Месяц спустя после учреждения Инквизиции
Лорд Тинтанел из рода Варьянов, что живут издавна в Скавотче, запахнул плотнее полы своего плаща и подавил в себе желание пришпорить верного скакуна и пустить его галопом прямиком к лагерю Гил, что располагался на границе Империи Септимов - жалких остатков былого величия, чудом уцелевших в минувшей войне - и Валенвуда, ныне входящего в великий Доминион, в тридцати лигах от города Арентия. Широкую дорогу со всех сторон окружали темные и влажные леса, полные мошкары, которая вконец осточертела военачальнику и пятитысячному отряду воинов, которых он вел в усиление к уже дислоцированным на границе войскам. Мелкий дождь накрапывал уже более часа, приводя в состояние тихого бешенства и его, и офицеров воинства, лишь солдаты молча переносили непогоду, шлепая по лужам сапогами. Радовало лишь то, что дорога к укрепленному лагерю, настоящей крепости, была давно вымощена камнем и практически не тормозила движения колонны. Из неприятностей оставалась лишь возможность столкнуться с рейдовой группой имперцев и сочувствующих им повстанцев-босмеров, чьи верные Доминиону собратья сейчас прикрывали движение армии, передвигаясь в густых зарослях и по деревьям лесной чащи. Странный народ, давно позабывший идеалы их великих предков, достичь и превзойти которых мечтает каждый уважающий себя альтмер. Недисциплинированные дикари, поедающие только мясо и поклоняющиеся растениям - уже этого хватало, чтобы вызвать у молодого (относительно) дворянина недовольство присутствия подобных воинов среди его солдат. Однако лучниками и следопытами они были отменными, тем более на своей земле, да и отец его, погибший, как и многие из армии великого Наарифина, в боях за Имперский город, говорил, что на недостатки других порой стоит закрывать глаза, как бы тяжело это не было. Холодная капля стекла по капюшону вниз и попала за ворот его нагрудника и поддоспешной куртки, окатив мерзким холодом его шею. Альтмер вздрогнул и передернул плечами, сгоняя остатки сонливости и вновь оглядывая окрестности. Солдаты продолжали шагать, гремя снаряжением, телеги, набитые солдатским скарбом, равномерно скрипели в центре колонны, в паре сотен метров позади, в центре колонны, неспешно, в темпе пеших, двигались всадники. Следопыты не показывались на глаза, скользя во тьме лесных насаждений, а, значит, что даже самые безумные и глупые имперские псы не рискуют напасть сегодня на ведомый им отряд. - Долго еще до лагеря, капитан? - чуть пришпорив коня, он поравнялся с седовласым всадником в потрепанных доспехах, испещренных многочисленными следами пройденных сражений, дополняемых кривым шрамом, что портил, в общем-то, красивое лицо альтмера. - Две лиги, милорд, - ответил офицер, даже не повернув головы в сторону формального предводителя воинства. Вместо этого он сосредоточил свое внимание на правой стороне дороги, а точнее на лесном массиве, прищурив глаз и даже остановив своего гнедого коня, едва не вызвав "аварию" с едущими позади телохранителями лорда Тинтанела. - Что-то не так? Неужели повстанцы или имперцы решились напасть на нас? - с улыбкой спросил альтмер, разворачивая своего скакуна. - Не знаю, но... слишком тихо, - кратко ответил капитан кавалеристов. Не только он заметил, что птицы, доселе надоедавшие солдатам Доминиона, лишь недавно прибывших с Саммерсетских островов на кораблях в порт Диссарт, на западном побережье Валенвуда, и движущихся в походном порядке к месту службы, своим пением стали куда менее утомительными своим какофоническим пением, и вообще стали вести себя куда тише. Сопровождающие из лагеря Гил, встретившие войско в Арентии, беспокойно крутили головами, сжимая крепче свое оружие, приводя в недоумение пополнение. Капитан окликнул Анганела, предводителя еще одного отряда следопытов, который так же выглядел встревоженным, и спустя три минуты группа лучников растворилась в кустарнике, углубляясь в лес. - Какой идиот решится напасть на нас в опасной, для него, близости от вашего лагеря, капитан? - продолжал улыбаться Тинтанел. Прошло уже более двадцати минут, однако никаких тревожных вестей они не получали. Тем не менее, капитан Сегеракс не обращал внимания на насмешки командующего отрядом, приказав найти мастера Тарганела, лидера магического отряда, сопровождающего войско. - Повстанцы, имперцы - кто угодно. Здесь быстро начинаешь верить в самые невероятные вещи, так что соберитесь, лорд... - офицер прервался при виде выкатившегося, буквально, из зарослей, оставляя на цепких ветках часть собственных волос, взмыленный босмер из группы, посланной всего несколько минут назад. - Милорд, мы нашли их! Все мертвы! Лес, он... фиолетовый туман... невозможно дышать... - сбивчиво, сбиваясь на босмерик, выдавил из себя остроухий, после чего рухнул на колени, сотрясаясь всем телом. Из уголков его рта выступили пузырящиеся сгустки пены, он натужно захрипел, но эти звуки почти тут же потонули в кошмарном треске веток и топоте, словно к дороге, сломя голову, неслось стадо быков, уничтожая все на своем пути. Но то были союзники из местных; у всех панически бегали глаза из стороны в сторону, они истово молились, пытаясь глубоко вздохнуть, говоря то же, что и их умирающий в агонии товарищ. - Магия! - Атакуют! - Кто? - Откуда? Со всех сторон стали раздаваться голоса: кто-то кричал с нотками паники, кто-то наоборот, будто