Год... не первый. Месяц... зимний. День XXX
Нередко бывает так, что люди - а в нашем случае вообще нелюди - при встрече, да после долгой разлуки, не могут найти слова. Мычат что-то, отводят взгляд, ждут, что другие сделают первый шаг, а там потом наладится, зацепится и пойдет как по маслу... но нет - пауза затягивается, а вместе с ней растет и дискомфорт. С другой стороны, мы имеем дело с женщинами - разных возрастов, профессий и взглядов на жизнь, повидавших столько всего, и проживших сотню-другую (а кто-то и... кхм, чуть было не наступил на те же грабли, что и Марк. В общем, завязываем с темой, а то одна особа уже нехорошо так на меня косится, покачивая в руках комбиболтер с цепным лезвием. Прим. автора). Проще говоря, мужчине женщину понять зачастую практически невозможно. Стоит отметить, что и представительницы прекрасного пола нас зачастую так же не понимают. Оно и понятно - у нас даже мозг работает по разному, гормональный фон отличается (и это я не про беременность сейчас), и ценности другие. Могу и ошибаться, но я уверен в том, что рано или поздно большинство прекрасных дам, даже прошедших через огонь, воду и медные трубы, захочет остепениться, построить семью, родить детей, зажить спокойной семейной жизнь. Мужчины, так или иначе, тоже приходят к этим мыслям... но вот парадокс: у них не получается. Самое банальное, что "мешает" - ночные кошмары, а то и фантомные видения наяву. Самое тяжелое - тяга вернуться на фронт, вновь станцевать со смертью, ведь это так щекочет нервы, впрыскивая адреналин декалитрами в твои вены! Настоящий наркотик, к которому не так быстро, но тоже привыкаешь. И он тоже ломает твою жизнь. Как ни парадоксально, но на войне проще, чем в реальной жизни; проще понять, кто дерьмо собачье, а кто друг, брат и сват, и похрен, что вы ни разу не родные, или вовсе из разных видов разумных! Кому-то семейный быт является отдушиной, но много и таких, кто после пары месяцев сбегает от мирной жизни, чувствуя, что загибается, чахнет, "умирает"... Парадокс, еще и в том, что часто избранницы ревнуют таких людей к такой "работе". Часто дело доходит до ссор и разрывов, с криками, слезами, мольбами, проклятиями... Постоянно стараешься отбрасывать эти мысли куда подальше, заталкивая их в самые темные уголки души, радуясь солнцу, доброму морозу, теплу камина, вкусу доброго напитка и чудесной еды, любуясь улыбками и чудесным сиянием их глаз... но раз за разом - в снах, мыслях, даже просто глядя на предметы! Я вижу. Я слышу! Крики боли, отрывистые команды, лязг стали о сталь, боевые кличи, топот тысяч и тысяч сражающихся. Запах крови, дерьма, паленой плоти. Бешенство и ярость, разлитые в воздухе плотной, невидимой дымкой. Все это пьянит, взывает ко тьме в душе каждого, которая таится, до поры, до времени, чтобы вырвать внезапно на свободу и...! Я думаю, что это происки Игрока, который так и не отпустил меня. Я верю. Я надеюсь на это. В противном случае...***
Крокодил не ловится, не растет кокос... в смысле разговор не клеится, тем более на фоне треска горящей мебели, крошащегося камня, сопровождаемые редкими, душераздирающими вскриками. Изира сосредоточила свое внимание на пылающих остатках выломанной решетки и двухстворчатой двери, тем самым найдя благовидный повод не пересекаться с эльфийками взглядами; альтмерки же получили мучительное ожидание долгожданной, но все равно неожиданной встречи, будучи растерянными, со смешанными чувствами. Не лучше обстояли дела у Сераны, чью "семью" сейчас уничтожали, попутно разрушая некогда родной дом. Хотя ее больше заботили слова пугающего незнакомца о ее матери. Подволакивая левую ногу, сломанную в районе голени, прижимая правую ладонь к кровоточащему боку, из пламени выкатилась-вывалилась седая и будто бы усохшая вампирша Модна, сжимающая свободной рукой обломок имперского меча, сломавшегося точно в районе клейма, изображающего расправившего крылья дракона. Запнувшись о камень, бывший некогда частью груди гаргульи, она, чертыхаясь, все же сумела устоять на ногах, и бросилась вперед, не разбирая дороги, словно бы не замечая впереди стоящую дову, готовую разорвать ее на части, когтями или же Криком... "ДУМ" Старая кровососка замерла на месте, выронив со звоном рухнувший на каменную мостовую обломок клинка, и поднося к новой, образовавшейся в районе груди, дыре, в которую мог бы свободной пройти ее кулак. Старуха запрокинула голову к небу, на котором, на краткий миг, из-за пелены облаков, выступило солнце, озаряя жгучими лучами света ее потрескавшуюся кожу. Натужно хрипя, она рухнула вниз, словно была куклой, у которой обрезали все ниточки разом. Молчаливая, сосредоточившая свой взгляд на пылающем проходе Серана вдруг бросилась вперед, но была загодя перехвачена Лаймэнэль, которая в два движения скрутила ее, заведя руки за спину, а спустя пару мгновений ей дорогу заступила бледная Довакин: - П-пустите! - Что ты надеешься ТЕПЕРЬ там найти? - не оборачиваясь, спросила Изира, продолжая наблюдать за пылающими воротами и обломками решетки. В ее голосе не было ни заинтересованности, ни сочувствия, лишь намек на разворачивающуюся ситуацию, на которую присутствующие вряд ли бы смогли повлиять. Подтверждая это, дова добавила, - Ты только попадешь под горячую руку, девочка. Не знаю, почему Марк дал тебе уйти... ох, от него столько проблем... - Д-да кто ты...! - в вампирше вдруг проснулась знатная особа (которой она и была, собственно), ее взбесило то, в какой манере с ней общалась незнакомка. Обычно девушка не кичилась своим происхождением, силой и статусом, но теперь, спустя лишь неделю с небольшим после пробуждения в мире, полностью отличном от того, что она знала раньше, в уже, кажется, другой жизни... Серана пребывала в полнейшем смятении, а теперь и тот осколок прошлого - клан и замок - рушились у нее на глазах, с чем дочь