BURN, HERETIC!
Клич отразился от небес, а на земле расцвела, разрастаясь, огненная вспышка, поглотившая армию противника до последней боевой единицы, танцуя на истерзанной и отравленной земле, нахлынивая и отступая, словно океанские волны на береговую линию. Огненный ад поглотил крики, если они были, лишил возможности попытаться сбежать... когда пламя опало так же резко, как и появилось, на месте порождений и культистов остались лишь беспорядочно разбросанные кучки пепла, которые подхватывал набегающий с моря ветер... как мне показалось сначала. "Кишки Императора, да вы издеваетесь!" Вновь в ушах зазвучал тихий, холодный, издевательский смех Гая, который видел моими же глазами, как из песка и пепла восстают закопченные, обуглившиеся, частично осыпавшиеся, но не погибшие порождения пепла, а вместе с ними поднялись на ноги генерал и магичка, у которых в груди пылали магические кристаллы, сияние которых, кажется, стало лишь сильнее и ярче. В голове запоздало возникла мысль-воспоминание, что эти твари как никто другой, имеют повышенное сопротивление огню (лучше разве что у драконов или огненных атронахов), поэтому неудивительно, что высокоуровневые мертвецы уцелели, хотя и получили значительный урон. "Ты все еще глуп, наивен и забывчив, мой смертный друг, ха-ха-ха!" - потешалось в подсознании существо, пока я, огорченный своим просчетом, спускался вниз, обстреливая противника из АГК. Удивительно, но Илдари то и дело скрывалась за телами поврежденных порождений, рассыпавшихся на мелкие кусочки от пары попаданий, равно как и генерал, который с каждой секундой словно бы регенерировал свое тело, постепенно возвращаясь к прежнему облику. Не успел я уничтожить всех поднявшихся тварей из пепла, как не-мертвая данмерка скастовала новое заклинание, ударив посохом в землю. Камень в ее груди ярко вспыхнул, выпуская из себя язычки энергии, колдунью затрясло в судорогах, пока я перезаряжался, сокращая расстояние... а затем волна энергии разошлась по земле, впитываясь в прах, и восставая новой армией порождений пепла, таких же свежих, как до атаки. Ученица Нелота, считающая себя преданной, бросилась прочь, приказав тварям и офицеру уничтожить меня, оставляя разбираться с новой проблемой, заключающейся в том, что на свеженьких тварей нужно тратить куда больше патронов, чем на их поврежденных собратьев, которых я уничтожил! "Твою ж мать, сам себя сглазил!" - решив экономить боеприпасы, я перевесил АГК за спину, и обнажил "Бритву", вспыхнувшей ярким голубым светом так интенсивно, что передовые порядки массы порождений сбились со своего неровного шага, а некоторые даже замерли. Лишь генерал не остановился, размахивая тяжелым песчаным молотом, которым он снес подвернувшихся под руку монстров, словно те были из стекла, а не магически зачарованного пепла. Перехватив артефактный клинок левой рукой, в правую я призвал Фобоса, чья сталь поглощала редкие лучи света, пробивающиеся из-за туч, заполонивших небо, и пела, рассекая воздух и вскрывая твердые тела призванных существ. Одного тычка "Бритвой" хватало для того, чтобы порождение рассыпалось кучкой пепла, смешанного с песком, поднимая облачка праха над местом падения. Свистел гладиус, срубающий головы, мимоходом отсекая конечности антропоморфных тварей, под размеренное сияние, пробивающееся из-за тонкого слоя сажи, покрывшей поверхность Камня после неудачного огненного удара по площади. Генерал настиг меня лишь после того, как я рассек десяток неповоротливых порождений, намереваясь вбить меня по плечи в землю своим молотом. Я ушел в сторону, разрезая его руку от запястья и практически до плеча, попутно снеся топор подвернувшемуся противнику, сбивая его с ног подсечкой и растаптывая грудь ударом-шагом. К своему удивлению я отметил, что подобное повреждение не сказалось на прыти и силе противника, который решил переломать мне ребра на левом боку все тем же молотом. Я перекатился под удар, и, встав на колени, отсек выставленную вперед правую ногу, обратным движением ударяя его под колено и сбивая на землю. "Бритву" я метнул в ближайшего противника - тот рассыпался за пару секунд - а гладиус воткнул в светящийся в груди магический кристалл, который с громким треском развалился на части. Едва магическое сердце перестало функционировать, как Карий обмяк, его серая плоть стала осыпаться, обнажая выбеленные кости, начиная с кончиков пальцев на ногах и руках. Его злобный, светящийся взгляд потускнел, в него вернулась осмысленность. Взглянув на меня, он едва слышно прошептал, до того, как его губы обратились в прах: - Спасибо... ... добить остатки порождений, лишенных предводителя, не составило особого труда. Бронированный кулак с легкостью проходил через их тела, а Фобос продолжал петь песню смерти, сокрушая искусственные тела. Когда я закончил, от генерала остался лишь выбеленный скелет, едва скрываемый лохмотьями, некогда бывшими добротными офицерскими доспехами. Вернув артефактный клинок, чье сияние пробивалось из-под слоя песка и пепла ("выслушав" волну эмоций недовольства от своевольного оружия), я срубил Камень, но не спешил бросаться по следу. Глядя на кости имперца и повинуясь внутреннему побуждению, я собрал его останки и сжег их на ближайшем валуне, попросив Аркея не карать воина за то, что его принудительно вернули к жизни и дать ему заслуженный отдых. В ответ, если таковой и был, я ощутил теплый порыв ветра, сменивший пронизывающие порывы с моря...***
Год XXX, месяц XX, день XX
Обнаружить следы беглянки не составило особого труда - стопы в сапогах четко отражались на покрытой пеплом земле, к тому же она, судя по всему, несколько раз теряла равновесие и падала, оставляя отпечатки своих рук и посоха. На всем протяжении пути мне встретилась лишь небольшая кучка пепельных прыгунов, похожих на мутировавших земных кузнечиков, которых я передавил ногами, да в редких зарослях мелькнула шкура местного саблезуба. Животное явно ощущала разницу в силе и не спешило нападать первым. Вот и ладушки, вот и хорошо... Со входом вышла маленькая накладочка: следы женских ног в сапогах затерялись где-то рядом с холмами, и даже куски багрово-серой травы, а так же заросли причудливых растений, примятые то тут, то там, не шибко помогали в поисках среди сгрудившихся вокруг определенной точки группы валунов разного размера. И долго бы мне еще блуждать по округе, матеря свой наследственный топографический кретинизм, если бы по воле случая я не оступился и не провалился в каверну, оказавшуюся полуобрушенным тоннелем, ведущим к древней, но все еще крепкой двери, ведущей в логово некромантки с того света... - ДорогаААААААААА! - от неожиданного появления сразу за дверью целого пепельного стража и десятка порождений праха кто угодно может пустить петуха, даже зная о возможной засаде. Страж был тварью прыткой, умеющей парить над землей и плеваться огнем пополам с паром, предпочитая атаковать из-за спины своих младших коллег. Справившись со смятением за пару мгновений, я просто долбанул по коридору шаром драконьей энергии, проделав в телах троих порождений внушительные дыры и спалив все, что только могло гореть. Затем в ход снова пошли клинки, хотя стража приходилось тормозить с помощью "Длани", ибо на дистанцию ближнего боя, в отличие от игры, он вообще не собирался выходить. В итоге дело закончилось тем, что я переключил переводчик огня на автоматический режим и выпустил весь магазин в парящий над покрытым трещинами (некоторые были весьма