Юная любовь

Харука дважды постучала в дверь кабинета Аки, прежде чем повернуть ручку и зайти. Менеджер Рена оставил ей сообщение с наказом прийти сегодня пораньше, чтобы обсудить важный вопрос. Это странное заявление удивило ее. Аки послал за ней в первый раз. Оставалось догадываться, что причиной тому что-то, связанное с Реном. Она была рада, что их деловые отношения вышли на новый уровень. Тот новый Рен, которого она теперь видела, был внимателен и заботлив. После той ссоры несколько недель назад, он был мил донельзя. Он дал ей пространство для маневра, и теперь работать и заниматься стало значительно удобнее. А еще он наконец разрешил ей передвигаться по городу как угодно, только с условием, что он знает, куда она. Условия их договора не слишком изменились, но были переформулированы так, чтобы он не оказался лишний раз тираном. Харуке, конечно, хотелось потрепать ему перышки и вытянуть его натуру наружу, но она смогла воздержаться. Рен наконец понял, что она не будет сидеть под домашним арестом. Да, она его иногда дразнила за то, что он ведет себя как отец девочки-подростка. Но когда она ему это объяснила, он пожал плечами и заметил, что будь у него дочь, он растил бы ее в куда более строгих условиях. «Я видел слишком много девочек, которые становились развратными женщинами без принципов и морали. Не хочу, чтобы хоть одна моя дочь выросла такой» — сказал он ей тогда с раздражением в голосе. После этих слов воображение Харуки само собой подсунуло ей мысль, как же Рен выглядит с маленькой девочкой на руках. Интересно, девочка будет похожа на меня или на него, подумала она вдруг и тут же замотала головой, чувствуя себя невероятно глупо от этой мысли. Рен никогда не женится на ком-то ниже себя статусом. К тому же у него есть из чего выбрать, и пока вокруг него столько красивых женщин, как может она думать, что он выберет ее? Так что вместо того, чтобы ставить под угрозу их деловые отношения, Харука предпочитала держать при себе крепнущие чувства к нему. Да, теперь она могла признаться самой себе, что эти чувства к нему есть. После их мелкой ссоры ей наконец пришлось осознать, что он начинает занимать место в ее мыслях и сердце, с жуткой горечью признать свое поражение, особенно после клятвы самой себе, что не станет влюбляться в такого, как он. Но он искренне извинился и пошел на компромисс, и возможность влюбиться в него казалась все менее далекой. Да и кто бы не влюбился? Его смех был заразителен. Он открывался ей все больше, выслушивал, если ей хотелось выговориться, и она стала ему доверять, стала открываться в ответ, со своими надеждами и мечтами. С ним можно было поговорить о том, что ей страшно смотреть в будущее, что было невероятно горько на душе, когда она сбежала из дома приемных родителей и стала жить самостоятельно. Этого было не избежать, так или иначе. Сколько бы она ни намеревалась держать защиту перед его природными чарами, он завоевывал ее, и сопротивляться было бесполезно. Он заботился, уделял ей внимание, когда она в этом нуждалась, но ей и в голову никогда не приходило решить, что ее чувства взаимны. Нет, такой красавчик, как он никогда не будет довольствоваться такой, как она. Но разве нельзя позволить себе хранить в душе хотя бы крохотную крупинку надежды? Каждое утро, проснувшись, она чувствовала счастье и прилив энергии от одного предвкушения, что снова весь день проведет с ним. У них были минуты наедине, когда им приходилось куда-то ехать на встречу, и она дорожила этими короткими мгновениями. Они сидели в машине, она вдыхала его запах и смотрела, как он ловко маневрирует среди машин, встречала его улыбку — ту, что заставляла коленки беспомощно дрожать. Ее радовало, что он не встречался ни с кем. Такой занятой человек, как он, не может выделять время на романтику, и ей нравилось думать, что он принадлежит ей одной. По крайней мере, в той фантазии, что рисовало ее сознание. Жить такой жизнью казалось ей почти что грехом. Да, она была безответно влюблена, и сколько боли бы она ни приносила, жизнь была прекрасной. Когда-то она думала, что описания восторга, оплетающего жизнь, от людей, познавших любовь, слишком слащавы и приторны, но стоило признаться самой себе в чувствах к Рену, как все вокруг обрело новую жизнь: и длинная аллея в парке, и грациозно падающие листья, и неожиданно расцветающие после внезапных ливней радуги. Даже писать песни ночами, прежде чем уснуть, стало