***
Он легонько встряхивает ее, чтобы разбудить, а потом выпускает с рук и ставит на ноги. Где они? Рей сонно озирается кругом, пытаясь понять, почему так темно и тихо. Это его дом, открытая входная дверь манит своим теплом, и Кайло ожидающе смотрит на нее. — Что? — спрашивает Рей не понимая. — Ты должна переползти через порог, — объясняет он, будто это самое обычное дело. Рей хмурится, приподнимает сырую юбку, собираясь перешагнуть и все, но он толкает ее в спину, заставляя опуститься на колени. — Ползи. Это будто продолжение кошмара. Он же был таким добрым сегодня, он даже кормил ее из ладоней, кусочек за кусочком подбирая из еды то, что понравилось Рей. — Не надо... — Ползи. Она шмыгает носом и опускается. Юбки мешаются, а еще больше пугает взгляд, каким он провожает ее неловко ползущую фигуру. Рывок, еще один, и наконец она справляется с порогом, на четвереньках перебираясь через него. И слышит, как он двигается позади. Сам опускаясь на колени и придавливая ее к полу. Он большой и тяжелый, одной рукой давит на шею, а другой все пытается задрать юбку. Рвет ее, не обращая внимания на жалобные крики и стоны, и пыхтит, разбираясь с собственной одеждой. — Я возьму тебя в первый раз тут, — шепчет Кайло ей на ухо, — и корни твои войдут в землю у дома, — что-то касается ее там, между ног, настойчиво толкается внутрь, и это куда больше пальца, который он всунул в нее однажды. Его член раздирает ее, погружаясь все глубже, сильными рывками. Рей скулит, кричит, но ему все равно. К счастью, это заканчивается быстро. Он кончает с громким довольным стоном, вбиваясь в нее еще пару раз, а затем отодвигается, вытаскивая член с тошнотворным хлюпаньем. По ногам все течет, но она боится смотреть. Кажется, она вся истечет от крови. Хочется просто сжаться в клубок и выть от пронизывающей все нутро боли. — Ползи, — говорит он снова, награждая шлепком по заднице. — Ползи дальше, Рей Рен. Второй раз он останавливает ее возле кухни, немилосердно дергая за лодыжку, и Рей падает, сбивая локти. — Не надо, пожалуйста... — умоляет она. Ей и так слишком больно — между ног будто засунули раскаленную кочергу, — но он снова не слушает ее. Накрывает ее собой, раздвигая бедра, и подается вперед, вбиваясь короткими болезненными толчками. — Кровь твоя будет кормить и поить меня, — рычит он ей на ухо. В этот раз ему нужно куда больше времени, чтобы кончить, и она почти теряет сознание от боли. Третий она совсем не помнит. — Плоды твои... расцветут... и созреют в чреве, — он медленно двигается на ней, загоняя член до упора, а затем почти вытаскивает его, растягивая слишком узкие стенки влагалища, словно наказывая ее. Кровать громко скрипит, налетая на стену, а потолок над головой так и кружится. Но это все не по-настоящему. Это только сон.***
Она почти уверена, что проснется там же, в своей тесной клетке, но увы, нет. Он крепко держит ее за локоть, когда Рей пытается отползти от него на самый край кровати, и недовольно ворчит, выслушивая ее бессвязную мольбу не трогать ее. — Я изрядно потрудился вчера, Рей Рен, и теперь дам тебе два дня отдыха, потому что ты слишком слабая. Не бойся, я не трону тебя пока что. Ее тело словно превратилось в сплошной синяк — болит все, даже волосы, за которые он держал ее, чтобы не дать сбежать. И пока она хныкает, поджимая под себя ноги, он гладит ее по голове, успокаивая. А потом поднимается с постели и идет куда-то, шлепая босыми ногами по деревянному полу. Он не стесняется своей наготы, это его дом. Возвращается он со стаканом, аккуратно придерживая его у ее рта, и в рот льется кислый сок. — Пей, тебе нужно восстановить силы. Ты потеряла кровь, Рей Рен. Его член весь в бурых пятнах, он большой и напряженный, дергается, когда она опускает глаза на него. Он же говорил, что не будет ее трогать... — Тихо, тихо, малышка, — он держит обещание, делая это самостоятельно. Плюет на ладонь, растирая по ней слюну, и водит по члену, быстрее и сильнее, все это время не спуская глаз с Рей. — Тебе нужно быть сильной. Вот, — подается он вперед, нависая над кроватью, и налитая кровью головка давит на губы, вынуждая Рей открыть рот. — Глотай. Сперма выстреливает ей на лицо, стекая по щекам и подбородку, но большая часть остается на языке. Тошнотворно-теплая и соленая. — Теперь отдыхай, — сдавленно выдыхает он и уходит, переминаясь с ноги на ногу. Она плачет, потому что может себе это позволить. Надо было не сопротивляться и утонуть.***
