Записки имперца о... (СКИТАЛЕЦ - 2)

      В темной-темной зале, в овальном пятне света, за старым деревянным столом, украшенным причудливой резьбой и накладками из дерева, устланным зеленым сукном, заваленным бумагами и прочими канцелярскими принадлежностями, сидело существо. По виду смахивающее на человека, да только кто будет просиживать штаны, уткнувшись к экран компьютера, во фраке, черном плаще, белоснежных перчатках, спрятав лицо за матово-стальной маской ухмыляющегося демона, из ротовой и глазных прорезей которой вырывалось бы багровое пламя? Все верно, догадаться нетрудно, ну, а тем, кто все же не признал, стоит пояснить, что этим существом был Игрок. Правда, он не слишком напоминал свой привычный образ ехидной сволочи, издевающейся на подчиненными, играющей в покер с сильными созданиями разных миров.       Сейчас же, если забыть про причудливый внешний вид, он напоминал офисного служащего, зарывшегося по самую макушку в бумаги. То и дело посторонний наблюдатель мог бы наблюдать, как он потирает пятерней затылок, поднимает то один, то другой документ, сверяясь с данными на мониторе перед ним, что-то неразборчиво шипит себе под нос на фарси, щелкает по клавишам клавиатуры, распечатывает файлы с компьютера, повторяя процедуры раз за разом. Черт его разберет, ведомо ли хотя бы Тзинчу, сколь долго он корчит из себя бюрократа, или же в самом деле работает, да только в какой-то момент его занятие прерывается. Во мраке помещения, куда большего, чем кажется поначалу, вспыхивает окружность телепорта-перехода, комнату заливает алая вспышка, а после с влажным шлепком на каменный пол падает нечто бесформенное.       Миг, другой, и вот уже в воздухе отвратительно смердит палеными волосами и плотью, с этим приходит запах экскрементов, запекшейся крови, железа; помещение начинает наполнять ощущение страха, отчаяния, ужаса, боли, гнева, безумия. Объект на полу, еще подсвечиваемый багрянцем телепорта, дрожит, содрогается в агонии, пытается пошевелить бурым обрубком, в котором едва можно узнать левую руку, когда-то принадлежавшую человеку. Замирая с руками, нависшими над клавиатурой, Игрок отклоняется влево, щелки-прорези для глаз на маске сужаются, оставляя узкие полоски багряного, затем вскидывает левую ладонь, щелкает пальцами, и вот огромное помещение освещается огромной люстрой на высоченном потолке и светильниками, вбитыми в стены по периметру зала.       Объект оказывается едва узнаваемым телом человека, покрытым обгоревшей, едва уцелевшей местами, кожей или же поджаренной до черной корочки плотью; левая рука обрублена по локоть, правая обгорела по самое плечо и вообще не двигалась; многочисленные порезы сочились алым, а из прорехи в животе вывалился кишечник, разорванный в трех местах. Правая часть лица была будто бы срезана, кость под плотью обгорела, волосы исчезли, и лишь левый глаз светился безумием и остатком разума. Губы перестали существовать, вместо них был лишь влажный разрез на голове, который судорожно открывался и закрывался, пока хозяин помещения медленно приближался к своему неожиданному гостю... или же долгожданному?       - Сколько лет, сколько зим, мой дорогой Скиталец, - с улыбкой в голосе поприветствовал живой труп Игрок, обходя сочившуюся ихором кучу плоти вокруг, останавливаясь в нескольких шагах от дергающейся головы, на границе расплывающегося кровавого пятна. - Кажется, год прошел с того разговора? Отвратительно выглядишь, кто же тебя так знатно отделал-то? Жена застала с любовницей? Какая из них, и с кем? Неужто с кем-то из даэдра? Паучиху прилюбил? Или, шалун, к Меридии забежал в гости, м?       Единственный уцелевший глаз тела обжег Наблюдателя ненавистью, пробивающейся через пелену боли и страданий.       - Какой страшный взгляд, прям разит наповал! - безэмоционально отозвался Игрок, сложив руки на животе и начиная раскачиваться вперед-назад корпусом, не отрывая стоп от пола. - Позволь угадаю, в сказанном выше я ошибся, верно? Дело не в твоих женах или любовницах всех порядков, ты ведь успешно строил из себя порядочного семьянина, живя со своим гаремом душа в душу в огромном поместье, лишь изредка выбираясь через портал в Имперский город для проведения консультаций, или, в самых крайних случаях, за пределы озвученных мест для проведения быстрых и кровавых карательных акций? А вот теперь валяешься в ногах, истекая дерьмом и кровью, потому как не прислушался к моим рекомендациям, да еще и сам себя ослабил перед тем, как карма решился вернуть тебе грешки прошлого сторицей.       Истекающий кровью объект попытался было пошевелить правой рукой, однако обугленная конечность не шевелилась вовсе. Тогда он потянулся левым обрубком в сторону глумящегося существа - рана кровоточила, но попытки продолжались. Глаз сиял уже чистым, незамутненным гневом, вытеснившим все прочие эмоции. В какой-то момент судорожно поднимающаяся челюсть замерла, а из дыры в голове исторглись хрило-влажное:       - П-по... гхргф... мо-г...       - Помочь? Тебе? Тому, кто прямо пригрозил мне последствиями, если я влезу в твою жизнь? Обещавшемуся не простить меня за попытку помешать прожить жизнь в суровых реалиях Тамриэля, вдали от благ цивилизации, кроме тех, которые ты спрятал за стенами своего поместья в Скайриме? С чего вдруг мне платить признательностью неблагодарному болвану, который сам довел себя до такого?       Тело дернулось на полу, из остатков рта брызнула бурая жидкость, в котором смешались кровь и желудочный сок.       - Кто же тебя так сильно избил, что изначально высокая регенерация не способна справиться? Живой труп, чудом продолжающий существовать. Впрочем, - ротовой разрез превратился в издевательскую ухмылку, впечатление усиливалось от щелочек-глаз, с загнутыми вверх уголками, - я и так это знаю, ибо, несмотря на всю твою неблагодарность, приглядывал за тобой, и видел, как тебя почтила визитом... дочурка.       После этого тело на полу стало судорожно дергаться, кровь из ран, во многом зарубцевавшихся, вновь полилась широким потоком, вынуждая Игрока отпрыгнуть назад, чтобы не испачкать свой фрак и белоснежные перчатки.       - Тебя так шокирует факт наличия ребенка, м? Ты, столько раз сопротивлявшийся, саботировавший все возможности оставить после себя потомство, смирился ведь с тем, что у тебя в доме будет свой детский сад с десятком-другим детишек, ибо твои избранницы жаждали дать тебе наследника или наследницу... И позабыл, - он чуть наклонился в бок, сложив руки за спиной, пируэтом обходя щупальце-поток крови, разминувшись носками своих туфлей всего в нескольких сантиметрах от алой жидкости, - отбросив сигналы разума, свое чутье и предупреждения со стороны, дал себе окунуться в уют семейной повседневности, что отвергнутая тобою сучность продолжала любить тебя, несмотря ни на что. Все то время, что она крутилась рядом, она собирала остатки твоей энергии, кусочки плоти, кровь, ошметки эмоций, проявлений силы и слабости. Ты, верно, решил забыть, что Она - Зона, мир внутри мира, суверенная территория, выбившая себе право на существование... и что ты подарил ей ночь любви, накончав внутрь под завязку!       - Хр... хахххххххх... - хрипело тело на полу. Обессилев, он распластался в луже собственного ихора, следя за танцующим вокруг Наблюдателем, что продолжал разливаться соловьем, смакуя неудачу своего слуги:       - Она твердо шла к своей цели, и в мрачную ночь, которую не мог не заметить никто по обе стороны Периметра, понесла. Прямо в больнице, в палате, которую ей обставило новое поколение монолитовцев, отбивших Припять и осаждающих район Радара, - существо остановилось, нависнув над бессильно откинутой головой потерявшего все. - "Понесла царица в ночь не то сына, не то дочь..." - кажется, так было у вашего классика литературы? Впрочем, в нашем случае была определенно дочурка, вобравшая в себя силушку обоих родителей, выпестованная матерью на радиоактивных просторах Зоны. Мутанты были ей домашними питомцами, фанатики учителями и грушами для битья, неосторожные бродяги жертвами и экзаменами, наемники и ученые - подопытными образцами...       Игрок выпрямился, задрав голову, смотря куда-то в потолок, в сияние света.       - Девочка росла быстро, постоянно направляемая собственной матерью, вливающей в податливый разум лишь ее истины и правду. Девочке едва минуло пятнадцать лет - хоть про иное течение времени в измерении с ЧЗО и иных мирах ты помнишь еще? - когда аватара отпустила дитенка повидаться с блудным, неблагодарным папочкой. У меня даже, кажется, запись есть на рабочем столе, - он покосился себе за спину, одновременно выставив перед собой правую ладонь, тыльной стороной вверх. - Солнечный день внезапно сменился бурей, небо затянуло грозовыми тучами, поднялся сильный ветер. Ты поспешил к воротам, чтобы поплотнее их закрыть, когда увидел ее...       Высокую, худую, с бледной кожей. Одежда черная, украшенная металлическими вставками, на запястьях браслеты с шипами. Зеленые глаза, черные волосы с кислотными прядками, на покатом лбу круглые темные очки, и тоже с шипами; голые плечи и живот; черная куртка-жилет, черные штаны, черные ботинки, с металлическими носками и стопами; черные перчатки по локоть, на внешней стороне которой прошиты вертикальной линией небольшие шипы, сияющие словно серебро. Ремень с пряжкой, стилизованной под знак радиационной опасности. Тонкие, подведенные темной помадой, губы, тонкие брови...       Игрок говорил это, а перед ним парила голограмма описываемой девчушки, недвижимая, и в тоже время такая живая, словно бы замершая, в тот самый миг первой встречи, когда встретились их взгляды. Некогда гордый воитель, а теперь сломленный кусок мяса, смотрел и вспоминал, словно бы это случилось мгновение назад, как капли дождя стекали по ее лицу, волосам, одежде, как твердо стояла она, с легкостью перенося все порывы ветра, как с первого взгляда, в глубине души родилось еще смутное ощущение родства и тепла. Тоже самое, как ему казалось, он разглядел в ее взгляде, таком упрямом, несгибаемом... Она приоткрыла свои губы, делая шаг вперед, к нему, замершему истуканом, собираясь что-то сказать...       - Долгожданному воссоединению помешала Ирина, беспокоившаяся о тебе, ощутившая энергию перехода, ненатуральности поднявшейся бури. Она заметила ее, призвала свой клинок и броню - то ли рефлексы сработали, то ли она ощущала от Аномалии (ты знал, что именно так зовут твою дочь?)... неважно, что именно было поводом, важна лишь реакция. Полагаю, девочка увидела одну из тех стерв, которая увела папу от мамы, а в следующий миг голова и правая рука ангела отделились от тела, фонтанируя кровью. Одно хорошо - девушка не ощутила боли и холодной хватки смерти.       Тело на полу забилось, то ли в конвульсиях, то ли от обуревающих его чувств, а то и от всего сразу.       - Ты бросился на защиту, призвав свои клинки, намеревался ударить ей в спину, когда она шла, стряхивая с правой руки кровь твоей возлюбленной, направляясь к спешащим из особняка другим членам гарема, - Игрок взял паузу, а после присел рядом с телом, смотря прямо в уцелевший глаз своими щелочками маски.       - Ты знал, что в тот самый день Ирина выяснила, что беременна от тебя, как и все остальные барышни? Они хотели вечером обрадовать тебя коллективным сообщением. Хотя, о чем это я? Конечно же не знал! Иначе бы не замешкался с ударом в спину, что и стало фатальным. Аномалия разозлилась и практически выпотрошила тебя колоссальной мощью, с которой твоя сила и рядом не стояла, а потом методично расправилась с остальными, зная, что ты смотришь, и не в силах пошевелиться, - воскликнул Наблюдатель, ткнув указательным пальцем в лоб Скитальца, на границе обугленной и окровавленной кусков плоти.       - И вот ты сбежал, бросив останки своих любимых мокнуть под дождем посреди уничтоженного поместья, решив избежать гибели от рук нежданной дочери! А вдруг она бы унесла тебя в Припять, где оставшаяся единственной партнерша бы выходила тебя и посадила рядом с собой, править Зоной, а там и всей планетой? Что же тебе понадобилось от меня, чье вмешательство ты отверг, а вместе с ним и собственное спасение? Ты в самом деле думаешь, что я помогу тебе, неблагодарное отродье? - крикнул Наблюдатель, резко распрямляясь и отходя к столу, на который и оперся руками, нависнув над столешницей.       Крик еще некоторое время отражался от скрытых в дрожащем полумраке углов помещения и теряющемся далеко наверху потолке. В какой-то момент Игрок обернулся, вновь сияя издевательской ухмылочкой:       - Хочешь, чтобы я их воскресил? Но ведь это... безумие! Дочка твоя уничтожила души еще до смерти тел, вырвав их так, что ни ты, ни Гай этого не заметили и не ощутили, потому как она пожрала их все - души матерей и их еще не рожденных детей! Тут и воскрешать некого. Алчешь мести за разрушенную жизнь? Так ты ее сам погубил своими опрометчивыми шагами, тупоголовый дегенерат! Будешь чувствовать себя лучше, когда единственные любящие тебя - тебя, Марк Сергий Публикола, живущий прошлым - существа будут уничтожены? Хочешь наблюдать, как медленно умирает твоя дочь-убийца, которая просто повторяет путь своего отца, покрыв руки кровью невинных?       Масочник поднял взгляд к потолку, положив левую ладонь на литой подбородок, подперев конечность другой рукой, словно задумавшись, а затем просиял, щелкнув пальцами:       - Впрочем, есть одно решение. Полное опасностей, неопределенности, необратимых последствий... зато, если все сделаешь по уму, - он вновь подошел к телу и замер около головы, смотря в дрожащий целый глаз, - ты сможешь их спасти. - Глх...хья... я сл... гхл... - захрипел Скиталец, попытавшись приподняться над полом, булькая и хрипя, не дожидаясь вопроса. - я сгл...сен. Я соглас...сен!       - В таком случае, для начала, - протянул Игрок, опуская руку в карман и доставая оттуда потертый ПМ с неожиданно толстым и длинным стволом. Наведя оружие на лоб тела, он положил указательный палец на спусковой крючок, - тебе придется умереть.

***

      - Ты... ты в своем уме!? Да Она тебя вокруг пальца обвела! - прошипел Лемур, сжав кулаки.       Скорее, выждала момент, чтобы заработать очков, понимая, что я не смогу отблагодарить ее более-менее соответствующим образом. Вот же угораздило меня попасться на ее удочку, плясать под ее дудку. Ожидаемое посещение Асии сменилось вояжем с опасной сущностью, привлекательность которой нельзя отрицать. Думал, верил, надеялся, что смогу от нее сбежать, смогу удержаться, не стать таким же, как другие бродяги, сложившие свои головы на отравленных пустошах ЧЗО, порой в таких гиблых углах, где никак не удастся найти даже кусочка кости для идентификации. Но где там...       Попытка развеяться на полигоне, с командой, за рутинной тренировкой провалилась. На время выполнения учебно-боевой задачи я сумел отодвинуть эти мысли подальше, даже сумел немного подколоть "ангелочков", однако вместе с возвращением проявляющей неожиданные признаки ревности драконицы, приодевшейся по последнему воплю демонической моды оживился мой КПК, на который пришло озорное сообщение, а затем еще одно, затем еще... Я даже не стал пытаться гадать, откуда эта зараза вызнала номер, но и отключать гаджет не стал. Лемур все продолжал меня тихо пилить, но беззлобно, лишь просил быть осторожнее.       - Поздно пить боржоми, когда печень отвалилась, говорил мой дедушка, хрипло посмеиваясь, - буркнул я под нос, крутясь перед зеркалом, одергивая рукава пиджака. Еперный театр, да я так ни перед одним свиданием не волновался, черт, да даже перед той крайней ходкой, за Сердцем, не ссался кипятком, как сейчас!       - Уверен, что не стоит тебя прикрыть?        - Я же не в рейд собираюсь, и не на встречу с вражеским агентом, дружище! - расстегнув пуговицу, давящую на горло, я затянул ремешок наручных часов на левом запястье и положил мобильник в карман.       - Ага, как же, - саркастически хмыкнул он, прислонившись спиной к двери, - ты всего-то идешь на свидание с Зоной!       - Скажи это еще громче, чтобы местные падшие тебя точно услышали. Думаешь, что наш пройдоха-курильщик не знает, куда и зачем я направляюсь? Единственная проблема может быть в Баракиэле, однако Азазель говорил, что тот занят подготовкой к визиту в страну Одина, причем не приезду на несколько часов, как было во время Рейтинговой Игры, а чуть ли не полноценное турне по достопримечательностям Японии как культурная программа, являющаяся приятным дополнением к переговорам и заключению полноценного союзнического договора со скандинавским пантеоном.       - Считаешь, что он решит набить тебе морду, если застукает с другой девушкой, да еще и врагом? - ехидно хмыкнул друг, пока я отправлял во внутренний карман пиджака набитый зеленью кошелек, где еще была пара карт местных банков. В конце-концов, свой оклад как члена ГБР и худо-бедно зарплату бодигарда я отработал за пару месяцев, а они у меня, по контракту, весьма неплохие.       