проще. Стоило просто вылить всю свою любовь, свои мечты и надежды на бумагу. Прошлые проблемы и тревоги казались теперь старыми кошмарами, что снились ей и никогда не существовали на самом деле. — Привет, Харука. Не ожидал увидеть тебя так рано, — Аки поднял взгляд от стопки документов, которую разбирал, поставил подпись на паре листов и отложил их в отдельный файл. Сделав ей жест присаживаться, он отправился закрыть дверь, чтобы никто не помешал их разговору. Харука занервничала. Они знали друг друга всего пару месяцев, и перекидывались всего парой фраз ни о чем или дежурными любезностями, начиная очередной рабочий день. Она знала о Аки так мало, и ей было стыдно за то, что не приложила достаточно усилий, чтобы узнать его как человека. Аки ей нравился. Рен как-то рассказывал, что когда-то он был подающим надежды киноактером, но все же бросил карьеру и стал работать за кадром, а после и вовсе стал развивать чужие таланты. За несколько лет, пока не началось их сотрудничество с Реном, он уже выпустил в свет девочку-айдола и превратил модель на полставки в полноценную актрису. Да, в первый раз, когда они встретились, его черты лица напомнили ей о старых фильмах с Кларком Гейблом и Джином Келли. А как были восхитительны его светлые серебристые волосы! — Извини, Аки. У меня все из головы не шло, зачем ты меня вызвал. А еще сегодня у меня есть дела, да и в три надо привезти одежду Рена, чтобы он был готов к интервью. Она наконец опустилась в мягкое кресло, на которое он ей указал. Его кабинет она видела впервые за все время, да и вообще только недавно узнала, что у Аки есть свой кабинет в Мэйплстар — маленьком независимом агентстве, с которым Рен подписал контракт. Под их крылом развивалось множество звезд музыкальной индустрии, и Рен Дзингудзи был одним из самых стремительно набирающих популярность их проектов. Кабинет Аки был маленьким и скромным, но со вкусом оформленным в пастельно-кремовых тонах. Из окна открывался красивый вид на парк напротив. В кабинете пахло свежесваренным кофе и лавандой. Единственным участком беспорядка здесь был стол, заваленный множеством бумаг. Харука изо всех сил сдерживалась, чтобы не заерзать в кресле. Ей не нравилось находиться в такой строгой, хоть и красивой, обстановке. Эти стены напоминали ей день, когда ее вызвали в кабинет директора, когда она была еще совсем малышкой, и тогда ей передали новость, что ее родители погибли в автокатастрофе. В ее ушах снова раздался визг тормозов, и она вздрогнула, поведя плечами. Это движение привлекло внимание Аки. — Ну что ты, не стоит так нервничать, — тихо засмеялся Аки, всматриваясь в ее лицо. — У тебя будет достаточно времени на свои дела, не переживай. Харука не ответила, лишь нервно улыбнулась, ожидая его слов. — Вообще, мне нужно кое-что тебе сказать, Харука, — Аки поддернул брюки, садясь на край стола красного дерева. — У Рена будет еще один проект. Еще один проект. Значит, Аки хочет обсудить с ней расписание Рена. Харука с трудом скрыла нахлынувшее облегчение. Минуту назад она думала, что не справляется с обязанностями — ведь работа вовсе не казалась теперь работой. Часы мелькали перед глазами в мгновение рядом с Реном. — Вот, — Аки кивнул. — Я получил сведения, что Нацуки Синомия указал его как исполнителя своей песни для нового сериала. Песня. Сериал. Открывающие заставки просто обречены на популярность, особенно среди подростков, таких разборчивых в музыке. Стоило Аки озвучить новости, Харука уже понимала, что это будет масштабный проект. Да, Рен пока что популярен благодаря первому альбому, обласканному критиками, и первому концерту, билеты на который разобрали в момент, но он все еще был новичком по сравнению с ветеранами на этом поле. Конкуренция жестока, и ему нужен был каждый шанс, чтобы зацепиться в музыкальной индустрии. А петь открывающую заставку к сериалу — значит открыть себя еще большему количеству слушателей. Заметив реакцию, отразившуюся на ее лице, Аки улыбнулся. — Я так понимаю, ты одобряешь? — Конечно! — Харука едва скрывала восторг. — Новости прекрасные! Если сериал с его песней на заставке будет популярным, это означает, что и слушателей станет больше! Есть же люди, у которых нет интернета, но и они смогут услышать его песни, ведь телевизор есть почти у всех. А если его песни понравятся большему количеству людей, то и спрос на его музыку вырастет. — Превосходно, — он кивнул. — Мне нравится ход твоих