Рей Рен — все зовут теперь ее именно так. Будто без второй части она ничто. Кивают и идут себе дальше по своим делам. Их поселок, расположившийся в долине на краю озера, окруженный с трех сторон горами, а с одной отгороженный лесом, довольно большой. Домов здесь много, и почти одинаковые одноэтажные срубы напоминают Рей колонию грибов, усевшуюся на питательной земле. Но они не такие, как сейчас делают на фабриках, сразу привозя деревянную коробку на место, эти дома каждый строил сам для себя, и они несут отпечатки своих хозяев. Их с Кайло дом — стоящий на отшибе — большой и просторный, с высоченным потолком, но окна маленькие, плотно закрытые занавесками изнутри. Это еще одна клетка, разве что без жестяной упаковки. В остальном, дом как дом, ничего интересного — открытая кухня, сразу переходящая в гостиную, которую Рей разглядывает дольше всего, потому что тут хотя бы есть на что посмотреть, скудно обставленная спальня, ванная комната и туалет. И кладовая для припасов на замке. Что она замечает сразу — в доме нет телефона. Компьютера, телевизора, интернета. Ни одного проводка. Вообще ничего такого, как будто это все ему и не нужно. Но нужно ей. И когда Рей все же разрешают выйти наружу, за порог, она отчаянно разглядывает каждый двор, запрятанный за зелеными кустами, в поисках машины. То, что ей не было шестнадцати, когда ее украли, не значит, что она не умеет водить. Пешком отсюда не уйти, она еще слабая. Наверное, ноги подломятся, если побежит. А вот машина... Но машин тут нет, вообще, ни одной. Кайло уходит каждое утро, оставляя ее одну. Гладит по голове, целует в макушку и пристегивает за лодыжку к дивану внизу. Цепь достаточно длинная, чтобы суметь добраться из кухни до туалета или ванной комнаты, ее хватает даже, чтобы усесться на входном пороге, разглядывая кусты снаружи. И Чуи, лениво возящегося в песке. Иногда он подходит к ней достаточно близко, чтобы поиграть, и приносит в зубах пожеванную палку. Однажды, правда, он сует ей вовсе не палку, а сухую, рыжую от старости кость, такую длинную, будто она принадлежит какому-то крупному животному. Или... или животному, зажмуривается Рей и бросает ее как можно дальше. Чуи тоже на цепи, как и она, так что, когда кость приземляется куда-то в кусты далеко за пределами его круга, Рей ни капли не расстраивается.***
— Это тебе, — Кайло возвращается к закату и несет с собой ведерко, наполненное ягодами. Руки у него синие от сока, и он весь вспотевший, уставший, будто продирался сквозь чащу ради этого угощения. — Ты... — она набирается смелости, чтобы спросить его, не всегда удается подловить Кайло в таком хорошем настроении. — Ты работаешь в лесу? — топора у него нет, хотя образ его со здоровенным тесаком, в этом извечном потрепанном комбинезоне, клетчатой рубашке и пыльных сапогах, кажется довольно... правильным. К нему как-то не идет только эта мягкость, с которой Кайло смотрит на нее иногда, будто на маленького ребенка, которому можно простить некоторые огрехи. Спальни это не касается, там детей нет. — Нет, — он рассеянно выбирает из ведерка упавшие туда листочки и травинки. — Ешь, тебе нужно быть сильной, Рей Рен, — самые крупные, красивые ягоды он кладет на ладонь и протягивает к ее рту. Она уже и не сопротивляется этому унизительному ритуалу и охотно подбирает ягодки языком, напоминая себе прирученную зверюшку. По крайней мере, он ее не бьет, как тот здоровяк Митра Рен, что живет через два дома от них, свою жену. Рей видела это несколько раз, и она — эта маленькая девушка с двумя по-старинному скрученными в кольцо, косами, ни разу не сопротивлялась и даже не попыталась закричать или позвать на помощь. Она даже позволила ему разложить ее на ступеньках и, задрав юбки к голове, отшлепать. Что было дальше, она не видела, Кайло увел ее быстро, но... вряд ли этим все ограничилось. — А где? Можно мне тоже в лес? — снова пробует она, чувствуя, будто ступает по очень тонкому льду. Да, Рей ни разу не пыталась убежать, потому что прекрасно понимала, что у нее не получится. Но это не значит, что она не сделает это потом. Когда у нее будет карта. Нож. И машина. Хотя сейчас она согласна даже на чертов детский велик. — Неа, малышка. Туда нельзя ходить. Лес — опасное место для женщин, — Кайло хмурится, и шрам на его лице собирается гармошкой, уродуя лицо. — Мне можно, я сторожу его, чтобы оттуда не вышли монстры. — Монстры? — она перестает жевать и слизывает каплю сока с губы. — Монстров не существует. Кроме тебя самого, хочется ей добавить, но Рей мудро молчит. — Нет, малышка, монстры есть. Но пока я охраняю деревню, они сюда не сунутся. Монстры... она смотрит на Кайло искоса, и до нее доходит. А что если... Что если там, где-то по другую сторону леса нормальные люди? Ищут ли они ее? Нет, это вряд ли. В памяти всплывают обрывки чужих слов, Рей тогда была под каким-то наркотиком, но кажется, Кайло говорил что-то о пожаре. Так что, видимо, ее все считают мертвой. По крайней мере, спасательные вертолеты над головой ни разу не пролетали. — С когтями и клыками? Наверное, он понимает, к чему это она все затеяла, потому что поджимает губы и вытирает ладонь о бедро. — Нам пора внутрь. Он поднимается с порога, отряхиваясь, и перешагивает внутрь, а справа от того места, где он сидел, остается пара темных пятнышек, пропитавших деревянный настил крыльца. Рей быстро касается их — красные, влажные. Сегодня на ужин будет мясо.***