темными и явно глубокими) пол со множеством дырок в корпусе, три из которых заняли почетное место в его условно голове. Ладно, попытка№2 - Дорогая, я... твою ж мать! - на ходу перезаряжая пистолет, я упустил из виду выдающийся над общей каменной массой покрытия выступ и, нажав на оный, активировал простенькую, но эффективную ловушку в виде каменной глыбы, падающей на голову незадачливому вторженцу. Как она мне только ничего не отдавила - непонятно, лишь чудо уберегло меня от неприятностей. Убить не убила, но порядком приостановила, и в тот момент я вновь остро пожалел, что не имел в арсенале добротного молота, о всяких Мьельнирах и Волендрангах молчу. Решив, что дальнейшее использование драконьей энергии может оказаться фатальным - взрывы в замкнутом пространстве и все такое - я обследовал коридор вокруг себя, и решил попытать счастья с грубой физической силой, круша камень кулаками. Через десять ударов пришло осознание возможности использования драконьей энергии через концентрацию оной в кулаках, и дело пошло намного быстрее. - Давно я попадался в знаменитые нордские ловушки, - пробормотал я себе под нос, подняв забрало и утирая пот с лица после того, как закончил пробиваться через глыбу камня. - Ладно, попытка номер... - я осекся и принялся обшаривать пространство вокруг себя на предмет новых "сюрпризов". Не обнаружив таковых, я опустил забрало, - три. Дорогая, я вернулся! В ответ я получил лишь эхо да арбалетные болты, вылетевшие из выбитых прямо в стене отверстий на том конце коридора, которые бессильно отскакивали от брони, многие из них разваливались на части еще в воздухе. Под ослабевающим обстрелом я двинулся дальше, отмечая общую загрязненность и заброшенность окружающего меня интерьера, сжимая в руках рукояти гладиусов, чьи лезвия вспыхнули ровным пламенем во мраке руин, ибо сюда мало того что свет снаружи не доставал, но и факелов на пути следования никто не зажигал. Лишь глазенки порождений праха, восстающих прямо с пола, светились в темноте. - Эх, гробы подорожали! "Глупее фразы я давно не слышал, тем более что этим тварям гробы и вовсе без надобности", - скучающим тоном молвил Гай, в тот момент, когда я всадил Фобоса в грудь одному порождению, а после освобожденной рукой схватил голову второго и размозжил ее об стену, сбил безголовое тело с ног и впечатал когтистую стопу в область, где у человека располагалось сердце. Алая броня посерела, покрывшись вездесущим пеплом, а порождения словно бы и не собирались заканчиваться. То и дело я "взрывался" импульсом силы, разбрасывая конструктов вокруг себя, вдобавок разрушая ближайших к себе, продвигаясь вперед. Наконец, я достиг подножия лестницы, где получил небольшую передышку перед тем, как на меня налетела вторая группа противников, ведомая двумя стражами.... Воспоминания о той битве получились смазанными, нечеткими, и это неудивительно - вокруг было полно серого и песочного, рожи у порождений мало чем отличались, да и разрушались они одинаково. Запомнился лишь тюремный блок, куда меня невесть как занесло - там цепями к стене были прибиты несколько тел; с двух из несчастных содрали кожу и вытащили часть внутренних органов, одну женщину чертвертовали на криво сбитом деревянном столе, забрызгав дерево кровью и бросив окровавленные инструменты на дальнем краю. Еще запомнился помост, окруженный энергетическими башнями, которые плевались электричеством, а так же порождали неконтролируемых пепельных стражей, атаковавших все вокруг себя. Мне тогда пришлось изрядно попрыгать, ужаленному импульсами в область пониже спины, чертыхаясь и любуясь на скачущее изображение систем визора, отмахиваясь от порождений всем, что подвернется под руку - чаще всего собственными кулаками, хотя несколько раз я вырывал из их культяпок пародии на молоты и топоры, после чего разбивал оные об их головешки. Ну или орудия сами изничтожались после кончины хозяев. Перед дверью остались лишь пятеро порождений, крепко стоящих на ногах и размахивающих своим оружием. Передовому монстру я отрубил руки в тот момент, когда он замахивался на меня чем-то, напоминающим двуручную секиру, которая воткнулась в дверь, после чего пнул на товарищей позади, сминая их порядки. Подвернувшийся под удар кривой слепок, заменяющий тварям голову, я размозжил об стену, а еще одному пробил грудь клинком и кулаком, просунув руку чуть ли не по локоть внутрь. Наконец, песочно-пепельную мешанину из функционирующих, частично, тел и бросил подальше в коридор, решив закончить разборки с миньонами и поскорее добраться до виновницы торжества. Однако: БУМГ! ШРАКХ! - Сцуко, да вы снова издеваетесь! - хлипкая на вид деревянная дверь шаталась в дверном проеме под ударами моих кулаков, огрызаясь электрическими импульсами и волнами холода, но не желала ломаться ни в какую! Напитывание кулаков энергией не шибко помогало просто потому, что прежде чем магия, которой дверь фонила словно реактор четвертого блока АЭС, иссякнет, я обрушу на себя многотонный потолок и все что над ним. К тому же налицо будет нерациональная растрата сил, которые ох как пригодятся в Апокрифе. "Приехали, нас теперь какие-то двери останавливают!" "Не просто двери, а зачарованные двери!" - многозначительно, едва сдерживая рвущийся наружу злой хохот, ответил Гай, подливая масла в огонь моего негодования. Я схватил первое, что попалось под руку, и от души огрел дверь! И я пробил дерево! В изумлении я тупо рассматривал оружие, оказавшееся обломком секиры, воткнувшейся в дверь. Но почему она не исчезла? Я обернулся назад, разглядывая безрукий остов одного из порождений, которое пыталось выбраться из-под груды своих покалеченных товарищей, но совершенно безуспешно. В голове мелькнула безумная догадка о том, что волшба эльфийки не распространяется на ее порождений, после чего взял обрубок топорища двумя руками...***
Илдари Саротрил, одаренная магичка, вернувшаяся с того света (не без помощи со стороны, ясное дело. Давайте будем честными, эксперимент этого франта Нелота провалился на корню просто потому, что процесс был несовершенным, плюс он забыл пару деталей и исходных материалов... впрочем, это уже совсем другая история) материла на родном языке всех и вся, на чем свет стоит, поминая недобрым словом богов, даэдра, с которыми она (вот же дура!) связалась, своего учителя, который - это уже точно! - решил от нее избавиться, а так же загадочного преследователя, который выжег все в радиусе нескольких десятков метров от Камня, уничтожив смертных служителей Мирака и попортив ее армию. Судя по всему, спешно брошенные в бой порождения, а так же охрана ее обиталища не смогли задержать надолго обладателя багровых доспехов, который уже перебил охрану трех Камней и уничтожил их связь с Апокрифом, где обитались союзники, вернувшие ее к жизни с новыми силами и обещаниями отомстить этому взбалмошному и бессердечному отродью, у которого она многие годы училась магическим искусствам. - Не зря эти норды и имперцы страшатся даэдра! - с губ седовласой женщины сорвался злой смешок, а взгляд буравил сотрясающуюся под ударами дверь. Она остро пожалела, что не озаботилась строительством запасного выхода из этих руин, растрачивая силы на защиту двухуровневого зала, в котором она заперлась. Глупо было надеяться пересидеть опасность в своем убежище... впрочем, умирать во второй раз она не собиралась. Этот зал, разделенный лестницами и узким мостком на две части, был напичкан ловушками и сюрпризами для всякого, кто