***
— Идем со мной, — Кайло забирает ее из оранжереи, с недовольным видом разглядывая царапину на кисти — колючки от роз. Ему тут вообще не нравится, а на Фазму он глядит так, будто она одна из остальных женщин. — Куда мы? — Рей замечает, что направляются они в сторону, обратную их дому. Вниз по узкой тропинке. — Кайло? Он молчит, помогая ей спуститься с обрывистого края, и легонько поглаживает по спине. — Они продают эти розы потом, — делится она с ним ее новым секретом. Не такой уж и секрет, раз Кайло кивает, подтверждая. — Мы много чего выращиваем на продажу. Хорошая, чистая еда стоит дорого, жалко, что не все это понимают. Чистая? О, она может разочаровать его, озоновый слой везде очень тонкий, да и вообще на Земле сложно найти действительно не испорченный людьми кусок земли. — Ты тоже продаешь? — а что, если он может выходить наружу, в нормальный мир? Ведь нашел же он ее в обычном магазине на отшибе эльдорадо. — Нет, — помявшись, он добавляет. — До тебя были другие девушки. Но они... они не захотели жить тут. Другие? Он их тоже держал в той жестяной коробке, мучая нехваткой воды и еды и заставляя давиться спермой? Что с ними произошло? Часть ее умоляет не спрашивать, не думать об этом, потому что все и так ясно. Вряд ли после всего вот такого их могли спокойно отпустить. — Ты убил их! — Рей думает только о том, какие сильные у него руки. Захочет, сломает шею одной правой. — Ты... — Нет, малышка, — Кайло хмурится. — Они были наказаны. За побег. — Смертью?! Вот теперь он злится. — Я выбрал тебя, потому что ты другая. И ты не захочешь сбежать, потому что тебе тут хорошо. Если она заорет на него, ничего не изменится. А если и изменится, то только в худшую сторону. Вряд ли он возьмет и внезапно проникнется ее страданиями после всего того, что уже сделал. Что они все сделали. — Я не убегу, — она лжет, но это не страшно. Потому что все, что он ей говорит, тоже полная хрень. — Я знаю, — Кайло согласно кивает. — Потому что ты моя Рей Рен. Тропинка обрывается внезапно, и когда Кайло проводит ее через густые кусты, они оказываются на берегу озера. — Нет, — Рей не пойдет туда. Ни за что. — Я не хочу. — Вода — это хорошо, — сначала он пытается переубедить ее мягко, как капризного ребенка. — Вода делает нас чистыми. — Нет! Он вскидывает ее на плечо и, стащив сапоги, шлепает босыми ногами по песку, идя навстречу черной неподвижной глади. Ему, кажется, совершенно все равно, что он будет весь мокрый. И она тоже. — Я должен очистить тебя, Рей Рен. На глубине она цепляется за него как слабая веточка плюща, вознамерившаяся выбраться к свету даже через бетонную преграду. Кайло погружается по шею, удерживая ее на весу. Он стоит, она чувствует, как темные волны легонько бьют по нему, заставляя шататься. — Ты должна доверять мне, малышка, — он отпускает руки, и Рей невольно сползает вниз, яростно лягая воду. Она утонет. Утонет и все. — Ты жива только потому что я здесь, понимаешь? — его руки скользят ниже, но не чтобы подхватить ее, они дергают юбку, взбивая ее, приподнимая, а затем лезут между бедер, насаживая Рей на пальцы. — Ты жива из-за меня, Рей Рен. Повтори это. Она судорожно качает головой, но биться перестает. Понимает, что одно неосторожное движение — и ее отпустят. Она утонет, утонет, утонет... — Повтори. Его палец внутри нее, сгибается, задевая внутреннюю стенку влагалища, скребет острым ногтем, причиняя боль, но вместе с этим — удовольствие. Странное, непривычное, но он есть, и Рей испуганно замирает, прислушиваясь к ощущению. Как это... хорошо. — Я жива... — она корчится на пальце, толкающемся все глубже, и кажется, будто еще немного, и вода снова сомкнется над ее головой, принимая в холодное объятие. — Из-за тебя. От страха все не то, чем кажется. Ее тело все искажает, выдавая боль за наслаждение. И Рей стонет, глухо, еще больше раскрываясь. Раздвигает ноги, позволяя ему делать это. — Из-за... тебя, — они идут под воду вместе, быстрым рывком, но она не успевает испугаться. Ей слишком хорошо.***