мыслей. Это будет настоящий прорыв с учетом того, что через несколько недель у нас выходит новый альбом, эту песню можно включить в делюкс-альбом. По крайней мере, руководство, — Аки указал в потолок, намекая на собственное начальство, — от нас этого хочет. Харука откинулась на спину и устроилась поудобнее, подперев подбородок рукой. — Я почему-то так и знала, что выберут его. Песню я не знаю, но судя по краткому содержанию сериала, она идеально должна подойти Рену. Она еще помнила, каким шокированным было лицо Рена, когда ему позвонили и сообщили, что его рассматривают как вариант исполнителя для открывающей заставки. — Я тоже так подумал. К сьемкам приступят через десять дней после подписания контракта, — он взял со стола ежедневник и принялся делать пометки ручкой, — то есть, пятнадцатого. — Здорово, — кивнула Харука. — Думаю, пора прикинуть, что ему понадобится. Держите меня в курсе. Чего они хотят, выездные сьемки или студия? Она подняла на него взгляд с ожиданием, но Аки вдруг остановился, точно что-то вспомнил, и поморщился. — Все в порядке? — спросила она, снимая с плеча сумку, чтобы достать оттуда блокнот и ручку. — Ну…я… — неуверенно произнес он. — Не знаю, как это сказать, но в этом контракте есть еще один пункт. Довольно необычная просьба. Она улыбнулась, глядя на него с любопытством. — Правда? Насколько необычная? Необычные просьбы уже давно стали нормой в шоу-бизнесе. Аки набрал в грудь воздуха, прежде чем ответить наконец: — Они хотят, чтобы ты была в этом клипе вместе с Реном. На мгновение воцарилась тишина. — Что, прости? — ее глаза удивленно распахнулись. Аки молча смотрел на нее, поджав губы. Харука нахмурилась. Ей не показалось? Они хотят, чтобы она снималась в этом чертовом клипе? Она? В клипе, черт возьми? Она вскочила, ее сумка упала с колен на пол, и все высыпалось, но она не спешила поднимать вещи. — Аки, ты уверен? Ты уверен, что они именно этого хотят? Он кивнул и опустил взгляд на ее сумку, а затем уставился на свои туфли коричневой кожи. — Да. Очень даже уверен, что это — одно из условий контракта. — Но это же невозможно! — запротестовала она. — Зачем им я? Я всего лишь ассистент Рена. Черт, я даже не знаю, как играть! Она пристально смотрела на него, во взгляде плескалась смесь смущения, гнева и недоумения. Да что это за идиотские шуточки? Что подумают люди? Я не начинающая актриска! Перспектива показаться в таком свете невероятно пугала ее. Если людей немного — это еще ладно, поэтому прошлая работа, в Л’Англь дю Фобур, была идеальной. Но одна только мысль о бесчисленном множестве зрителей, разглядывающих ее на экране телевизора, была чем-то совсем иным. Пусть даже они ее не знали. Харука не могла пошевелиться. Ее пальцы дрожали. Что за глупая идея! Наверняка это какая-то ошибка. Она и не заметила, как Аки опустился перед ней на колени, собирая вещи, высыпавшиеся из ее сумки, и вот наконец распрямился. — Харука, — негромко произнес он, — я понимаю, что для тебя это слишком. Но композитор, Нацуки Синомия, потребовал твоего участия. Он лично будет руководить процессом съёмок, продюсеров устроили его требования, они знают, что в итоге он добьется идеала. Близнецы Синомия те еще оригиналы, но они невероятно талантливы в своей сфере, особенно Нацуки. У него неисчерпаемое вдохновение. Она мысленно простонала, вспоминая братьев. Их образ мелькнул у нее перед глазами — вот точно две одинаковые статуи смотрят на нее. Озорные блики на очках Нацуки, пугающее безэмоциональное лицо его брата. Чертов Нацуки! Как он только мог втянуть ее в это? Это что, такой розыгрыш, чтобы отомстить ему за испытанный по ее вине позор? Харука скрипнула зубами, сдерживая порыв топнуть ногой. — Я не хочу идти на это. На меня не рассчитывайте, у меня есть другие дела, — упрямо ответила она. Ей было страшно. Ей было страшно, что-то нечто, что привлекло внимание Нацуки, даже не промелькнет, когда начнутся съемки. А разочаровывать людей, когда на нее так надеются, ей не нравилось. Особенно, если от нее ждет чего-то особенного гений Нацуки. И Рен тоже будет там. Что он подумает? Будет смеяться над ее жалкими потугами? Увидит наконец, какое она ничтожество? — Наверное, это слишком самонадеянно с моей стороны, но прошу тебя, подумай хорошенько, Харука. Для Рена это замечательная возможность, он сможет работать с талантливыми людьми. Ты ведь сама сказала, что для него это — открыть себя еще большему количеству