бы речь шла о чем-то обыденном! В темноте лесной чащобы стало шевелиться нечто эфемерное, расплывающееся, бесформенное. Происходящее заставило Тинтанела подавиться улыбкой и взять себя в руки. Он отдал пятерке телохранителей приказ двигаться в сторону Гила, чтобы предупредить гарнизон о нападении и высылке подкрепления. Отдавая распоряжение о перестройке порядков, он заметил, как к его позиции стягиваются отряды лучников и магов, в то время как кавалерия, подчиняясь приказу Сегеракса, отправилась в сторону лагеря на всех парах. "Верно, от всадников в таких условиях нет никакого толку", - кивнул сам себе альтмер, спешиваясь и укрываясь за спинами обступивших его, став тем самым третьей линией обороны, и магов отряд копьеносцев. Выглядывая через узкие просветы в стене щитов, он, унимая собственное дыхание, пытался высмотреть в бледных, дрожащих тенях опасность, но был бессилен. - Мастер Тарганел, где они? Сколько!? - обратился он к высокому, закутанному в расшитые руническими знаками одежды, сородичу, чью голову венчал потертый, серебряный обруч с аметистами по центру, переливающийся всеми цветами радуги от маны, которая окутывала фигуру волшебника. - Триста шагов, милорд, по обе стороны от нас, приближаются, идут позади какого-то масштабного заклинания, - быстро пробормотал мужчина, чуть закативший глаза, в то время как его помощники уже активно делали пассы руками и бормотали себе под нос некое заклинание. - Воздух! Воздух! - истошный выкрик заставил военачальника и ближайших воинов поднять головы, дабы увидеть, как в небе, раскинув титанические крылья, точно над дорогой, летит стремительно увеличивающаяся точка, в которой наследник Варьянов с ужасом опознал: - Дракон! С его спины, которую было практически не различить с текущей позиции, сорвался электрический разряд, больше походящий на копье, вырезанное из ствола дерева, которое метнул великан. Ветвистый магический разряд поразил несколько деревьев в хвосте колонны, которые, с треском и скрипом, рухнули на дорогу, перекрывая проезд... отсекая пути к отступлению. Затем на спине древнего ящера расправились два крыла, едва заметные на фоне продолжающей расти громадины с красной чешуей - одно кожистое, похожее чем-то на драконье, а другое перьевое, словно отнятое у огромной птицы. Их обладателем оказался носитель белоснежных одежд и длинного волосяного хвоста, который еще одним разрядом, еще более громадным и громогласным, срубил десяток деревьев, стоящий далеко впереди, которые легли непреодолимой преградой на дорогу. Небеса огласил раскатистый рев дракона, выпустившего вал пламени на сбившихся воинов, нагревая металл, сжигая ткани и кожу, поражая всякого, кого в этот день оставили удача и благоразумие. Этот залп Тинтанел пережил с легкостью, будучи накрытым магическим пологом, который установили маги мастера Тарганела, вместе со всем кругом третьей линии. Затем с обеих сторон зарослей раздались протяжные трубные сигналы, за которыми последовал слитный, еще едва различимый, глас: - Барра!***
- Каково снова оказаться в бою в "привычных" условиях? - Слишком быстро, слишком просто, - поморщился Аквила, протирая обрывком чьей-то рубашки головку своего молота. С кровью, размазанной по лицу, которая медленно, словно желе, стекала по его нагруднику, засыхая кусками на обнаженных частях тела, он походил на мясника, выпотрошившего тушу кого-то огромного... или десятка существ поменьше. Перенесенный из-под Имперского города за границу между Сиродилом и Валенвудом (все благодаря руническим камням, привезенным из Солтсхейма, которые мне удалось приспособить под свои нужды), легион занимался делом - часть солдат, около пяти сотен легионеров - в основном велиты и часть триариев тезки - занималась распределением пленных - почти все легкораненые, коих в бою выжило около полутора тысяч. Всех "трехсотых" мы добивали или бросали умирать, ибо с ранами, которые оставили жаждущие крови братья, простые смертные долго не смогут существовать. Две когорты гастатов, две сотни лучников и столько же эквитов я отправил к началу дороги, входившей в лес, дабы пресечь любую возможность подхода подкрепления из Арентии, поскольку всех сбежавших с поля боя эльфов поймать не удалось, да я и не ставил такой цели. Остальные должны будут принять участие в осаде лагеря-крепости Гил, где засел пограничный гарнизон еще в пять тысяч остроухих голов, которых так же наверняка предупредили сбежавшие альтмеры, в основном кавалеристы, оказавшиеся в головной части колонны. Фостус и Хонорус, отвечавшие за первый удар - обрушить вал стрел и пилумов на головы занявших позиции, но напуганных, даже деморализованных появлением дракона в небе, солдат Доминиона - публично поблагодарили Куроку и Акено как внесших большой вклад в деле уничтожения крупного отряда, сравнимого по численности с легионом, который мог бы оказаться огромной проблемой для имперцев на границе. Я видел, что центурионам это не нравится - им вообще не нравятся мои подруги, и не мне винить их в подобном отношении. Впрочем, насильственные действия в отношении пленниц сделали их чуть более благодушными к эльфийкам, демонам и ангелам... но они же - действия - категорически не понравились девчатам. - Зачем это насилие? Они ведь сдались! - даже Акено, не отрицающая свою садистскую натуру, была крайне раздражена, мягко говоря, когда после штурма