Хладной Гавани уже не могла смириться. - Я - Изира, дитя Акатоша, благородная дова, наделенная силой ту'ума, - чеканя каждое слово, произнесла воительница в черной броне, лязгнув латными перчатками, - служившая Алдуину, предавшая его и присягнувшая Марку, убийце богов, моему будущему мужу. Слова не могли остаться незамеченными. Лаймэнэль выпустила рвущуюся, но не ожидавшую вырваться, вампиршу, отчего та, сделав два, внезапных для себя, шага-скачка вперед, споткнулась от выщербленный камень мостового полотна. И быть ей с разбитым носом, но она так удачно упала прямо в объятия Анариэль, которая сама едва не села на пятую точку, еще больше ошарашенная подобной новостью. - Т-ты... - сипло выдохнула Драконорожденная, у которой внезапно пересохло в горле. - Добилась своего, верно... - задумчиво пробормотала Изира, продолжая наблюдать за пылающим проходом, откуда доносились звуки боя и чей-то кошмарный рев, едва не переходящий в истерический визг. - Он... - замершая в нелепой позе ассасинша запнулась, глядя на спину соратницы по оружию, которая теперь казалась ей совершенно незнакомой. И дело было не только в более чем двухлетней разлуке, за которую столько всего случилось, но и в том, что она изменилась - не только стала более живой и человечной, но и... а уж как... - Изменился, и еще как... - более-менее нейтральный голос довы дрогнул, в нем проступили боль, обида и страх. - Боюсь, он и не мог остаться прежним. Она была прервана громогласным криком-ревом, полным боли и отчаяния, который с легкостью перекрыл громкий и злой треск обгладываемой огнем древесины, который, кажется, даже оплавлял металл. Серана, тряхнув головой, с глазами на мокром месте, но решительным взглядом, оттолкнула Анариэль и бросилась вперед, звеня подошвами подбитых металлом сапог, но натолкнулась на выставленную Изирой руку, не помогли даже нечеловеческие скорость реакции и ловкость. Воздух словно бы выкачали из груди, затылок обожгло ударом о мостовую, в глазах заплясали звездочки... - Не ходи туда, - драконица опустила голову, глядя на рухнувшую девушку, - Что бы ты не надеялась там спасти или найти - это бесполезно. Я знаю. - Что... что же случилось? - пробормотала Довакин, сосредотачивая взгляд на воротах, где за огненной пеленой метались тени, лязгал металл, трещала магия. - Это долгая история, полная боли, печали и страданий, - Изира, наконец, посмотрела на эльфийку, вымученно улыбаясь, - Пока скажу лишь то, что он выполнил поставленную перед ним цель, погубив тысячи солдат и гражданских, и при этом спас весь мир от кошмарного правления до сих пор непонятного для меня существа. В процессе он постоянно бросался в самую гущу, стараясь держать нас в стороне, тем самым защищая... Он победил смерть, буквально! Убил богиню смерти, пусть лишь одного из пантеонов, но он убил ее! Медленно умирая душой и телом. Да, он изменился, и вряд ли он когда-нибудь станет тем же обаятельным подлецом, которого мы полюбили. - Т-ты сказала, что он твой бу... - А вот об этом, - улыбка Изиры стала теплее и приятнее, - вы поговорите с ним сами, когда Марк... - она резко обернулась, мрачнея прямо на глазах, ее улыбка угасла, словно бы залитый водой костер, - закончит. Из полумрака, игнорируя пламя, появился, тащивший что-то тяжелое за собой, облаченный в залитые кровью доспехи римского трибуна, с потрепанными плащом и туникой, выглядывающей из-под нагрудника, покрытый старыми шрамами, с горящими зеленым пламенем глазами, Марк Публикола, которого жаркое пламя то обступало, то касалось, не причиняя вреда. Стонущая Серана, сфокусировав плывущий взгляд на нем, замолчала с отрытым ртом, ее зрачки расширились после того, как она перевела взгляд с мясника на его кошмарную ношу. То была тварь, покрытая серой, склизкой кожей, практически голое, с обрубками крыльев на спине, с переломанными руками-ногами, изрезанным телом и залитой собственной кровью мордой. - Отец... - едва слышно выдохнул вампирша, "примерзшая" к мостовой в неудобной позе. Тем временем Марк, едва покинув арку с пылающими остатками деревянной решетки, бросил дергающееся тело стонущего лорда-вампира в пяти шагах от себя, начиная расчищать мостовую от каменных обломков, некогда бывших стражами этого замка, нарочно, или же нет, не замечая эмоциональные взгляды девушек. - Пойдем, - принявшая решение Изира негромко бросила подругам, после чего решительным шагом двинулась к мужчине. Спустя пару мгновений за ней, подхватив на руки оцепеневшую вампиршу, неторопливо последовали и эльфийки, до чьих ушей долетел обрывок разговора, начало которого поглотил пронзительный, холодный ветер, унесший слова куда-то в сторону темного моря, смердевший сыростью: - ...ить его к мостовой. - Зачем? - прокричала Изира, брезгливо осматривая корчащуюся живую массу, недавно бывшую правителем древней твердыни - Оставлять в живых его все равно нельзя - Харкон, я уверен, сделает все, чтобы добиться поставленной цели, а это принесет столько проблем в будущем... - донеслось из полумрака замка, куда вновь ушел Марк на несколько мгновений. Он вскоре вернулся, неся с собой как обломки, так и целые клинки, после чего свалил их грудой рядом с пытающимся уползти Харконом, у которого были выбиты все зубы и вырван язык. - Эй, девочке это лучше не видеть - вряд ли ей понравится участь своего папаши! - Зачем? - спросила уже Анариэль, чувствуя отвратительные позывы в пищеводе. - Кара за намерение поработить весь мир, исцелившись от главного недуга вампиров, - Марк вдруг размахнулся взятым обратным хватом нордским клинком и воткнул его в спину Харкона, - Боязни солнечного света, для чего ему нужен был лук Ауриэля. Я знаю где он находится... примерно, - парень деловито уложил вампира спиной на мостовую, и, придавив грудь ногой в сандалиях, воткнул ему клинок в правое плечо. Не слушая хрипение Харкона, он