попытался бы забрать ее жизнь. Одна зачарованная дверь чего только стоит! Оставалась лишь одна проблема - не получить критических повреждений самой от срабатывания ловушек, ибо сил и средств на их установление она не жалела, в точности следуя указаниям в книге... Под оглушительную тишину, повисшую в помещении ввиду окончания избиения двери, Илдари пронзила догадка: "Как же... как же я раньше о ней не вспомнила!? Книга же, чертова Книга, благодаря которой я... я же смогу убраться отсюда, и..." Ее взгляд стал судорожно метаться вокруг, прыгая по стеллажам, столам и книжным шкафам, пытаясь зацепиться за характерную, кричащую, тошнотворно-черную обложку или корешок искомого тома, в котором заключалось ее спасение... В этот момент на дверь обрушился еще один сокрушительный удар, под которым дерево не выдержало и треснуло! В проломе виднелись мечущиеся тени, после чего на дверь обрушился новый удар, чуть в стороне от прежнего попадания. Женщина заметалась, паника начала с новой силой захлестывать ее сознание под оглушительные грохот и треск. Она было рванула через мост, к дальним стеллажам, создав над собой два шара света, но в этот момент под ударами отвалилось несколько кусков древесины, и в образовавшийся пролом просунулось бледное, покрытое пылью и пеплом лицо, искажаемое злобной, кровожадной улыбкой: - А вот и Джонни! - его сияющие зеленые глаза цепко впились в эльфийку, замершую с поднятой ногой, которая, истошно взревев, метнула в него огромный файербол. Вторженец попытался было убрать голову, но пламя оказалось быстрее... Остатки двери, казалось, смел с пути бурный поток ругани, который срывался с уст воина, хлопающего себя по лицу, приобретшему змеиные черты, что вкупе с заменяющей местами кожу чешуей выглядело ужасно. - Сучка неупокоенная, я это пламя тебе же в жопу затолкаю, старуха проклятая! Илдари только благодаря скорости, подаренной камнем в ее груди, сумела увернуться от брошенного обломка секиры, расколовшейся об потолок, после чего с ее посоха сорвался ветвистый пучок молний, впившийся в фигуру в алой броне, попутно активировав несколько ловушек, заполнивших нижние уровни ядовито-зеленым газом, молниями, пламенем, струями холода, а так же выпустив на свободу двух запечатанных даэдра. Нижний уровень помещения потонул в мешанине разных цветов и оттенков, и некоторое время оттуда были слышны лишь лязг и рычание краснокожих берсерков, истосковавшихся по воле. Женщина, пользуясь моментом, бросилась к стеллажам, хватаясь за книги, бегло осматривая корешки и обложки, после чего она безжалостно выбрасывала драгоценные тома и пособия вниз, не заботясь об их сохранности. Новый рев добавился к общей какофонии, раздались оглушительный треск костей и лязг, после чего опустевший стеллаж, от которого она лишь пару секунд назад покинула, развалился на части, не выдержав столкновения с кровоточащей мешаниной плоти, костей и сплава, бывшего основой даэдрической брони дреморы, чья нижняя челюсть явно была выдернута из черепа, лишенного левой височной части. Волшебница на миг остолбенела, вперившись взглядом в кошмар, некогда бывший лицом довольно красивого валкиназа, ныне представляющий анатомический кровавый кошмар, на фоне которого выделялись глаза мертвеца, в которых застыло выражение ужаса. Газ и облако пыли, смешанной с пеплом, постепенно рассеивались, и взору подскочившей к остаткам перил эльфийки открылся вид на вторженца, склонившегося над распластанным на колу вторым валкиназом, лишенного кистей, с огромной дырой в нагруднике, в которую тот просунул руку для того, чтобы вырвать еще работающее сердце, обрывая грибницу сосудов, после чего он затолкал его в раскрытую пасть дреморы, сломав тому челюсть и выбив половину клыков. Резко распрямившись, он уставился на Илдари своей невыразительной маской, глазницы которой пылали зеленым огнем ярости. С посоха магички сорвался дождь из ледяных шипов-сосулек, ударившись миг спустя после прыжка воина, с легкостью перемахнувшего через перила и приземлившегося на краю площадки, точно в круге очередной магической ловушки, поглотившей его в ледяном гейзере, накрывшем его с головой за пару секунд. Руки магички дрожали, когда она медленно отступала спиной вперед по мосту, ожидая чего угодно, кроме взрыва льда, смазанной тени, и сокрушительного тычка в живот, сломавшего ребра, порвавшего внутренние органы и вышедшего у нее из-за спины. Рот наполнился теплой жидкостью, отдающей железом, и Илдари повисла на руке воина, который начал поднимать ее вверх. Ее бледная рука легла на его широкую грудь, скрытую под броней, под которой расцвела магическая печать, взорвавшаяся электрическими импульсами, пронзившими их обоих. Противник отшатнулся на пару шагов назад, почти зависнув над обрывом, когда женщина, сгруппировавшись, уперлась коленями в его грудь и вырвалась из западни, сняв себя с руки воина и отпрыгивая назад, на мост, одновременно толкая его вниз, на пол. Тяжело дыша и капая на пол бурым ихором из дыры в теле, она, пошатываясь, оперлась на руки и попыталась было встать... БУМГХ Магический импульс, устремившийся снизу, врезался в узкое полотно мостика, разнося его на мелкие кусочки, увлекая за собой сдавлено вскрикнувшую женщину, чье тело рухнуло на кривые каменные обломки. Мягкий хруст известил ее о новых повреждениях, однако благодаря своему перерождению она могла не обращать внимания на подобного рода повреждения. Не выпустившая из рук посох даже во время падения, она направила его в сторону предполагаемого местоположения противника, выпуская сноп ледяных осколков, бомбардирующих дальнюю колонну и стену за ней острейшими ледышками... однако врага там не оказалось В клубах дыма мелькнула смазанная тень, а в следующий миг ей пришлось уклоняться от стремительного выпада с боевым ножом. Однако целью противника был не магический кристалл в ее груди, а рука, в которой она сжимала посох. Взмах - и ладонь вместе с частью запястья и посохом взвились в воздух, оставляя за собой дорожку из алых капель, и почти тут же последовала атака другим клинком в место, где мгновение назад был торс данмерки, а теперь был лишь V-образный обломок камня, разлетевшийся на мелкие кусочки в момент удара. Женщина, отскочившая в сторону, махнула перед собой оставшейся рукой, выпуская очередной рой ледяных сосулек, которые бессильно разбивались об броню преследователя, не дав тому совершить очередной прыжок, после чего рванула в сторону дверного проема. ГШАХ! В ее спину впился жгучий импульс энергии, сбивающий с ног и впечатывающий в стену. Древняя кладка не выдержала напора и с гулким треском развалилась, погребая под обломками тело волшебницы. Некоторое время в ее ушах стоял грохот обвала, дополняемый жгучей болью, пронзившей ее тело во множестве мест, что вкупе с ощущением полнейшей беспомощности грозили столкнуть и без того балансирующее на грани сознание в пропасть яростного безумия, отступившего с момента заключения сделки... В какой-то момент часть груза была убрана с ее тела, но радоваться было нечему - могучая рука, вцепившись в обрывки мантии, рывком вытащила ее из-под обвала, не заботясь о целостности тела. Воин в запыленной алой броне с силой вжал ее в противоположную, целую, стену и пригвоздил тело к камню двумя клинками. - Мне слишком дорого обходится моя благотворительность! - прорычало существо, напоминающее человека, впечатывая кулак в шею данмерки, раздрабливая кости лишая подвижности остатки ее тела, стремительно