слушателей. — Меня вполне устроит, если эта возможность будет целиком у Рена. Не у меня. А я всего лишь помогаю ему в его карьере, — процедила она. — Мы над ним и работаем, так зачем смещать акцент на меня? — А разве это не оно и есть? — Аки чуть дернул уголками губ. — Ну, помощь в карьере? Почему бы тебе не принять это как другую обязанность по своему договору? Ее глаза сузились в сердитые щелочки. — Это другое! Ты хочешь, чтобы я согласилась на невозможное? У меня ведь даже нет шанса отказаться! — Харука, — он вздохнул, — ты же талантливая девочка. Я верю, что Нацуки что-то разглядел в тебе такое, что заставило его увидеть тебя в его задумке. Он видит людей насквозь, его талант — настоящая легенда в шоу-бизнесе. Да, они с братом не слишком избирательны в методах, но они выдают восхитительные работы. К тому же, ты сможешь чему-нибудь научиться, если согласишься. Ты ведь хочешь быть композитором, правильно? Во время этого монолога Харука смотрела в пол, не зная, как быть. Аки только что помахал у нее перед носом морковкой. И в его словах действительно был резон. Ей самой не стоило упускать эту возможность. О работах близнецов Синомия она знала. Их перу принадлежала добрая половина музыки, которая сейчас была на слуху — она была в курсе, так как взяла в привычку изучать историю создания мелодии, которые ей нравились, и имена братьев мелькали довольно часто. Оставалось только диву даваться, как они могут создать столько прекрасной музыки. Харука даже иногда мечтала, что однажды у нее будет шанс работать под их покровительством. Ей, бедной девочке, рвущейся в композиторы, нужна была любая возможность, чтобы прорваться наверх. То, что она встретилась с младшим из братьев в кофейне, было чистой воды везением. Да, он странно себя вел, но она и подумать не могла, что он такая знаменитость. Но вот же черт! Речь сейчас не о ней. Карьера Рена на карте! Отказаться означало сорвать ему многообещающую сделку. Стоит клипу появиться на кабельном, его популярность взлетит до небес, уж близнецы это обеспечат, в конце концов, они поставили на карту Рена свою репутацию. Соглашаться или нет? Но Харука знала, что не в том положении, чтобы отказываться от этого предложения. Кем она была, работником по найму? Она может злиться сколько угодно, но в итоге ситуация будет такой же. Ее руки были связаны еще до того, как все это завертелось. А Аки… Ох, Аки тот еще хитрый лис. Блестящий стратег, который может получить все, что хочет, даже не вспотев, он знал, как пригладить перышки испуганной птичке в силке. Правда, ее удивило, что он позволил ей выпустить пар в его адрес в то время, как он мог просто сразу сделать контрольный выстрел. Медленно Харука потянулась взять свои вещи из рук Аки, протянутых к ней. Ей хотелось злиться, но на месте Аки она бы поступила точно так же. — Уговорил, — сказала она, запихивая вещи в сумку, даже не потрудившись аккуратно их уложить. — Я в деле. Доволен? Он просиял. Бессердечный ублюдок. Все ради Рена Дзингудзи. И пошло все нахрен! Давайте сделаем из нее жертвенного агнца! — Спасибо тебе, — он вздохнул с облегчением. Харука развернулась, собираясь уходить, но он положил руку ей на плечо. — Погоди, Харука. Пожалуйста. Она не шевельнулась, замирая в ожидании, когда он договорит и можно будет уйти из его кабинета. Ей нужно было время все обдумать и успокоиться. Да и дел хватало, а там уже проще было бы отвлечься. — Пожалуйста, не говори Рену ничего. Я знаю, ты еще злишься, что тебя втянули во все это, но лучше нам сейчас не говорить о нашей беседе. Ему я еще не озвучил эти новости. Если он узнает, что ты — часть договора, он может запротестовать. — он сделал паузу. — Рен дорожит тобой и пытается защитить… как сестренку. Харука вздрогнула от последних слов. Ей и в голову не приходило, что Рен может отказаться от таких перспектив ради нее! Да почему бы ему это делать? Кто она ему такая? Она же, блять, ничто, по сравнению с Реном! Пока Аки не сказал об этом, она считала, что кроме ее согласия проблем с контрактом не должно быть. Она и не думала, что Рен может отказаться от контракта, если узнает, что ее принудили к такому. Действительно, сестренка! Чувствуя закипающую злость на Аки, но еще больше — на саму себя, она развернулась. Глаза ее горели. Да как все повернулось таким образом? Она не собиралась быть помехой в карьере Рена. Все, что ей было нужно — определенная независимость и самоуважение. Рен не