воткнул обломок железного меча ему в левое бедро, потом в левое плечо... в результате он пришпилил дергающееся тело неумирающего лорда к мосту, так, что у того больше не было никаких возможностей сбежать. - Но... зачем... - Лаймэнэль скривилась, после чего перевела взгляд на Серану, хмурясь еще больше - вампирша стала белее мрамора, ее руки дрожали, а в глазах смятение постепенно сменялось яростью. Когда последний обломок клинка занял место в дрожащем куске плоти и костей, она взорвалась. Яростный крик перешел в шипение, алые глаза вспыхнули, равно как и магия на ее левой руке и лезвии эбонитового кинжала, который она вытащила из поясных ножен в мгновение ока. Бросившихся наперехват женщин остановил резкий окрик-рык Марка, приказавший им оставаться на месте. Подчиняясь воле, вложенной в голос, или же просто замешкавшись от неожиданности (быть может, сразу и от того, и от другого), воительницы замешкались, что дало возможность вампирше одним прыжком достичь своей цели и вонзить ей в горло сияющий магией клинок... - Ах ты...! - взревела Изира, хватая девушку за голову, при этом рассекая кожу на ее голове когтями латных рукавиц до крови, намереваясь отбросить ее, а после... впрочем, она не успела этого сделать, услышав успокаивающий, рокочущий рык мужчины, который, как ни в чем ни бывало, вытащил из раны клинок, рассматривая пылающим взглядом переливающееся магией лезвие, пока рана, горящая алым изнутри, затягивалась прямо на глазах. - Простым зачарованным клинком меня уже не убьешь, - усмехнулся Марк, переламывая лезвие легким движением рук и выбрасывая обломки во тьму морскую, - Лучше бы спасибо сказала, Серана, что я тебя от убийства отцом спас, неблагодарная сволочь. - Что ты несешь? - просипела девушка, голову которой продолжала стискивать дова. - А то, что для ритуала затмения местного светила нужно пожертвовать дочерью Хладной Гавани, - офицер расплылся в кошмарной улыбке. - Много ты знаешь подобных себе, проживающих в Скайриме? Кажется, их всего-то было две - ты и твоя мать, Валерика, верно? Ты, конечно, можешь обвинить меня во лжи... но что это поменяет? Подожди еще немного, и я, как обещал, расскажу, как найти мать. Лучше отойди, девочка, и, - Марк обратил свой взгляд на Изиру. - Отпусти ее и отведи к причалу, пожалуйста. В моем рюкзаке найдешь пару бутылок черноверескового меда - пусть она и их выпьет, позже. Пока недоумевающая драконица выполняла его просьбу, парень повернулся спиной к эльфийкам, которые едва уловимо вздрагивали - то ли от порывов пронизывающего ветра, то ли от эмоций, переполнявших его голос: - Я, Марк Сергий Публикола, первый и единственный командующий XIII легионом Римской империи, проклятым ангелами и демонами, обреченным на муки, несломленным под ударами судьбы, приговариваю тебя, лорд-повелитель вампирского клана Волкихар, к очищению огнем за преступные намерения, подвергающие опасности жизни верных граждан великой и несломленной Империи Септимов, чья династия защищала - и защищает в посмертии - от происков злобных даэдра весь Тамриэль.Экстерминатус!
Облаченный в броню римского трибуна, не-мертвый воин, шурша потрепанным плащом, звеня неприглядно выглядевшими доспехами, развернулся на пятках, и, не глядя, последовал к дальнему концу моста, сопровождаемый напряженными взглядами воительниц-альтмерок и треском жаркого колдовского пламени, пожирающим металл оружия так же легко, как и плоть с костями приговоренного к смерти лорда-вампира.***
Привалившись спиной к огромному валуну, за которым мы и расположились, укрываясь от пронизывающего ветра, на умеренном отдалении от плещущих ледяных волн моря, я с наслаждением вытянул ноги и расстегнул ворот форменной куртки, ослабив крепежи противоосколочного ворота на бронежилете. Валежника и мертвых растений здесь было в достатке, а с моими способностями даже пропитанную влагой древесину можно заставить ярко и весело пылать. Пламя согревает не только тело, но и душу, особенно когда ты находишься в теплой компании и имеешь при себе нечто вкусное и питательное. "Ты или не умеешь читать атмосферу, или же специально ее игнорируешь", - пожурил меня Драйг, намекая на напряженных девушек, сидевших в некотором отдалении от меня. В глазах Изиры я видел неодобрение моих последних действий, в глазах дорогих сердцу эльфиек - страх пополам со злостью, сдобренные толикой отчаяния, а во взгляде Сераны я читал смешанный водоворот чувств, который чуть ли не затопил ее сознание с головой. Тряхнув головой, я скинул перчатки, ощущая приятные покалывания волн тепла, идущие от пламени. - Может показаться банальностью, но я прошу у вас всех, и каждой по отдельности прощения за те действия, свидетелями которых вы стали. Это совершенно не красит меня как человека... впрочем, таковым я являюсь теперь, увы, с большой натяжкой. Грехи мои перед прекрасными обладательницами острых ушек и зорких глаз, разящих меня в самое сердце, куда более тяжелые... но эту тему я прошу отложить ненадолго. Серана тряхнула головой и подняла на меня взгляд, полный неопределенных эмоций. Ну, спасибо, что там нет чистой жажды убийства или блеска нарождающегося безумия... - Итак, я обещал тебе, Серана, что расскажу, где твоя мать и как туда можно добраться. А добраться туда можно, и довольно просто, особенно если ты вампир. Если кратко, то она спряталась под носом у твоего почившего отца, строившего планы по подчинению всего Тамриэля, - я сделал паузу, хлебнув меда из бутылки, стоящей поблизости от костра, - обустроив в своей алхимической лаборатории прямой портал прямиком в некий Каирн Душ, заключив с тамошними владыками, правителями - в общем, не суть - договор о защите себя родимой и Древнего Свитка, при помощи которого можно было бы найти проход прямо к месту хранения лука Ауриэля... - Откуда... откуда тебе это известно, монстр? - Ты