Странные ощущения, но не от одежды или грядущей встречи. Мне отчего-то казалось, что все это я уже видел. Не в первый раз так уже глючит, в прошлом - нормальном, без сил, одержимости и проживания жизней за других существ - я не раз ловил себя на том, что будто бы уже слышал разговор, видел происходящие события, чьим участником являлся сам. И ладно, будь дело в, скажем, повторении какого-либо рутинного дела, вроде уборки пришкольной территории на летней практике или решении ряда задач на уроке той же физики. Дежавю с момента становления легионером перестало меня посещать, а тут вдруг вернулось, да так явно, в тоже время ускользая всякий раз, как я пытался ухватиться за него усилием воли. Мистика, сказали бы обыватели. Последствия всплеска одержимости, предполагал я, шагая по улице к торговому центру, рассеянно наблюдая за тем, как открываются и закрываются многочисленные двери, ведущие вглубь внушающего своими размерами здания.       Я присел на скамейку, вспоминая, как иногда, вместе с сестрой, мы зависали в ТЦ, что располагался в самом центре города, недалеко как от учебного корпуса университета, так и от гимназии, где Настя грызла гранит науки. И если я был там редким посетителем - за модой не гнался, редко выбирался в кинотеатры, разве что в закусочные заглядывал, коим отвели целый четвертый этаж - то вот сестренка вместе с подружками и окружением, без которого трудно представить себе популярного человека, номера один любого учебного заведения, частенько забегала туда после занятий. На все названивания по мобильнику она резко отвечала, что уже не маленькая и сама разберется с проблемами, нечего ее опекать и все такое прочее.       Ага, как же! Я слишком хорошо ее знаю, чтобы поверить в то, что приключения обойдут стороной ее пятую точку. А спросят с кого? Правильно, со старшего брата, который обязан всегда бдить и беречь родственничка. Я один раз расслабился, потом пришлось морду бить разухарившемуся ухажеру, а после вешать лапшу на уши матери про "споткнулся, упал...", так как Настя молила, чтобы я никому ничего не говорил. К тому же, времени на брождение по бутикам, примерки, охи-ахи и хихиканья в компании подружек у нее было достаточно - пары заканчивались обычно куда позже, чем занятия в гимназии. И вот уже тогда, сделав предупредительный звонок, я шел в ТЦ, где проходил по отработанному маршруту в поисках своевольной сестренки.       Помню, в первые несколько раз она бесилась, даже устраивала эмоциональные разборки (хорошо, что дома, а не на людях). А после... пару раз я обнаруживал ее засевшей в кабинке для переодеваний в магазинах нижнего белья, несколько раз - в фирменных бутиках, где она то шортики, до джинсики примеривала, то маечки, и выскакивала якобы подружкам показать, что ждали снаружи, попадаясь мне на глаза. Да и друзья ее при моем появлении начинали понимающе ухмыляться и прощаться до следующего дня. Мне даже кажется, что она наслаждалась подобными проявлениями заботы с моей стороны. Впрочем, ни разу в этом она не признавалась.       Ее саму, настоящую, редко кому доводилось видеть даже среди родни. Больше всего, конечно же, мама и я. Но, боюсь, только мне довелось видеть ту грань личности Насти, которая в обществе осуждается. И я... не могу окончательно ее принять. Судить не имею права, ведь сам едва не поддался. Боже, меня даже от мыслей о ее пятнадцатом дне рождения в дрожь бросает - едва не потерял контроль. Я... я не хотел, и не хочу, никому ее отдавать, и в тоже время не смог сделать тот последний шаг.       Вот же срань, снорка мне в ноги! Снова это отвратительное ощущение, что все это я уже видел, слышал, думал! Но как, почему, откуда все это? В ушах отчетливо стучит пульс, заглушая рык Драйга, холодное шипение Гая и демонические вопли У'Зула - всех тех, кто составляет мне компанию в скитаниях по этому идиотскому миру. Черт, местные ангелы и демоны напоминают шутов, а не серьезных противников, когда-то давным давно бывшими братьями и сестрами, созданными Богом. Который мертв, убит, вместе с Люцифером, а их обязанности исполняют те, кого клоунами назвать можно. Правда, тихо, а то если услышат, то могут вломить так, что посадка орочьей баивой луны покажется легким бризом в июльский зной.       А я? Разве я веду себя лучше их? Занимаюсь всякой дребеденью, вместо того, чтобы собрать армию и атаковать противника. Вместо этого скачу из угла в угол, занимаясь в жопу мне не сдавшимися личными отношениями, встреваю в терки с попадающими себя агентами Хаоса, даже натуральными чемпионами и демонами, будучи одержимым герольдом Кхорна, как будто мне соседей по телу и душе было мало! Сотрудничаю с демонами, режу ангелов и простой люд! Почему я не осознал этого раньше, не посмотрел на себя со стороны, дабы увидеть, что являюсь посмешищем? А сколько драгоценного времени я потерял в Тамриэле? Флиртовал с Довакином, заигрывал с одурманенной надзирателями ассасиншей Талмора, встрял в гражданскую войну Империи Септимов, императорский род которой прервался века назад?       И почему, будьте вы все прокляты, почему я не могу нашарить те самые, беспокойные эмоции в своей голове, когда чувствую их критическую важность!?       - Боже-боже, у меня такое ощущение, словно ты сейчас лопнешь от распирающих тебя эмоций! - холодным душем меня окатил игривый голосок, который в последние недели, месяцы... почти все время этой командировки ассоциируется с кучей проблем и сложностей.       - Н-нет, - мотнув головой, я поднял глаза, смотря на привлекательную девушку, при виде которой немало парней и даже солидных мужчин оборачивались, едва удерживаясь от присвиста или иного выражения своих эмоций. Оно и не удивительно - гольфы выше колена тоже отлично на женских ножках смотрятся, а особую прелесть добавляют эти несколько сантиметров между ними и краем юбки. И, конечно же, расстегнутая на пару пуговиц рубашка тоже приятна глазу. Добавим распущенные черные волосы чуть ли не до попы, жакет, сумочку, туфельки на невысоком каблуке - образ очаровательной прелестницы готов, можно укладывать ребят на тротуар штабелями.       - Ну?       - Чт... ах да, прости, отлично выглядишь!       - А с другими девушками ты был куда более решительным и красноречивым, - надулась Она, но почти тут же хитро улыбнулась, - зато ни у кого еще ты не находился в единоличном распоряжении, хи-хи!       - Ну, парочка меня вполне успешно делила в... - договорить Она мне не дала, приложив палец к моим губам.       - А-а-а, плохой мальчик, не смей упоминать других девушек во время нашего свидания, иначе я разозлюсь!       Проглотив "мальчика" (уж кто бы говорил! Если я мальчик, то ты вообще яйцеклетка, при всей своей мощи, дорогуша), я заверил ее, что постараюсь, поинтересовавшись:       - А разве у нас свидание?       - Только не строй из себя дурачка - если бы думал иначе, то не стал бы так одеваться...       ... а чего из себя дурачка-то строить, если таковым и являюсь? Умный бы не стал вестись на улыбку и фигуру заклятого врага и вести его в одно из немногих мест, где можно отдохнуть, как одному, так и в хорошей компании, выпить-закусить и просто побыть тем, кем привык себя ощущать в проклятом месте, где год идет чуть ли не за треть твоей жизни. А я ведь привел, в бар к Захару... Жопой чую, скоро меня тихо попросят больше сюда не возвращаться вообще, забыть дорогу, а то и вовсе свернут всяческое свое присутствие в этом балагане. С одной стороны, хорошо будет, ребята не пострадают, а с другой...       И вот стою я у нижней ступени лестницы, ведущей в помещение, да тихонько охреневаю: сколько народу тут собралось, никогда столько не видел! И не проклятой зелени, которым без году неделя пребывания здесь, нет! Вон, с гитарой в руках, сидит живой-здоровый Демон, плевавший на все слухи о его якобы убийстве руками самого Меченного.Долговязый, все такой же потрепанный, сидел в своем углу, откинувшись на спинку деревянного стула и замерев с горлышком початых "Казаков" у дрожащих губ. Захар, продолжающий на автомате вытирать пивную кружку тряпкой, стоя за стойкой, за которой выпивала, не закусывая, пара нелюдимых сталкеров. Рядом с самым сухим из них, у ножки стула, сиротливо примостился сидр из черной ткани, на спинке висела "ксюха", что тоже казалась неестественно-черной, равно как и цвет его облачения. В тени, набрасываемой на лицо, можно было лишь разглядеть подбородок и тонкие, обветренные губы. Скользнув взглядом по Зоне, тот скривился, после чего отвернулся и наполнил стоящую перед ним стопку из графинчика.       Через три места от него, на дальнем конце стойки, расположился рыжеволосый парень, в глазах которого стояла беспросветная тоска. Он так же бросил взгляд на нас, его лицо мучительно скривилось при виде Зоны, после чего он, словно бы махнув рукой, схватил полный стакан с, скорее всего, самогонкой (наверняка на чернобыльской клюкве настояна. Помнится, Суслов умел из нее гнать первостатейный самогончик, так, что душа поет) и опрокинул содержимое в свой желудок, крякнув и закусив исходящей паром картофелиной.       Еще среди присутствующих я отметил Лысого и Рябого, стоящих с киями за бильярдным столом, Лешего с Гайдуком, Бромом и Барином резавшимися в преферанс, сидя за одним столом, скинув броники и расстегнув куртки; их стол, помимо карт, был занят многочисленными бутылками и тарелками со съестным. За еще одним столом, в окружении небольшой группы поддержки, мерились силами в армреслинге Прапор и Макс, которые замерли в положении, говорившем о том, что коренастый боец "Долга" успешно уламывал лучшего снайпера "Свободы".       Подняли на смех, мол, явился сюда молодой парнишка, школяр, с девчонкой, думая, что здесь уютная кафешка; Захар быстро, не без нервов, пытался успокоить подвыпивших бродяг, но безуспешно, его выручил Дима. Странный кадр, сидит в углу, весь мрачный такой, в черной снаряге, словно... не знаю даже. Однако таким "рекомендациям", судя по реакции, нельзя не верить, бродяги вкурили, что да как, и вот я уже в их толпе, улыбаюсь вымученно, здороваюсь, получаю хлопки по плечам и спине, вдыхаю вонь самогона из граненного стакана, по волшебству оказавшегося в моей руке. Глоток, второй, жжет пищевод, в голову ударяет, да мыслей не проясняет. Говорю на автомате, мнусь, стесняюсь, реакции на правду боюсь, и в тоже время понять пытаюсь, что гнетет меня? Явно не мнение окружающих.       К Ней уже даже подкатывать начали, шутить про совершеннолетие, а Она возьми да назови Рябого по реальному имени. Чувствую жопой, как накаливается атмосфера, а меня начинают бурить недоуменные взгляды, ведь прошлая жизнь сталкеров, до перехода Периметра, это словно другой мир, в который хочешь вернуться, только сделать это не получится. Мало кто говорит о себе настолько подробно, а тут... да и не при делах я, имени его отродясь не знал. Она возьми и продолжи, выйдя на сцену и затянув проникновенную песню, трогавшую каждую струну души, что сохранилась внутри. Никто не оставался равнодушным, пока какой-то псих к ней не бросился. То был Юрка Семецкий, совсем сбрендивший на фоне бессмертия. А потом Ее спалил. Дима. По фамилии Шухов. М-мать...       - Можешь объяснить мне, ради чего вообще пришли сюда? Тебе-то все равно, можно как угодно шутить и развлекаться, но мне... черт подери, это одно из немногих мест... - мы не стали надолго задерживаться в баре после того эпизода с легендами Зоны, что были у каждого бродяги на слуху. Воистину, за свою долгую, по меркам ЧЗО, карьеру я много чего и кого повидал, но вот с этими ребятами судьба не сводила на одной тропе, если не считать мессаг о смерти Юрки от аномалий, пуль, когтей и клыков да баек старожилов в стиле "как-то раз на привале вышел к костру Черный сталкер". Судя по взглядам не только собравшейся там "солянки" из сталкеров двух непримиримых кланов, но и "персонала" в лице Захара и Долговязого, в ближайшие пару месяцев мне там лучше вообще нос не совать - отстрелят, или поймают, и напихают в жопу С4 (я знаю, у вечно поддатого, с виду, бродяги этой взрывчатки всегда имеется изрядный запасец), да и задерживаться не стоило даже на пару минут, так что я вылетел в проулок как выпущенный из "костерка" заряд - вверх, почти по параболе, впереди улыбающейся аватары.       - Куда ты хотел бы возвращаться вновь и вновь? - спросила, нагло, и обаятельно, скалясь, виновница произошедшего, чье настроение, несмотря ни на что, было на высоте.       - Чт... да о чем ты вообще? Ты хотя бы... а-а-а, кого я спрашиваю? - вздохнул я, качая головой. В самом деле, ну какое ей дело до того, как все выглядело со стороны? Репутацию Зоны это ну никак не может подмочить, скорее станет источником серии баек, одна чудней другой. Если только будет кому ее рассказать, во всех смыслах - мало ли что сейчас творится вокруг ЧАЭС в отсутствие хозяйки, пока там хозяйничает лишь верхушка "Монолита", что и так навострились управляться с некоторыми феноменами, вроде телепортов или передвижения аномалий.       - Вот он, мой Пессимист, во всей красе, хи-хи-хи! Все время нервничающий, переживающий, ждущий подвоха со всех сторон, не доверяющий почти никому...       - А мне казалось, что в последнее время ты пыталась произвести на меня хорошее впечатление... - я бросил взгляд на спутницу, занимающуюся подтягиванием сползших гольфов.       - Я занимаюсь этим постоянно, вот только ты этого не оценил. Так что... раз хорошие девочки тебя не сильно интересуют, то, может быть, плохая разожжет огонь в твоей душе, м?       Похоже, эта сволочь права, иначе как бы я оказался с ней наедине в номере лав-отеля? Пытаться оправдать себя тем, что сегодня весь день идет через одно место, с постоянными провалами памяти и тошнотворными дежавю как "снаружи", так и "внутри" меня? Отсутствием нормальной связи со своими партнерами, навязанными долгими странствиями и приключениями? Спермотоксикозом, ударившим в голову на фоне наследия тела известного школьного пошляка Иссея Хедо, помноженным на пси-давлежку на разум со стороны Зоны? Блядь, меня словно бы опоили приворотным зельем, иначе как я мог САМ привести ее сюда, говоря, помимо прочего, что не могу причинять вред своему партнеру?       И вот сижу я на кровати-траходроме, где могут легко поместиться все мои сожительницы, глядя на то, как восторженная аватара прыгает около зеркала в полный рост, прикидывая, как тот или иной наряд будет смотреться на ней, взятый из богатейшей коллекции в шкафах у дальней стены, гляжу в окно на улицы ночного города, приканчиваю уже третью бутылочку, размером со стакан, спиртного, не ощущая вкуса... Я бы сбежал, выйдя через стену, жопой ведь чуя беду, но будто бы примерз к месту, не в силах сделать ни единого шага, то и дело смотря в затылок такой веселой, растягивающей предвкушение красавицы.       Вспышка. Визг, словно у плохо настроенного приемника. Боль пронзает мозг, я выпускаю полупустую тару, стискивая голову ладонями. Кажется, я кричу, но не слышу своего голоса. Я уже не в номере лав-отеля, я под дождем, во дворе грандиозного поместья, такого чуждого, незнакомого, и в тоже время столь родного... Голова и рука Ирины, взлетающие в воздух, таща за собой шлейф из крови, и остальное тело воительницы, рухнувшее на сочившуюся влагой землю, где вода смешивалась с кровью.       Снова вспышка, приступ боли, я подаюсь вперед, падая... нет, я бегу следом за жилистой девушкой, с черными волосами и зелеными прядями. Я знаю, что она... она... убила Ирину, а теперь разбивает все ледяное волшебство Серафолл, чье лицо искажено в гневе... нет, я ошибся? Это гримаса боли, ведь у нее уже нет рук и ног. Но как, когда? Когда у Акено появился такой большой, круглый живот, словно бы... ее рассекло? Прямо в области пояса. Вместе с...       Больно. Воняет горелой плотью и дождем. Тело содрогается, кожи больше нет, течет кровь... моя? Вывалились кишки, смердит дерьмом. Не поднять голову. Она... Аномалия? Откуда это имя в моей голове? Она... дочь? Моя дочь... от кого? Она... убивает Изиру, пробив грудь полупревратившейся довы колоссальным импульсом электричества. Конеко разрывает на куски, будто бы под ее ногами родилась "мясорубка". Курока кричит на краю тошнотворно-зеленого озера, булькающего, словно кошмарное варево, лишенная рук и ног. "Студень"? Почему... откуда... кто?       Холодная темнота, полет, падение, каменный пол. Смутный силуэт, улыбающаяся маска, пламя изо рта и глаз. Знакомый ехидный голос. Аномалия - моя дочь от Зоны? Слова: "...ты должен умереть". Дуло ПМа, модифицированного, явно умельцами Зоны. Выстрел. Темнота. Снова начало этого дня, события в ускоренной промотке. Но почему? Когда же я... СЕЙЧАС!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!       Прихожу в себя на полу развороченного номера, впившись ногтями в лицо, раскачиваясь из стороны в сторону. Окна выбиты, шкафы, кровать и прочая утварь горят. Слышны сирены снаружи, пожарные и полиция спешат. Напротив замерла Она, стискивая жалкие остатки наряда медсестры.       - Т-ты... ТЫ УБИЛА ИХ! - хриплю я осипшим голосом, ощущая, как горит лицо от ран, нанесенных самому себе.       - К-кто? О к-ком т...       - УБИРАЙСЯ! УБИРАЙСЯ, ТВАРЬ! ВИДЕТЬ ТЕБЯ НЕ ЖЕЛАЮ! СЛЫШИШЬ?       Снова вспышка...

