Прости меня, Обезьянка, я опять подвёл тебя. И с командой, и с признанием… В последнем я особенно плох. Но я люблю тебя. Всегда любил, просто отказывался это признавать, оттого и вёл себя, как придурок. Потому что боялся. За тебя боялся, чудилка. А ты взяла и пришла за мной в самое пекло. Кто, к слову, вообще это допустил? Тэхён? Придётся серьёзно поговорить с ним, когда он немного остынет и передумает меня убивать. Но это сейчас не важно. А важно то, что я теперь никуда тебя не отпущу, пока ты сама этого не попросишь. Хотя не уверен, что смогу даже тогда. Девушка слушала его, даже не моргая. У брюнета и самого сбилось дыхание в процессе монолога. Определённо, его слегка унесло: это было не самое подходящее время для таких разговоров. И точно не то место. Видимо, Лиса была права, когда искала причину в в его черепно-мозговой травме — что-то в его голове определённо переклинило. И в нём самом тоже. Другой вопрос, жалел ли он о сказанном? Определённо нет.Ведь каждое произнесённое им слово было правдой. Впервые за столько времени он, наконец, сказал именно то, что считал нужным. Может, это и есть единственный верный путь? И плевать на всё остальное. Плевать. На лице Лисы же постепенно начала расцветать улыбка, такая яркая, восторженная. Как у ребёнка, которому только что объявили, что завтра его поведут в «Диснейленд». Но ненадолго. Совершенно неожиданно настроение девушки изменилось, и она, насупившись, возмущённо поинтересовалась: — Значит, ты считаешь, что я упрямая, да ещё и неудачница? — Мартышка, ты серьёзно? — Пак не верил своим ушам — Из всего, что я сказал, ты услышала только это?! — Ты сказал, что я вечно влипаю в неприятности и сую нос в чужие дела! — Не говорил я такого! — Говорил! — Я сказал, что люблю тебя! И, если уж на то пошло, то да, ты вечно лезешь туда, куда не просят, накликая тем самым беду на свою пятую точку! Но даже эту твою черту я люблю.! Заливистый смех девушки вдруг огласил палату, заставив Пака прерваться на полуслове и одарить блондинку озадаченным взглядом. Да над ним попросту издевались! Это подтверждала и сияющая улыбка, вновь расцветшая на губах Лисы, с которой она, наклонившись, осторожно чмокнула парня в щёку, прежде чем спрятать голову на его груди. Чимин коротко хмыкнул: — Это вроде как «я тебя тоже»? — поинтересовался он, крепче обнимая блондинку. — И это ещё мне нужно объяснять элементарные вещи…- смущённо пробормотала Манобан, прикрывая уставшие веки. *** Джису, медленно скользя пушистыми тапочками по начищенному до блеска мрамору и прикрывая рукой зевок, направлялась в сторону столовой, как вдруг услышала напряжённый голос, доносящейся из примыкающей к ней кухни: — …Насколько всё серьёзно? — вопрошал Джин у неизвестного ей собеседника — Клуб? Даже так… Ким младшая, ведомая природным любопытством и собственной интуицией, осторожно заглянула за приоткрытую дверь кухни: старший брат, уже успевший с утра-пораньше облачиться в деловой костюм, разговаривал по телефону, расхаживая по помещению. — Уверен, что моя помощь не нужна? — задал очередной странный вопрос брюнет. Выслушав ответ абонента, тяжело вздохнул: — Хорошо, делай, как считаешь нужным. Но, учти, Тэхён: вы с Паком всегда можете на меня рассчитывать. Мужчина завершил звонок и, бросив смартфон на столешницу, перевёл задумчивый взгляд в сторону выхода. Заметив высунутую из-за двери лохматую голову младшей сестры, хмуро поинтересовался: — И долго ты там стоишь? — И тебе доброе утро, — беззастенчиво парировала Джису, выходя из «укрытия» — это вы о вчерашнем инциденте, произошедшем с Чимином, говорили? Золотистые глаза брюнета в удивлении расширились, однако, уже в следующую секунду в них мелькнуло обречённое осознание. — В вашем квартете слухи от одной подруги к другой распространяются слишком быстро, ты знаешь? — пробормотал он, направляясь к многочисленным кухонным шкафчикам. Достав из одного из них прозрачный стакан, потянулся к фильтру. — Вот тебе и секрет женской дружбы. — пошутила девушка, подходя к брату. Дождавшись, пока тот спокойно восполнит жажду, осторожно поинтересовалась: — И…какие будут новости? — Чимин в больнице, но врачи утверждают, что через неделю он придёт в норму, — коротко ответил Джин. Вновь заполнив стакан водой, протянул его сестре, зная об их общей утренней привычке — это всё, что тебе нужно знать. Тэхён с Ча Ён поехали его навестить. — М-м…- понятливо промычала брюнетка. Отставив уже пустой стакан в сторону, уже веселее спросила: — А ты куда собрался? — На работу. — В