станет заходить так далеко, чтобы ее защитить, она не будет такой эгоисткой! Ее затошнило от ненависти к самой себе. — Так ты думаешь, что я такая сука? Опущусь до того, что наступлю на Рена, лишь бы не сниматься в этом проклятом клипе? — спросила она ледяным тоном. — Нет же, Харука, — лицо Аки вдруг наполнилось стыдом. — Я не имел в виду ничего такого. Я просто подумал, что надо тебя предупредить, вот и все. Прости, если мои предположения тебя обидели. Он отступил. Харука внимательно посмотрела на него, вглядываясь в темные глаза. — Дай мне время прийти в себя, прежде чем ты сообщишь Рену эти чудесные новости. Обещаю, когда я вернусь к нему после всех дел, я буду лучшим в мире ассистентом, полным энтузиазма, — она развернулась и направилась к двери. Когда ее рука легла на дверную ручку, она добавила, — Я согласилась, Аки, но только для Рена. А не для каких-то тайных планов, которые ты мне так мило приписал. Она вышла, не дожидаясь ответа Аки, полная желания треснуть его дверью по лицу. Вместо этого она прикрыла ее так тихо, как только смогла, но на улице зашагала быстро и яростно, по дороге набирая Джиму сообщение с просьбой встретить ее в два часа и забрать. Ей было горько, больно и обидно, слезы подступали к глазам. Да даже когда они обсуждали с Реном их договор, злость не одолевала ей настолько сильно. Правильно, надо подать все, как будто у нее есть шанс сделать выбор для себя самой, в то время, когда у нее нет права как-то повлиять на чужое решение. Она же к тому же еще несовершеннолетняя, права отказываться ей никто не давал. Эти люди не первый год воевали на этом поле. Да, можно было бы отказаться и уйти, но что насчет Рена? Она не могла быть такой эгоисткой. Но на самом деле мыслью, заставляющей слезы течь по лицу, была та, что Рен откажется, стоит ему узнать, что ее заставляют делать что-то, что ей не нравится. А она — никто. Не девушка Рена. Всего лишь жалкий личный помощник, который с ним поладил. Правильно Аки сказал, как сестренка. Больно. Очень. Ее ни за что не восприняли бы как женщину, которая достойна любви. Эта реальность вонзалась кинжалом в грудь. Да разве влюбиться может быть настолько больно? *** Последние полчаса Рен не слезал с беговой дорожки, настроенной на почти что убийственную скорость. Он то и дело нажимал на панели кнопки, чувствуя, как движущаяся полоса тренажера еще больше ускоряет свой ход. Он продолжал бежать, наращивая скорость, и сердце колотилось все сильнее. Ему хотелось бежать еще и еще, злость слишком одолевала, чтобы можно было остановиться и закопаться в мыслях. Бег помогал держать разум в равновесии. Наконец он почувствовал, что больше не вынесет, переставил скорость на минимальную и замедлился, а затем и остановился. Он тяжело дышал, пот лился ручьем. Схватив болтающееся перед ним белое полотенце, он вытер лицо и шею, прежде чем взять бутылку со спортивным напитком и прикончить половину содержимого в один глоток. Он просигналил тренеру, что закончил тренировку, и получил кивок в ответ. Жутко дорогой тренажерный зал почти что пустовал в это время дня. Он отправился туда после ссоры с Харукой. Сначала ему хотелось съездить к холму, но на полпути пришло другое решение. Рен злился на себя самого. Два часа назад Аки приехал к нему с копиями контрактов на ознакомление. Заехать в любое время для него было нормой и раньше, и теперь. Через несколько минут прибыла и Харука, нагруженная продуктами. — Рен, я приехал, чтобы сообщить тебе, что Нацуки Синомия выбрал тебя в качестве исполнителя его песни к сериалу, — он опустился на диван напротив него и принял из рук Харуки стакан с соком. Рен приподнял брови. — Что? Меня? — он всмотрелся в лицо Аки, пытаясь понять, не шутит ли он. Ему было положено падать в обморок. Он давно был поклонником творчества братьев Синомия. Да, его стихи были хороши, но по сравнению с их творчеством это было так, ничто. Но нынешний расклад ему не нравился, если быть честным. После того первого интервью Нацуки позвонил ему с предложением встретиться второй раз, однако воспоминание с его братом, так интимно держащим ладошку Харуки, так затмило разум, что он тут же отказался, даже не посоветовавшись с Аки. Он извинился потом и пробормотал что-то в оправдание, даже почти успел разозлиться на самого себя за импульсивное решение, когда уже повесил трубку, но что сделано, то сделано. Он обещал Аки сделать все, что только в его силах, ради карьеры, и