еще монстров не видела. И вообще, как говорится: "С волками жить - по-волчьи выть". Но вернемся к теме. Ее свиток - и твой, - я кивнул за ее спину, где виднелись украшенные резьбой искомого Свитка, что был, кажется, даже больше того, что я когда-то отдал Анариэль, - покажут умеющим видеть дорогу к искомому месту, которую я примерно представляю... но совершенно не желаю окунаться в кошмарное путешествие, тем более когда явная угроза устранена. Итак, добраться до матери и поговорить ты сможешь без проблем, но учти - она заперта в барьере-ловушке, в которую ее поймали эти самые владыки-повелители. Освободить ее можно, только убив ее тюремщиков, засевших в самых высоких башнях Каирна. Средства для открытия портала ты найдешь в лаборатории Валерики, расположенной под маленьким садиком, где ты играла, будучи маленькой. В ответ я получил удивленные взгляды, в которых читался один и тот же неприкрытый вопрос: "Откуда ты все это знаешь?" - Если я скажу, что все это было подробно изложено и показано в моем родном мире - вы мне поверите? Вряд ли, я думаю. Впрочем, мне незачем лгать или что-либо выдумывать... о, по глазам вижу, что о Каирне душ ты слышала, как и о опытах матушки. В общем, я свое слово сдержал, так что... ах да, кстати, после того, как вытащишь мамашу, - я допил мед и убрал пустую тару в рюкзак, - советую обеим излечиться от вампиризма; долголетие - штука полезная, но вампиризм лишает стольких простых жизненных радостей, что просто... не передать словами. И еще - настоятельно рекомендую оставить Свиток нам. - Столь древней и опасной вещи не место в руках беглянки-вампирши. Куда сохраннее он будет храниться в ордене Клинков, - подхватила Изира, верно уловив мои намерения. Серана в ответ криво усмехнулась: - А у меня есть выбор, а? - она сняла со спины Свиток и бросила мне прямо над костром, - От него одни лишь проблемы, так что забирай, монстр. Слово ты свое сдержал, но, - она посмотрела на Анариэль, - лучше бы вы оставили меня в той гробнице дальше спать, чем видеть... - Это уже не ко мне претензии, - аккуратно положив футляр с ценным содержимым рядом с собой, я улыбнулся бледной кровососущей даме, - Еще раз настоятельно рекомендую излечиться от вампиризма, вместе с матерью. Засим хочу откланяться. Дорогу к цели ты знаешь намного лучше всех нас, помощь не предлагаю, ибо своих дел хватает, и первым пунктом стоит обстоятельный разговор с этими прекрасными дамами, - поднявшись на ноги, я, прихватив немногочисленные пожитки, сделал шаг в сторону пирса, - Не буду вам мешать прощаться... и вообще разговаривать. "Мда... не таким я себе представлял возвращение в Тамриэль, ох не таким..." - повесив рюкзак на спину, я потянулся, чувствуя, как хрустят кости в моем теле, глядя вдаль, где виднелась береговая линия материка, на которой невооруженным взглядом можно было рассмотреть руины старой нордской крепости, еще четыре года назад используемую в качестве тайной тюрьмы***
Мы нашли небольшую пещеру, неподалеку от берега на материке, куда переместились, приняв мое предложение продолжить разговор в чуть более удобной обстановке. Возвращаться в замок Волкихар было нельзя по причине учиненной мною резни (я еще там бомбу заложил, собранную на коленке, которая должна будет сработать через несколько дней и спалить там все к Нургловой бабушке), и поэтому мы перебрались в это укрытие, высмотренное нами при облете. Спустя полчаса сосредоточенного и молчаливого труда мы собрали достаточно топлива для костра и расположились вокруг согревающего пламени, дожидаясь неспешно кипятимой воды в одном котелке и варимого в другом нехитрого походного супа. - А это обязательно? - чуть нервным голосом спросила Довакин, когда я скинул с себя верхнюю часть брони и нательное белье, и в таком виде уселся напротив девушек. - Не придется переживать, если, поддавшись порыву, вы решите ударить меня. А о защиту точно руки отобьете. Боргак уже оценила такой мой шаг несколько дней назад, и я подумал... - пожав плечами, ибо не чувствовал особого холода, запустив циркуляцию драконьей энергии по венам и артериям, которая, помимо прочего, и прекрасно согревала, я приподнял крышку котелка, где кипятилась вода для травяного настоя, после чего уселся на камень, застеленный плащом, и вздохнул, - Прозвучит глупо и бесполезно, но я прошу прощения за то, что тогда сбежал в Лабиринтиан, а после ушел в другой мир, не сказав ни слова. - Будешь теперь говорить о причинах необходимости такого поступка, что не мог поступить иначе... - Лаймэнэль отбросила челку со лба, мешающую ей сверлить меня прямым взглядом пылающих голубых очей. - Да, буду, - я развел руками, извиняющиеся улыбаясь, - Мои аргументы для вас прозвучат совершенно неубедительно, но я в самом деле боялся за ваши жизни, поскольку жизнь в том мире течет быстрее, ярче... опаснее. То с даэдрами смахнешься, то с героями-людьми, каждый из которых в перспективе способен стать по силе равным богу, с самими богами, убивая последних, ибо иначе никак... - ... - ответом мне было напряженное молчание. - А помните нападение в Валтуме зеленокожих? В тот мир вообще их орда при технике вывалилась, разнеся подвернувшийся под руку городок. Уж на что союзники были сильны, и то понесли такие потери... - я покачал головой, промотав фрагменты воспоминаний в голове. - Я и без того постоянно опасался за жизни своих друзей, которые помогали мне в борьбе, и... Черт подери, там столько кошмарного произошло! Это даже рассказать невозможно, нужно прочувствовать, чего я вам категорически не желаю! - сжав кулаки, я глубоко вздохнул, выравнивая дыхание. - Мой побег не единственный грешок. Полагаю, Изира уже отметила свое новое положение? - я кивнул на амулет (кулон - называйте как хотите), висевший у нее на шее. - Как бы ты ни отпирался, и как бы мы не хотели... - было видно, что Анариэль