воскресенье?! — ужаснулась Ким младшая — Сегодня даже отец взял выходной, чтобы прийти в себя после банкета. — Ну, я, в силу возраста, способен справляться с последствиями весёлого вечера немного быстрее него. — с ухмылкой ответил Джин, поправляя сбившийся тёмно-фиолетовый галстук. — Ой ли? — хихикнула брюнетка, одарив старшего лукавым взглядом точно таких же, как и у него, глаз — А со всеми ли последствиями ты уже разобрался? — Ах, вот вы где! — на кухне показалась как всегда суетящаяся госпожа Хан, неся в руках уже опустевшие подносы — Дети, что ж вы тут стоите, голодные? Джису, дорогая моя, ещё и в пижаме! В столовой уже всё накрыто, родители ждут вас! Брюнетка, тут же забыв о брате, резво подбежала к женщине и звонко чмокнула её в щёку: — А мы, тётушка, как раз тебя искали, чтобы пожелать доброго утра! — нагло заявила Ким младшая, из-за чего была удостоена укоризненного взгляда от Джина. Потянув носом, девушка на выдохе, уже совершенно искренне протянула: — М-м, что это, хотток*? Я ужасно проголодалась! — Бедный ребёнок, небось, со вчерашнего утра ничего нормального не ела, — с улыбкой проворчала госпожа Хан, погладив брюнетку по руке — ну, идите-идите, пока не остыло всё. Джин, я запаковала тебе контейнер собой, не забудь его, когда поедешь. Брюнет одарил женщину благодарной улыбкой: — Хорошо, большое спасибо, госпожа Хан. Женщина в очередной раз лишь отмахнулась, принявшись деловито переставлять посуду по полочкам, а «дети», послушно вняв словам главного повара в их доме, проследовали в соседнее помещение. Родители действительно обнаружились уже сидящими за накрытым столом. Глава семейства, по обыкновению, с упоением читал свежий выпуск утренней газеты, изредка переводя взгляд на тарелку с аппетитным завтраком. Госпожа Ким, в свою очередь, сев по правую от супруга руку, как всегда, идеально собранная, методично нарезала пышные оладьи, слегка политые сладким сиропом. Появление детей в столовой она сопроводила лишь коротким оценивающим взглядом и поджатыми губами, вновь вернувшись к своему делу. — Всем приятного аппетита. — невозмутимо прервала гнетущую тишину, занимая место по другую сторону стола, напротив родительницы. Мысленно девушка удивилась тому, что та не сделала замечание по поводу её «неподобающего внешнего вида», однако, радоваться такому послаблению не спешила. Она знала свою мать достаточно хорошо, чтобы понимать: в её случае молчание — далеко не повод для спокойствия. — Спасибо, милая, — откликнулся на её слова отец, не отрывая глаз от газеты — ну ни ну! Джин, ты не говорил, что твой давний знакомый — наследник Ким Джухёна. Я даже не знал, что у того остался сын… — Почти никто об этом не знал, — пожал плечами Джин, занимая место рядом с матерью — а тех, кто был осведомлён, Тэхён просил не распространяться. — Ну, уж родному отцу-то ты мог сказать. — пожурил сына господин Ким. Отложив изученную газету в сторону, со вздохом добавил: — Да, жаль, конечно, парня: в один миг лишиться всей семьи… И как он один со всем справляется? — Ну, сейчас он уже не один, — не смогла смолчать Ким младшая, потянувшись к кружке ароматного утреннего кофе — у него есть друзья и любимая девушка. — Ты, насколько я успела заметить, тоже находишься в хороших отношениях с этим молодым человеком. — внезапно подала голос родительница, одарив дочь внимательным взглядом. — Мы учимся в одной академии, — бесстрастно поведала брюнетка — и он парень одной из моих самых близких подруг. Естественно, мы общаемся. — Тебе бы тоже не помешало присмотреться к кому-то, вроде этого юноши, — поджав идеально подведённые губы, критично заметила женщина, заставив Джису замереть с не донесённой до рта кружкой в руках. — Что? — Джису, ты уже достаточно взрослая для того, чтобы задуматься о своём ближайшем будущем, а именно… — Ты сейчас всерьёз говоришь о том, что мне стоило положить глаз на парня подруги? — не поверила своим ушам брюнетка. А она-то думала, что её уже ничем не шокировать в этой жизни. Как бы ни так. — Я не говорю о том, чтобы ты обратила внимание именно на него, — сдержанно попыталась объяснить госпожа Ким — просто считаю, что тебе тоже стоит найти кого-то…из нашего круга. Тебе нужен перспективный, ответственный молодой человек из хорошей семьи… Ким младшая усмехнулась: — «Мне нужен»? Как же плохо ты меня знаешь. — Чу…- предпринял попытку успокоить сестру Джин, однако, был перебит резким заявлением родительницы: — Я знаю, что нужно моей дочери для счастливой безбедной жизни. — Для безбедной — возможно, но ты понятия не имеешь, что мне нужно для счастья. — огрызнулась брюнетка, принявшись с остервенением нарезать оладьи — Но, думаю, тебя априори больше заботит именно первый пункт, так позволь задать вопрос: почему ты считаешь, что единственный путь к обеспеченной жизни — это выгодное замужество? Я, вроде, и сейчас не бедствую. — Естественно, потому что мы с отцом тебя обеспечиваем, — невозмутимо ответила госпожа Ким — но что ты собираешься делать потом? Семейный бизнес со временем полностью отойдёт Джину, а ты… — Ох, а я, значит, не удел? — Ким младшая рассмеялась — Девочка в семье — это обуза, которую лучше поскорее сбагрить кому-то в качестве делового предложения? — Милая, что ты такое говоришь, — возмутился отец семейства, бросив в сторону жены укоризненный взгляд, что делал довольно редко — жизнь моя, наша дочь не обязана заботиться о своём материальном благополучии в будущем. В конце-концов, все те многомиллионные контракты, на подписание которых я трачу столько времени и сил, нужны только для того, чтобы обеспечить моей семье спокойную жизнь. Всё это я делаю только ради тебя и наших детей. — господин Ким повернулся к дочери — Если моя принцесса вообще не захочет покидать родительский дом, то я буду только рад. Брюнетка послала отцу тёплую улыбку: — Спасибо, пап. — И всё же, — вновь вступила в разговор госпожа Ким — девушке не стоит мыслить так безрассудно. Мой отец… И Джису не выдержала: — Ох, брось, мама! Ты же не станешь сравнивать! — брюнетка отложила столовые приборы, и те со звоном брякнули по тарелке — Дедушка был на грани банкротства и слишком боялся лишиться роскошной жизни. Конечно, он грезил мыслью удачно выдать замуж своего единственного ребёнка, и ему просто повезло, что вы с папой полюбили друг друга раньше, чем он заключил с кем-то другим удачную сделку в отношении тебя! Или, хочешь сказать, что смогла бы выйти замуж по расчёту? — Джису! — вновь попытался приструнить её Джин, чувствуя, что скандал набирает обороты, однако, девушка даже бровью не повела. Она испытующе смотрела на мать, надеясь найти что-то в её лице. Что-то, вроде раскаяния, сожаления… Чувства вины. Однако вместо этого встретила не менее пристальный взгляд, который, казалось, видел её насквозь. — Да, ты права, мне повезло полюбить твоего папу, — холодно ответила госпожа Ким, также отложив столовые приборы в сторону — но я и без того всегда знала, что выйду замуж только за того, кто принадлежит «моему миру», и никогда даже не смотрела в сторону тех, кто к этому кругу не относится. В отличие от тебя. Ким младшая застыла. Холодок плохого предчувствия пробежал по её спине, но она постаралась взять себя в руки: — О чём ты… — Только не надо делать из меня дуру, юная леди, — перебила её родительница, сложив руки на груди — думала, я не узнаю, с кем ты вчера провела большую часть вечера? Джин, обменявшись с отцом непонимающими взглядами, перевёл хмурый взгляд на стремительно бледнеющую сестру: — Джису.? — Я видела вас вчера, — продолжала тем временем госпожа Ким, неотрывно глядя на дочь — на веранде. И слава богу, что там не было журналистов. Брюнетка, всё ещё находясь в состоянии холодного оцепенения, еле разомкнула вмиг онемевшие губы: — Ты…следила за мной? — Сложно этого не делать, когда твоя дочь каждые пять минут куда-то убегает посреди банкета. — О чём вы говорите? — Джина всерьёз начал волновать этот разговор. Родительница бросила в сторону сына укоризненный взгляд: — Ты, между прочим, тоже причастен к этому абсурдному недоразумению. Надеюсь, что только косвенно, и знакомство с той…девушкой не было отвлекающим манёвром. — Ты хотела сказать «с моей девушкой»? — мгновенно посерьёзнел брюнет — Я думал, она тебе понравилась. — Она…не плохая, — была вынуждена признать госпожа Ким — во всяком случае, я ожидала худшего. — Но.? — мрачно переспросил Джин. Женщина смерила своих детей строгим взглядом: — Но, как я уже сказала, вы не должны забывать о статусе своей семьи и портить нашу репутацию… — Чем? Наличием серьёзных отношений с любимым человеком? — вновь обрела возможность говорить Джису. — Эти отношения априори не могут быть серьёзными, — отрезала госпожа Ким — и о какой любви ты говоришь? Вы из разных миров, Джису. — Нет, мама, — глухо произнесла брюнетка, медленно поднимаясь из-за стола — это мы с тобой — из разных миров. Потому что в моей вселенной нет такого понятия, как «любовь по статусу». Чувства есть чувства, и не мы их выбираем, а они просыпаются в нас. В определённый момент, к