на душе стало невероятно гадко. Но стоило увидеть личико Харуки, как пришла мысль, что первое решение было верным. Он не собирался делить внимание Харуки с кем-то еще. В шоу-бизнесе он крутился не первый год и успел услышать много слухов о эксцентричных братьях. Да, они бриллианты и тому подобная херня, некоторые критики даже называли их музыкальными гениями за многообразие инструментов, но у каждого были свои странности. Например, о Нацуки ходил слух, что он предпочитает мужчин, судя по его хобби. Говорили, что он предпочитает в свободное время готовить, шить и рисовать. Но по первому впечатлению на собеседовании, Рен тут же понял, что несмотря на некоторые женские замашки, Нацуки вовсе не гей. На голубых у него было особое чутье. Да, была склонность в открытую восхищаться всем миленьким и красивым, но Нацуки определенно не был геем, всего лишь существом с эмоциональным уровнем двенадцатилетнего ребенка, капризного по всем фронтам. С другой стороны, про старшего из братьев, Сацуки, Рен уже слышал куда больше. Один из его бывших приятелей учился вместе с Сацуки, и даже был его другом, но они поссорились после того, как его старшая сестра покончила с собой после разрыва. Видимо, у Сацуки была дурная привычка в духе «наплюй и пошли ее». У старшего Синомии была репутация распутника, и за ним осталось множество разбитых сердец. Вот почему когда Рен обнаружил Харуку на улице, держащейся за руку с этим зеленоглазым демоном, он поспешил указать — она принадлежит ему. Невозможно было ошибиться, раз увидев это оценивающее выражение лица, несмотря на все холодные взгляды Рена, когда они прощались. — Прекрасные новости, Рен, — вмешалась Харука, почти сияя. Она протянула ему стакан яблочного сока. — Это замечательный шанс показать себя большой аудитории. — Официально подписание контракта состоится в среду. Устроят пресс-конференцию со сценаристами и прочими медийными личностями, чтобы была возможность задать вопросы, — Аки протянул ему папку, полную бумаг. Рен нахмурился, глядя на них. Что-то было не так, но он не мог понять, что в их поведении так настораживало. Это была игра воображения или Харука была какой-то уж слишком радостной? Слишком. — Кстати, Харука, не хочешь принять участие в прослушивании на роль в клипе? — спросил Аки. — Я? — Харука склонила голову набок. — Надо подумать… — Что ж, — произнес Аки, избегая смотреть на Рена, — Нацуки Синомия лично попросил меня поискать кого-нибудь, кого это заинтересует. Вот детали. — Он протянул ей листок, Харука пробежала по нему глазами и спрятала в карман джинсов. — Стоять, — вмешался Рен, поднимая руки, чтобы привлечь из внимание. — Аки, если Нацуки хочет найти женщин на подтанцовку, он сам может организовать прослушивание, и нечего ее в это впутывать! — Но мне бы хотелось это сделать! — отозвалась Харука. — Кроме того, мне интересно, каково это, работать с тобой. То есть, если выберут меня. Она поспешила отвернуться и занялась распаковкой покупок из бумажного коричневого пакета, оставленного на стойке. — Вот и ладно, — сказал Аки, поднимаясь. — Рен, тебе бы пока выучить слова и рассмотреть общую задумку клипа Нацуки. Я займусь твоим расписанием, чтобы в среду ты был на пресс-конференции, и все остальное сдвинем на четверг и пятницу. Помахав рукой, он покинул квартиру. В комнате стало тихо. Рен уставился на распечатки, которые держал в руках, и он все еще не понимал до конца, что все это значит. В распечатках были слова песни с заметками, что должно быть в клипе на эту песню, был список съемочной группы, включая продюсеров, дизайнеров костюмов и прочих. Место съемки должны были огласить позднее. Где-то позади Харука шуршала чем-то на кухне, открывала и захлопывала дверцу холодильника — видимо, что-то ему готовила. Что-то подозрительное происходило, и ему это не нравилось. Чувство дискомфорта просто-таки убивало. — Харука, — позвал он, швыряя папку вперед. Бумаги зашуршали, расползаясь по дивану. — Ты же не всерьез собралась идти на это прослушивание, да? Он подошел к кухонной стойке и поставил пустой стакан, глядя, как она сосредоточенно складывает бумажный пакет. — А почему нет? — спросила она с любопытством, поднимая на него взгляд. Пальцы ее заплясали в воздухе. — Я уверена, что потяну. И вообще, это такой шанс узнать побольше о сфере, в которой ты работаешь. То есть, рано еще, конечно, заявлять, что мне повезет, но когда-нибудь, я тоже буду в музыкальной