посольства Талмора в Скайриме искала меня в частично обрушившимся здании-апартаментах посла, натолкнувшись в холле на гастатов пятой когорты, насиловавших солдат и убийц Доминиона. Высокомерные сучки, плевавшиеся в лицо победителям-легионерам, не считая их угрозой на фоне пылающего кошмара, рвущего броню и плоть словно папиросную бумагу, еще не успели сорвать голос, а потому надсадно кричали и хрипели... или мычали, когда им в глотки пихали сотни лет немытые члены. - Слава победителям, горе побежденным, - я тогда находился в кабинете посла, которого, вместе с эмиссарами разных степеней и уровней, а так же офицерами были отправлены в Мрачный замок, где заплечных дел мастера Туллия, заранее предупрежденные о гостях и подготовивших камеры-допросные. - По давней традиции у взявших город, в нашем случае посольство, есть три дня на разграбление. Можно сказать, что время не то, гуманизм, то-се, - я закрыл с хлопком книгу и кинул ее на стол, залитый кровью, плеснувшей из отрезанной руки стражника-юстициара, который до последнего защищал своего работодателя. - Но мои братья даже не знают, что это означает, а сношение с пленными женщинами для них в порядке вещей. - Марк, как ты... ! - Это отвратительно! В помещение влетели Ирина и Зеновия, красные от бега и обуревающих их чувств. В глазах первой я читал чудовищные шок и ошеломление, во взгляде второй сияло желание вытащить Дюрандаль и раздать священных люлей всем насильникам в радиусе сотни километров. Я вздохнул и потер устало переносицу: - Вот поэтому я просил всех вас остаться в Храме, или просто не смотреть на то, как легионеры выпускают пар... Послушайте, дорогие мои, вы прекрасно знаете отношение моих братьев ко всем вам - весьма негативное, мягко говоря. Еще раз напомню, чтобы вы даже не пытались оспаривать их манеру ведения боевых действий и - упаси вас боги! - не лезли в их быт и личную жизнь! Они пятнадцать веков были лишены женского общества... ну, исключая набегов суккубов, но их резали без зазрения совести. На меня смотрят с завистью, с ненавистью, считая предателем, хотя в лицо этого никто не скажет. Я связался с теми, кто заманил нас в ловушку, пытал, пытался сожрать души... - я махнул рукой, глядя на вытянувшиеся лица подруг, - Просто не лезьте к ним, хорошо? Я не пойду против своего легиона, не после того, что нам пришлось пережить. Но и вас не дам в обиду, даже если это будет стоить мне положения и жизни. - Ничего, еще успеем хлебнуть проблем, дружище! Передай своим, чтобы не увлекались пытками - того лорда, магов и офицеров нужно будет передать в VIII легион. Но сначала закончим с Гилом... Гилем... черт бы побрал эти названия и эльфийские термины! - Какая разница, как мертвецы называют свою будущую могилу? - фыркнул широкоплечий мужчина, придирчиво осматривая результаты своего труда. - Ты лучше скажи, как осаждать будем? Попрем с лестницами через ров, купаясь в воде и натыкаясь на колья, пугая своим кошмарным внешним видом гарнизон, или же начнем полноценную осаду? Я тогда скажу ребятам Порция Катона, чтобы начинали строить катапульты. - Даже если мы все поле перед крепостью заставим ими и будем беспрерывно обрушивать снаряды на их головы, это займет не один час. - Тогда заготовим мангалетов, срубим ствол побольше (только этих повстанцев уйми! Чертовы каннибалы, боготворящие деревья и кусты!), обобьем металлом, да вышибем ворота, - предложил новую идею центурион, едва заметно улыбаясь, пока мы шли по дороге к обваленным деревьям, где мы наспех обустроили временный полевой лагерь. - Тоже не быстро... - Друг мой, сдается мне, что тебя поразило проклятие скудоумия! - Вдруг рассмеялся Аквила, хлопнув меня по плечу. Я недоуменно уставился на него, ожидая, пока он объяснит мне свое поведение. - У тебя под рукой целый десяток одаренных девок, которые и лес валят, и огнем плюются... пусть они стараются! Уверен, что им разнести стены и превратить пару тысяч смертных в прах не составит никакого труда! Пусть еще раз докажут свою силу и умение, раз навязались к нам в братство! - Еще раз хочешь увидеть извинения Фостуса и Хоноруса, да? - судя по лукавой ухмылке, мое предположение оказалось верным. Как и его предположение - не мешает немного проучить подруг, и лишний раз показать все "прелести" ведения военных действий, тем более в кампании по священной мести зарвавшемуся Доминиону, которому Империя все еще не объявляла войну. Нужно исправить эту проблему... но лишь когда будет обеспечена относительная безопасность границ Сиродила. Рожденные в ином мире, а так же воительницы этого предпочитали держаться подальше от бравых головорезов давно сгинувшего государственного образования мира третьего. Сглаживать напряженность между ними я пытался, но быстро забросил это неблагодарное дело: легионеры с опаской, даже с ненавистью, относились к большей части подруг, которые не могли забыть чудовищной резни, устроенной в Лилит. То, что подавляющее большинство жертв были солдаты и прочие ресурсы противника, их не волновало ни капельки. В какой-то степени их настороженность и отчужденность играли мне на руку, хотя и проблем немало доставляли - взять хотя бы ту же беготню от одного условного лагеря в другой. Девчата расположились на небольшой поляне, немного в отдалении от кромки леса, выходящей к очищенной от растительности. Костра никто не разводили, на позитивно-отвлеченные