восстанавливающегося под действием магических сил, сосредоточенных в кристалле. - Сначала я остался в дураках с применением силы, потом плутал в поисках не желающей подыхать бабы, которая устроила из древних руин смертельную полосу препятствий... - Кхах... - Илдари сплюнула окровавленными губами сгусток жижи. - Кем бы ты не был... кхах... тебе не... кхах!... одолеть владыку... О... о... разорвет т... Ее сбивчивую речь прервал мощный удар в нижнюю челюсть, сломавший кости и выбивший остатки зубов. В следующий момент воин поднял забрало, открывая вид на лицо, обезображенное свежей, еще кровоточащей раной: видимо, один из дремор сумел подгадать момент и сунуть в ему в рот острие своего клинка, разорвавшее левую щеку на две неравные и рваные части, перерезать лицевые мышцы и выбить часть зубов. Рана усугублялась тем, что ядовитый газ из ловушек попал в кровь и разнесся по телу, заставляя заживо гнить обезображенную плоть (но никак не отражаясь на остальном организме). - Мне урок на будущее - никогда не расслабляться и не пренебрегать защитой, - злобный оскал мужчины смотрелся кошмарно с полученными им повреждениями. - Да поглотит твою душу Намира. - короткий замах кулаком, удар по магическому кристаллу, который с громким треском раскололся на тысячу мелких осколков, который принес море боли в лишенное подпитки тело данмерки, которая даже не могла закричать, лишь хрипеть, захлебываясь собственной кровью. Впрочем, ее мучения были милостиво недолгими.***
Я знатно облажался. Провидение и судьба от души макнули меня лицом в лужу, полную дерьма, повозюкали в ней, заставили хлебнуть отвратной жижи, после чего милостиво отпустили, не став мучить дальше. И черт с ней, с внешностью - гниющее (что чертовски удивительно - какой же силы была отрава, которая сумела так подействовать на, пусть и поврежденную, плоть дракона, сделанную при содействии Великого Красного и Офис) мясо я срезал с себя, чертыхаясь и матерясь, после чего забрызгал рану заживляющим спреем из балончика, покрыв рану тонкой пленкой. Выбитые зубы искать не стал, равно как и обыскивать опустевшие руины, просто заложив в них бомбу-выстрел с таймером. Полыхнуло знатно, аж землю в радиусе полкилометра встряхнуло, а из трещин в земле некоторое время вырывалось ярко-алое пламя, сжигающее все, что только попадало в жгучую струю. В деревню скаалов я вернулся через несколько часов, жутко злой и взвинченный, что не укрылось от местных жителей. Впрочем, шаман безропотно выделил мне в провожатые Фрею, попросив шепотом дочурку - как будто бы я не смог их услышать даже без помощи систем шлема! - бежать при малейшем признаке опасности. И не переживал я из-за внешности, нисколько! Наш общий с Гаем фейс любого с ума свести сможет, а тут просто дыра на лице... или в лице... Короче, новая плоть нарастет, это вопрос времени, да и по бабам шляться я больше не намерен. А если это отпугнет кого-то из девчат - ну и скатертью им дорога, мне же будет проще! Так они меня любят, если кривая рожа убивает все светлые чувства в их сердцах! Если бы я тогда только знал... ... как она боится меня. Внешне не скажешь - что мужчины, что женщины из деревни были бледнокожими, словно мел, и постоянно носили утепленную одежду, даже под броней. Но вот ее глаза и эмоциональный фон были красноречивее любых слов. Видимо, я сам "фонил" так сильно, что даже окружающие ощущали злобу и пугались. Впрочем, от испуга девушки были свои плюсы - мы весьма быстро добрались до скалы, с которой открывался прекрасный вид на восстанавливаемый в спешном порядке храм Мирака. Строители явно торопились, стегая рабов плетями и кнутами в исступленном ритме, загоняя и без того измученных рабов до самой смерти. Вишенкой на торте были, помимо отрядов культистов, еще и не скрывающиеся искатели и луркеры, тянущие мордами воздух и бдящие за смертными союзниками. - В-вот мы и... - голосок дрогнул, даром что Фрея выглядит как волевая, крепкая девушка. И все равно девчушка молодец - без нее я бы долго искал точку закладки для "сюрприза". А она за десять минут нашла искомое место. Был соблазн проскользнуть к цели и... Усилием воли загнав злобу поглубже в себя, я повернулся к аборигенке: - Благодарю за помощь. Теперь вы должны лишь сохранить Камень до моего возвращения. Помните - я вернусь, несмотря ни на что... а теперь беги, девочка, тебе не следует видеть грядущее действо. Впрочем, если ты уверена в силе своей воли... Короткий разбег, прыжок с обрыва, включение двигателей, поднятие АГК к плечу... Я выцеливал луркерков с искателями, после чего шпиговал их раскаленным свинцом, оставляя в их тушах огромные дыры, пока планировал вниз, на широкую лестницу, ведущую на основную строительную площадку, запруженную рабами и войсками противника. К моменту, когда я опустошил магазин, и принялся менять на второй в спарке, большинство "крупных юнитов" было выведено из строя. Раз, два, три - и вновь комплекс готов к бою, благо цели сами рванули вниз, по ступенькам, оглашая округу криками и размахивая своим оружием. Еще тридцать пуль нашли свои цели, подчас прошивая тела культистов навылет и поражая спешащих за ними, никогда не уходя в пустоту, настолько плотной была толпа. Едва боек сухо щелкнул, как я перекинул АГК за спину, и обнажил гладиусы, бросаясь навстречу врагу, окутывая себя жгучим пламенем, выпуская всю накопившуюся злобу и ненависть, отдаваясь жажде убийства. У'Зул был мертв, безвозвратно уничтожен, однако его дело продолжало жить! Я ворвался в толпу, поджигая, словно сухую траву, зачарованную и простые ткани, клинками разрубая тела, вне зависимости от наличия у них защиты. Давая волю драконьим силам, я выпустил из себя поток пламени, подпаливший всех в радиусе десятка метров вокруг, пользуясь тем, что рабов на лестнице не было. Однако не все из противников спешили умирать от огня. Без дремор и тут не обошлось: один из них, сорвав остатки пылающей мантии, огрел меня по левому наплечнику шипастой булавой, разворачивая корпус в сторону, давая коллеге возможность как следует размахнуться и попытаться меня разрубить двуручной секирой. Я обрубил оружие последнего под самым острием, пнув его в живот так, что броня на торсе у него треснула и впилась в демоническую плоть владельца, отправившегося в непродолжительный полет к скалам. Его же товарищ, лишившись кистей рук, я перерезал шею, оставляя голову соединенной с телом лишь на тонкой полоске кожи и мышц. Испуская фонтаны ихора из обрубка, валкиназ рухнул на ступеньки, перекатываясь вниз, громыхая снаряжением, а на его место уже ступил другой сородич, за спиной которого парили в воздухе несколько искателей. Я воткнул Фобоса в живот дреморы, чье лицо исказилось от неожиданности, после чего рванул вперед, прикрываясь им как щитом от заклинаний парящих над ступеньками тварей, превративших за пару секунд даэдрическую броню в кучу вмятин, искалечивших плоть и кости краснокожего воина. Швырнув едва живое тело в одного, я набросился на второго искателя, метнув Деймоса в лицевые щупальца третьего. Давно уже пора выковать цепи и приковать к наручам клинки, для удобства в битве. Это не плагиат, это просто удобно... Рабы продолжали махать кирками, таскать камни, работать молотками и зубилами, хотя и не столь интенсивно, как было под ударами надзирателей-культистов. От еще не законченной статуи драконьего жреца в центре колоннады вниз вела винтовая лестница, упирающаяся в наглухо закрытые каменные двери. Размахнувшись, я ударил по ним кулаком, пуская трещины по камню и откалывая несколько осколков, потом другим, потом еще раз...***
