***
Кайло встает сам. В этот момент Рей, примостившись в кресле, пытается зашить дырку в одном из двух своих платьев. Она и шить-то не умеет толком, но иначе будет светить голой подмышкой, а тут это под запретом. А тому платью, что сейчас на ней, давно пора на стирку, от него воняет и оно все в бурых пятнах. Кайло стоит в проеме, прислонившись к косяку, и наблюдает за нею, и она вздрагивает от неожиданности. Игла впивается в палец, и на подушечке набухает темная капля. — Дерьмо! — Рей Рен! Следи за речью, — немедленно вздергивается он и поджимает губы, но слегка успокаивается при виде его рубашки, следующей в очереди на починку. — Что ты делаешь? Она расслабляется, понимая, что он не будет орать на нее, и сует палец в рот, посасывая ранку. — Другой одежды нет. Митака вроде не разрешал тебе вставать, — она помнит, что он сказал ей вчера перед уходом. Не тревожить рану. Конечно, часть ее, та, что ненавидит Кайло, просто жаждет содрать зажившие корочки и еще грязью сверху присыпать, но здравый смысл побеждает. Или это страх? — Митака? — ему не по нраву что-то, что она не может понять. — Митака Рен, ты хотела сказать. Вот черт, Рей все никак не привыкнет к тому, что друг друга все в культе зовут, прибавляя это дурацкое Рен. А без него можно обращаться так только к Кайло. Или к Верховному Сноуку. — Митака Рен, да, — Рей кивает, с таким усердием, что перед глазами мошки клубятся, а в шее что-то трещит. Она шевелится, страдальчески гримасничая, потому что спина затекла от неудобной позы. — Доктор сказал, тебе нельзя вставать. — Я встану тогда, когда захочу, — он идет в сторону туалета, медленно, держась одной рукой за стенку. Шумит смываемая вода, хлопает дверь, а затем Кайло возвращается, останавливаясь рядом. — От тебя воняет. Как будто она не в курсе. Просто привыкла уже, да и он тоже не благоухает чистотой, хотя бы потому что обмыть его, не потревожив рану, нереально, слишком тяжелый. — Кайло? — не об этом она сейчас волнуется. — Сними, пожалуйста, — Рей указывает на браслет на ноге. — Мне больно. — Ты сбежишь, — отрезает он. Разворачивается, собираясь вернуться обратно — по неуверенности шагов ясно, что держится он все еще только на упрямстве. Сбежит? Куда она вообще сбежит с ободранной ногой, на которую ступить больно, из чертового поселения, окруженного лесом, в котором еще и монстры водятся! — Сними ее! — она повышает голос, не очень-то думая об этом, а потом захлопывает рот ладонью. Черт, облажалась, о да, еще как облажалась. Приятно было смотреть на него, когда лежал тихо в своем беспамятстве. А теперь не очень. — Что ты сказала, Рей Рен? — Кайло поворачивается к ней, сощурившись, и под бледной кожей перекатываются желваки. — Я сказала, что не сбегу, — если он ее прибьет, то она хотя бы умрет достойно. — Потому что я могла сделать это, пока ты лежал в отключке. И загнать тебе вилку под горло, — у нее губы дрожат, а по спине холодный пот ползет, но Рей продолжает. — Я ничто без тебя, Кайло, но я тоже хочу жить. Пожалуйста. Он жует губы, а затем ковыляет наружу, велит Чуи заткнуться, пока и ему не досталось, а затем возвращается, держа ключ в руке. — Спасибо, — Рей сама поднимается ему навстречу, ставя ступню на подлокотник, чтобы ему было удобнее, хотя это невыносимо больно. Чертов браслет, наверное, до костей все стер. — Спасибоспасибоспасибо... — он перехватывает ее под коленом, удерживая в шатком положении. Пальцы стискиваются как капкан. — Мне жаль, малышка, — Кайло расстегивает браслет, и тот дребезжа валится на пол. Вмятина на лодыжке выглядит ужасно, кожу стерло до крови. — Но ты знаешь правила, — он позволяет ей встать, но, когда Рей выпрямляется, хватает ее за волосы. — Не оспаривать мои слова. Никогда. Он тащит ее