индустрии. Рен не знал, что ей ответить. Он вступил на зыбкую почву, не продумав путь. Грозило неизбежное столкновение. Сказать ей нет — она настоит, чтобы он объяснил ей причину. Согласиться — так она встретит хотя бы одного из близнецов. Она уже рассказывала, что встретила Нацуки в городе, когда он был в отлете, и именно тогда они поссорились из-за звонков. Ему не хотелось больше чувствовать ту же беспомощность, как тогда. Это раздражало. Черт. Проблема состояла в том, что Харука была абсолютно слепа к тому, что ее используют. Точнее, в случае с его планом это было идеальное обстоятельство, но если в кадре появится кто-то еще, это создает проблему. Если он ставил под вопрос ее решения, она показывала характер. Легко вспыхивала, стоило только пойти против. Чертова независимость. С братьями она уже нашла общий язык, и ладно Нацуки, его бы он смог потерпеть. Но Сацуки… ни за что. Поэтому, не размышляя долго, он сказал: — Я не хочу, чтобы ты шла на прослушивание, Харука. У тебя на первом месте должен быть я. — ему с трудом удалось не пустить в голос нарастающее раздражение. Харука остановилась и холодно посмотрела на него, вздернув брови. — Я в курсе. Мог бы не напоминать. Ты слышал, что я сказала — потяну? Аки тоже дал согласие. Да и ты же как-то управлялся, когда меня вообще с тобой не было? — Я настаиваю, чтобы ты отказалась, — резко отозвался он. — Хочешь узнать, каково — я тебя возьму с собой. Но чтобы ты сама в этом участвовала — не надо. Это тяжело, это не для тебя. — Почему это? Ты боишься, что я ничего не смогу? — вспыхнула она, щурясь. — Откуда я узнаю, на что способна, если не попробую? Или что, хочешь сказать, что мне не хватает красоты? Не хватает сексуальности? Отвечай! — с вызовом бросила она, роняя из рук тряпку, которой протирала стойку. Рен сердито скрипнул зубами. Да черт возьми! Как он должен ей сказать четко и ясно, что он не допустит ее приятельства с близнецами? Она — его! Он боялся, что стоит ей отвлечься, Сацуки мигом уведет ее у него, а ведь до финальной стадии плана оставалось совсем ничего. — Да скажи же! Почему ты так против, Рен? Ты не можешь запрещать мне делать то, что я хочу, — продолжила Харука, в голосе ее звучала злость. Она уперла руки в бока, уставившись на него. — А может, ты боишься, что у меня таланта побольше окажется? Ему захотелось припугнуть ее. — Не испытывай мое терпение, Харука. Я хочу, чтобы ты отказалась именно от этого проекта. Только этого. Хочешь сняться в клипе — через пару месяцев у меня будет свой, и все на твой вкус. — А меня не интересует роль, которую мне протягивают на серебряном блюдечке! — с яростью отозвалась она. — Я хочу гордиться тем, что могу чего-то достичь своими силами! — жидкое золото ее глаз опасно поблескивало. — А я сказал — нет! — упрямо продолжал настаивать Рен. Какое безрассудство. Вот сейчас начнется ад с разозленной Харукой. Но ничего, лучше он вынесет несколько дней, когда она откажется с ним разговаривать, чем пустит ее на съемочную площадку. Нельзя пускать ее туда. Лучше дать ей отпуск, пусть она отправится отдохнуть где-то, он оплатит все, что угодно. Лишь бы ее не было на съемочной площадке. — Я не твоя собственность, Рен Дзингудзи! — Харука швырнула тряпку в раковину, стащила фартук и кинула его на стойку. — Я буду делать то, что хочу! А если я хочу, я пойду на это прослушивание. Это моя жизнь! — прокричала она. Господи, как же ему хотелось закинуть ее на плечо и отшлепать. Его так разозлило ее упрямство, что рука сама собой взлетела в замахе, готовая нанести удар — чтобы она перестала верещать. Тяжело дыша, Рен шагнул к ней — и точно темная туча поплыла от горизонта. У нее перехватило дыхание. Харука смотрела на его занесенную руку, широко распахнув глаза от ужаса. Увидев его лицо, перекошенное от гнева, она сделала шаг назад. Испуг в ее лице привел его в чувство, и Рен опомнился. Его гнев быстро улетучился, и он опустил руку, ужасаясь одной мысли о том, что он хотел с ней сделать. — Харука, я… — выдавил он, собираясь извиниться, но ее глаза точно лишали его голоса. — Ты хотел меня ударить, да? — выдохнула она. В ее глазах засверкали слезы. — Потому что я не марионетка, которая будет плясать по каждому твоему капризу? Ну почему ты так хочешь упрятать меня в клетку?! Ненавижу тебя! Схватив сумку, она выбежала из комнаты. Через несколько мгновений он услышал грохот захлопывающейся двери. Он не сделал ни шага, чтобы