темы, насколько я успел услышать, не говорили, ибо всего в сотне метров, за стеной деревьев, в поле, расположилась сотня эквитов, патрулирующих местность, а так же остатки легиона, не занятые в обеспечении тылового периметра или работе с пленными. К слову, после штурма и допросов стоит переговорить с ушастыми и сломленными альтмерами об их дальнейшей судьбе. Мужчин, думаю, отправят в местные "лагеря", делать разного рода тяжелую работу, а вот женщинам, полагаю, стоит предложить первую древнейшую. Это и мораль легионам Империи Сиродил поднимет, и их сородичам покажет, до чего опускаются их матери, сестры и дочери, когда совсем припекает. В общем, моральное воздействие и физическая польза для армии великого государства, два в одном так сказать. Вспоминаются дни далекого прошлого, когда вслед за армейскими колоннами следовали обозы с провиантом, запасным вооружением... а так же "жрицами для утех"; кто-то добровольно становился маркитанткой, кто-то решал, что такая судьба лучше рабства... причин, думаю, найти можно много, но суть одна. Солдату нужны не только победы, деньги и слава - без разрядки, удовлетворения низменных желаний, по крайней мере в армиях древнего мира, античности... черт подери, даже Средних Веков и Нового Времени было не обойтись. Солдаты, сдается мне, по отдельности могут являться отличными ребятами, но война... в общем, что я тут сам перед собой распинаюсь-то? Оправдывать подобный уклад легионерского быта нет никакой необходимости. - Хорошо постарались, Курока, Акено, - я приобнял прислонившуюся к широченному стволу огромного дерева Жрицу Молний и чмокнул "лапку" сидящей на обломке ветки, которая сама была охватом с молодую березу, некоматы, которая тренировалась с Конеко в манипуляциях с "ци", "КИ" и прочими природными энергиями, текущими через наши чрес... кхм, тела. - Правда, противник вел себя излишне расслаблено, но после разрушения той крепости он всяко насторожится, так что последующие акции будут не столь стремительными и легкими. - Я даже толком не разогрелась, - пожала плечами дочь падшего ангела, кратко улыбнувшись. - По сравнению с тем, что требовал от меня Тор... А требовал он и в самом деле многое - заставлял чуть ли не в одной рубашке на голое тело бегать в метель по предгорьям, недалеко от Винтерхолда, к подножию монумента-святилища Азуре (сам при этом перемещался "громовыми прыжками", прозванными так за раскаты грома при уникальном виде телепортации, от старта к финишу), медитировать на открытой площадке все той же статуи, невзирая на пробирающий до костей холод и снег, заметающий тебя уже спустя десяток минут в паршивую погоду, которая в горах была чуть ли не половину года. И все ради единения с природой, постижение токов маны, которые были особенно сильны у святилища принца даэдра. Все это только подготовка, разминка перед настоящими тренировками! Знал бы я изначально, каким садистом будет Тор в роли тренера, плюнул бы на это дело и забрал девушку из цепких лап бога-самодура! Хуже того, Иллия поддержала план мужа по усилению Химеджимы, делаю советы по поводу лучшего контроля маны, дала несколько уроков по магии стихий, с электрическим уклоном. Я даже обрадовался тому, что архимаг была беременной, так как занятия проходили не на природе, а в Зале Стихий, хоть тут моя подруга могла согреться. Конечно же, пока я - черт бы побрал Обливион и течение времени - ублажал эго Дагона участием в турнире, она дважды слегла с тяжелейшей простудой... из которой ее насильно вытаскивала семейная пара садистов жуткими отварами и какими-то божественными плюшками, о которых все трое предпочитали молчать. В итоге моя садисточка стала весьма устойчивой к холоду и к крепким алкогольным напиткам, оставаясь в здравом уме даже после десяти литровых кружек! И фиг я это узнал, не проведи в Храме, в честь возвращения и выздоровления Карджо, вечеринку стараниями его супруги и всех сочувствующих. Акено перепила половину Клинков! Тор, скотина! Я набил ему морду, даже бороду попортил. Потом, правда, попросил прощения и поблагодарил за науку, вспомнив, как призванным в ясную погоду электрическим драконом, каким его изображают в китайской мифологии, она разнесла в пыль скалу, обвалив вход в пещеру, ведущую в нордский могильник... А вот у некомат учеба в Коллегии прошла относительно мирно - Коллета Маренс, конечно, не самый мирный и дружелюбный человек, но свое дело знает на отлично, а мои кошечки оказались усидчивыми и внимательными девочками, старательно осваивающими даваемый материал. В результате они не только улучшили свое владение энергией жизни, но так же успешно боролись с разного рода нечистью, точнее с не-мертвыми. Впрочем, подвернувшихся вампиров они так же быстро отправили на тот свет. - Если желаешь размяться, показать всю свою силу, то прошу, - я махнул рукой в сторону опушки леса, - Тебе доступна для разрушения целая крепость, полная готовых к бою солдат и некоторого количества магов. Постарайся не убивать офицеров, а так у тебя полный карт-бланш. - Неужели твои "легионеры", - ядовито осведомилась Ирина, ехидно усмехаясь, - не могут справиться с теми укреплениями? Разве этому вас не учили в вашей рухнувшей империи? - Осторожнее, ангел Небес, - приблизившись к сидящей девушке, я схватил ее за подбородок, чувствуя в груди всплеск раздражения, - с таким отношением к окружающим твои крылья