- О-хо-хонюшки, как измельчал геройский род за последнее время, - сетовал седовласый старик с разноцветными глазами, ухоженной бородой и полным бардаком на макушке, натирая неочищенную морковку о рукав своего усеянного ромбиками камзола, глядя на экран широкой плазмы, дающий четкую картинку на полутемный коридор, по которому метались облаченные в мантии и причудливые маски человекоподобные создания, на которых неумолимо наступал воин в красных доспехах, каждым взмахом меча или ударом кулака забирая чью-то жизнь. - Нет бы посадить этих выскочек на кол! Или содрать кожу живьем, а после засыпать плоть каленой солью! Или же полить бедняжек медом и посадить рядом с жилищем гигантских муравьев! А он их просто убивает! Неслыханная растрата потенциальных случаев проявить себя! - Если забыл, мой безумный друг, - рассмеялся обладатель демонической маски, фрака с иголочки и игральных карт, развалившийся в кресле, - Марк предпочитает более прямолинейный и простой подход. Полагаю, он бы сказал, что на развлечения у него нет времени, тем более после того, как ему, хо-хо, подпортили моську. - Смертная букашка... нет, ну кто так бьет, ну кто так бьет!? Он ведь даже не успел понять причину, по которой умер! Эти марионетки Моры недостаточно боятся! Нужно воскресить трупы их товарищей и... - Марк, конечно, умеет манипулировать со смертью, но заниматься банальной некромантией... - Игрок, прищурившись, смотрел за тем, как его подопечный ударом ноги сломал таз бешено верещавшей девице, отправляя ту в полет до потолка, в который она врезалась хрустнувшим черепом и умерла еще до того, как упала обратно. - Тем более враг и без того напуган! Вон, посмотри, как главный жрец пытается сбежать вместе с Книгой! Кстати о книгах, - Наблюдатель повернулся к своему гостю. - Скажи мне, Шео, для чего было красть Книгу у той эльфийки, а? - Фы о фафой? - пробубнил Принц Безумия со ртом, набитым сыром, сунув руку за пазуху и вытаскивая толстенный талмуд с стилизованными под золото буквами на обложке: "Похотливая аргонианская дева. Тома I-III". - Оф эфой? - Нет... к слову, а разве томов было больше двух? - Уфу, бофе, нафнофо бофе.... таф... где фе офа... оф эфой? - на стол вывалилась книга с кроваво-красной обложкой и бледно-желтыми буквами: "Ситис. Удивительное и невероятное. Редакция Люсьена Ланшаса". - Ого, не думал, что... тьфу, не эта! - А-а-а, тофда эфа? - на стол лег том в черной, обветшалой обложке, по центру которой красовался огромный осьминог с щупальцами-клешнями, глазами которого были пара тусклых рубинов. - Да, именно она! Зачем было ее красть-то? Сейчас бы Марк уже давно оказался в Апокрифе и... увидел нечто удивительное, - маска расплылась в ехидной усмешке, которая поникла при виде широко улыбающегося Шеогората. - А еще бы он пропустил нечто удивительное и невероятное, нечто убийственно прекрасное! Ах, я уже чувствую запах крови и вина, а еще эти яростные крики! Удары здесь, удары тут, претензии вон там, а еще дальше вовсе гневные ругательства, от которых у прожженных моряков вянут уши! - М-да... как-то я уже успел забыть об... этом... - протянул, растягивая слова, Игрок, переключая вид с экрана на небо над Солтсхеймом. - Эх, парень, вот прожил ты более двух веков, а так и не... впрочем, тебе будет полезно еще раз получить за свою наглость. Ну, а пока упивайся своей силой, мой мальчик, - изображение на экране вновь демонстрировало внутренности отстраиваемого храма, сосредоточившись на побеге главного жреца, прижимающего к себе книгу, поразительно похожую на талмуд, сейчас валяющийся на столе.***
Воздух смердел кровью и страхом, смертью и ужасом, болью и отчаянием. Этим амбре были пропитаны стены еще многие сотни лет назад, когда правление драконов и культа в их честь находились в самом зените, когда до победы над Алдуином (лишь отсрочившей главное сражение за мир) оставались считанные годы. Ступая по темным, едва отреставрированным коридорам, я ощущал эмоции сотен, тысяч погибших на стройке и убитых во славу своих крылатых хозяев. Они страдали, молили о пощаде, кто-то надеялся на чудо... но все без исключения сгинули в темных комнатах и коридорах, освещаемых неровным светом факелов. Отчаялись и культисты, чье оружие и магия были бессильны перед карой судьбы в моем лице. Я испытывал лишь досаду оттого, что зачистка отнимала у меня драгоценное время и капли силы, каждая из которых может быть жизненно необходимой там, в Апокрифе. Однако надежды на стражу Вороньей Скалы, не говоря уже о скаалах и даже имперских войсках у меня не было - культ поднял голову во время возвращения драконов и теперь набирал силу... до момента моей высадки на острове. Кто-то сможет удрать, выжить, сохранить кошмарные идеи и верования, передавая их другим, возрождая религиозное течение в другом месте. Наверняка не все драконы приняли силу ту'ума Партурнакса и согласились жить в мире со смертными. И пусть самые ярые противники нового порядка были уничтожены... Я спускался все ниже и ниже, сопротивление становилось все более отчаянным и редким, а магическое давление все нарастало... пока источник не стал удаляться, очень спешно. Похвалив себя за предусмотрительность, я активировал детонатор, подорвав толщу камня над запасным выходом из храма, отрезая путь к отступлению... миновав храмовое помещение с постаментом для книги, в конце обрушенного туннеля я нашел груду камней, из которых торчали части тел пятерых данмеров. Искусно вытатуированная рука одного из них словно бы протягивала мне заветную книгу, от которой исходили искушающие, страшные миазмы, а обложкой служило стилизованное изображение Хермеуса Моры. Я вернулся обратно в помещение, поставив на входе несколько растяжек для неаккуратных гостей из числа культистов, которых я мог пропустить или недоглядеть, после чего, ощущая дрожь ткани реальности и нетерпение высших сил, чьи личности мне были незнакомы... проверив снаряжение и убедившись в том, что лучше подготовиться уже не выйдет, я раскрыл книгу примерно на середине, глядя на причудливые схемы и знаки на пожелтевшей от времени бумаге. Мягкое зеленоватое сияние стало изливаться со страниц книги, разгоняя, едва-едва, царивший в помещении таинственный полумрак, придавая обстановке еще большую загадочность, а спустя пару мгновений из магических кругов "выстрелили" несколько крупных щупалец, покрытых склизкой чешуей, обвивших мое тело столь стремительно и крепко, что я не успел дернуться, как уже летел в бездну неизведанного! Впрочем, полет не был долгим, равно как и коротким. Я приземлился мордой в пол, оказавшийся круглым, чуть возвышающимся над ртутной поверхностью неизвестного вещества, заполняющего большую часть пространства вокруг меня, в котором редкими вкрапинками являлись островки сродни тому, на котором оказался я сам, соединенные причудливо проложенными тропами без перил, составленные из крепко сжатых, сросшихся обложек и корешков книг, чьи более удачливые "сородичи" летали в воздухе поодиночке или стаями, следуя к криво прибитым полкам и стеллажам самых разных форм и размеров. Надо мной раскинулось безбрежное, болотно-зеленое небо, подернутое призрачной дымкой, равномерно светящееся по всей своей поверхности, давая сумрачное освещение, достаточное для того, чтобы свободно распознавать предметы на огромных расстояниях. Иными источниками света здесь были