В конце концов, однажды она научится. Не может же быть так, чтобы у нее руки росли из одного места, но пока что... это именно так и выглядит. Бестолковая Рей Рен, не способна цветок подрезать, не помяв его. И не исцарапавшись. Ужас. Кайло не приходит за нею, а она терпеливо ждет уже полчаса, хотя Фазму Рен это почему-то не волнует. Она что-то знает. Но что? — Где Кайло? — спрашивает ее Рей. — Кайло Рен? — нелюбезно отвечает Фазма, сортируя розы, безжалостно отбрасывая те, что кажутся ей негодными. — Да, Кайло. — Кайло Рен, — повторяет она, будто попугая учить собралась. — Он занят. Я сама отведу тебя домой, Рей Рен. Что не так? Кайло никогда не бросал ее одну. Он всегда успевал к окончанию ее работы в оранжерее. Но он ждет ее на пороге, прислонившись плечом к двери, скрестив руки на груди. И выглядит довольным. Ужасно довольным. А Рей так переволновалась по пути домой, что теперь у нее и слов нету. Чуи угрожающе рычит на Фазму, и та отступает назад, позволяя Рей дальше идти самой. — Спасибо, — кидает Фазме вслед Кайло, но не очень-то вежливо. А потом раскрывает Рей руки, приглашая, и она ускоряет шаг. А под конец прыгает и виснет на нем, сама себя ненавидя за такую реакцию. Но правда же, она рада, что он тут. — У меня для тебя подарок, малышка, — ласково гладит он ее по спине, ягодицам и отступает назад, затаскивая ее в дом. Там... на столе... Рей ахает, не веря собственным глазам. Там настоящая кола. В жестяной банке. Черт, она так давно не пила колы, что слюны полон рот, сейчас захлебнется. Но... где он достал ее? Это значит, что нормальный мир близко? Или же он специально, дразнит ее вот этим, ожидая, когда она выбросится посреди ночи через окно и понесется в лес? Об этом нужно подумать потом. А сейчас... — Можно мне колы? — просит она, выглядывая из-за его плеча. Банка манит ее своей блестящей поверхностью, алыми боками. — Пожалуйста, Кайло, можно мне ее? Она могла сколько угодно пить ее раньше. Хоть банку за раз, хоть пять. И есть пиццу, настоящую пиццу с сыром, попкорн, чипсы, а теперь смотрит на это как на чудо. И умоляет. Наверное, на колени готова встать, если он захочет. — Можно, — отвечает он, опуская ее на пол. — После ужина, конечно. Но она твоя. Это все же подарок, не условие, за нее не надо ничего делать, и от этого щиплет глаза. После ужина он укладывается вместе нею на диванчике, сам как большая, пусть и не очень мягкая подушка, и смотрит, как Рей жадно, обсасывая крышечку, выпивает все в один присест. Сладкие пузырьки щекочут горло и желудок, напоминая бабочек. Она вылавливает языком последнюю каплю, только потом понимая, что не поделилась с ним. — Прости... — на самом деле не очень стыдно. Он может себе позволить сколько угодно таких банок, по крайней мере он может выйти и купить их. А она нет. Ну вот, настроение само как-то портится, удерживаясь только за счет последней сладости на языке. Что-то между очень хреновым и почти счастливым. Почти. — Не страшно, — Кайло пожимает плечами. — Я все равно никогда не любил эту дрянь. — Никогда? — это все равно что взять маленький ножик, нет, даже зубочистку, и проковырять в нем крошечную дырку, чтобы увидеть того Кайло, каким он был раньше. До всего этого. Он ведь должен был существовать. И пить колу, ходить в кино с друзьями, споря насчет концовки, перекидываясь попкорном. Не может быть, чтобы такого не было. — Угу, — ну вот теперь в нем просыпается он нынешний. И добавляет он уже другим тоном: — Это же и правда гадость. А тебе нужно быть чистой, Рей Рен. Она не хочет реветь. Не может.***
Когда-нибудь он перестанет на ночь сажать ее на цепь. Ну... должен же он хоть когда-нибудь поверить в нее. А пока Рей спит так, чуть высунув левую ступню из-под покрывал, устроив на самом краю, иначе эта чертова цепь звенит и путается, а еще изрядно оттягивает ногу. Хорошо, что это теперь только на ночь, потому что днем у нее есть работа. Но когда ее внезапно будит громкий колокольный звон, набирающий силу, она спросонья дергается и падает с кровати. Гремит цепью, только больше запутываясь в ней, и слышит, как где-то рядом тяжело дышит Кайло, шелестящий одеждой. — Что... что это? — Рей слышит его шаги, он уходит от нее. Он бросает ее одну, в темноте. — Ты куда? Эй! Не оставляй меня, пожалуйста... Звон лезет в уши, раздирая голову, и изнутри поднимается какой-то жуткий, ненормальный страх. — Кайло? Он громко топает обратно — это сапоги, он оделся? Но зачем, почему? И наклоняется, распутывая стреножившую ее цепь. Рей тут же лезет к нему на руки, хоть Кайло отпихивает ее обратно, на пол. — Тише, тише, малышка, — его губы легко мажут по виску, оставляя поцелуй. — Я должен уйти, Рей Рен. А ты останешься тут. Все будет хорошо, монстры тебя не тронут. Я буду сторожить тебя снаружи, слышишь? Монстры? Люди? В голове все смешивается, путается, она хочет сказать ему, что они спасут ее. Спасут и его, они всех их спасут, но колокол бьется будто перепуганное сердце, и она дрожит вместе с ним. — Не уходи, не уходи, пожалуйста, Кайло... — если он уйдет, ее не спасет никто. Мгновение — и он оставляет ее одну. Рей пытается ползти за ним, цепляться за сапоги, но натыкается на угол кровати плечом, и боль затуманивает и без того искореженный страхом разум. Она втискивается под кровать и лежит там, скрутившись в клубок, обняв себя руками и ногами, и слышит, как раздается снова и снова громкое «боммм-боммм», и ему вторит бешеный лай Чуи.