почернеют, и тогда непременно падешь, как и твоя благоразумно молчащая подруга ранее. Я понимаю напряженность в отношениях между вами, но не забывай, что они мои БРАТЬЯ. Можно их не любить, отвергать их порядки, обычаи и методы ведения войны. Но никогда - слышишь, никогда! - не смей НАС недооценивать. Шидоу испуганно отшатнулась, подруги с неприятным удивлением смотрели на меня, поддавшегося эмоциям. - Простите, наболевшая тема... готов загладить свою вину чем и как угодно, кроме изменения правил ведения военных действий, - подняв руки, я улыбнулся, переводя тему, - Легион способен взять эту крепость с легкостью, но времени на осаду у нас нет. Конечно, я могу выжечь все внутри стен, но нам нужны пленники. Поэтому я вынужден снова просить Акено... - Я могу сновя пустить туман-ня! - подняла руку, словно ученица за партой, Курока, - Они не успеют заметить, как... - Вряд ли твоя техника сработает во второй раз, тем более враг предупрежден, и гарнизонные маги подготовили барьеры, в том числе и от подобной магии. Опять же, ты можешь их всех убить! Нет... думаю, тут нужна мощь, но мощь дозированная, с точечным попаданием. - Марк-тян, давай я всех заморожу, как в той пещере! - воодушевленно предложила Серафолл, рвущаяся в бой. - Левичка, я же сказал - мне нужны пленники... - Так я не насовсем! Заморожу немножко, а потом разморожу! И потом твои... - она едва заметно скривилась, я решил оставить данную реакцию без внимания, - братья смогут заниматься с пленными как и сколько угодно! - Я тоже хочу попробовать! Тренировки с Клинками мне уже... - нетерпеливо топнула ногой, словно застоявшаяся в стойле кобылка, Зеновия. - А вот и не подеретесь! - я привлек к себе внимание чуть было не начавших спор девушек. - Давайте так: вы все вместе атакуете крепость, уничтожая оборону и блокируя коменданта крепости и его свиту, по возможности - магов. Здания и фортификации уничтожайте как душе угодно, солдат... тоже. А вот офицеров постарайтесь не убивать. Кто лучше всех справится с задачей, получит право потребовать от меня все, что душе угодно, кроме развязывания войны с аэдра/даэдра и предательства уз братства и интересов легиона, - я обвел взглядом замерших и переваривающих услышанное подруг, в глазах которых медленно, но верно разгорался огонек соперничества, едва не затмевающий лукавый отсвет их корыстных мыслей. Зря, наверное, я такое сказал, но слово не воробей, как говорится...Два часа спустя
- Слушай... - с кривой ухмылкой на губах, перечеркнутых шрамами, пробормотал Флавий, потирая лопатообразной пятерней затылок, стоя по левую руку от въездных ворот в крепость, взятую штурмом больше часа назад, дабы не мешать своим триариям выводить в поле пленных альтмеров и их ауксилариев из числа босмеров. Буйство женских сил, ожесточенное соревнование девушек пережило едва ли более двух с половиной тысяч остроухих воинов - все прочие стали жертвой магии, ударных волн, пожаров, паники, смертельного переохлаждения - смущенная Серафолл каялась, что не смогла совладать со своей магией (или, скорее, просто не захотела). Да и пока вошедшие в раж подружки заметили взвившийся в воздух белый флаг, коим оказалась рубашка Тантариэла, коменданта крепости-лагеря Гил, привязанная к копью, умерло еще с полтысячи человек. - Да-да? - я наблюдал за тем, как вымазанных в грязи, с садинами и ушибами, а так же рассечениями и даже переломами, обезоруженных эльфов, подгоняя пинками и окриками, переводили во временный лагерь для военопленных, который эти же сами пленные и строили своими руками, ибо в крепости жить было невозможно: восточная часть перестала существовать под ударами Зеновии и Акено, северная сгорела от ту'умов Изиры - там остались лишь угли да стены на месте складов с продовольствием и конюшен - а западная стала красивой ледяной скульптурой, внутри которой замерли с три сотни пехотинцев, полсотни лучников да пятерка магов, не успевшая даже спуститься со стен. - Если я еще раз предложу тебе использовать для штурма твоих... подруг, - замялся на мгновение центурион, после чего продолжил без тени улыбки на лице, - то напомни мне об... этом. - Что, слов не хватает? - Издеваешься!? Да твои одаренные девы своими стараниями лишили нас законной мародерки! Что, что тут можно взять!? Камень!? Угли!? Черт подери, они оружейные разнесли по кирпичику! Крепкие клинки из сплавов развалились на мелкие обломки под действием сокрушительных магических сил! Тут просто на переплавку металл придется собирать по округе не один день! Ладно продовольствие сожгли вместе с конями... хотя что плохого сделали им эти животные? Чем я буду кормить эту ораву из пленных? А лекарства? - с каждой репликой голос офицера становился громче, привлекая к себе внимание легионеров и даже пленников, - Если не обработать раны, то к утру легкораненые перейдут в разряд "трехсотых", как ты любишь говорить, а это чуть ли не треть от всех пленников! - Тише, большой парень, тише... - Тише? Это после того, как ты поставил меня и моих братьев заведовать борделем!? - крик Аквилы прокатился по периметру разрушенной крепости, достигнув, кажется, самых отдаленных ее уголков. - Тебя больше злит обязанность следить за порядком во время удовлетворения легионерами потребностей, или же лишение возможности самому развлечься от души? Тут дело такое - легионеры, конечно, имеют священное право грабить и