определённому человеку. И ты ничего не сможешь с этим поделать. Я… — Ты не будешь встречаться с Намджуном! — внезапно выкрикнула родительница, погрузив всю столовую в звенящую тишину. Её слова эхом разнеслись по помещению и, оттолкнувшись от стен, словно пружины, устремились прямо к Джису, врезаясь в память, вышибая воздух из лёгких, наполняя их льдом. Брюнетка беспомощно замерла под прицелами трёх пар глаз, не в силах двинуться с места. Неизвестно, сколько бы ещё она могла так простоять, если бы не ошарашенный голос брата, заставивший её испуганно вздрогнуть: — Что.? Кажется, её мир только что разлетелся на куски. На этот раз окончательно и бесповоротно. *** — Знаешь, совсем не обязательно было придумывать косвенную причину, чтобы заявиться в больницу, — хмыкнул Чонгук, не отрывая сосредоточенного взгляда от дороги — я в любом случае собирался взять тебя собой. — «Собой»? Я, вообще-то, с самого утра собиралась туда поехать, когда Ча Ён написала мне сообщение, — сдавленно фыркнула Дженни — у меня там подруга со вчерашнего дня находится. — И ты, конечно же, просто хочешь удостовериться, что она в порядке, а не узнать у неё все подробности произошедшего? — лукаво поинтересовался Чон. Не получив ответа на свой вопрос, осторожно позвал: — Джен? И снова молчание. Шатен, почуяв неладное, позволил себе на мгновение отвлечься от дороги, переведя взгляд на Ким. Та сидела, крепко зажмурив глаза и с силой сжимая кожаный подлокотник салона. Мысленно чертыхнувшись, парень осторожно свернул на обочину. Остановившись, отстегнул собственный ремень безопасности и наклонился к девушке, обнимая ладонями её бледное лицо. — Красотка, посмотри на меня. Дженни, явно сделав над собой усилие, распахнула тёмно-карие глаза, испуганно воззрившись на парня. Грудь её тяжело вздымалась, а артерия, проступившая на тонкой шее от напряжения, билась, как в лихорадке. — Всё хорошо, слышишь? Сделай три коротких вдоха и один протяжный выдох, — шатен коротко вдохнул, на собственном примере показывая, что требуется сделать девушке — ну, давай же: раз-два-три — выдох… Раз… Шатенка послушно начала дышать, пытаясь совладать со своей паникой. Горло сжимал спазм, стоило ей перевести взгляд за спину парня и увидеть оживлённую дорогу. Но она дышала, стараясь сосредоточиться лишь на голосе Чона. Это случалось уже не первый раз. С тех пор, как Дженни выписали из больницы и она вновь обрела возможность ездить в автомобилях — хоть пока только в качестве пассажира — её попеременно стали настигать панические атаки. Это случалось не в каждую поездку, но регулярно, как минимум, раз в три дня, вот уже на протяжении двух недель. И каждый раз девушку так же заставляли дышать. На этот раз ей удалось взять себя в руки гораздо быстрее, чем прежде: повторив дыхательную технику ещё пару раз, под уверенный и успокаивающий голос Гука, шатенка облегчённо выдохнула, расслабляясь. Веки её на мгновение прикрылись, давая Ким возможность окончательно восстановить душевное равновесие. Чон, всё это время не сводивший с лица Дженни взволнованного взгляда, мягко погладил её по щеке: — Это и есть та самая причина, по которой ты утверждаешь, что больше не сможешь водить? — А у тебя ещё есть какие-то сомнения по этому поводу? — сбившимся голосом вопросила Ким. Душевное равновесие было благополучно восстановлено, а вместе с ним вернулась и природная язвительность. — Джен, ты сядешь за руль. — вдруг убеждённо произнёс Чон — Не сейчас, пока воспоминания об аварии ещё слишком живые, но со временем, твой страх отступит. Мы вместе его преодолеем. Дженни покачала головой: — Чон, я не думаю, что… — Не смей ставить на себе крест. — строго перебил её парень, заставив удивлённо вскинуть брови — Это — всего лишь следствие пережитой травмы, а не приговор, ясно? И преодолеть его возможно гораздо быстрее, чем ты можешь себе представить. Неожиданная догадка мелькнула в мыслях девушки, объясняя столь настойчивый выпад Чона: — Ты что же, тоже сталкивался с такой…проблемой? Шатен загадочно ухмыльнулся и, легонько укусив Ким за кончик носа, вернулся на своё место, пристёгиваясь. Так, словно это не он несколькими минутами ранее помог ей справиться с панической атакой. Будто этого эпизода и вовсе не было. И, как ни странно, от этого становилось намного легче. — После той аварии, да? — вновь предприняла она попытку докопаться до правды, испытующе глядя на парня. Тот, неловко проведя ладонью по волосам, взлохмачивая их, кивнул: — После неё самой. И, как и ты, изначально думал, что