борется с обуревающими ее эмоциями, - вопросом времени было то, что ты примешь ее чувства... - Таких. Амулетов. Уже. Восемь, - четко выговаривая каждое слово, сказал я, глядя эльфийкам в глаза, замершим на своих местах. А потом, пару мгновений спустя... ШЛЕП! ШЛЕП! Щеки обожгло хлесткими ударами и без того тяжелых ручек, "усиленных" бронированными рукавицами (у Довакина и вовсе латными), так, что я прикусил губу и чуть было не лишился пары-тройки зубок. Кожа горела, в том числе и от рассеченной скулы, на которой не то возникла новая, не то открылась старая рана, и потекла тонкой дорожкой солоноватая алая жидкость. Однако это было лишь начало: подняв голову, я смотрел, как эльфийки, у которых, что называется, прорвало, рвали и метали. Загодя я предупредил (снова), чтобы Изира не вмешивалась, и теперь выслушивал все наболевшее в душах двух альтмерок, получая новые пощечины, кулаки и даже пинки. На меня сыпались проклятия, обвинения, меня окатывали волнами презрения и ненависти, захлестывал водоворот чужих эмоций. На мою голову призывали все возможные кары, проклинали сам факт моего рождения, что уж говорить о моментах наших встреч и... куда более весомых моментов. Каджит обдолбанный, твердолобый мамонт, трусливый вшивый лис, поганый даэдра, кусок дерьма, неблагодарная мразь... крепкие словечки из местного лексикона причудливо переплетались с моими собственными, которым я когда-то научил на свою голову остроухих подруг, в продолжительные, и не очень, моменты нашего близкого общения, в компании друзей или лишь втроем, лежа на кровати/в траве/на спальном мешке... Дважды меня отбрасывало к стене, трижды я получал латными сапогами по голове; лед под ногами уже был залит алым, в голове шумело, но я не закрывал глаза, продолжая смотреть на ревущих девушек, чьи мечты я, по сути, растоптал и осквернил, которых я обманул, которых я, по сути, предал. Физическая боль... черт, да это словно бы укус комара по сравнению с тем, как холодные тиски сжимали мое сердце при виде мук боли на их лицах, а ледяной ком тяжелым грузом осел в моем животе. Мне было жутко стыдно, мне было больно душевно, я был отвратителен сам себе... ибо откладывал эту проблему в долгий ящик, убеждая себя, что война с Бригадой Хаоса, Монолитом и Стратегом сейчас важнее всего... Я едва заметил, как интенсивность ударов и их сила стали снижаться, а полные ярости крики тонули в слезах, текущих ручьями из покрасневших, воспаленных глаз эльфиек, которые, кажется, растеряли все свои силы, позволявшие им стоять на ногах и держаться перед ударами судьбы, веря в достижение своих целей и позволявшие идти вперед. Вот удар ногой Анариэль получился совсем неудачным, пролетевшим в добром десятке сантиметров от меня, и гордая воительница падает на пятую точку, ойкая и проклиная всю провинцию с ее морозами, завывающим ветром и чертовым льдом. После чего она вдруг неожиданно задрала голову к потолку пещеры, отбрасывая волосы назад и заревела, словно бы маленькая девочка. Это, кажется, стало последней каплей и для Лаймэнэль, которая упала рядом с подругой, обнимая ее за плечи, устраивая голову на ее левом плече и так же начиная реветь, словно бы желая сорвать себе голос. В голове шумело, но не от боли или давления, а от голосов твердящих наперебой о моем фиаско "сожителей", однако я сумел встать, утирая кровавые пузыри на губах и под носом и, пройдя несколько шагов на деревянных ногах, сел рядом и осторожно обнял альтмерок, не говоря ничего. Я слушал треск костра, их хныканье и громкий разнобойный стук сердец, воссоединившихся спустя три года, будучи благодарным Изире, которая внешне осталась безучастной к развернувшейся трагедии, на самом деле переживая ее немногим острее меня самого. - Простите... - куда делось все мое красноречие? А Тзинч его знает, вышло, разом, словно бы я никогда не то что речи перед родным легионом, но даже никогда у доски в школе не отвечал. Лишь продолжал шептать одно-единственное слово до тех пор, пока девушки не перестали плакать. Не встречая сопротивления с их стороны, я повернул их лица к своему и чмокнул каждую в носик, утирая большими пальцами ладоней, невесть как не испачканными в собственной крови, слезы на их щеках. - Я вернулся, Лаймэнэль, Анариэль, - рот скривился в подобии улыбки, и я прислонился своим лбом к их, вдыхая отчасти позабытые ароматы возлюбленных, вспоминая ленивые подъемы после жарких ночей, когда совершенно не хотелось вставать, выбираясь из их объятий... - Кхм-кхм, - нарочно громко дала о себе знать дова, - Вы закончили? Может быть, дадите Марку кровь смыть с себя и привести себя в порядок? Хотя бы перед вторым раундом экзекуции... - Т-ты... защищаешь его? - пробормотала Довакин, руки которой уже поправляли растрепавшиеся волосы, убирая мешающиеся пряди с лица за ушки. Отстранившись, я критически осмотрел свой торс, закапанный свернувшейся кровью, ощущая острый, солоноватый привкус во рту и даже в ноздрях, слыша отдающий железом аромат. Дышать было неудобно - нос оказался сломан, поэтому я поспешил на выход, к берегу, по дороге слыша обрывок ответа Изиры: - Я была на вашем месте, помнишь? Мы вместе искали... а потом мне приходилось наблюдать, как этот идиот бросается вперед, оставляя нас позади. Это злило и злит, но в тоже время... - окончание фразы оборвал порыв ледяного ветра, заставивший меня по-новому ощутить понятие "жизни". Охая и ухая (черт подери, а ведь каких-то три года назад я жаловался на холод, купаясь недалеко от Солитьюда, а теперь... как время летит, как мы меняемся вместе с миром, а в моем случае - с мирами...), я поспешил к темной водной глади... "... забыв о том, что в котелке, который вы чудом не сбили, была горячая вода, очень даже пригодная для умывания", - язвительно прокомментировал шипение, вырвавшееся из моего рта, когда я окатил себя доброй пригоршней