бедокурить во взятом городе три дня, отводя душу... но это же ведет к росту конфликтных ситуаций между братьями по оружию: кто-то зарится на один и тот же трофей, а то и вовсе схваченную женщину поделить не могут. Опять же, в голову горячему парню может стукнуть нечто, и он прирежет девку как свинью. Не то чтобы это считалось тяжким преступлением... В общем, за порядком и обустройством досуга в легионе нужно было следить, для чего учреждались "специальные службы" во главе с префектами, надзирающие за порядком и следящие, чтобы горячие имперцы не увлекались выпусканием пара и не лишали братьев такой возможности. Да и охранять шлюх тоже нужно было, если не от охочих до женского тела солдат, то от налетов противника уж точно. В нашем случае, на тот момент, требовалось только обеспечить порядок во время ночевки и безопасность во время перехода к границе. Опять же, "правоохранителям" была предоставлена возможность первыми трахнуть пленниц, пока те не истаскались от десятков, а то и сотен членов, побывавших в их дырках. Центурион поворчал-поворчал, но смирился с подобным положением вещей. Но прежде следовало провести беседу с плененным контингентом, которому пришлось готовить ужин из того, что было. Не все так плохо, как описывал Флавий - провиант был, ведь нам удалось захватить обоз разбитой на лесной дороге армии, пусть многое и пришло в негодность, или было уничтожено, во время нашей атаки. Пламя, кишки, грязь и панические перебежки не способствуют сохранности продуктов. Несмотря на многовековую "диету", братья не разучились готовить сытную и нехитрую полевую кухню, поэтому уже вечером, когда большая часть пожаров в крепости стала затухать сама собой ввиду недостатка в топливе, а на небе стали зажигаться то тут, то там меленькие, блестящие, словно осколки разбитого стекла, звезды, над лагерями - легионерским и пленников - потянулся соблазнительный аромат съестного, сдобренный дымом костра и веселой перебранкой покинувших, да еще на долгий срок как минимум, солдат XIII легиона, назначенного Инквизицией, великой и беспощадной. Пленников разделили на три части, по половому признаку. Мужчин согнали в наспех сооруженное подобие загона, внутри которого альтмеры зажгли несколько костров, подпитываемых сучьями и ветками, собранными в лесу их же руками. За пределами света, исходящего от пламени, расположились караульные из числа велитов и лучников, которые могли запросто догнать любого хоть в чистом поле, хоть в заросшей чащобе. Главное - знать, хотя бы по запаху или ауре, кого нужно искать. Хотя вряд ли кому-то из солдат или даже магов, которых держали отдельно, удастся скрыться из поля зрения не нуждающихся в еде и сне караульных. Магов, как я уже отметил, держали отдельно, под бдительным оком манипулы гастатов, готовых в любой момент пронзить скрытые за расшитыми рунами мантиями тела своими копьями. Впрочем, это была больше перестраховка, чем необходимость - стараниями Мирак и Россвайсе, подтянувшей свои знания в магическом искусстве Тамриэля, эти одаренные эльфы уже не могли свободно творить волшебство, ограниченное лишь умением и объемом маны кастующего. Я видел лица магистров магических искусств, что выглядели не старше тридцати лет, которые каменели при виде маски жрицы - кажется, о прислужниках драконов наслышаны даже на Саммерсетских островах. Заклинание "Тишина" штука хорошая, но временная, как и яд безмолвия (по сути настойка из риса праха вампира) - зато есть валькирия, умеющая в магию другого мира, в том числе и отключение магических сил у противника. Но лучше перестраховаться, так что всех напоили горькой бурдой... Наконец, женская часть армий противника была согнана в палатки и охранялась избранными из числа триариев под личным руководством Аквилы, которому, на будущее, я и поручил заботу о подобного рода трофеях. Питье, еда и сон перестали быть насущной необходимостью для легионеров, чего нельзя сказать об удовлетворении определенного рода потребностей, которые нужно жестко и четко регулировать. Я слишком хорошо помню дни и ночи разграблений городов галлов, германцев и даже парфян, не успевших сбежать от носителей гордых легионных орлов: стоит закрыть глаза, и я вновь оказываюсь на грязных улочках, затянутых дымом, смердящих дерьмом, кислым вином, жареным мясом, потом и похотью, сотрясаемых от криков и визгов насилуемых женщин, которые то и дело заглушались сальными выкриками и гоготом распаленных мужчин... Их расположили в палатках, так же трофейных, приготовленных для вечерних развлечений. Вряд ли среди остроухих много идиоток - думаю, большая часть уже поняла, что их ждет ночью. Остается лишь донести до них возможность сохранения жизни... в любом случае, мы будем в выигрыше - или унизим их, или просто лишим врага боеспособных бойцов, облегчив жизнь имперцам. Перед ужином триарии согнали их перед палатками, окружив полукругом, я же встал прямо перед ними в своей офицерской броне: - Я Марк Сергий Публикола, командующий XIII легионом. Я даю вам выбор: если хотите жить, то ублажайте моих солдат и солдат других легионов. Если такая жизнь вам претит, то мы всегда можем вас убить... - я выдержал паузу, оглядывая первые ряды разоблаченных женщин - немногие побледнели, большинство же сверлило меня и легионеров ненавидящими взглядами, полными превосходства, - и пожрать ваши души. С этими словами пламя вырвалось