никогда не смогу избавиться от этого липкого страха, который заполнял мои лёгкие, стоило мне только оказаться в салоне авто. — Чонгук хлопнул ладонью по рулю — Но, Красотка, как понимаешь, я не только снова сел за руль, но ещё и в гонки вернулся, которые оказались даже опаснее предыдущих. Заметив, как огонёк интереса загорается в глубине кошачьих глаз, парень предостерегающе добавил: — Даже не думай. Тебя мы просто избавим от амаксофобии*. Дженни, осознав, что Чон слишком хорошо считал ход её мыслей, фыркнула: — Не очень-то и хотелось. У меня, в отличие от некоторых, всё же есть голова на плечах, и она ещё целая. Шатен, поворачивая ключ в замке зажигания, коротко хмыкнул: — О, я бы не делал столь поспешных выводов по поводу последнего. — и, не дав девушке возможность возмутиться, серьёзно поинтересовался: — Ты готова? Нам осталось ехать около пятнадцати минут. Всё тело Ким вновь напряглось, ожидая очередного приступа паники. Она с опаской бросила взгляд в сторону оживлённой дороги: — Ладно, и что ты делал, чтобы не нервничать во время поездки? Шатен с минуту внимательно вглядывался в лицо девушки, после чего, потянувшись, взял её за руку. Сцепив их ладони в замок, устроил руку на подлокотнике, ласково погладив большим пальцем тыльную сторону её ладони. Дженни, в первую мгновение ощутив, как всё её тело охватывает долгожданное и уже привычное тепло, внезапно нахмурилась: — И кто же, изволь поинтересоваться, «успокаивал» тебя подобным образом? — Что? — Чонгук рассмеялся — Нет, Красотка, «так» меня ещё никто не успокаивал. Кроме тебя, естественно. — добавил он, заставив мгновенно подобревшую девушку закатить глаза — Лично я во время поездки просто старался думать о чём-то хорошем. Иногда мой брат, если он в это время был моим водителем, развлекал меня забавными историями… Например, ты можешь вдоволь повспоминать о том, как твой пёс чуть не съел меня около часа назад. Ким коротко хихикнула: — Кай бы не съел тебя. Ну, максимум попробовал на зуб. — О, спасибо, это утешает. — проворчал парень, выруливая обратно на трассу. Дженни, в свою очередь, переведя взгляд на их сцепленные вместе руки, с улыбкой принялась вспоминать события минувшего утра. Чонгук решил устроить ей сюрприз, заявившись поздним утром на порог её дома. Причём не только ей. Вид замершего на крыльце парня с двумя пышными букетами красных роз, впечатлил как родителей, так и весь рабочий персонал их коттеджа. Дженни в это время, утомлённая событиями минувшего вечера, ещё нежилась в постели, не подозревая о неожиданном госте. Однако тот нисколько не расстроился, так как был радушно встречен родителями девушки. Как оказалось, один из шикарных букетов был подготовлен для Ким старшей, которой Чонгук с порога и вручил презент, окончательно завоевав расположение родительницы. Впрочем, глава семейства тоже оказался настроен в отношении парня более, чем дружелюбно, любезно предложив ему присоединиться к традиционному семейному завтраку. Таким образом, к тому моменту, когда Дженни, разбуженная шумом голосов, спустилась в столовую, одетая в одну лишь шёлковую сорочку, парень уже восседал в центре овального стола из красного дерева, ведя непринуждённую беседу с господином Кимом и пробуя всё, что госпожа Ким заботливо накладывала в его тарелку. Завидев сей «сюрприз», Дженни, поначалу решив, что её мозг ещё не успел проснуться, даже ущипнула себя за локоть. Когда фигура парня, не сводившего с неё крайне пристального взгляда, осталась сидеть на месте, шатенка, вдруг осознав, в каком виде она вышла встречать гостя, хотела было смутиться, но быстро передумала это делать. В конце-концов, парню уже доводилось видеть её и вовсе без одежды, так что шёлковая сорочка насыщенного бардового цвета вряд ли могла усугубить ситуацию. Чон же, осознав, что его ступор успел привлечь внимание всех присутствующих, мотнул головой, словно отгоняя наваждение, и, встав из-за стола, направился к девушке, не выпуская из рук второй букет невероятно красивых роз, мгновенно заполнивших своим ароматом всё помещение. Однако, стоило шатену подойти к девушке на расстояние вытянутой руки и целомудренно протянуть охапку цветов, как вдруг из ниоткуда выскочил крупный жилистый доберман, с громким лаем бросившись в сторону Чона. Тут надо было отдать парню должное: он не швырнул букет в летящего на него пса, и даже не убежал с диким визгом из комнаты. Напротив. Шатен, как он объяснил позже, рефлекторно попытался закрыть Дженни собой, однако именно этот жест и стал его роковой ошибкой: Кай, подумав, что наглый незнакомец покушается на жизнь его хозяйки, грозно клацнул клыками в нескольких сантиметрах от ноги парня, но в этот момент шатенка, опомнившись, отдала доберману команду «Место!», тем самым сохранив Чону конечность. Родители, наблюдавшие за этой презабавной картиной, ещё долго хохотали и хвалили реакцию парня, который, в свою очередь, позже признался Ким, что «мог ожидать недовольство по поводу его присутствия от родителей девушки, но никак не от её «Цербера».  — Ты просто слишком рано полез ко мне обниматься, — смеялась Дженни, слушая шутливое ворчание парня на тему «Кто вообще держит дома охранника подземного царства?» — нужно было сначала представить тебя Каю. — О, может, мне у него и благословения попросить? — не унимался парень, ожидая под дверью, пока девушка переоденется. Она бы, возможно, и пустила его в свою комнату, если бы не факт присутствия родителей в доме. — Было бы неплохо. — веселилась шатенка, пытаясь просунуть загипсованную ногу в штанину спортивных брюк. За дверью возмущённо фыркнули: — Ну, что ж, принесу ему в следующий раз букет из костей, чтобы заслужить одобрение. — Надеюсь, не своих..? Занятая этими весёлыми воспоминаниями, Дженни упустила тот момент, когда джип парня въехал на парковку, и опомнилась только тогда, когда автомобиль, заняв свободное место, окончательно остановился. Шум мотора стих, вызвав у девушки удивлённый вздох. — Ну, как? — поинтересовался Чон, с улыбкой вглядываясь в её озадаченное лицо — Помогло? — Определённо, — кивнула шатенка, повернувшись к нему — но, думаю, дело тут не только в позитивных мыслях. Чонгук вместо ответа просто поднёс её руку, которую всё ещё держал в своей, к губам, оставляя на её тыльной стороне мягкий поцелуй. По телу Ким побежали мурашки. — Будем проводить такой сеанс терапии ежедневно, и через месяц ты уже сможешь спокойно нажать педаль газа, — поведал он, неотрывно глядя в её глаза, передавая ей свою уверенность — даю тебе слово. «Лучше дай мне сюда свои губы.» — мысленно пробормотала Ким, уже перегибаясь через подлокотник и обвивая руками шею парня, притягивая к себе. Тот, ловким движением свободной руки отстегнув мешающие им ремни безопасности, с готовностью ответил на поцелуй, прижав к себе её стройное тело, облачённое в стильный спортивный костюм. Они целовали друг друга с таким упоением, которое можно было охарактеризовать только одним словом — дорвались. Пара, словно сорвавшиеся с цепи голодные Церберы, которых насильно удерживали вдали друг от друга на протяжении десятка с лишним дней, со вчерашнего вечера не могли насытиться своим счастьем. Оно искрило, летало в воздухе рядом с ними, смешиваясь со жгучей страстью и щемящей нежностью, с грустью о пережитом и радостью от вновь обретённого. Дженни чувствовала всё это в прикосновениях Чона, в его долгом, тягучем поцелуе, и всё в ней отзывалось тем же, тянулось к нему каждой клеточкой сердца, которое она и без того уже давно отдала ему. Оторваться от шатена девушку буквально вынудила боль, внезапно пронзившая ногу, потревоженную неосторожным движением. Девушка отстранилась, и с её губ сорвалось тихое шипение. — Кажется, мы слегка забылись. — заметил Чонгук, встревоженно глядя на девушку — Рановато пока для таких активностей. — Дурацкий гипс..! — сквозь зубы прошипела шатенка — Надеюсь, доктор сейчас скажет мне точную дату, когда я смогу от него избавиться, иначе я за себя не ручаюсь. — Если бы кое-кто вчера не носился сломя голову по особняку, позабыв о собственном переломе, тогда, может, ещё можно было рассчитывать на позитивный прогноз, — не упустил момент пожурить девушку Гук, выбираясь из автомобиля. Обойдя машину, шатен открыл дверь пассажирского сидения, протягивая к девушке руки — иди сюда, моя сногсшибательная цапля. Ким возмущённо фыркнула, но послушно спрыгнула в крепкие объятия парня. Поняв, что отпускать её не собираются, угрожающе сощурилась: — Если ты вздумал нести меня на руках через всю парковку — я тебя покусаю. Чон, заблокировав ключом двери авто, одарил девушку лукавым взглядом: — М-м, какое заманчивое предложение, — протянул он и, перехватив шатенку поудобнее, с энтузиазмом добавил: — можешь начинать. «И вот как можно угрожать этому нахалу, если он абсолютно во всём умудряется находить для себя плюсы?!» Со смиренного согласия насупившейся девушки, Чон, провожаемый заинтересованными взглядами всей парковки, донёс её до ресепшена больницы. Уже там, ловко отбившись от предложения медсестёр предоставить им