догнать ее. Рен опустился на стул, сложив руки на стойке. Казалось, вот-вот голова расколется пополам. Почему он так сорвался на нее? Он ведь хотел всего лишь уберечь ее и придержать ее ближе к себе. Почему нельзя было ревновать где-нибудь внутри, как всегда? Харука — всего лишь женщина. Видимо, нехватка секса дает о себе знать на полную. Последние несколько месяцев он преследовал ее одну, приручал, чтобы постепенно завладеть ее доверием. Но эти месяцы стали для него сложным периодом. Никогда еще ему не приходилось воздерживаться так долго, и обычного холодного душа уже не хватало. Почему бы ему не воспользоваться своим положением и не завладеть ей наконец? Почему бы не выбросить ее из мыслей? Из тренажерного зала Рен прошел к раздевалке. Мысли его скрутились в хаотичный ком. Одна часть его рвалась отпустить ее на прослушивание, вторая — заставить ее отказаться от планов. Но он знал — чем больше он на нее давит, тем сильнее она сопротивляется. А-а-а, да ну блять! Он не мог решить, что делать. Может, стоило поговорить с Аки, вдруг тот сможет убедить Харуку отказаться? Он замер на месте. Нет, Аки не согласится на такую просьбу. Вместо этого он скажет, что ему стоит сосредоточиться на своей задаче, а не забивать голову личными эмоциями. Это работа. Ничего больше. Как же он устал играть в хорошего мальчика. Харука почти созрела, стоило сделать следующий ход скорее. Тогда он наконец сможет избавиться от этой одержимости ею. Аки был прав. На первом месте должна стоять карьера, а не женщина. Даже если эта женщина — Харука. Все равно она — порченый товар, стоит вспомнить. Да и разве Сацуки Синомия — единственный опытный совратитель? Последняя мысль задержалась в его голове. Ему захотелось треснуть кулаком по стене. Черт возьми! Да пусть эта девчонка порченый товар, его тянуло к ней, и он ничего не мог с этим поделать! От этой одержимости ему нужна была доза противоядия. Ему нужна была Харука. — Привет, красавчик, — послышался хрипловатый женский голос. Рен поднял взгляд и увидел высокую платиновую блондинку в микрошортиках и коротком топе. У нее была самая потрясающая талия, какую он только видел. — Привет, — ответил он, пытаясь отвлечься, хотя дремлющий инстинкт хищника уже начинал завладевать им — несмотря на настроение. Женщина только что закончила свою тренировку, от нее пахло потом и ванилью. Час назад она бегала на соседней дорожке, еще тогда он ее заметил. Ее кокетливые движения отчетливо показывали, что она интересуется им. Слишком просто. С любой женщиной, попадающейся у него на пути, все было слишком просто. Все они падали к его ногам, и лишь одна была другой. Возможно, в этом и было дело. Она бросила вызов его мужскому самолюбию. Это разожгло в нем огонь. Это заставляло его смаковать будущую победу. Лишь одна она устояла перед его чарами. Но это ненадолго. Скоро она будет его. Он склонил голову набок, ожидая, пока женщина подойдет к нему, а тем временем вытер лицо и снял насквозь мокрую от пота майку. И он не разочаровался. Через несколько секунд она опустилась рядом с ним, грудь ее касалась его плеча. — Выглядишь аппетитно, — промурлыкала она, проводя ладонью по его обнаженному животу. Капля пота проползла по коже, и она подцепила ее кончиком пальца, прежде чем поднести к губам. — Ммм… Рен почти простонал, чувствуя, как возбуждается. Как же давно у него не было хорошего траха. Как будто повредит, если он сейчас немного развлечется. Харука не узнает, да и они еще друг другу никто, тем более в плане секса. А он был хорошим мальчиком не один месяц, и эта женщина была просто-таки подарком с небес за примерное поведение. Ну или если называть все своими словами, передышкой от самостоятельно назначенной строгой сексуальной диеты с того момента, как он взял под крыло Харуку. Лукаво улыбнувшись, он потащил женщину за собой и втолкнул в пустую кабинку туалета. Закрыв замок, он повернулся к ней. Сразу поняв, чего от нее ждут, она опустилась в этом крохотном пространстве на колени, и он чуть отступил, чтобы развязать тесемки на топорщившихся хлопковых брюках, прежде чем выпустить напряженный член. Теплые пальцы сомкнулись вокруг ствола, и горячее дыхание заставило вздрогнуть в предвкушении. Влажный рот плотно обхватил его, как перчатка, выбивая из груди сдавленный стон удовольствия. Он вцепился в волосы женщины, притягивая ее ближе, и когда волны экстаза подвели его к грани, все мысли о Харуке были стерты.