из глаз и ртов братьев, доспехи и одежда истрепались в пару мгновений преображения, покрылись дырами, прорехами и пробоинами, кожа иссохла, тела покрыли старые, а так же незаживающие раны, из которых так же вырывалось пламя - легионеры предстали во всей своей кошмарной красе. И вот тут уже проняло всех - передние ряды резко подались назад, раздались всполошенные, испуганные возгласы, женщины принялись метаться из стороны в сторону, натыкаясь взглядами на оскалившихся триариев, напоминающих порождений кошмарных снов, еще более усиливая хаос. Наконец, толпа собралась и рванула в мою сторону, думая, что обогнуть одно чудовище будет нетрудно... но тут из мрака ночи выступили лучники, откинувшие капюшоны, скрывающие их горящие головы, захлопнув ловушку. - Что вы выбрали? - Что же? - Скажите нам? - Говори! - Ну же! Выкрики братьев потонули в истошных криках, разносившихся по округе, наведя шороху и в других лагерях с пленниками. Однако вскоре они стали затихать, сменяясь плачами, слезами, мольбами... принятием случившегося, своего положения... наконец, смирением.***
Центр временного лагеря легиона (полное безобразие, отхождение от канонов и инструкций! Нас бы за это любой легат прогнал через строй с розгами за подобную халатность - никаких стен, рвов, площадок, ворот, башен. Просто временный периметр с некоторыми ограждении вокруг мест расположения пленников) не будет спать всю ночь - так мне казалось тогда. Шелест листьев на деревьях и кустарниках (траву мы вообще вытоптали), шорохи животных, пение птиц - все потонуло в грубых возгласах предвкушающих развлечение дорвавшихся до нежной женской плоти легионеров и вскриках нещадно насилуемых эльфиек, которых доверху накачивали спермой в порядке очереди, не давая женщинам отдыха. Желающих избавиться от ощущений грязных и вонючих членов внутри себя, разрывающих внутренности вплоть до влагалища включительно, жестких и грубых рук-лапищ, мнущих нещадно их груди, дергающих за волосы и стискивающих их шеи чуть ли не до треска позвонков и полного перекрытия пути воздуха в легкие было много. Кто-то уходил со слезами, продолжая рыдать даже в момент замаха и удара, кому-то удавалось молча принять последствия своего выбора, а кому-то хватало смелости посмотреть смерти в лицо с улыбкой, гордо подняв голову и подбадривая остающихся на этом свет подруг добрым словом или шуткой. Некоторые и вовсе бахвалились, оскорбляли, поносили "грязных имперцев, подобных животным, которым интересны лишь жратва и секс". После первых смертниц, лишившихся души, представшей в виде белесого сгустка, едва слышно вопящего, который поглощал палач прямо на месте, некоторые из отказниц поменяли свое мнение, и перешли в обслуживающий, на время перехода, персонал для нужд братьев. Я же, как и в прежние годы - службы Риму и императору - не был сторонником насильственных действий с пленницами, а теперь и вовсе не испытывал нужды в разрядке. Иногда я и вовсе начинал мечтать об отдыхе... заездиют же! Не насмерть, но... - Добрый вечер, дамы, что у нас будет на ужин? - я отодвинул полог палатки и вошел внутрь, втягивая воздух в надежде ощутить аромат съестного. Безуспешно. Вместо этого я обнаружил сидящих полукругом девушек, впившихся цепкими взглядами в меня. - Что? Я должен был готовить? Но позвольте, у меня нет необходимых компонентов и посуды, а армейская похлебка вам наверняка покажется грубой и жирной... - Кто сегодня победил? - прямо в лоб спросила Зеновия, подавшись вперед, другие лишь немногим менее выражали свой явный интерес. - Победил в чем? - признаться, я поначалу даже не понял, о чем идет речь, но потом вспомнил о дневном споре, - А, вы о штурме? Я полагал, что это и так понятно... - То есть я! - гордо заявила синеволосая, вздернув носик и выпятив грудь. - Ара-ара, этого не может быть! Победила я! - возразила Акено с широкой улыбкой, ее глаза блеснули металлом из-под прищуренных век. - Волшебница Леви-тян сделала больше всего для победы! - встала в победную позу Серафолл, высунув язык и прикрыв левый глаз, показывая пальцами "V". В спор вступила Изира, доказывающая, что именно сила ее Криков оказалась решающей в деле штурма. - Победила Россвайсе, - меня не услышали, погрузившись в оспаривание собственных достижений, так что мне пришлось повторить громче, потом и вовсе перейти на крик. - Что? Но... - Божечки, тут явно какая-то ошибка... - Как же так!? - Я? - при всей радости от неожиданной победы на лице валькирии так же отчетливо читалось и удивление. - Н-но я же... - ... накрыла крепость по периметру барьером, через который не сумел сбежать даже лидер магов из крепости, бившийся словно рыба об лед. Когда его брали ребята Хоноруса, он, говорят, поносил "проклятого имперского пса, который запер его - его! Великого магистра...!" и так далее по тексту, совсем непечатному, - я с улыбкой оглядел девушек - большинство выглядели сконфуженно, только Конеко выглядела спокойной - ее сейчас занимал сладкий пирог, который она неспешно поглощала маленькими кусочками, запивая его морсом. - То есть... - морщины на лице Изиры стали постепенно разглаживаться, по мере того, как она начинала понимать ситуацию. - ... пока все занимались разрушениями, она поймала бегущих под шумок и кошмарное светопредставление командиров и прочих начальников, решивших спасти свои шкуры, бросив подчиненных на произвол судьбы и