инвалидную коляску, узнал нужный им этаж и, как ни в чём ни бывало, проследовал со своей «ношей» к лифту. — Чувствую себя калекой. — буркнула Дженни, бездумно перебирая пальцами воротник кожаной куртки парня. — Перестань, — невозмутимо отозвался Чон, заходя в гостеприимно распахнувшиеся двери пустого лифта — лично я чувствую себя самым счастливым человеком на свете: кому ещё выпадает удача подержать в руках целый мир? Губы шатенки против воли растянулись в смущённой улыбке: — Знаешь, если бы ты выдал что-то подобное в присутствии моей мамы, она бы уже побежала выбирать нам обручальные кольца. — Айгу, серьёзно? — непонятно чему обрадовался шатен — Тогда мне следует заглянуть сегодня и к вам на ужин, чтобы в её присутствии упасть перед тобой на колени. Дженни заливисто рассмеялась, нажимая на кнопку нужного им этажа. Однако, едва двери лифта попытались закрыться, как между ними протиснулась чья-то широкая ладонь, вынуждая механизм остановиться. Пара перевела взгляд на вошедших, одарив тех удивлёнными взглядами. — Дженни? Чон? — первой заговорила Ча Ён, заходя в лифт вслед за невозмутимым Тэхёном — Что вы здесь делаете? — Приветик, — беззаботно отозвалась шатенка, бросив лукавый взгляд на сцепленные руки вошедшей двоицы — а мы идём угрожать врачу, чтобы он, наконец, снял с меня эту жутко неудобную громадину.– Ким кивком головы указала на свой гипс, вызвав у Чонгука смешок — Ну и хотели потом заглянуть к одной болезной парочке неразлучников. Вы, как я понимаю, тоже к ним пришли? Тэхён, вновь нажав на уже светящуюся кнопку пятого этажа, усмехнулся: — Мы, в духе самых заядлых антагонистов любовных драм, пришли разлучить эту парочку для их же собственного блага. — Да-а? А сопротивление встретить не боитесь? — захихикала Ким. — У нас там есть надёжное подкрепление. — заверил её однофамилец. Затем, вновь переведя взгляд на возлюбленную, замершую рядом с непривычно умиротворённым выражением лица, нежно ей улыбнулся. Шатенка, проследив за этими манипуляциями, неожиданно воскликнула: — Вы что, провели ночь вместе?! Глаза Ча Ён испуганно распахнулись, а щёки тут же залил яркий румянец. — Что? Как ты… То есть, с чего ты взяла? Джен одарила подругу насмешливым взглядом: — Ты серьёзно? Да от вас так и веет аурой людей, проснувшихся в одной кровати! — Дженни Ким! — зашипела на шатенку Пак, пряча маково-красное лицо в ладонях — Тебя что, Лиса заразила бестактностью? — Природа наградила меня этим раньше неё.- парировала шатенка, ничуть не устыдившись. Тэхён, вместе с Чоном посмеивающейся над ситуацией, мягко убрал ладони Рози от её лица. Ободряюще щёлкнув ту по кончику носа, повернулся к шатенке: — Да, мы ночевали вместе, — спокойно произнёс он. Заметив разгорающийся на лице Ким интерес, невозмутимо добавил: — но это совсем не то, о чём вы подумали. Что бы вы ни подумали. Чонгук, не удержавшись, коротко хохотнул: — Красотка, правда, оставь их в покое, — обратился он к сгорающей от любопытства девушке — зная Тэхёна, могу тебя уверить что всё было гораздо скучнее, чем ты себе нафантазировала. — Зная Рози, я могу точно сказать, что они просто спали на соседних подушках, — фыркнула в свою очередь Дженни — тут вопрос в другом: как вообще это произошло? Тэхён, вроде как, перепутал маршрут и случайно свернул к твоей квартире? — Почему этот лифт так медленно едет…- проворчала Ча Ён, отвернувшись от подруги и решив игнорировать любые её замечания. К счастью, лифт, словно услышав возмущения Пак, наконец остановился на нужном этаже. Едва его двери открылись, Рози, не прощаясь, вылетела из замкнутого помещения, вынудив Кима, державшего её за руку, последовать за ней. — Ещё увидимся! — весело бросила им вслед Дженни, позволяя хохочущему Чону унести её в противоположную сторону длинного коридора. — И зачем ты это сделала? — поинтересовался парень, успокоившись — Тем более, если знала, что ничего интересного они тебе не расскажут. — Ты не понимаешь, — покачала головой Ким — то, что они в принципе были вместе всю ночь — сам по себе нонсенс! Поверь, я знаю, о чём говорю. — Как скажешь. — со снисходительной улыбкой отозвался шатен, который, в отличие от девушки, действительно не видел в этом ничего особенного. Проходя мимо окна, Чон, бросив взгляд за стекло, неожиданно остановился и озадаченно протянул: — Хм… Джен, проследив за взглядом парня, обескураженно замерла в его руках. Окно выходило аккурат на парадное крыльцо больницы, которое, прямо на их глазах, стремительно заполнялось людьми с фотоаппаратами, камерами и