ледяной воды, ощущая, как остывает кипящая в жилах кровь. "Тебе последние мозги выбило, партнер?" "Такая водичка заставляет чувствовать себя обновленным!" - я попытался пошутить, не слишком успешно оттирая кровавые разводы со своего тела, ощущая, как ноют лицо и торс. "А я чувствую себя партнером идиота, который даже расплатиться за свои грехи толком не может!" - рыкнул Драйг в ответ, жутко раздраженный. "Говорил я тебе тогда - поговори нормально, обсуди, подожди, не пытайся сбежать... А толку? Так же как когда ты себе гарем набирал... просто диву даюсь, что в тебе эта банда удивительных женщин нашла, а? Ты хоть представляешь, что случится, когда они встретятся? А если - о, чудо! - они сумеют поладить? Тебе же придет конец, никакой Гай не спасет! Эта бабская армия весь Тамриэль на уши поставит, вместе с Обливионом!" "Я, по твоему мнению, должен быть безгрешным существом, которое не ошибается?" "Ни в коем случае! Я лишь пытаюсь предостеречь тебя от совершения иных ошибок, как в случае с находкой в зале замка". Прекратив попытки смыть кровь, не отморозив себе пальца и прочие части тела, я сунул руку в набедренный подсумок, и достал грязно-белую маску с маленькими прорезями для рта и носа, похожая на ротовые щупальца морской твари. Именно маску, а не шлем - лицевая часть была вырезана из кости, а все прочее - лишь кожа, которая легко складывалась в "лицо". Можно думать что угодно о путях попадания этого головного убора к вампирам, но ясно одно - культисты существуют, а вместе с ними и Мирак. Может быть, он уже поработил - или куда активнее порабощает - Солтсхейм, или же по-прежнему заперт в Апокрифе - главное, что он есть и наверняка захочет себе скальп героя-Довакина. "Хочешь, чтобы я взял с собою кого-то из них?", - неосознанно я кивнул в сторону входа в пещеру, где мелькнула темная броня Изиры, выходящей наружу. "А ничего, что этот жрец обладает силой, способной подчинять дова? Думаешь, у кого-то из девчат хватит сил сопротивляться? Быть может, Серафолл и Анариэль сумеют как-нибудь сладить с этим, да и то я не слишком уверен, но остальные же..." "Они куда сильнее, чем ты думаешь, помнишь? Каждая уже не раз тебе это доказывала, даже малышка Конеко, которую ты вечно оставлял за бортом. А теперь ты..." "Пойдем по отработанной схеме - не думаю, что подругам будут интересны дрязги Империи и Доминиона, равно как и дипломатические отношения первого с другими игроками на политической арене". "При чем тут политика!? Ты же преследуешь свои собственные интересы!" "А еще желание уберечь их всех от кошмара, который едва не случился в храме Меридии. Помнишь контролера? Если ему удалось взять под контроль альтмерок, то Мирак с этим криком способен всех их обернуть против меня. Мне придется действовать быстро, и так же воздействовать на их психику. Мгновенно убить могучего жреца в мире его покровителя не выйдет... боюсь, как они не стали в финале овощами, или не получили тяжелую травму, которая изменит их до неузнаваемости, понимаешь?" "Я... понимаю" "Так что грядущие действия ну никак не смогут оказаться за рамками политики, партнер", - я отвернулся к морю, скрывая от приближающейся довы слабую улыбку, против воли наползающую на лицо, "Так что мне понадобятся хотя бы фиктивные, но полномочия и формальная защита статуса со стороны Империи, которая вроде бы и ушла с острова, но в грядущих событиях..."***
"Думал ли я, что все закончится именно так?" - я позволил себе предаться легкомысленным размышлениям, сидя на камне, все так же обнаженным по пояс, раскрасневшийся от горячей воды, коей нас исправно снабжала Изира, использующая не по назначению - и очень ювелирно! - свое "Огненное дыхание". Нас - это меня с эльфийками, которые, поостыв, и рассмотрев не полностью зажившие раны (про синяки я вообще молчу) на моем теле, причиненные ими же самими, принялись оттирать смоченными в горячей воде тряпками пот, кровь и даже собственные слезы. Красным было мое тело, красными были их руки и щечки (последнее явно не по вине температуры воды), да и я ощущал покалывания от прикосновений их обнаженной кожи, не говоря уже о гибкости пальцев. После того, как мы выпустили негативные эмоции, физическая близость стала ощущаться иначе, сродни тем далеким прошлым дням, когда мы... "В глубине души явно мечтал, зараза!" - куда веселее осклабился Драйг. "Надеялся на то, что тебя снова будут холить и лелеять... мне кажется, что остроухие явно испытывают желание привести тебя в горизонтальное положение и спросить с тебя трехлетний долг!" "Тебе бы только опошлить такой момент!" "Какой такой-то?! Не притворяйся маленьким глупым мальчишкой! Только подумай, что они три года хранили тебе верность, кретин! А вот ты, кобель эдакий, аж с восемью! Так что неудивительно, что у них "ломка"!" "Дядь, да ты совсем ку-ку. Нет, я не отрицаю, что и у девушек, пусть даже эльфиек, есть потребности в физической близости, но... это же... Короче, даже если у них был с кем-либо еще секс - я попросту не имею права их винить, ибо сам натворил столько всего, что... черт, какая же сложная эта вещь - отношения!" Я тряхнул головой, отгоняя ненужные, на мой взгляд, мысли, сосредотачиваясь на более насущных делах. - Ты какой-то тихий... - прошептала Лаймэнэль, проводя куском материи по правому плечу, мельком посмотрев мне в глаза. Девушки скинули свою броню, оставшись лишь в рубашках, которые прилипали к телу от пота, пара и самой горячей воды. - Я думаю, ибо это спасало, спасает и будет спасать мою жизнь и жизни тех, кому не повезет оказаться рядом. - О чем же? - О первой встрече моих возлюбленных по обе стороны границы между мирами, - я повернул голову к Анариэль, которая, дернувшись, "уронила" руку с тряпкой в воду, чуть было не окатив себя с ног до головы, - Уверен, что друг дружку убивать вы не станете... но без притирки не