наружу, и на это ему хватает сил, хотя она упирается, цепляется за все, что попадается под руку. Мимо лающего Чуи, но не в центр поселения — по узкой тропинке между деревьев. Неужели он собрался убить ее? В конце тропки мелькает маленькое деревянное строение. С виду какой-то сарай, не больше, и Рей знает, что это за место. И куда он тащит ее. — Нет! Нет-нет-нет, я не хочу! Пожалуйста, я больше не буду ничего говорить... Пожалуйста, Кайло... — он дергает за ручку и запихивает Рей внутрь, а сам подпирает дверь снаружи, навалившись всем весом. — Не надо! Она кидается на дверь снова, скребя ногтями по жестяной поверхности, а лампа на потолке начинает гудеть разбуженным осиным гнездом, все громче и громче, сводя с ума. — Пожалуйста. Бен... Скрежет замка утихает. На мгновение Рей кажется, что она все сделала правильно, и сейчас он откроет чертову дверь и вытащит ее из этой тесной коробки, возьмет на руки и унесет в дом. Но рой жужжит по-прежнему. И за нею никто не приходит.***
Она слышит звяканье замка спустя целую бесконечность. Сбросив с себя вонючее платье, Рей сидит на нем, забившись в угол и стараясь не тревожить израненную лодыжку. Здесь душно, но, если дышать понемногу, воздуха хватает. Главное, не паниковать. И не ломиться в дверь — ссаженное плечо ноет, но хуже всего не это. Теперь, когда он знает, жалеть ее не будет. В проеме виднеется его здоровенная, сгорбленная фигура. В руках уже знакомое ведро. — Кайло... — Рей пытается приподняться, тянется к нему, но, когда натыкается на его взгляд, затихает. Это бессмысленно. Он точно знает. — Повернись, Рей Рен, — требует Кайло. — Повернись и стань на четвереньки. Ну же! — ведро с громким звоном хлопается на жестяной пол, и Рей вздрагивает. У нее был выбор. Она его сделала. Она неловко разворачивается, покачиваясь на коленях, и ставит ладони на пол. — Пожалуйста... Я только хотела тебя спасти. — Заткнись! — тяжелый шлепок по заднице заставляет ее прикусить язык. Он шевелится позади нее, опускаясь между разведенных бедер, задирает подол сорочки и трется пахом. Медленно, дразняще, пока в ягодицы ей не упирается твердый бугор. Ты сама это выбрала, гудят невидимые осы под потолком. Это твое решение. Смирись. Смирись уже. Смирись, Рей. Кайло скрипит молнией ширинки, а затем подается вперед, загоняя член одним резким толчком, заставляя ее задохнуться от боли. Ощущения заполненности. Он наваливается сверху, двигаясь в немилосердном темпе, заставляя Рей биться макушкой о жестяную стенку каждый раз. Хрипло стонет, впившись ногтями в бедро. — Я думал... думал, ты другая. Лучше их, — выдыхает он ей на ухо. Еще немного — и он раздавит ее под собой. — И ты не предашь меня. Не сбежишь... — он вбивается еще сильней, и Рей вскрикивает, закусывая губы. — Искала свои вещи, да? Думала, я... оставлю там телефон? Чтобы ты... могла... — его ладонь давит на шею, и Рей валится, теряя равновесие, щекой к жестяному полу. — Позвать на помощь? — Нет... — сипит она через силу. — Нет. Лекарство. Я искала... лекарство. — Не лги мне, Рей. Не делай, как остальные... Я только к тебе привык, — Кайло хватает ее за стертую лодыжку, и боль сотней игл вонзается в кость. Он протяжно стонет, прижимаясь к ней еще сильнее, и бока что-то щекочет, стекая вниз, капая на жесть. Кровь. — Все равно не отпущу... — толчок, еще один. Последний, и он выстанывает, содрогаясь. — Слышишь? Никуда. Он не выпускает ее из кольца рук, улегшись поверх, укрыв от гудящего роя, еще очень долго. А по жестяному полу под животом расползается алая липкая лужица.***