микрофонами в руках. Автомобили буквально подъезжали к крыльцу, из них выскакивали прыткие журналисты и ловко занимали пока ещё свободную позицию среди роя таких же, падких до свежих сплетен, людишек, словно прыгали в кишащий пчёлами улей. Выглядело более, чем жутко. — Кажется, кто-то прознал о местонахождении одного из самых молодых мультимиллионеров страны и разнёс эту весть по всем городским СМИ…- пробормотала Ким, с откровенным презрением наблюдая за происходящим. Воспоминания услужливо подкинули ей картинки того дня, когда её саму выписывали из больницы. И, хоть тогда они с подругами действительно произвели фурор на журналистов, продефилировав (и прокатившись на инвалидном кресле) мимо них в красных нарядах, солнцезащитных очках и с охапкой гелиевых шаров, девушка не очень любила вспоминать тот момент своеобразного триумфа. Потому что в том, что тебя достают глупыми вопросами и вспышками фотокамер, когда ты совершенно разбит как снаружи, так и внутри, нет ничего приятного. — Да, если они здесь из-за Тэхёна, то это отвратно, — прокомментировал Чон — но, ещё хуже, если они заявились сюда из-за Пака, каким-то необъяснимым образом вычислив его личность. Дженни задумчиво пожевала губу. — Как думаешь, Ким — у меня всегда есть тайный козырь в рукаве — Тэхён сможет решить эту… кхм, неприятность? — Очень на это надеюсь, — с тяжёлым вздохом ответил шатен — иначе нам всем придётся здесь задержаться. *** Чёрный тонированный автомобиль остановился в неприметном углу больничной парковки. Водитель, достав из бардачка пачку сигарет и зажигалку, прикурил, распространяя дым по всему салону. — Окно приоткрой, придурок, — закашлялся сидящий рядом парень — мы сейчас из-за грёбаного дыма упустим объектов из виду. — Не упустим, — успокоил его первый, тем не менее, опустив тонированное стекло со своей стороны на пару сантиметров — Хёнсик только что написал, что они прямо по курсу. Скоро должны быть на месте. — И чего им понадобилось посреди дня в больничке? — задумчиво протянул пассажир. Неожиданная догадка заставила его гадко усмехнуться: — Слушай, а если эта девица Босса, ну, того…в положении? Водитель скривился, небрежно стряхнув пепел в форточку. — Её же счастье, если нет. Не думаю, что Боссу это понравится. А я сегодня трупы прятать не планировал. Парень, сидевший рядом, по-глупому расхохотался, уставившись в окно. На какое-то время в салоне воцарилось молчание. К моменту, когда на горизонте показался нужный автомобиль, водитель уже докуривал третью сигарету. Заметив же нужный «объект», выбросил окурок в окно и, достав из кармана пиджака телефон, отправил на нужный номер короткое смс: «Они на месте.» — Айгу, — протянул второй парень, который тоже успел заметить прибывших — а ничё себе тачка у этого хахаля, да? Небось, мажор какой-нибудь… Водитель, проводив взглядом пару, вышедшую из машины и направившуюся к главному входу больницы, задумчиво протянул: — Не суди о книге по обложке… Хёнсик говорил, что на этого мажора было очень трудно добыть даже крупицы нужной информации. — Реально? — не поверил пассажир — А на вид обычный богатый сопляк. — Не веришь мне — спроси у самого Хёна, откуда у него синяк на пол рожи, — хмыкнул водитель — слышал от других парней, что Босс тогда был очень расстроен, не получив желаемых документов на руки. — А я думал, что он просто перед боем тренировался. — вновь заржал второй парень, оценив собственную шутку. Первый подхватил его веселье: — Да уж, в этом определённо была своя польза. Стоп-э…- вдруг произнёс он, чуть поддавшись вперёд — А это ещё что за хрень? Сосед проследил за его взглядом, тоже с очевидным недоумением наблюдая за тем, как у крыльца начинают собираться люди с камерами. Кто-то выпрыгивал прямо из кустов, в которых, судя по всему, сидел, словно в засаде всё это время, кто-то же выбегал из припаркованных рядом автомобилей. Спустя десять минут крыльцо уже оказалось по большей части заполнено папарацци, а неизвестные, наблюдавшие за разворачивающейся перед их глазами картиной, начали всерьёз беспокоиться. — Твою ж… Это чё, сегодня какую-то шишку важную обследуют? — вслух размышлял пассажир. Водитель, повернув ключ в замке зажигания, стал стремительно закрывать оконную форточку. — Хрен знает… Но, походу, операция по перехвату «объекта номер один» накрывается: дожидаться их возвращения — не вариант. — Гони давай, — мрачно ответил ему второй, зачем-то нацепив на нос солнцезащитные очки — ещё не хватало, чтобы эти фанатики номера тачки на своей плёнке запалили…