летающие, живые, светильники, похожие на пышные плюшки без творога, которым приделали короткие лапки и прибили приплюснутую морду. Меня же интересовали местные жители, представленные тремя десятками искателей и чертовой дюжиной луркеров, отделяющих меня от соединенного с основной "сушей" островом-скалой, на которой, в окружении трех ящеров-драконов стоял, не шевелясь, искомый субъект, в расшитой золотом мантии, чье лицо скрывалось за искусно сделанной маской драконьего жреца. Его поза и неподвижность вызвали у меня всплеск подозрения в душе... ... однако я был вынужден отвлечься на сюрреалистическое зрелище в небе: точно над головой Мирака небо исторгло из себя сноп бесчисленных щупалец, сродни тем, что притащили меня сюда, только намного больше и омерзительнее, в центре которых, не мигая,ворочался "обернутый" морщинистым веком глаз с вертикальным зрачком, от взгляда которого у меня скрутило живот, а сердце пропустило несколько ударов, практически остановившись. В голове мелькнула запоздалая, разумная, мысль, что не следовало отправляться выяснять отношения в логово врага, который только и ждал столь идиотского с моей стороны шага. Луркеры и искатели? Пф, при толике везения и грамотном перемещении я смогу уничтожить их без особого вреда для себя, даром что в Апокрифе эти уроды должны стать раза в два сильнее, чем они были в Мундусе. Драконы? Местное небо, как сам план Обливиона, для меня что темный лес, в который соваться не стоит, но и здесь я не беззащитен и смогу одолеть древних существ божественного происхождения. Но вот что я буду делать с богом у него дома, а уж когда это темное существо, манипулирующее знаниями, коими полнится Тамриэль? Мое смятение не могло бросаться в глаза, ибо лицо мое было скрыто забралом, а тело застыло, словно камень, однако Хермеус Мора читал меня словно книгу, а потому его голос был полон сарказма и нескрываемого торжества: - Мой смертный чемпион наконец-то почтил меня своим присутствием! Добро пожаловать в Апокриф - сосредоточение тайных, и не очень, знаний со всего мира, ради обладания которыми брат пойдет на брата, сын убьет отца, а мать продаст собственное дитя! Правда, я не понимаю, зачем было уничтожать смертных рабов, которые, пусть и немного, но служили нашим интересам? - в глубоком, рокочущем голосе, который, казалось, доносится из каждой щели, чувствовалось напускное недоумение. - Приветствую вас, лорд Мора, Владыка Пере... пардон, не та вселенная... кхм-кхм, - прочистив горло, я поднял голову, смотря точно в зрачок титанического глаза. - Давайте оставим расшаркивания и обмен любезностями, в них нет нужды, тем более у вечности весьма строгий график... Глаз дернулся, и я с удовлетворением отметил про себя, что даже упоминание безумного братца у даэдрической родни вызывает, мягко говоря, неудовольствие. - Что же, раз ты настаиваешь... Ты заявился сюда, чтобы убить Мирака, тем самым предотвращая его триумфальное и победоносное возвращение в Тамриэль и занять место проводника моей воли, сосредоточения моей силы? Весьма интересный поворот событий... обычно сюда добираются куда дольше, дорогами куда более длинными и извилистыми... Впрочем, у всех вас есть нечто общее - средоточие силы дракона, связанной со смертной душой... - Чудесное место. Когда оно не ужасно. Тогда оно ужасно чудесно! Я так счастлив, что способен зад... - заведя руки за спину (сжимая при этом рукоять "Длани"), я бросил как бы мимоходом, но был прерван оглушительным криком: - Смертный! Ты в самом деле хочешь закончить эту фразу? - Простите, я лишь хотел отметить, что пришло время спасти царство! Освободить принцессу! Сразить чудовище! Или умереть в попытке сделать это. Ах, впрочем, я уже мертв. Дважды. Или трижды? Уже не помню... - Считаешь, что сейчас самое время шутить, смертный? В тот момент, когда ты полностью находишься в моей власти?! - Лорд Мора, при всем моем уважении... вы прекрасно знаете, что нужно мне. Поэтому озвучьте цену за голову вон того застывшего с колом в жопе красавца страшного или хотя бы за бой с очередным кандидатом в повелители мира, которым вы виртуозно манипулируете, исподволь направляя его действия, наслаждаясь процессом и получаемыми знаниями, а не достигаемым результатом, - я поднял забрало, после чего достал платок и стал утирать стекающий по лбу пот. Здесь было душно, просто нечем дышать! А еще здесь смердело все вокруг, и самым безобидным был запах застарелой пыли, которая собирается на страницах книг в библиотеках или на архивных делах. Плавали, знааааааааааПЧХИ! - Только помните, что я человек подневольный, на побегушках одного афериста межмирового масштаба, злой, голодный и охочий до крови. Имущества собственного - ни кола, ни двора, все казенное. Ну, кроме кинжала, но его не отдам, даже не просите! - Его всегда можно забрать с твоего трупа, - "улыбнулся" глаз. - А я так сильно похож на живого и здорового? - рука рефлекторно потянулась к ныне отсутствующей щеке, и, коснувшись жевательных мышц, отдернулась, словно бы обжегшаяся. - Не смешите мои подсумки, милорд! Смею заверить, даже лично вам придется попотеть, прежде чем я окончательно умру, отправлюсь черт знает куда... а перед этим я успею призвать несколько тысяч похожих на меня мужиков, истосковавшихся по бабам и нормальным жратве с выпивкой. Вне всяких сомнений, большая часть утонет в том говне, которое покрывает большую часть пространства, но те, кто останется, завидя отвратную участь братушек, и не найдя баб с провизией, маленько осерчает, и станет делать то, что умеет лучше всего. Я выдержал паузу, приложившись к фляге с водой. Драконы не издавали ни звука, даэдра тем более, Мора же сосредоточенно сверлил меня взглядом. - Так вот, лучше всего братушки-легионерушки умеют жечь, калечить и убивать. И если два последних пункта особого вреда местности не принесут, то вот самый первый... - я поднял левую руку вверх, ловя пролетающую рядом книгу, - "Путеводитель по Вайтрану для джентльменов", - я прочитал название на обложке, усмехнувшись, - Ну, это тоже знания... Так вот, прежде чем каждый из них, ветеран сотен сражений с кошмарными тварями, падет смертью храбрых/утонет/будет разорван/поглощен - вы лишитесь внушительной части по крайней мере этой части библиотеки. Понимаете ли, эти мертвецы закалили и тела, и снаряжение, став губительной заразой, превращающей все, на что направлен их гнев, в пепел, не подлежащий восстановлению - Ты смеешь угрожать мне в моем же царстве, смертная букашка? - Угрожать? УГРОЖАТЬ!? Я не угрожаю, я предупреждаю! Кхм, простите Ситиса ради, кое-кто отвратительно повлиял на меня. Так вот, о чем я? Ах да, о восстановлении - что-то, вне всяких сомнений, вы сможете вернуть, просто заглянув в мир смертных, захватив пару книг из книжной лавки или даже какой-нибудь магической Коллегии. Но что делать с уникальными книгами, созданными в единственном экземпляре? Все ли из них способны восстанавливаться, как дарованная мне Огма Инфинум? Что вы скажете, к примеру, - я сунул руку в заплечный мешок, и вытащил Книгу с большой буквы, в черной обложке, окутывая руки пламенем, - о Черных томах сродни этому? - ОСТАНОВИСЬ, СМЕРТНЫЙ! - взревел даэдрический принц, и мир вокруг нас зашатался, словно хибара на ураганном ветру или дом под действием мощного землетрясения. Окрик сбил меня с ног и протащил по дорожке, грозясь сбросить меня в ртутную жидкость, в которой, я не сомневался, я без труда сгину, пойдя к недостижимому дну. В последний