обойтись, и вообще... ... спустя сутки мы вернулись в Храм Небесной Гавани, где прекрасных героинь встретили тепло, даже, я бы сказал, с овациями! Еще бы - полгода отсутствия, и никто (официально уж точно) не знал о том, куда же остроухие спасительницы Тамриэля подевались! А тут вернулись - просто праздник какой-то! Если бы мы их еще загодя предупредили о своем визите, то могли бы и парад устроить, а так ограничились встречей руководства в центральной зале, где Стена Алдуина, и пообещали к вечеру организовать пир для всех, кому повезет не оказаться в карауле (этим "счастливчикам" обещали оставить вдоволь вкусностей). Учитывая грядущий конфликт, который вот-вот грозит и без моего вмешательства разразиться, солдатам требуется выпускать пар, так сказать, в том числе и такими приятными способами. Мне же праздник не сулил больших возможностей расслабиться, учитывая продумываемую "на коленке" операцию и встречу моего гарема лицом к лицу. Так что в наши "апартаменты" я заходил с тяжелым сердцем, и не зря - за минувшие несколько дней отсутствия девчата умудрились разительно преобразить внешний вид бывшей казармы, уставив ее столиками, шкафами, полками, тумбочками, набитыми одеждой, туалетными принадлежностями и прочими женскими штуками - косметикой, шкатулками с бижутерией. Если чуть пораскинуть мозгами, то и удивляться нечему - я же лично тащил сюда груду чемоданов, каждым из которых можно раздавить ребенка, а уж добыть мебель, учитывая мою просьбу способствовать в обустройстве девушкам, лишь бы они не совались без меня во внешний мир, не было большой проблемой. Под потолком (вычищенным, нужно сказать, и даже выбеленным!) порхало около десятка магических шаров - как я позже выяснил, валькирия походя усовершенствовала заклинание магического света, сделав так, что светящиеся шарики не исчезали через сравнительно небольшой промежуток времени, а висели долгие часы, не теряя яркости и не потребляя дополнительную ману заклинателя. Подобной волшбой владели в Коллегии Винтерхолда, однако достижение подруги все равно поражало. Огонь в камине горел ярче, и согревал прохладное помещение куда лучше, чем было прежде, да и вообще здесь стало куда уютнее. Что уж говорить, в плане обустройства семейного гнездышка женщинам нет равным, как и в организации быта. Никого искать по запутанным закоулкам Храма не пришлось, все собрались здесь, едва прослышав о нашем возвращении. Ирина и Зеновия, видимо, только-только вернулись из душа, судя по полотенцам, висящим на шее, и мокрым волосам, которые те старательно (особенно Шидоу, с их-то длинной) расчесывали, негромко обсуждая минувшую тренировку. Конеко и Акено смотрелись очень мило, по-домашнему, в своих расшитых передниках и поварских колпаках, а Россвайсе же даже в такой момент продолжала читать объемный талмуд, взятый из местной библиотеки, делая пометки в блокноте, лежащем на круглом столике рядом с креслом, на котором она сидела, подогнув под себя ноги. Курока и Серафолл дружно уплетали пирожные с заварным кремом, с любопытством рассматривая эльфиек, и те отвечали им взаимностью, в двойном объеме! Еще бы - коротенькие шорты и топы, являющиеся вполне обычной одеждой даже для прогулок по городу, для местных обитателей смотрелись, мягко говоря, провокационно (это если забыть о платьях некоторых девушек, с глубоким декольте, едва доходящих до середины бедра, обычно работающих в тавернах с понятными целями). Я уже не говорю о наряде девочки-волшебницы и кимоно некоматы, которое не скрывало, а лишь подстегивало, провоцировало... Пауза, повисшая при появлении альтмерок, затягивалась. Никто - тем более я сам - не решался прервать молчание, продолжая молчаливо, и цепко, рассматривать друг друга, подмечая только им ведомые детали и делая лишь им известные выводы. Уверен лишь в том, что остроухие очень удивились моде другого мира, а все остальное для меня потемки. Наконец, вперед выступила Акено, улыбаясь в своей фирменной манере: - Ара-ара, так вот чьего гнева так боялся Марк. - ... не зря... - тихо пробормотала Конеко, задерживая взгляд на моей все еще помятой физиономии. Не думаю, что это станет поводом для женского мордобоя - ибо заслужил, плюс возможно внутреннее удовлетворение за все обиды и обидки, нанесенные еще в том мире. Черт подери, вот я идиот - сам себя в ловушку загнал, и союзников лишился по собственной воле... - А вы все... - медленно начала Лаймэнэль, отступившая в сторону с округлившимися глазами, похожими на блюдца. - Жертвы его домогательств, - дернув уголком рта, ответила Ирина, недобро осматривая пепельноволосую девушку с ног до головы, отмечая детали ее брони, задержав взгляд на сапогах с чулками и кинжалах на поясе. - К-как жертвы? - Довакин сначала побледнела, а потом стремительно начала багроветь. - Добровольные жертвы, пьонг! - Серафолл не нашла ничего лучше, как сложить перед собой "лапки" и притвориться очаровательным кроликом. Анариэль резко развернулась с решительно-разгневанным лицом ко мне. - Подлец, ты же говорил...! - Спокойнее, спокойнее! - Акено легким движением скользнула вперед, оказываясь между мной и мастерицей Криков. Понятное дело, это не могло никоим образом остановить Драконорожденную, однако на помощь подруге (-гам) пришла Изира, положившая воительнице руку на плечо: - Думаю, Марк свое получил сполна, хватит уже того, что он всю ночь караулил наш сон без перерыва. Он уже более полутора суток на ногах не сомкнув глаз, и ведет себя тише воды и ниже травы, чувствуя и осознавая свою собственную вину. Я ведь уже описала вкратце ситуацию, через что он прошел, во многом по своей вине, и... - Может быть, попробуем узнать друг друга получше? - улыбнулась Акено. - Мы здесь немногим больше недели, и многое до сих пор не совсем понятно, да и узнать тех, ради кого Марк так рвался вернуться в этот мир... - Я хочу