милость нападающих. - Нечестно, она просто воспользовалась нашей атакой, - надулась Зеновия, скрестив руки на груди, зыркнув недовольно на смущенную валькирию. Я подошел к девушке, взял ее за руки и поднял на ноги, притянув к себе. Не отказав себе в удовольствии приблизить свое лицо к ее, так, чтобы наши губы разделяли едва ли пара сантиметров, не мешающих дыхания теплу касаться кожи, щекоча оную, поднимая, еще пока едва ощутимые, волнение с томлением в груди, смотря прямо в пытающиеся убежать, спрятаться от пристального внимания глаза, чувствуя теплоту и вязкость нежности, которую я испытывал к этой милой, все еще робкой, высокой и статной девушке с поразительными талантами и удивительной стойкостью, что в минуты опасности выглядела достойной образа, навеваемого скандинавскими сагами и сказаниями о девах войны, собирающих души павших и препровождающих их в Вальгаллу. - Моя валькирия, скажи мне, чего ты желаешь?***
Ночь, улица, фонарь, аптека... нет, не так. Ночь, поле, две луны и россыпь ярких звезд на небе. Вдалеке блестит огнями и приглушенно живет своей жизнью странно-страшный, если вдуматься, лагерь. А если не думать, то это был очередной прекрасный ночной пейзаж красивого, и страшного, если копнуть в самую суть, мира. Боль, страх, отчаяние, смирение и муки остались где-то позади; вокруг же был рассеянный лунным светом ночной полумрак, неподалеку щебетали ночные пернатые создания, тихо журчала небольшая - настолько, что на больших картах ее просто не отмечали - река, несущая своих прохладные воды на юг материка, на берегу которой располагался невесть откуда взявшийся валун, на котором мы с валькирией и расположились, прихватив закусок и немного вина. - М-м-м... - тихо промурчала девушка, прислонившись спиной к моей груди, сидя у меня между ног и накрыв своими ладонями мои, сложенные у нее на животе. Я же уткнулся лицом в ее волосы, пахнущие морозной свежестью и можжевеловыми ягодами, наслаждаясь ощущением ее близости, теплом ее тела, пробивающимся через одежду. - Хорошее место, правда? - спросил я, на секунду подняв голову от ее макушки. - Дело не в этом, - Россвайсе чуть помотала головой, потом повернула ее налево, чуть опустив взгляд куда-то на уровень моего предплечья. - Просто это первый раз с момента ухода из родного мира, когда мы оказались наедине... - Тебя утомило постоянное общество других, верно? - я чуть улыбнулся, потянувшись губами к ее рту, и девушка, прикрыв глаза, с готовностью ответила на легкий поцелуй. - Нет, я... дело не в этом. Все мы... каждая понимает, что ты... мы оказались в такой... странной ситуации. Нет-нет, не то! Я хотела сказать... - Понимаю. Кажется. В какой-то мере, - вздохнув, я поднял взгляд к небу. - Мне жаль, что все мы оказались в такой ситуации. Я люблю каждую из вас, вы все для меня особенные, и я понимаю, что сложившаяся ситуация совсем ненормальная. При всей вашей дружбе, понимании и сотрудничестве, которое безмерно потрясает меня и заставляет испытывать глубочайшие уважение и преклонение перед вами... но без ревности никуда ведь, правда? Это нормально - желать чего-то только для себя одной, так что я совсем не против побаловать тебя, моя любимая и единственная валькирия. Тем более, что ты это заслужила сегодня. - Я... спасибо, - в бледном лунном свете я отчетливо различил, как багровеют ее щеки, а губы кривятся в довольной улыбке. Это было столь мило, что я не отказал себе в удовольствии крепче прижать к себе ойкнувшую девушку и вновь зарыться носом в ее волосы, не слушая смущенный шепот отпора и слабые, обреченные изначально на провал, попытки вырваться. Какое-то время мы молчали, наслаждаясь обществом друг друга, пока подруга не решила вернуться к событиям минувшего дня. - Марк... я знаю, что ты говорил уже нам... помню твои слова, но, - она вновь повернулась, уже справившись со смущением, в ее глазах сверкнул слабый огонек надежды на что-то, - неужели обязательно быть таким жестоким...? - А что изменит мой ответ? Доводы других на этот счет? Не думаю, что кто-то или что-то сможет убедить меня изменить свое отношение к альтмерам и Доминиону. Эти выскочки с острыми ушами считают других созданиями второго сорта, себя ставя на ступень перед богами, достичь положения которых жаждут больше всего. И им плевать на цену этого. Прибавь ее застарелую ненависть к Империи Септимов, создатель которой когда-то "поработил их", и получишь примерную картину современного общества выходцев с Саммерсетских островов. - Но не все же такие, верно? - Анариэль тому подтверждение. Многим просто запудрили мозги, как было с Тенью, - я кивнул, после чего прижался лбом к виску воительницы. - Однако это никоим образом не отменит моего желания покарать зарвавшееся государство и написать кровью предупреждение будущим поколениям. Мы (я имею ввиду себя и братьев из легиона) уже потеряли одну империю, и уж этой, столь близкой по духу и образу нашей потерянной родине, мы не дадим пасть. Наконец, не сбрасывай со счетов мою давнюю предубежденность в отношении ксеносов. - Это... - Роська, милая, - я улыбнулся, - разве для этого ты хочешь потратить этот дивный вечер только для нас двоих? - Она отрицательно помотала головой, пелена грусти и сожалений в ее глазах развеялась, словно туман под лучами горячего летнего солнца. - Вот и славно, тем более, что у меня есть куда более интересное предложение...