момент я сумел вцепиться когтями в какой-то том, разорвав его почти полностью, но таки погасив ураганный импульс, не выпустив при этом талмуд в черной обложке, который выпускать было ни в коем случае нельзя. Уж он-то бы не пропал в той жиже! Едва подняв взгляд, я увидел, как из этого самого вещества вырастает множество щупалец, их товарки тянулись ко мне с неба, вырастая из налитого кровью глаза, выросшего в размерах. Я едва успел выставить перед собой руку с книгой, края обложки которой уже начали тлеть и истаивать. Это зрелище заставило остановиться несметные тентакли в паре метров от меня, и податься назад по мере моего продвижения к прежней позиции. Черт подери, это было близко! Еще бы немного, и накрылся бы отпуск, и вообще! - Хух... это было... но я все равно закончу свою мысль! Вы безвозвратно лишитесь части своей библиотеки прежде, чем мы будем уничтожены. И потом, сколько можно уже разыгрывать весь этот спектакль? Вы ведь знаете, что план с Солтсхеймом провалился - Камни сломаны, храм я обложил взрывчаткой, которая рванет вместе с моей смертью, а Довакина этой эры вы не получите пока я жив. Да и после моей смерти она вряд ли будет сотрудничать с вами, будучи, тем более, под опекой одного беглого бога. Опять же, мой патрон наверняка решит заглянуть на огонек и забрать мои бренные останки, дабы обречь меня на еще большие страдания, вместе с легионом. Как минимум настроение попортит, а как максимум еще часть коллекции безвозвратно сгинет каким-нибудь пакостным способом! - Давай представим, просто представим, - голос Хермеуса клокотал от злобы, эмоции ясно отражались на беспокойно движущихся щупальцах (кстати, а куда сдуло луркеров и искателей? Как сквозь землю провалились), - что я по величайшей глупости принял твое предложение! Что я буду с этого иметь, смертный? - Я не... а, ладно! Вы будете иметь превосходную возможность проворачивать свои планы на территории Саммерсетских островов. Тамошние маги высокомерны и алчны, но наверняка не столь наивны и глупы, чтобы углубляться в запретные знания так глубоко, что не вынырнешь обратно. После уничтожения Альдмерского Доминиона откроется масса возможностей для реализации самых разных планов, даже будучи стесненным в возможностях после Кризиса Обливиона... - Это все крохи, недостойные какого-либо внимания, сме... - А еще, милорд, я куда более успешен в деле реализации далеко идущих планов, не говоря уже о поиске знаний, чем этот жрец, - четко выговаривая каждое слово, я смотрел на огромный глаз. Повисла тяжелая тишина, нарушаемая лишь шелестом страниц перелетающих книг да неразборчивым шепотом, полным безумной одержимости чем-то или кем-то. Секунды складывались в минуты, и, казалось, перетекали в часы безмолвного стояния без единого движения... когда небеса раскололись от громогласного хохота, ставшего спусковым крючком для смены тяжелой и душной атмосферы, накалившейся после моей шальной выходки. - ГУАХАХАХАХА! Вероломный недобиток, сначала угрожаешь и пугаешь меня, а после предлагаешь себя в услужение, хотя и без того являешься моим чемпионом! - прищуренное око лучилось довольством. - Топорно, нагло, местами глупо и наивно, однако в тебе определенно есть потенциал... - в следующий миг, казалось, само небо упало на меня! Но нет, то лишь глаз спустился ниже, словно бы желая рассмотреть меня в мельчайших подробностях. - Да, я вижу, пусть и не так четко и далеко, как Азура, но все же... - зрачок сузился до тончайшей, едва различимой щели на фоне налитого кровью белка. - Два пути переплетены между собой, разные словно день и ночь. Стоит лишь раз оступиться - и ты провалишься... и в тоже время потребуется колоссальная мощь, чтобы сбить тебя с выбранной дороги-судьбы. Интересно, интересно... - так же внезапно даэдрический принц вновь набрал высоту. - Впрочем, меня больше интересуют твои связи с беглыми богами и прочими носителями знаний из другого мира, так что... - Так мы договорились, лорд Мора? - Разумеется - одолей эту упертую дуру, которая постоянно пыталась выбраться из-под моего контроля, и... - Стоп-стоп-стоп! - я аж подпрыгнул на месте. Может быть, мне послышалось? - Повторите еще раз, пожалуйста. - У тебя уши мамонтовым дерьмом забиты? - в голосе Хермеуса мелькнуло раздражение, - Одолей эту упертую дуру... - То есть Мирак - женщина? - просипел я внезапно пересохшими губами, подавив внезапную дрожь в коленях, чувствуя, как плотину душевного спокойствия вот-вот сметет поток стресса. Рука на автомате расстегнула несколько креплений на нагрудной защите, потянулась за бронежилет и, ухватившись за плоскую фляжку, извлекла оную на свет плана Обливиона. Негнущимися пальцами я скрутил крышку и опрокинул в себя глоточек содержимого - водку, которую могут гнать лишь редкие умельцы в ЧЗО. Настоеная на чернобыльской полыни, чистая, как слеза младенца, и ядреная как урановый стержень в реакторе АЭС. - Кишки Императора, ну почему снова женщина? - пожаловался я опешившему глазу, окруженному щупальцами, занюхивая смердящий кровью и прахом рукав и размазывая выступившие из глаз слезы (это водка, я не плачу!). Мирак, впервые, кажется, за все время с моего появления в Апокрифе, сумелА пошевелиться, словно бы пытаясь вырваться из невидимых тисков. - Ебись оно Слаанеш в три прогиба без вазелина стволом осквернителя в шоколадный глаз, ну почему постоянно во всех проблемах виноваты они? В рабство к Игроку я попал из-за женщин, в соседний мир попал, где ипучий хаос немногим уступает варповому кошмару в плане выноса мозга, где с завидной постоянностью проблемы так же доставляли женщины! Вскрывают брюхо бабы, режут и пинают бабы, мозг выносят бабы! В Тамриэле я оказался из-за баб, свалил обратно из-за баб! Убивал богов из-за баб, совался в места, где выжить было нереально, из-за баб! Да я даже умер - ДВАЖДЫ! - из-за баб! Я вернулся сюда из-за баб, похерил все твои планы из-за баб! Гребанная Маравилья, едрить-мадрить, да даже дыра на лице у меня из-за бабы, чтоб ей на том свете икалось и перделось в котле у Дедушки, не к ночи будь он помянут! Крик души вознесся до самого облачного полога, полностью скрывавшему небо, и - о, чудо! - подался немного в стороны, открывая вид на угольно-черную бездну, в которой не было ничего, даже забвения. Подобное зрелище вмиг отрезвило меня, и, прежде чем кошмарное зрелище вновь скрылось за кучевой преградой, я спрятал фляжку обратно, молча уставившись на притихшего Мору. Спустя какое-то время он, кашлянув, предложил таки начать бой, если я закончил истерить, и перенес меня на огромный, круглый помост, где меня уже дожидалось бесполое, внешне, существо с причудливым клинком на изготовку. - Муль-Кла-Див! - могучий Крик сорвался со скрытых уст противника, когда я даже не коснулся подошвами ботинок камня площадки, чье тело вспыхнуло во всех спектрах, как оптических, так и магических, покрывшись плотной и прочной аурой, разом поднявшей силу и защиту. Почти без перерыва - я успел лишь вскинуть АГК - Голь-Ха-Дов! К человеческому реву добавился кошмарный писк и рев систем шлема, предупреждающих о запредельной мощности пси-импульсе направленного действия. Пошатнувшись, я потерял равновесие, и лишь сумел перевести действие в перекат на другую позицию, затылком чувствуя, что на этом атака врага не закончилась. И верно - один из драконов, располагавшийся почти точно за моей спиной, раскинул свои крылья и взревел, после чего начал набирать высоту, кружа над полем боя. Мне только живых