В первый раз, когда он притащил в охотничьей сумке настоящих зайцев, Рей чуть не вывернуло. Она стояла над их тушками, выложенными на разделочном столе, глядя на испачканный бурым и черным мех, и никак не могла поверить, что они настоящие. Что всего час тому они были живыми. У нее никогда не было своих животных, но она видела их. В зоомагазинах, как и все смотрела короткие ролики по ютубу, для нее это были смешные зверьки из мультиков, вроде Топотуна. — Иди сюда, малышка, — Кайло вынес из кладовой здоровенный разделочный тесак и подозвал ее к себе. — Ты должна научиться готовить его. Нож я тебе пока не дам, — уголок его рта нервно дернулся. — Так что сначала будешь смотреть. Он резал быстро, ловко, словно делал это каждый день, а потом в одно резкое движение содрал с тушки шкурку и бросил ей. — Сделаем тебе свою, Рей Рен, чтобы не мерзла зимой. Кровь капала со шкурки ей на юбку и на пол, а от запаха, теплого, соленого, замутило. Свою? Для него она была вот таким вот зверьком. Кайло замахнулся лезвием, с громким хрустом и чваканьем разрубая тушку на части, и довольно засвистел себе под нос.***
Чтобы помыться, нужно всегда просить его разрешения. Потому что вода течет по трубам под землей, но нагревать ее приходится долго, куда проще окунуться в озере. Кайло так и делает после своих блужданий по лесу, возвращаясь домой в насквозь мокрой одежде, держит сапоги под мышкой, а в другой руке охотничью сумку. Застрявшие в темных кудрявых волосах водоросли делают его немного похожим на утопленника. Или озерного монстра. Рей так не может. Одна мысль о том, чтобы нырнуть в темную опасную глубину, и сердце перестает биться. Она еще помнит его ладонь на макушке, безжалостно толкающую ее в глубину, где смертельно-холодно, а еще нечем дышать. Старая, с облупившейся эмалью ванна кажется ей куда более безопасной. Она даже привыкает к тому, что Кайло не оставляет ее одну в такие моменты. Устраиваясь на коленях рядом, он берется за мочалку и трет ей плечи, купает как ребенка, старательно намыливает волосы, но так, чтобы пена не попала в глаза. Жаль, что ее тело так быстро возбуждает его. Сперва, конечно, он больше хмурится и цокает языком, ощупывая ее тощую задницу — сколько ни корми, Рей все еще такая же худая, как обычно, — а потом начинает тяжело дышать, облапывая ее за бедра. И лезет пальцами между ног. — Можно... — она наконец решается, чувствуя, как здоровенные пальцы растягивают вход, и это больно несмотря на горячую воду, расслабившую мышцы. — Можно я... — она умеет дрочить, хоть это и сложно делать, когда кто-то смотрит на тебя. Но ей хочется хоть немного удовольствия. Рей смотрит на него умоляюще, ожидая заветного кивка. — Иди ко мне, малышка, — он легко вытаскивает ее из ванны, расплескивая воду на пол. Она вся мокрая, хоть выжимай, но Кайло все равно усаживает Рей себе на колени, прижимаясь грудью к голой спине. Ванна глухо скрипит под его задницей, когда он расстегивает ширинку, вытаскивая член, и понемногу проталкивается внутрь Рей, пыхтя и чертыхаясь. Она скользит по его бедрам, удерживаемая только за талию, растянувшись на члене, и слабо хнычет от боли. — Потрогай себя, — внезапно выдыхает он ей на ухо, ритмично вздергивая бедра. — Потрогай, я разрешаю. Она не видит его, так проще. Сквозь пелену боли проскальзывает — впервые за все время — крохотная искорка наслаждения, и Рей вскрикивает, закусывая губы. Так хорошо, вот так, вот так... Когда она растирает клитор в едином ритме с его членом, ей уже совсем не так больно. — Пожалуйста... — она на волоске от оргазма, прижимая пальцы к распухшим складкам, но его рука перехватывает ее запястье, отодвигая, и внутри все пульсирует, ноет от неудовлетворенности. — Пожалуйста, почему ты... — Кайло содрогается от наслаждения, вбиваясь в нее последним рывком, и ванна снова скрипит, будто они сейчас перевернут ее. — Тише, тише, Рей Рен, тише, — он тяжело дышит ей в плечо и, одной рукой все еще удерживая за запястье, другую кладет ей на живот, растирая. — Ты не должна отвлекаться от главного. Его член слабо пульсирует внутри, накачивая спермой, и Рей снова чувствует себя вещью. Она шмыгает носом, сдерживая слезы.