Воспитательных сеансов еще шесть, и последний из них выбивает из Рей все желание спорить. Она смотрит на Кайло, возвышающегося над нею темной колонной. Исполосованная грудь наспех перемотана свежими бинтами, но они снова все бурые от крови. Жаль, что это не горло, думает Рей. Ей артерию своими зубами не перекусить. Она укладывается на лопатки и раздвигает ноги пошире, отворачивается лицом к стене и отключается на полчаса. Смотрит на жестяные листы, плотно улегшиеся на стене точно панцирь жука, старательно не замечая, как раскачивается над ее мутным двойником черная тень, так старательно вдалбливающая в нее правила послушания. Смирись. Смирись. Смирись. Он мог хотя бы матрас вернуть, потому что она уже стесала себе все локти, колени и ладони, но Кайло, кажется, плевать. Кончив во второй раз, он неловко отваливается, все еще тяжело дыша. Встает, держась за стену, и приводит в порядок одежду, поглядывая на Рей. — Собирайся, Рей Рен. Она выплывает из прострации, не веря своим ушам. Он заберет ее отсюда? Рей привстает на локтях и тянется к нему, пытаясь дотронуться хотя бы до колена, вцепиться и не отпускать, пока он и в самом деле не вынесет ее отсюда. Но Кайло тут же отступает назад, будто ее трясущиеся пальцы внезапно стали ядовитыми. Ну ладно. Не важно. Пусть он еще злится, по крайней мере она уберется из этого кошмарного места, подальше от гудящих под потолком ос. — Спасибо, — она поднимается сама, без его помощи. Тянется за платьем, служившим ей вместо подстилки, и напяливает, путаясь в рукавах. Приглаживает спутавшиеся, грязные волосы, неловко прихрамывая на одну ногу — лодыжка заживать даже не собирается, рана мокрая и выглядит еще хуже, чем в тот день, когда ее притащили сюда, хотя Кайло пару раз приносил с собой ту мазь в склянке. — Я хотел оставить тебя здесь еще на неделю, — он качает головой. — Верховный Лидер настоял. Он говорит, ты спасла мне жизнь. Не она, антибиотики, из-за которых ей пришлось просидеть тут целую вечность. После грязно-желтого, вездесущего света в коробке мир снаружи кажется совсем темным и тихим, будто она оглохла. Рей вертит головой, оглядываясь по сторонам. Лес молчит, затянутый сумеречной дымкой, и пялится на нее в ответ.***
Он окунает ее в ледяную черную воду трижды, каждый раз задерживая внутри чуть подольше, пока Рей не бьется в его руках, понимая, что сейчас умрет. Холод сковывает ее по рукам и ногам, и Рей отчаянно жмется к нему, единственному источнику тепла. И боли. — Рей Рен, — говорит Кайло, и она поднимает глаза, не понимая, к чему это. Зачем он зовет ее, если они рядом. — Я назвал тебя Рей Рен. Помнишь? — Д-да, — зубы выбивают дробь, и Рей быстро кивает. — Помню, — он прекратит наказывать ее, когда поймет, что она послушная. И не сбежит. И не будет его раздражать. Главное, не перечить. Черт, ноги ниже колен совсем онемели, и она их вообще уже не чувствует. Стертой лодыжке хорошо, а вот остальному телу не очень. — Здесь Верховный Лидер дал мне имя Кайло Рен. Так что, если назовешь меня по-другому, — он наклоняется ближе, и его глаза кажутся совсем черными, две дыры, наполненные неизвестно откуда взявшейся ненавистью, — я возьму нож и отрежу тебе язык. Открой рот, Рей Рен. Напуганная, она пытается отшатнуться, но его рука крепко впивается в скальп, натягивая волосы, а другая лезет в рот, нащупывая и зажимая скользкий язык. Рей боится кусать — он выбьет ей зубы, и с этим придется жить дальше — так что просто мычит от боли. — Я отрежу твой язык, и дальше тебе придется ублажать меня руками. Мы поняли друг друга, малышка? Кивни, если поняла. Она кивает через силу, чувствуя, как подкатывает к горлу тяжелый комок, не давая дышать. В уголках глаз скапливаются слезы, и Рей смаргивает снова и снова, чтобы он не видел этого. — Вот и славно, — Кайло вытаскивает пальцы из ее рта. — Давай выбираться, я замерз. На двери кладовой висит новый замок, в два раза больше предыдущего.