магических бомбардировщиков не хватало! - Вен-Гар-Нос! - следующий ту'ум поднял пыль с камня, кружа его в жутком водовороте, набирающим с каждым метром силу и радиус обхвата. Я отпрыгнул к краю помоста, врубая двигатели на полную мощь, унося себя подальше от места, где у меня было ограничено пространство для маневра. Я едва успел разминуться с драконом в небе, ибо ящерица-переросток решила не испытывать мою броню на прочность Криками, а просто перекусить меня или раздавить в своей пасти. Вдогонку наглой твари я отправил больше половины магазина к комплексу, и пять пуль прочертили кровавую полосу на его хребте, вырывая куски чешуи вместе с плотью и заставляя дова сбиться с намеченного курса и снизиться к ртутному морю. - Ган-Ла-Хас! - фиолетовая магическая волна едва не достигла моей груди, но благодаря маневрированию меня задело по касательной в руку, но и так я ощутил жгучую волну боли, прокатившуюся по конечности. Кисть дернулась, и я нажал на спусковой крючок подствольника, отправляя взрывной "гостинец" в подрагивающую гладь местных вод, где та и сгинула без всплесков и звуков. В отместку я сорвал с разгрузки одну из гранат и подорвал ее в воздухе, в пяти метрах от поверхности помоста, заливая большую его часть огненной волной. Эффект от своей атаки я не успел рассмотреть, так как падал вниз, уходя от ледяной волны летящего обратно подранка. "Выкуси, тварь!" Остаток магазина срезал левый рог дракона, а так же выбил глаз и отстрелил часть носа твари, которая продолжила лететь, но уже с потерей высоты. Сменив магазин в спарке, я продырявил перепонки на крыльях, и вовремя - ящер не умер от столь страшных ран и успел оправиться до встречи с ртутными водами. Впрочем, уже было слишком поздно... для нас обоих. С запозданием с земли донеслось: - Зи-Лос-Ди-Ду! В голове мелькнула абсурдность владения Криками длиннее трех слов... а после мое сердце сжала холодная хватка старой костлявой знакомой, окутавшей холодным покрывалом все мое тело, разом потерявшее подвижность, лишенное тепла, стремлений... жизни. Как... холодно... Обездвиженное, как минимум, тело Марка, реактивный двигатель отказал вместе с основными системами брони, стремительно и беспорядочно падало вниз, ровно до тех пор, пока его не подхватила пара щупалец, выросших из неба и, обвив туловище и ноги, перенесла на каменную площадку, обугленную после взрыва гранаты. Впрочем, эта атака не нанесла никакого видимого урона Мираку, которая, едва бездыханное тело вернулось на "землю", рванула к нему с обнаженным клинком, переливающимся рубиновым сиянием. Намерение жрицы было предельно ясным - убить того, кто пришел за ее головой, перед этим разрушив все, над чем она трудилась долгие-долгие годы, пребывая в вынужденном заточении-плену в плане Хермеуса Моры, ее учителя, спасителя, господина. Сколько ей пришлось всего пережить, сколько ощутить на себе, сколько... Пропитанный злобой Крик сбил с помоста еще одного ящера, и почти сразу она вновь выкрикнула, поражая третьего дова. Повинуясь ее воле, драконы взвились в небо, обрушивая свои ту'умы на скопления щупалец, подчиняясь воле своей хозяйки, взбешенной предательством со стороны даэдрического принца. Она прекрасно понимала, что ожидать что-то подобное постоянству, верности, честности со стороны столь невероятных и ужасных созданий глупо, и все равно ее сердце жгла обида. И это после всего того, что ей пришлось пережить с момента собственной смерти от рук хозяев, против которых она восстала, окрыленная полученной от Моры силой, одурманенная успехом... Как и тогда, ее потуги оказались тщетными. Два порождения Акатоша не могли бы сколь-либо серьезно ранить властителя этого плана Обливиона, однако реальность оказалась еще печальнее - два раба-дова нашли свою смерть в смертельной хватке бесчисленного числа щупалец, раздавивших их кости и бросившие в бездонную массу ртутного моря, поглотившую их без остатка, так как всего пару минут назад случилось с Саротаром. Мирак занесла над трупом воина, чья броня стала превращаться в пыль, прах и осыпаться с его тела, покрытого почерневшей, шрамированной кожи, свой напитанный магией клинок, и! - Нет-нет-нет, - тентакли опутали ее руку, сжали запястье так, что женщина, вскрикнув, разжала ладонь, выпуская оружие, подхваченное у самого пола еще одним отростком с щупальцами, копии которых обвивали ее ноги, скользили по торсу, опутывая, проникая под мантию, - Моя дорогая Драконорожденная, этот труп еще послужит мне! Столько всего предстоит изучить! - восторженно громыхал глас даэдра в небесах. - М... милорд,- просипела женщина, с которой одно из щупалец сорвало маску, открывая вид на искаженное, изуродованное страхом, ярость и ненавистью лицо лет двадцати пяти - тридцати, обрамленное короткой стрижкой каштановых волос. Если бы не эмоции, то ее можно было бы назвать красивой, учитывая формы ее тела, доселе скрываемого под мантией. - Я т-только хотела уничтожить наглеца... - Неужели моя прекрасная ученица разучилась правильно лгать, глядя в глаза своему господину? - огромное око вновь снизилось, приближаясь к пленнице, опутанной тентаклями, проникающими через рукава и ворот мантии к ее телу, опутывающие талию, плечи, бедра, лодыжки и стопы, с которых уже стащили сапоги. - Столь посредственная, наглая и глупая ложь может лишь разозлить... понимаешь, о чем я говорю? - НЕТ! Пожалуйста, милорд, пощадите! - истошно завопила Мирак, ощущая, как склизкие и холодные отростки скользят по ее коже под одеждой, от которой ее неумолимо избавляют, открывая немигающему оку вид на осиную талию, покрытую сеткой небольших, не уродующих тело, шрамов, плоский животик, переходящий ниже в скрытое от глаз куском ткани сокровенное место, где меж плотно сдвинутых бедер, обвиваемых щупальцами, скрывался пышущий жаром цветок. Выше располагалась пышная грудь, скрываемая за полосками кожи, смахивающими на допотопный бюстгальтер, усиливающий манящих эффект и придающий еще больше красоты формам. Там же пролегала манящая взор любого здорового мужчины ложбинка, переходящая выше в хрупкие ключицы, соединенные с девственно-белой шейкой, на которой билась едва заметная, синеватая, жилка. - Твои постоянные попытки сбежать отсюда меня порядком утомили, - деловито заметил Мора, поддевающий "лифчик" тонким отростком, давая свободу колышущимся грудям, украшенным бусинками-сосочками на фоне аккуратных кружков-ореолов. - Неужели это твоя благодарность за ту силу, что я дал тебе? - вопрошал властитель Апокрифа, стаскивая "трусики" по крепким бедрам до колен, рассматривая девственно чистое лоно, где скрывался пышущий жаром и влагой, чувствительный бутон. - Н-нет.. я... я... - тяжело дышала женщина, отвернул голову с багровеющими от стыда и унижения щеками, бессильно дергая вскинутыми вверх руками и стискиваемыми ногами, пытаясь вырваться. Щупальца пришли в движение, вытягивая руки еще выше и насильно раздвигая сжатые бедра. - Однако сегодня ты прекрасно постаралась, сразив, вне всяких сомнений, могучего противника... я прощу твою глупую попытку побега и дарую тебе... - НЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕТ! - громче застонала Мирак, чувствуя, как тонкие тентакли касаются ее ореолов, обвивают ее соски. Другие отростки тем временем словно бы наглаживали ее ноги, доставляя удовольствие вперемешку со страхом и отвращением. Женщина дернулась, собрав остатки сил, когда ощутила, как одно из щупалец продолжает свой путь прямиком к заветному бутону...