проверить вас в поединке! - горячо воскликнула Зеновия, широко и нахально улыбаясь, - Я докажу, что сильнее, и это позволит мне подняться в иерархии жен! - Жен, да? - Судя по нехорошему прищуру Лаймэнэль, эта тема все еще была щекотливой, несмотря на то, что еще минувшим вечером я подарил альтмерках идентичные украшения. Черт, даже я понимаю, что получать их последними... - Не-неужели есть что-то подобное? - растеряно спросила Россвайсе, переводя взгляд с одной подруги на другую. Гнетущая тишина стала сменяться не менее гнетущим - меня уж точно - оживлением, от которого я бы предпочел держаться подальше, да, боюсь, в случае чего восстанавливаемая резиденция возрожденного ордена этого не переживет, равно как и Предел. - Конячно есть, - мурлыкнула с провокационным оскалом Курока, доселе рассматривавшая новоприбывших прищуренным взглядом золотистых глаз, вольготно развалившись на краю кровати и покачивая ногой с сандалией. - И выше всях расположилась... - Я, как первая, - веско бросила Акено, внося еще больший сумбур, особенно после того, как неожиданно схватила Анариэль за предплечье, чуть выше латной рукавицы, и потянула к шкафу, - Думаю, тебе нужно будет... - Я присмотрю за ними, так что можешь не бояться, что мы здесь все разрушим, - неожиданно за моей спиной оказалась Серафолл, от чьего беззаботного настроения не осталось и следа. Обернувшись, я увидел не глуповатую девушку, но взрослую и уверенную в себе женщину с лукавой улыбкой. Она коротко чмокнула меня в губы и толкнула в сторону дверей, - А теперь пришло время нам, девочкам, как следует узнать друг друга и... - она прервалась, приложив палец к губам, - Впрочем, тебе этого знать не стоит. Не скучай! Я обернулся, чтобы увидеть растерянный взгляд Лаймэнэль, которую уже взяла в оборот активная, как всегда, Зеновия, а прошмыгнувшая мимо Курока оценивающе осматривала девушку, копаясь во многочисленных нарядах, которые мне рассмотреть не удалось, ибо прямо перед самым носом хлопнула толстая дверь с закрытой изнутри решеткой.***
Меня выставили за дверь, решив что разберутся сами. Несмотря на собственное недоумение, я был доволен тем, что девушки решили сами разобраться с ситуацией до того, как она перерастет в огромную и взрывоопасную проблему. Правда, разберутся ли с миром... не стоило тогда демонизировать девушек, хотя поводов они давали - и дают порой - достаточно. Раз покамест не стали бросаться друг в друга обвинениями и выдирать волосы друг у друга из макушек, то и договориться смогут. Я же был встречен в коридоре Малборном, Даероном и Шимианом, прозорливыми и хитрожопыми засранцами, которые, взяв меня под белы рученьки, и свалив все вопросы и проблемы на нижестоящих офицеров - в основном Боргак, Макуэна и "медведей", умчались в кабинет магистра, где нас ждали мед, вино, виски, бренди... Слабые попытки отказаться и свалить прогуляться были отклонены под предлогом необходимости обсудить обстановку в мире, сильно, и не очень, поменявшуюся за время моего отсутствия... в итоге все свелось к моему импровизированному выступлению-рассказыванию баек, сопровождаемых уточняющими вопросами, взрывами хохота, охами-ахами и издевками. В общем, душевно посидели, даром что никто из нас не напился вдрызг, ибо вечером предстоял пир, где, хотя бы вначале, офицеры должны были выглядеть представительно, ну а после полуночи все становятся равны... почти. Оказалось, что мне было необходимо выговориться, не только тому же Драйгу, но и "живым", "материальным" существам, которые... хотя бы просто меня выслушают, пусть и не сказав ничего в ответ. Впрочем, в моем случае сочувствие было, равно как и дружеская издевка над ситуацией. Даерон, кажется, меня несколько раз за время посиделок спрашивал, установили ли девушки - не я, а именно девушки! Еще один удар по самолюбию - очередность "ночных боев", предоставляется ли мне хотя бы один выходной день, есть ли отпуск, да и получаю ли я за тяжелые условия труда жалование? Шимиан, прихлебывая вино "Алто" словно сок, гадал, объединят ли девушки обеих сторон границы между мирами силы, как скоро это случится и какие последствия меня ждут? В последнем не мог бы сомневаться даже закоренелый оптимист, видящий мир через призму розовых очков. Малборн, после, кажется, третьей бутылки вина - мои визави явно умели пить и не пьянеть как можно дольше, мне же просто повезло в этом плане с организмом - заметил, что я дурак, но дурак добровольный, и мне скорее улыбнулась удача, а не повернулась жопой, так что стоит беречь и защищать хрупкое и шаткое счастье, грозящее, учитывая международную обстановку и мою натуру, могло бы развалиться на мельчайшие осколки от любого чиха. Дружеские посиделки плавно перетекли в общеорденский праздник, где я даже толкал какую-то речь, посвященную отмщению Талмору и строительству будущего Империи в новой эпохе, эре нового расцвета и благоденствия великого государства, которому я буду способствовать. Девушки неодобрительно встретили мою развязность и напускное панибратство, смирившись с моей развязностью, справедливо списав все на стресс. Впрочем, меня настоятельно попросили не распускать руки на публике - во всех смыслах - не набираться до невменяемого состояния и не слишком задерживаться на празднестве. Я был заинтригован, тем более что на все свои уточняющие вопросы я получал лишь загадочные улыбки Куроки и Акено, а так же багровые лица эльфиек, которые вообще старались держаться от меня подальше, кутались в свою одежду и что-то малоразборчиво бормотали про стыд и разврат. Где-то, кажется, часа в два ночи, когда в общем зале музыка скатилась в веселую какофонию, а последние намеки на торжественность исчезли вовсе, сменившись безудержным весельем, я, насвистывая что в меру альтернативное, ввалился в наши покои, запнувшись прямо на пороге, ибо внутри было темноКонец записи