***

      - Я... вижу... небо... - с трудом прошептал я разбитыми в кровь губами, ощущая резь и жар во всем теле, вонь паленой плоти и выжженного ихора. Попытка пошевелить руками ни к чему не привела, не было сил, вовсе. Носа коснулся еще один запах, яда с кошмарным составом, способным убить многих. Тяжелая голова стала понемногу проясняться, и я вновь услышал их: рассудительного Драйга, холодно-язвительного Гая и даже горячо несдержанного герольда Кхорна. А еще сознание стали понемногу заполнять воспоминания о прошлом.       Отель был уничтожен, почти полностью. Чудо, но его сотрудницы, коих было две в ночную смену, уцелели, отделавшись легким испугом. Я много чего наговорил аватаре, едва даже не избил ее... Зона пропала, с тех самых пор вообще не показывалась ни разу. Инцидент замяли, однако после допрашивали, и не раз, что же случилось. Мне не хватило храбрости рассказать о том, какие бредовые, или не очень, идеи посещали меня, и я пошел по пути алкоголика. Впрочем, только глушить водяру с самогоном мне не дали - то монолитовцы, будто бы обретя второе дыхание, вылезут, то Герои, то... а с будуна силы будто бы возросли, так что победы зарабатывались одна за одной, а там уже и не до бухла стало.       Лишь однажды я поделился своими страхами. С Ириной, своим ангелом-хранителем - она внимательно выслушала меня, и так убедительно-непринужденно развеяла их, что прошлое стало казаться какой-то мелочью. Да и "будущее" показало, что у неприятностей еще полно пороха в пороховницах. Вали с командой будто с цепи сорвались, чудом удалось Куроку на свою сторону переманить, а то был бы в жизни Конеко траур. Полтора месяца мы бились едва ли не каждые три дня, пока я, наконец, не заманил его в ловушку, а там и голову срубил. Жаль парня, отличный бы получился союзник. Кажется, до него как-то добрался Кхорн...       Судорожный спазм скрутил тело, я почти умудрился сесть, кашляя смешанной с кровью мокротой, но все же завалился набок, смотря на выпотрошенную тушу кошмарного создания, в коем без проблем признал Самаэля, виновника ночных кошмаров и смертей тысяч и тысяч гражданских, не говоря уже о сотнях убитых только его ядом солдат. Ужасающее отродье, которое невесть как сумел освободить Цао-Цао, предав свою повелительницу, Офис, сила которой была почти полностью поглощена сим отродьем. Я дрался с ним трижды, и лишь теперь сумел одолеть. С трудом... бля, как же хуево-то, даже дышать тяжело.       Во рту так же смердело мокрым железом, когда прямо по центру амфитеатра эта кодла, именующая себя Героями, вытащила из загашника добытый в ебенях Аидова царства-государства проклятущего, при упоминании которого Гаю каждый раз становится не по себе; его клинит и начинает тянуть ступить на путь истинного кхорната. Впрочем, У'Зул не шибко-то и против был... Тем не менее, первая схватка закончилась грандиозным поражением "хаоситов" и коалиции, эти людишки сделали нас всех. Из Офис выдули большую часть сил, все атаки отбили, а потом и съебались в закат, разрушив большую часть города (схерали я так много сквернословить стал, словно полгода в шайке Йоды в депо Свалки провел?), меня с Кирте отправили на недельку в госпиталь, Иришку с Зеновией на полмесяца, после которых они сбежали, начхав на рекомендации медиков.       Второй раз мы с ними смахнулись - сука, до сих пор смеяться хочется, а ведь даже дышать больно! - в болотах под Припятью, где эти кретины хотели открыть постоянную дыру в Зону. Не без помощи славянских богов, давно вышедших на пенсию, гоп-компанию из фанатиков, Героев и этого ядовитого ублюдка удалось остановить, ценою жизни Перуна и Велеса (про союзные войска я вообще молчу, половина среднего офицерского состава превратилась в смердящие трупы, четверть от оставшейся части стала инвалидами, рядовых никто не считал). Стыдно признавать, но дедушку с молниями во многом я покоцал, когда решил дать возможность проявить себя герольду Кхорна. Кажется, СНГшные журналюги и уфологи со всего мира до сих пор гадают, что стерло ЧАЭС вместе со старым и новыми саркофагами за одну грозовую ночь, а так же покрасило воду местных вод, и без того опасную для здоровья, в багровый цвет на всем протяжении русел ручьев и речушек.       Третий же случился час... или два? Может быть, три часа? Вчера? На той неделе? Я потерял счет времени. После той схватки меня посадили на карантин, успокоить и убедиться, что я больше не стану резать союзников (ну а хер ли старикашка-язычник со своими молниями лез под омытый кровью Георга и Аталанты клинок, когда я пытался добраться до коротышки, плодящего искусственных конструктов?!), Лемура подрядили ассасином, охотящимся за Героями в соло, другие же мотались по союзным территориям... Я едва сумел вырваться - спасибо снисхождению Аззазеля - когда снова нашли Самаэля где-то на узком клочке границы между землями демонов, падших и владениями Аида. Вконец хаоснувшиеся сволочи нашли какое-то переплетение энергетических линий... в общем, заверши они начатое - быть катастрофе масштаба Экстерминатус.       Ублюдку подпортили тушку, несколько щупалец оторвали, почти отбили едва живую Офис - нахер она вообще такой сдалась, давно бы укокошили лоляшку - да только затем удача всех дружно кинула и свалила по своим делам. Несмотря на плачевное состояние команды-компании-сожительниц они решительно отказывались свалить, пока я на них не наорал и не отдал приказ едва стоящим на ногах ребятам вывести их под страхом самых страшных мук. Ну, а затем дал Гаю волю... кажется, где-то там, вместо груды гранита вперемешку с землей, был горный хребет. Еще что-то горит и блестит... а, это раздавленные щупальца противника, придавленные обвалом.       "Партнер, это было глупо! Вы едва не уничтожили сами себя!"       "Сам виноват, ящерка. Хер ли сам не справился с проклятым ангелом, ставшим орудием в руках врага? К тебе это тоже относится, цепоносец краснокожий"       Ответом ему была волна гнева и ярости, всколыхнувшая тело, но лишь едва-едва - барьеры воли сломались, да и желание сопротивляться пропало, да вот беда: я был в настолько плачевном состоянии, что не мог подняться. Воняет. Смеркается. Напротив меня, распространяя вокруг себя тошнотворно-ядовитые миазмы, подыхал Самаэль. С размозженной головой, раздробленной грудной клеткой и оторванными к черту конечностями (не путать с щупальцами, бывшими черт знает чем, но не частями тела). Давненько меня так не избивали, прям ощущаю, как за спиной шуршит мантией старуха с косой. М-да, не думал, что именно так встречусь с ко...       А, нет, ошибся. Шуршание ткани спутал с шелестом осыпающейся каменной крошки, а стук деревянного инструмента со стуком небольших каблучков. Мутнеющий взор уловил потоки энергии, утекающие из тела куда-то в область позади моей спины, а потом... я нашел в себе силы улыбнуться, смотря в пронзительные глаза, чужеродно смотрящиеся на теле маленькой девочки:       - Заб... гхн...вно получилось, - едва зажившие губы потрескались, и на язык закапала багровая жидкость из тела, - я сн...ва сп...с жизнь врагу, - натекшая кровь мешала говорить, поэтому я попытался сплюнуть ее в сторону. Получилось плохо, большая часть брызнула на иссеченную грудь, едва прикрытую остатками брони; несколько пластин и вовсе вошли в мышцы, пробив кожу.       - Это не должно было закончится так, - сказала аватара Дракона-Бога, продолжая смотреть в мои глаза.       - Мн... е... надл... ло под...нуть в кон...це? - позыв смеха резко сменился на кашель, скрутивший тело. В глазах потемнело, голоса в голове затихли, даже предчувствия, одолевавшие меня до сих пор, будто бы растворились в океане боли.       - Нет. Одна схватка, завершенная полной победой над ним. Не было почти полного истощения. Не было смертей Перуна и Велеса. Ты причина. Твои желания. Изменить судьбу не дано. Все равно пытаешься. Помощь махинатора, всегда ищущего если не выгоду, то у...       Ее слова потонули в зубодробительном треске, который было трудно спутать с чем-либо еще. Именно так я раскрывал дыру в реальности своей "Бритвой". Именно так сюда кто-то настойчиво ломился, действуя не хирургически выверенными приемами, но грубо, кромсая и разрывая покровы. А затем я услышал холодный смех хищников... нет, охотников, загоняющих свою добычу, предвкушающих кровь, смерть... зрелище. Вместе с ними я ощутил другое присутствие, едва различимое, теряющееся за вульгарностью основной массы гостей. Там была грусть, там были тоска, с ними рука об руку скользили меланхоличность, надежда, радость и вера.       - Эльдары, - булькая кровью, произнес я очевидное, когда надо мной, очень низко, только руку протяни и коснешься, пролетел на своем глайдере, или как эта шняга у них называется, бледнокожий разбойник-гелион, вооруженный длинным копьем, хохочущий, словно умалишенный. Выше него летело еще несколько отморозков, оглашающий пылающие окрестности своими мерзкими голосами. Впрочем, это были еще мелочи.       - Какой чудесный аромат яда источает эта туша, - пропел мелодичный голос, звучащий, словно симфония на фоне лязга воплей "летунов", голос. Эфемерная дрожь пробилась до самого сердца, а губы вновь скривились в улыбке узнавания. Неужели ОНА сама решила прийти сюда? - Соберите образцы для Хергалита, он будет рад исследовать их и приспособить для своих игрушек.       Где-то неподалеку я услышал тихий смешок, словно ручеек прожурчал, или же девчушка-хохотушка решила заманить меня куда-то глубже в лес. Затем справа, потом позади... размытое пятно смешанных цветов мелькнуло перед глазами, затем взгляд зацепился за ставших выяснять отношения в воздухе гелионов... когда перед глазами выросла непрозрачно-дымчатая окружность шлема, скрываемого капюшоном, из-за которого крайне нелепо торчали две сегментированые трубы.       Воздух прорезал полный гнева крик, искаженный вокс-решеткой шлема:       - Уберите руки от него, ксеносское отродье!       Гелионы устремились на шум. Их крики и смех стали сменяться воплями боли и проклятиями, падающими на голову невесть откуда появившегося Астартес. Был ли он там на самом деле - не знаю. Все мое внимание, сознание, чувства были подчинены той, кто скрывалась за маской-шлемом, окруженной розоватой дымкой бреда. Где-то глубоко внутри дракон, проклятый и демон пытались сбросить наваждение, но лишь мешали друг другу, пока я наслаждался вливающимся нектаром в уши голосом, утопая в мягкой темноте забытия:       - Какой итог, каков финал - глупая гончая стала жертвой своей добычи. Хотя знала собака свой печальный итог, пытаться достать она не переставала...